Ужин

Тусклый свет едва освещал комнату. Она была почти пустой. Стол, стул, дверь. В ней, кажется, даже не было обоев. Дейвспрайт склонился над телом, что лежало на столе. В звенящей тишине щелкнул клюв. Глаза спрайта забегали, он озирался, будто ожидая, что его добычу отберут. Но в комнате никого не было, лишь безмолвное тело на столе. Рука с длинными когтями начала понемногу вспарывать плоть. Сейчас Дейвспрайт, будто хирург, вел когтистыми пальцами вдоль туловища человека, вспарывая одежду и кожу. За дверью заслышались шаги и спрайт начал спешить. Никто не должен забрать его добычу. Он вцепился когтями в кожу и отодрал кусок, моментально беря его в клюв и отрывая части. Наконец ужин, его любимый. Человечина. Его сейчас не волновало, что это когда-то был он сам. Его не волновало, что ярко-красные глаза сейчас смотрят на него в упор, будто наблюдают и ждут, что же ты попробуешь следующим? Спрайт резко переключился на лицо Дейва. Он вел языком по гладкой коже парня и царапая клювом щеки. Язык поскользил по скуле, оставляя влажный след слюны. Наконец, клюв ткнулся в глазницу, и спрайт склонился ниже, вгоняя его в глаз Дейва. Потом резко двинул головой назад и слизнул с клюва глаз. «Что, больше не хочется смотреть, Страйдер?» подумалось ему, и спрайт проделал тот же ритуал с другим глазом. Кровь вытекала из пустых глазниц, и Дейвспрайт принялся слизывать ее, наслаждаясь, будто это дорогое вино. Теперь он спустился ниже к вспоротому телу. Понемногу спрайт начал отрывать куски кожи, раздирая когтями футболку окончательно. Кажется, сейчас это приносило ему удовольствие. Слишком много удовольствия. Птица склонился и начал выклевывать печень. Ему прельщало, что он первый добрался до этого тела. Оно было такое нетронутое и девственное. Крылья вздымались, и спрайту было все тяжелее дышать. Он чувствовал, надо быстрее покончить с обедом, ведь шаги за дверью слышались все отчетливее. Спрайт начал грубо отдирать куски плоти от мертвого тела и заглатывать их почти целыми. Он давился и кашлял, грубо выдирая из-под кожи мышцы и какие-то органы. Наконец, птица добрался до своего любимого деликатеса. Когтистые пальцы аккуратно достали из-под реберной решетки сердце. Оно почти остыло, как и сам труп. Птица облизнул лакомый кусочек и закинул его в рот полностью. Теперь он не торопился, пробовал на вкус и смаковал. Наконец, проглотив последние кусочки сердца, Дейвспрайт диковато огляделся. Прислушиваться не было смысла, шагов за дверью нет. Сложив крылья, птица аккуратно выскользнул за дверь, оставляя распотрошенный труп. Это был самый вкусный ужин на свете.