Сладкий грех

      — Ты, упертый демон, — прозвучал тихий голос в тронном зале, который разнесся эхом по всему помещению, — я уже говорил, что магия не причинит мне вреда.       Зеленоглазый мужчина с длинными ресницами, легкой ухмылкой, прядь волос у которого растрёпано лежала на лице, вел разговор с собеседником. Он восседал на троне, и наблюдал за не менее симпатичным демоном примерно того же возраста, темноволосый с малиновыми глазами, в ушах пирсинг. Демон склонил голову перед ним, стоя на коленях. Его голову скрывал капюшон, и был он в таком положении явно не по своей воле, так как под ним светился магический круг.       — Хотя ты всего лишь и человек… — демон поднял свой злобный взгляд и смотрел на него, прям в его глаза. Так, как на него не решался посмотреть ни один из ангелов и демонов.       — Как бы там ни было, я хорошо осведомлен о твоем одиночестве, — с легкой ухмылкой проговорил он и высокомерно посмотрел на него. — Данталион, герцог преисподней, — сказав это, он довольно наблюдал за удивлением, которое образовалась в глазах демона.       — Что может знать об этом такой человек, как ты?! — он повысил на него голос, а удивление вновь сменилось на злобу и оскал.       — Глупая и жалкая душа, — он поднялся со своего трона и подошел к нему, расправляя мантию, — станет моей.       Плавно склонившись к нему, он взял его за подбородок и заглянул в его нежно-малиновые глаза. Демон не в силах был отвести от него взгляда. Что-то овладело им, что-то заставило тонуть в ярко-зеленых глазах и забыться.       — Мы очень похожи, — прошептал он ему едва слышно, от чего взгляд демона сменился на отчаянный, а рука опустилась вниз, не в силах больше сопротивляться.       — Это доказательство контракта, — он притянул его к себе и заключил в своих объятьях. Данталион прикрыл глаза, чувствуя тепло, которого ему так раньше не хватало. Сердцебиение участилось, а дышать стало сложнее, тонкий запах одеколона чувствовался на шее Соломона, от чего демон к нему принюхался, как маленький ручной зверек, и словил на себе нежный взгляд своего «хозяина».       — Я думаю, нам стоит скрепить наши узы, — он прикусил мочку его ушка, от чего оно мило вздрогнуло, а на лице демона невольно появилось смущение.       — Закрепить узы? — он с непонимающим видом посмотрел на него, на что Соломон лишь сильнее прижал его к себе, укутывая в свою мантию.       — Я сейчас все объясню, — прошептал он ему сладко-дурманящим голосом прям в алые губы демона и завершил свои слова поцелуем. Данталион пришел в шок от такого, зрачки расширились, а по телу пробежала легкая дрожь. От чего? Скорее от неизведанного и неиспытанного до этого чувства.       Завороженный столь долгим и умелым поцелуем, он погрузился в еще не изведанный для него мир, из которого вернуло его что — то мягкое под собой. Придя к реальности, он заметил, что лежит на мягкой роскошной кровати, а над ним нависает силуэт Соломона, который уже страстно целует его шею.       — Перестань, — протянул демон, сладко выдыхая накопившийся воздух в легких. — Что ты делаешь? — он руками уперся в его хрупкие на вид плечи.       — Закрепляю наши узы, — ласково протянул парень и ладонью провел вдоль тела демона. — Ты станешь моим, — на этих словах он стал избавляться от ненужной на его взгляд одежды Данталиона. От чего тот покраснел и заерзал под ним, пытаясь отстраниться от него.       —Да что ты себе позволяешь?! — он повысил на него голос, от чего потом еще сто раз пожалел об этом. Лишь одним движением рук его штаны и трусы были разорваны, а Соломону открылся до боли соблазнительный вид внизу живота. Было заметно, что лишь от легких ласк и прикосновений парня, демон уже успел возбудиться. Оголенное тело выглядело предательски красивым. Каждая мускула, каждый миллиметр этой кожи был пропитан невинностью. Хоть где-то Данталион был невинен, хоть где-то он был не на высоте, а на нижней планке, которая могла переломиться в любой момент.       — Давай же, стань моим семьдесят первым столбом, — в его руке появился нож, и он лезвием провел по своей ладони, от чего с раны потекла кровь. Парень поднес руку к устам демона. — Испей же моей крови и стань моим, герцог Данталион, — весьма тихо, но четко, как будто приказом, проговорил он.       Демон отвернул голову на бок и кровь с ладони капала ему на щеку, стекая на простынь. Его охватила жажда, в горле пересохло, но он не хотел браться за это. Не хотел привязываться к нему, чтоб принадлежать как нелепая кукла или марионетка. Вырываться тоже было бесполезно, он видел его силу, ощущал его мощь, поэтому единственным выходом было не как не реагировать на это. Но что-то его передернуло, что-то заставило его проронить фразу, которая навсегда поменяла его жизнь.       — Ты так со всеми делаешь? — тихо спросил он, а потом добавил еще один вопрос. — Всем даешь испить свою кровь? — как ему тогда казалось, он просто подлил масла в огонь, который и так сейчас вот-вот спалит все на своем пути.       Соломон весьма был удивлен таким вопросам, но ответ все же последовал.       — Нет, ты первый, с кем я хочу заключить контракт крови, — весьма серьезно проговорил парень и повернул голову Данталиона, заставляя посмотреть на себя. — Я хочу, чтоб ты принадлежал мне, сладкий демон, — он большим пальцем провел по его губам, оставляя на них капли крови. Демон языком слизал кровь и распробовал ее вкус, от чего голова стала чугунной, и он ничего не осознавая, стал слизывать кровь с его руки.       Парень наблюдал за ним с легкой ухмылкой, смотря в его глаза, которые были весьма покорны и взгляд вскоре помутнел, в нем не было уже ни искры своих желаний, ни надежд.       Поняв, что демон сдался, он принялся одаривать его поцелуями, не пропуская и миллиметра кожи, от чего тот тихо стонал, тая в его ласках. Он обвил своими руками его хрупкое тело и в сладком стоне протянул «Хозяин», когда парень прикусил его правый сосок.       — Да малыш, теперь я твой хозяин, — прошептал он ему, обжигая его низ живота горячим дыханием, от чего демон немного прогнулся под ним и слегка поцарапал плечи Соломона своими острыми когтями, на что он лишь оскалился и облизнул его член по всей длине. С губ Данталона сорвался громкий стон, парень захватил его член в рот и принялся сосать, от чего громких стонов последовало больше, а руки уже сжимали простыни, наслаждаясь каждой секундой, жар пробирался в каждую клеточку организма, разжигая в нем любовь? Нет, скорее похоть. Доведя его до того, что демон кончил с протяжным стоном, Соломон отстранился от него и облизнулся, языком собирая остатки спермы.       — Господин… — едва слышно протянул демон, пытаясь восстановить дыхание, которое сбилось.       — Расслабься, сладкий мой, — он провел ладонью по его внутренней стороне бедра, немного отдвигая ногу, открывая для себя никем еще не тронутый и узкий проход. Демон покорно расслабился и наблюдал за движениями парня, пытаясь уловить смысл того, что сейчас происходит. Легкие и нежные пальцы скользнули по его анусу, от чего тот вздрогнул и хотел сомкнуть обратно ноги, но ему не позволили сделать этого, лишь сильнее раздвинув их.       Лишь одно движение и два пальца вошли в него, от чего демон зашипел от боли, и выгнулся. За этим последовал жалобный и испуганный от происходящего взгляд в сторону своего искусителя. Но этот взгляд был проигнорирован, а пальцы стали двигаться в нем, растягивая его и заставляя извиваться под ним, издавая мучительные стоны и иногда срываясь на крик, когда беспорядочные пальцы врезались в простату.       Закончив столь сладкие муки, Соломон вытащил с него пальцы и достал из своих штанов возбужденную плоть, плавно вошел в него, от чего у демона округлились глаза, а с уст сорвался крик, полон боли.       — Нет!.. Вытащите!.. — демон заерзал под ним по кровати, но был лишь сильнее вжат в простыни, а ответом последовало лишь резкие толчки, которые заставляли его вскрикивать при каждом толчке и извиваться под ним, подобно змею.       Кроме боли и стыда, он ничего больше не чувствовал, а так же не понимал, за что с ним так поступают, чем он заслужил такое? Он ведь подчинился ему. Он устремил свой взгляд в потолок, вскрикивая и надеясь, что это скоро все закончится. Ему хотелось поскорее узнать у Соломона, зачем он так поступает с ним, хотелось провалиться в глубокую пропасть и больше никогда не вылизать от туда. Из мыслей, которые перерастали в весьма глупые желания, его вывело то, что он почувствовал внутри себя, что-то теплое и приятное. После жгучей боли, наконец-то он почувствовал внутри, что-то липкое и такое облегчающее. Соломон вышел из него, обтирая свой влажный член об внутреннюю часть бедра своего демона, который в легком страхе отполз от него и прерывисто дышал после такого.       — Что такое, тебе разве не понравилось? — спокойным голосом спросил он, приводя себя в порядок. Но для демона его голос прозвучал как гром среди ясного неба, а тело невольно дернулось.       — Зачем Вы так со мной поступили? — тихо спросил демон и натянул на себя простыню, прикрывая свое тело легким шелком.       — Потому что ты мой последний, но самый желанный столб, — он приблизился к нему и приобнял за талию, на что демон посмотрел в его глаза с ненавистным, как ему тогда показалось взглядом.       — То есть ты это делал со всеми столбами? — его голос стал уверенным и четким. — Я не собираюсь быть в твоем гареме лишь предметом развлечения — он попытался вырваться с его объятий, наблюдая, как тот меняется в лице, но был прижат к груди парня, который держал его мертвой хваткой.       — Я с ними не спал, а лишь подчинил их. А тебя я ждал все эти годы, наивно мечтая о тебе. Но твое упрямство разыгрывало лишь азарт, — демон не верил или же пытался не верить своим ушам. Но теперь не спешил вырываться, и хотел дослушать все до конца. — Ты единственный с кем я разделил свое ложе и принял тебя в свою семью, — услышав такие вещи, у демона округлились глаза, а потом заблестели и закрылись, не желая видеть внешний мир. Как он раньше не понял этого, ведь кровь это символ преданности для демонов, символ чистых помыслов и обещание быть со своей семьей до конца. Семья для демона, это тот единственный, который будет для него как родней, так и любовником.       — Получается теперь я твоя семья? — теперь уже тихо спросил демон и решился на то, чтоб посмотреть в его нефритовые глаза.       — Да, теперь ты принадлежишь мне, — он ладонь приложил к его щеке, слегка поглаживая ее, и поцеловал демона, на что тот ответил и покорно приоткрыл ротик, пропуская в него чужой язык. Языки соприкоснулись и сплелись в танце, нехотя отстраняясь друг от друга и забирая с собой тонкую струю слюни, которая разорвалась и разъединила их.       Данталион сдался, понимая, что у него теперь есть семья, что он больше не один и надеялся, что больше никогда им не будет. Видя искреннюю покорность в глазах демона, Соломон повалил его обратно на кровать и прижал к себе демона, чему тот уже и не противился.       Заснули они уже с рассветом, но понимали оба, что теперь готовы на все, чтоб уберечь свою семью.