"Донеси меня сам"

Аомине уже не помнил, в чем провинился. Его мучения начались слишком давно - целых три дня назад. Просто в какой-то момент он вынужден был признать, что накосячил не по-детски и теперь понесет наказание. Поэтому Дайки гордо нес: в одной руке - наказание, в другой - Акаши. Садистское наказание заключалось в том, чтобы прислуживать капитану. Вопреки догадкам о страшном унижении, Аомине всего лишь таскал сумки в класс, пиджаки - в прачечную, завтраки - в постель... Эдакий высококвалифицированный грузчик. Ворча и проклиная все на свете, Дайки временно перебрался в квартиру Акаши и занимал свою законную раскладушку, когда день наконец подходил к концу. Сегодня раскладушка стояла слишком близко к кровати. Акаши это не очень понравилось. - Отодвинься подальше от меня, - потребовал он, не отрываясь от книги. Ао все пытался разглядеть обложку, но скорее от безделия, чем от интереса - вряд ли там красовались голые девушки. Немаленький том больше напоминал труды какого-нибудь исторического деятеля. - Я просто выполняю свою работу, - возмутился форвард и хохотнул: - Буду отгонять от тебя ночные кошмары. - Мне не снятся кошмары, - возразил капитан. - Это напрасная трата времени. Они никогда не узнают, что Дайки не шутил, а Сейджуро соврал. Однако ночью Аомине худо-бедно делал вид, что отгоняет кошмары. Ему понравилось это выражение, и всю ночь ас Тейко, положив руки за голову, фантазировал, как можно избавиться от сна. Эта поза привела к некоторым проблемам: руки вскоре затекли, пришлось переворачиваться. Ао не представлял, сколько еще порций наказания способен вломить разбуженный посреди ночи Акаши, поэтому действовал тихо и осторожно. Тихо и осторожно он приподнялся на локтях, при чем раскладушка старчески заскрипела, случайно перенес вес на левую руку и перевернулся вместе со своим лежбищем на пол. Грохот стоял, как во время усердной тренировки. Плюс пара ласковых в адрес изготовителя. - Руки выверну этим рукожопам, - шепотом Дайки завершил яростную тираду и поставил раскладушку на место. Волосы на затылке встали дыбом в предчувствии страшного. В самом деле, с кровати на него смотрели два горящих в темноте глаза. Заорав, ас вспомнил, что орать нельзя, и зажал рот ладонями. - Ишвини, но пошему ты меня пугаеф? - Ты разбудил меня. Я должен тебя по голове погладить? - недовольно осведомился Акаши, продолжая пристально и угрожающе смотреть. Ао был почти уверен, что эти разноцветные глаза светятся. - Ложись и спи тихо. Буркнув что-то в ответ, Аомине устроился обратно и затих. Из головы все не шло чье-то мнение, что все живые существа, будь они хоть самыми отъявленными злодеями, во сне становятся милыми и беззащитными. Акаши Сейджуро под это правило явно не подходил. Утром их разбудил будильник, закричавший диким голосом на прикроватной тумбочке. Будь Дайки у себя дома, он утопил бы зловредные часы в унитазе, но - нет. С огромной неохотой он сел, спустил ноги на пол и лениво потянулся. Прогулять бы... Но капитан взялся следить за их посещаемостью и оценками, так что лично погонит его в школу, без сомнений. Аомине заскучал по тараканам Ниджимуры. На его глазах Акаши протянул руку, выключил будильник и швырнул на пол, не высовываясь из-под одеяла. - Это чё? - ошарашенно спросил Аомине, застыв в позе "я надеваю левый ботинок на правую ногу". - Ты вставать собираешься? - Я не хочу, - заявил Сейджуро, не отцепляясь от подушки. - А ты иди и умывайся. - Охренел вообще, - заворчал он. Тапки наконец встали на свои места. Оставалось поставить на место Акаши. - Иди и умывайся, Дайки. - Да ты... - Мне все можно. И как с ним спорить? Хотя с какого-то момента все перестали недоумевать по поводу абсолютности Сейджуро. Ведь не было никаких доказательств обратного - он действительно ни в чем не давал слабину, не только держась на верхней ступени, но и продолжая строить мост в еще более нереальные высоты. Не став бубнить дальше, Ао поплелся в ванную комнату, сонно хлопая глазами и натыкаясь на углы. Его немного растормошило столкновение с раковиной и уроненная зубная щетка, за которой пришлось нагибаться. Стряхнув с щетинок невидимую грязь, Дайки с выражением великого мученика посмотрел на себя в зеркало. Еще день-другой с Акаши - и он будет части себя правильно, делать домашку и не опаздывать на уроки. И чем, спрашивается, капитан отличается от Мидоримы? Например, тем, что зануда-очкарик не позволяет себе нежиться в постели, когда до выхода из дома остается меньше десяти минут. Захватив с собой зубную щетку, Аомине решительно пошел будить Акаши. Красноволосый продолжал спать, как ни в чем не бывало, но при приближении гостя глаза открыл. - Мне что, на ручки тебя взять? - вспылил Ао, возмутившись всему на свете, и в первую очередь - своему бессмысленному подьему в такую рань. - Возьми, - согласился Сейджуро. - И не забудь почистить зубы. - Я почистил. - Не ври мне. Если ты держишь в руках зубную щетку, это еще не значит, что ты ею уже воспользовался. - Фраза как будто заготовленная, - нахмурился Дайки, мысленно гадая, пошутил капитан или правда придется его поднимать. - Я предвидел, что ты скажешь неправду... - Акаши отвернулся и опять закрыл глаза. - Время идет, Дайки. Донеси меня сам. Закатив глаза и мученически застонав, Аомине нагнулся и подхватил Сейджуро на руки, буквально перекинув его через себя. Усилий прикладывать не пришлось никаких - легче, пожалуй, только Куроко. Устроившись поудобнее на плече аса, Акаши взял с кровати подушку и скомандовал: - Возвращайся в ванную. Пока ты не умоешься, мы на улицу не выйдем. Громко ругаясь, что они все равно попрутся на улицу, Дайки пришел обратно и мрачно уставился на раковину. - Слезь, а? Я не могу умыться, пока ты на мне висишь, - пожаловался он. Акаши мурлыкнул что-то отрицательное, продолжая держать и Ао, и подушку. Аомине фыркнул - вызов принят! - и ловко переместил его себе за спину, как баскетбольный мячик на упражнении. От дремлющего капитана возражений не последовало. Растирая ладонью мокрую и сонную физиономию, Дайки продолжал жаловаться на жизнь и дурацкую учебу, рассчитывая на то, что его никто не слушает. Разболтавшись, он добрался до ожидающих в среду пересдач по ненавистным предметам, замолчал и со злобой ввинтил щетку в специальный отсек. Ненависть к учебе и ежедневной школе вспыхнула ярким пламенем. А еще говорят - уроки важнее тренировок... Он уже не помнил, когда в последний раз наслаждался игрой с друзьями, не вспоминая о каких-то посторонних проблемах. - Ты расстроен? - неожиданно спросил Сейджуро, не открывая глаз. - Еще чего, - буркнул Аомине. Но настроение и вправду вернулось к отметке "паршивое". - Если хочешь, я могу помочь тебе с этими предметами. Дайки вздрогнул, почувствовав изменения в его голосе. Слишком... мягкий? Ну-ну, не хватало еще доброго и отзывчивого капитана. Подняв взгляд на зеркало, он изучил двойное отражение. Акаши смотрел на него и улыбался. - М... Э... Угу, - не нашелся Аомине, растерянно вглядываясь в совершенно другое лицо. Черт, как же давно Акаши не был таким спокойным. Спрыгнув на ноги и опустив подушку, Сейджуро попросил его поторопиться и вышел, оставив аса в полных непонятках. "Опять с ним фигня какая-то", - неуверенно оправдал произошедшее Аомине и через некоторое время отправился переодеваться в школьную форму. Увиденное в зеркале никак его не отпускало. Что-то было близко - неосязаемая подсказка, за которую ему все не удавалось ухватиться... "Глаза!" Дайки мог поклясться, что во время того странного разговора у Акаши были одинаковые глаза, оба алые, под стать ауре. Как раньше.

***

Больше Аомине никогда такого не видел, пока они учились вместе в Тейко. Ни разу не удалось застать капитана в подобном состоянии. Снова ночуя у себя дома, Ао долго ворочался перед сном и никак не мог прогнать ощущение безнадежности - и от того, что он упустил возможность все вернуть, так странно щипало глаза.