Здравствуй и прощай

Почти полночь, а ее нет. Уже три часа Наташа стояла в подъезде между этажами, гипнотизируя дверь в Ленину квартиру. Может она и не придет. Воображение настойчиво рисовало разные картины того, где и с кем Лена может быть сейчас, и ощущения от этих мыслей были весьма неприятными. Глупо было приходить без звонка, но она не стала звонить, потому что боялась получить отказ. Муж уехал рано утром на дачу, и она весь день мучилась и сходила с ума от желания увидеть Лену. Слонялась по квартире без дела, не в силах заставить себя заняться чем-либо. Последние несколько дней ее одолевали мучительные эротические сны и еще более мучительные мысли. Конечно, она прекрасно понимала, что значит, когда всё время думаешь об одном и том же человеке, и эти мысли пугали. Она решила дождаться ее в любом случае, когда бы она ни пришла, даже утром, даже завтра, когда угодно. Внутри нарастала нервозность и беспокойство. Складывалось ощущение, что Лена выработала у нее зависимость. Она как наркотик, который дарит временное блаженство, вызывает стойкую зависимость, ломку при его отсутствии и страстное желание получить новую дозу. Но вот двери лифта открылись, и Наташа, поднявшись на несколько ступенек вверх, увидела Лену. Лену, которая посмотрела на нее безразлично и холодно, так, словно видит ее впервые в жизни. Cразу показалось, что Лена еле стояла на ногах, она выглядела уставшей, тушь под глазами размазалась, было видно, что она плакала. — Ты в порядке? — спросила Наташа. Она встала в метре от нее и не решалась приблизиться. — Зачем ты пришла? — Лена словно не слышала ее вопроса. Она смотрела совершенно пустым взглядом, и Наташа почувствовала стойкий запах алкоголя от нее. — Хотела увидеть тебя. Лена скривила губы в подобии улыбки. Она достала ключи и открыла входную дверь: — Заходи, раз пришла. Они зашли в квартиру, Лена сразу же сбросила туфли и бросила на тумбочку ключи от машины, которые всё это время держала в руке. — Ты ехала за рулем в таком состоянии? — спросила Наташа. — Тебе-то какое дело? — Лена даже не посмотрела на нее, она прошла на кухню, достав из пакета початую бутылку рома. Наташа тяжело вздохнула и прошла за ней. Лена быстро и умело сделала коктейль с ромом и колой, разлила его по двум бокалам, поставила один из них перед Наташей и, ничего не сказав, прошла в гостиную. Когда Наташа тоже пришла в комнату, Лена уже ждала ее, стоя напротив дивана, прислонившись к стене. Она взглядом указала Наташе, куда ей сесть, и Наташа медленно опустилась на диван. Некоторое время Лена пристально рассматривала ее, и Наташа почувствовала, что взгляд этот совсем не добрый. Она стояла в закрытой позе, обняв плечи руками, скрестив ноги, и не отрывала от нее взгляд. — Расскажи мне, как ты жила всё это время. После школы. — сказала наконец Лена. Ее голос стал мягче, и она опустила взгляд, глядя в свой стакан. Наташа сидела на краешке дивана, вцепившись вспотевшими ладонями в свой стакан. Как хорошо, что у нее было в руках хоть что-то. Она сделала два больших глотка коктейля, надеясь, что это придаст ей храбрости, и начала говорить: — После школы я поступила в торговый техникум, но после первого курса меня отчислили. Я устроилась на работу продавцом в магазин. Когда мне было 20, я познакомилась со своим нынешним мужем, мы встречались полгода и потом поженились. Потом родилась дочка, ей сейчас 14, потом сын, ему 13. У нас долгое время были проблемы с жильем, где мы только ни жили, и с родителями мужа, и в однушке вчетвером с детьми. Но теперь всё наладилось. У меня обычная жизнь, ничего примечательного. — она сделала небольшую паузу. — Она была обычной, пока не появилась ты… — сказала она совсем тихо, словно не Лене, а самой себе. На некоторое время повисло молчание. Лена тяжело прерывисто вздохнула и сказала: — Бабушка говорила, что ты приходила к ней и искала меня. Зачем? Вот и настал этот момент. Наташа долго ждала этого разговора, он просто обязан был когда-нибудь состояться. — Я хотела… — слова застряли в горле. — извиниться. Я так виновата перед тобой. Я очень сожалею… и не ищу себе оправданий, их просто не может быть… Прости меня. Сердце бешено колотилось, голова стала тяжелой, кровь стучала в висках от напряжения. А Лена, казалось, была совершенно спокойна, никакой реакции. Наташа продолжила говорить: — Я знаю, что ты просто хотела унизить меня, посмеяться над жалкой неудачницей, у которой ничего в жизни не складывается в отличие от тебя. Но я постоянно думаю о тебе. Просто хочу, чтобы ты знала — для меня всё это стало гораздо серьезнее, чем ты, наверное, могла предположить. — Ты что, влюбилась в меня? — Лена засмеялась. А Наташа молчала, и это молчание сказало за нее лучше любых слов. Лена допила содержимое своего бокала, поставила его на пол и медленным вальяжным шагом, слегка пошатываясь, подошла к ней. — Не говори глупостей, ты уже большая девочка, — сказала она, легонько прикоснувшись к Наташиному подбородку, вынуждая ее поднять голову вверх и посмотреть на нее. Она смотрела сверху вниз, и под этим пристальным взглядом Наташа чувствовала поразительную беспомощность. Лена словно видела ее насквозь, заглядывая прямо в душу, и читала как открытую книгу. — Ты хочешь меня? — спросила Лена, и Наташа невольно опустила глаза, почувствовав, что краснеет. — Да, — ответила еле слышно. — Смотри на меня, — Лена положила обе руки на ее щеки и слегка погладила, одну ногу она протиснула между Наташиных коленей. Удивительно: ее голос был властным, серьезным, с металлическими нотками, но ее руки прикасались нежно и ласково. — Раздевайся. Лена отошла на шаг назад и продолжала неотрывно смотреть, почти не моргая. Несколько секунд Наташа не двигалась. Но потом, проглотив свое смущение, она послушно приподнялась и стянула свое платье через голову. Она посмотрела на Лену, словно ожидая одобрения или хоть какой-то реакции, но Лена была по-прежнему серьезна, и ее лицо не выражало эмоций. Наташа завела руки за спину, расстегнула бюстгальтер и сняла его, потом быстро, словно боясь передумать, сняла последнюю деталь одежды и села на краю дивана, выпрямив спину. Было так стыдно находиться голой под этим пристальным взглядом, что глаза смотрели только в пол, и немного дрожали руки, но почему-то она понимала, что просто не может по-другому, она готова позволить Лене сделать абсолютно всё, что она захочет, любое унижение, только бы вновь почувствовать ее прикосновения. Лена снова приблизилась и обеими руками надавила на ее плечи, заставляя сесть на диван поглубже, и села сверху, упираясь коленями по обе стороны от ее бедер. У Наташи перехватило дыхание. — Прости меня за всё, пожалуйста, прости, — шепотом сказала Наташа и, уже не контролируя себя, обняла Лену, крепко, сильно прижимая к себе, буквально вжимаясь в ее тело, всё еще скрытое одеждой. — Замолчи, — Лена прерывисто вздохнула, не ожидая такого напора, но не отстранилась. Она запустила обе руки в ее волосы и сомкнула их на затылке, оттянула назад. Она буквально впилась в ее губы властным поцелуем, начала двигать бедрами, прижимая ее еще сильнее к поверхности дивана. Поцелуй был головокружительный, безумно сладкий и какой-то совсем неземной. Наташа почувствовала звон в ушах и головокружение от такой тесной близости ее горячего тела, Лена безумно возбуждала ее и она была готова отдать всё на свете, только бы она не останавливалась. Лена оторвалась от губ и теперь тяжело дышала в Наташину шею, она протиснула руку между их тел и прикоснулась к ее промежности. Одно колено она поставила между ее ног, которые тут же невольно раздвинулись, и одним движением вошла в нее, глубоко и сильно. Наташа еле сдержала стон, по всему телу прошла волна удовольствия от этого проникновения, вперемешку с легкой, едва ощутимой болью, она чувствовала глубокие, довольно резкие толчки внутри, и она прижалась спиной к спинке дивана, увлекая Лену за собой. Лена, продолжая движения рукой, вновь приблизилась к ее губам и поцеловала. Внутри у Наташи что-то щелкнуло. Непонятно откуда в ней взялась уверенность. Она больше не хочет быть безвольной куклой, она хочет эту женщину, хочет овладеть ею, доставить ей удовольствие, не смотря ни на что. Голова закружилась и в глазах помутнело от дикого желания. Быстрыми уверенными движениями она стянула Ленину майку, прерывая акт, и начала целовать ее шею и плечи, спустила обе лямки бюстгальтера, и, обняв ее, расстегнула, отбросила в сторону. К ее огромному удивлению, Лена совсем не сопротивлялась, было видно, что непрерывный поток поцелуев доставляет ей удовольствие. Лена сама расстегнула пуговицу и молнию на своих джинсах, слезла с нее и встала коленями на диван. Наташа, нервными дрожащими руками пыталась стянуть с нее узкие джинсы, это оказалось не так просто, ей захотелось зарычать от нетерпения. Наконец, справившись со штанами, она стянула с нее маленькие черные стринги, начала целовать ее спину, обнимала и гладила везде, где могла достать. А Лена вернулась в прежнее положение, на колени к Наташе, которая тут же начала беспорядочно гладить и сжимать ее бедра. Наташа целовала страстно, жадно, забывая дышать, теперь она чувствовала ее тело, чувствовала жар, исходящий от него. Лена снова вошла в нее, и Наташа громко застонала. Она была готова взорваться от этих ощущений, она чувствует ее внутри себя, она чувствует ее тело, ее грудь, чувствует ее горячие губы, которые наконец-то снова целуют ее, прерывисто и грубо, но всё равно прекрасно. Наташа одной рукой обнимает Лену за талию, второй проникает между бедер. Она стонет, когда чувствует, насколько там влажно и горячо, и двумя пальцами проникает внутрь. Руки мешаются друг другу, но продолжают свои движения. В этом соединении тел было что-то животное, дикое, они врывались друг в друга стремительно и яростно. Лена свободной рукой схватила Наташу за волосы и оттянула ее голову назад, она с животной похотью целовала ее шею, властно и напористо. Лена проникла в нее максимально глубоко, ее маленькая ладошка полностью была в ней, доставляя невыносимое удовольствие. Оргазм был такой сильный, что, казалось, на некоторое время она выпала из реальности. Она чувствовала, как Лена держит ее руку и резкими движениями бедер с силой насаживается на ее пальцы. И стонет, откидывая голову назад. И прежде, чем Наташа пришла в себя, Лена тоже кончила, с громким стоном упав на нее, накрыв ее своим телом, прижав к спинке дивана. Наташа сразу обняла ее, не желая отпускать от себя, она готова была сидеть так целую вечность, только бы чувствовать ее горячее, теперь такое расслабленное тело на себе. Лена тяжело дышала, у нее совсем не осталось сил. Она медленно отстранилась и с трудом встала на ноги. Голова кружилась, ноги почти не держали ее. Всё-таки с выпивкой она явно переборщила, и вот к чему это привело. Не замечая ничего вокруг, она, пошатываясь, направилась в спальню и рухнула на кровать. Через несколько секунд она уже спала. Наташа так и сидела на диване, не зная, что ей делать дальше. Тело всё еще пребывало в сладкой эйфории, она еще никогда в жизни не испытывала такого удовольствия от секса. Лена не сказала ей уходить, значит, может быть, можно остаться на ночь. Или Лена просто была настолько пьяной, что ей уже всё равно. Вспомнит ли она завтра утром всё, что было сегодня? Нужно было что-то решать, и Наташа, поняв, как сильно хочет спать, встала и пошла в спальню. Лена лежала на неразобранной кровати, ничем не прикрытая, обняв одной рукой подушку, она была такой красивой, что Наташа замерла на какое-то время в дверях, любуясь этой картиной. Будь, что будет. Она кое-как вытащила из-под нее одеяло, зная, что это всё равно ее не разбудит, и легла рядом. Легкими осторожными движениями она гладила ее по руке, по спине, по волосам. По всему телу разливалось щемящее чувство нежности. Она была безнадежно очарована этой девушкой, которая так внезапно появилась в ее жизни и перевернула ее мир с ног на голову. Засыпать отчаянно не хотелось, хоть и сильно клонило в сон. Хотелось насладиться ее близостью, тем, что она просто рядом, сейчас такая спокойная, мирно спящая, безумно красивая. Любимая.