Только не в губы

— Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — Нами сложила руки в умоляющем жесте и выпрашивающе поджала губки. — Просто сделай вид, что ты - это я на каких-то полчаса! Честное слово, я буду до конца жизни тебе благодарна! — Но как ты можешь так поступать?! — взвинтилась Хэджон, усиленно упираясь обаянию сестры, которая наконец пришла в себя после попойки пару дней назад и теперь старалась сделать все, чтобы ее сестра не злилась из-за той выходки. — Просто отвлеки его, вот и все! — как будто нет ничего легче, пролепетала Нами. — Когда он будет думать, что это я, но увидит нас с тобой вместе, то будет намного проще ему все рассказать. — Боже, зачем ему об этом рассказывать? — закатила глаза Хэ. Этого еще не хватало, чтобы Ким узнал об их плане! Он же решит, что над ним подшутили, и никогда их не простит! — Я пойду туда только потому, что лично хочу попросить прощения, но не стану раскрывать нашего секрета, ясно тебе? Мне всего лишь стыдно перед ним. — Не важно, какую ты выберешь причину, — отмахнулась Нами, поправляя свою персиковую рубашку и застегивая верхние пуговицы. — Просто прикрой меня на полчасика, пока я соберусь с мыслями! — Черт, — шикнула Хэджон и, обогнув сестру, вышла в просторный зал задымленного клуба. Что она тут только забыла? А все потому, что Нами позвонила ей и сказала, что потеряла кошелек и не может выйти из здания, пока не оплатит счет. Но, на самом деле, она просто столкнулась с Чонином и снова сбежала! Ну что за девчонка?! А ведь Хэ совершенно не горела желанием возобновлять ложь, от которой открестилась. Что, если Ким догадается обо всем? Это будет ужасно… Поэтому она обязана сделать все, чтобы он не понял, но… — Добрый вечер. — Не успела она дойти до Чонина, что уже заметил ее среди толпы и радостно подзывал рукой, как услышала мягкий бас Чанёля, стоявшего на сцене клуба. — Сегодня я хочу спеть для вас свою новую песню. Она связана с весьма странной девушкой, которую я не совсем понимаю, поэтому, прослушав эти строки, возможно, вам удастся понять ее лучше меня. Застыв истуканом, Хэджон не могла пошевелиться, пялясь на Пака, который, к счастью, не видел ее. В который раз она пожалела, что решила помочь сестре, ведь это стало причиной того, что Хэ снова увидела Чанёля. Он и так постоянно снился ей, а теперь как это воспринимать? Что ей делать? «В моем мире все так обычно, что порой тошнит. Все серое и безрадостное, как будто небо перед дождем. Но она, подобна желтой краске, разлилась на грязный холст, И дождь исчез, сменившись солнцем. Она говорит: „Только не в губы“, - но я вижу их так четко, Она боится причинить другому боль, но вырывает сердце себе. Она как солнце в дождливую погоду…» Хэджон задрожала от голоса Чанёля, который проникал в ее душу. Парень не видел ее и выглядел абсолютно спокойным, но эта песня… Она явно имеет значение. Весомое значение. Неужели он написал ее после их знакомства? — Потанцуем? — Тихий голос Чонина у самого уха вызвал вереницу мурашек по спине. Он ловко обнял девушку, разворачивая ее лицом, но Хэ почувствовала себя чертовски странно. Она вновь посмотрела на сцену и с ужасом осознала, что прямо сейчас Чанёль смотрит на них. Но кого он видит? Нами или ее? Что он чувствует? «Я боюсь произнести слова, что заставят ее сбежать. Не хочу превращать ее в очередную тень моей жизни… Она говорит: „Только не в губы“, - но я свихнусь, Если не попробую их на вкус…» Музыка продолжала вдалбливаться в ушные перепонки романтичными мотивами, и сердце девушки буквально вылетало из груди. Рядом в танце вел нежный Чонин, что смотрел на нее с нескрываемым восторгом, а там, на сцене, был Чанёль, о котором она думала каждую минуту после их разговора под тем деревом. Ее разрывало от противоречивых чувств и странных необъяснимых желаний. От боли и сомнений, а еще, кажется, любви. Настоящей, черт подери. «Запах ее духов пронизывал мое тело, как дождевые капли. Уходя прочь, думал лишь о том, чтобы вернуться… Но она говорит: „Только не в губы“, - и я чувствую, Что слабею, потому что сам становлюсь тенью ее яркой жизни…» — Знаешь, мне кажется, что Чанёль на тебя запал, — вдруг тихо сказал Ким, и Хэджон резко дернула головой, переводя на него взгляд. — Я ревную, Нами… — Что? Но я… — попыталась объясниться девушка, только Ким замотал головой и перебил. — Знаю, что ты не из тех девушек, что станут крутить сразу двумя парнями. Да и я никогда не замечал, чтобы между вами были чувства, но… Я боюсь потерять тебя. — Чонин, я… — Хэ снова хотела было рассказать об их с Нами секрете, но Чонин вдруг неожиданно подался к ней, и девушка едва успела крутануть головой, чтобы его губы мазнули по ее щеке. — Ну вот… Ты снова избегаешь моих поцелуев… Это значит, что ты тоже влюбилась в Чана? — с горечью в голосе спросил Ким. — Ты хочешь уйти к нему? — Чонин, я, правда… — прохрипела Хэджон, судорожно думая, что же ему сказать, как взгляд зацепил Пака, что допел свою песню и, пожелав посетителям приятного вечера, поспешно удалился. Он видел поцелуй Кима? Что, если он правда видел? — Давай потом поговорим? — Что? — встрепенулся парень. — Но… — Потом! — крикнула Хэджон и, вывернувшись из объятий Чонина, рванулась к черному ходу, куда направлялся Чанёль. Было ужасно трудно пробираться сквозь танцующую толпу, и девушка задыхалась от нехватки свежего воздуха, но сильное биение сердца и лихорадочные мысли, наполненные страхом, здорово гнали ее к цели важнее, чем просто остановиться и передохнуть. Наконец вырвавшись на улицу, Хэджон резко вдохнула и тут же заметила Пака, что оперся спиной о стену и задумчиво пялился куда-то перед собой. — Ты! — воскликнула девушка, но, когда, подбежав к нему, встретилась взглядом, весь ее запал растерялся под воздействием какого-то странного волнения. От его глаз и правда подкашивались коленки. — Ты все видел?.. — И, кажется, не ошибся, когда подумал, что это именно ты, — ухмыльнулся Пак, лениво отлипнув от стены и сложив руки на груди. — Веселишься с сестрой? Все еще нравится притворяться? — Нет, просто так получилось… — Что ты подменила ее, чтобы потанцевать с Чонином? Вы и целуетесь с ним по очереди? — Хоть Чанёль и улыбался, голос его был фактически ледяным. Хэджон растеряно смотрела на парня и не понимала, что с ним происходит. Почему он ведет себя так? — Нет, ты все не так по… — Тогда ладно, — хмыкнул Пак, перебив ее, и, отвернувшись, пошел к неподалеку припаркованной машине. Квон ошарашенно смотрела на его удаляющуюся спину, и в голове вдруг пронеслись строки его песни: «Она говорит: „Только не в губы“, - но я вижу их так четко…» Наплевав на гордость, Хэджон снова сорвалась с места и, догнав парня, схватила его за плечо, разворачивая к себе. Он выглядел очень мрачным, и это пугало ее, но другого выбора просто не было. Если оставить все, как есть, то парень просто уйдет и, возможно, больше никогда не заговорит с ней. — Я знаю, что та песня обо мне. — Это просто песня. Она ничего не значит, — лениво отмахнулся Пак, собираясь обогнуть ее, но девушка ловко перехватила его кисть, заставив остановиться. — Для меня - значит, — тихо пробормотала Хэ, и на секунду нечто странное промелькнуло во взгляде Чанёля. — А для меня - нет, — поджав губы, ответил тот и отвел взгляд в сторону. — Тогда, если я попрошу тебя поцеловать меня, ты этого не сделаешь? — еле слышно спросила Хэджон, и Пак впервые побледнел, расширив глаза от изумления. Ей стало не по себе, ведь она никогда прежде не целовалась с мальчишками, а тут практически сама об этом просила. Чувство стыда возросло в разы, вытесняя уверенность. — Возвращайся в клуб, — выдохнул наконец Пак и, медленно освободив свою кисть от пальчиков девушки, неторопливо зашагал дальше. На секунду ей показалось, что все кончено. Он не простит ей того, что она снова лжет, и не станет слушать историю о просьбе Нами. Кажется, он полностью разочарован, но разве можно все закончить вот так? Когда парень сел за руль своей машины, Хэджон, сцепив зубы, рискнула сделать последнее, что могла. Она успела перехватить едва закрывшуюся дверцу и под удивленным взглядом Пака буквально оседлала его. Аккуратно разместив ноги по краям сиденья, захлопнула дверь, ловко щелкнув по замку. — Что ты?.. — оторопело протянул Чанёль, не веря своим глазам. Но Квон больше не могла позволить ему уйти, не дав возможности объясниться. Но и разговоры, в общем-то, можно было бы отложить на потом… — Как ты узнал, что это именно я? — обхватив ладошками его щеки, уверенно спросила Хэ. Она смотрела прямо в глаза Пака и отчаянно боролась с волнением, но отступить уже точно не могла. — Хэджон, серьезно, прекрати это, иначе я… — начал раздражаться Чан, но девушка перебила его. — Ответь! Как ты узнал это? Парень устало вздохнул, но все-таки довольно спокойно ответил: — Ты без очков и увернулась от его губ. — Разве это не значит, что я не хотела его целовать? — с нажимом поинтересовалась Квон, и Пак вынужден был с ней согласиться. А это значило бы, что его злость растянулась на пустом месте. — Чего ты хочешь, Квон Хэджон? — Ее имя на его устах звучало так здорово, что девушка на секунду забыла, зачем она здесь, но тут же встрепенулась и хрипло пробормотала: — Я хочу тебя поцеловать… — она замялась и опустила глаза, а Чанёль решил, что у него поехала крыша, потому что эта девчонка, ёрзающая на его бедрах, сейчас заставит его кончить прямо в штаны. — Тогда, — отозвался Пак, чуть подавшись вперед и выдыхая ей прямо в губы: — Я убью тебя, если ты этого не сделаешь. — Я хочу жить, — хрипло произнесла Хэджон, подыграв ему, и, подчиняясь собственному сердцу, жадно поцеловала парня, обнимая его за шею. Она почувствовала, как его руки обнимали ее талию и тепло от них распространялось по всему телу. Его губы были такими мягкими и упругими, а еще сладкими, что первый поцелуй в ее представлении приобрел совершенно новые оттенки. Как в песне Чанёля, серый смешался с желтым и внутренний мир взорвался от разноцветной красоты. Чонин вышел на задний двор, сразу же заметив машину своего друга. Ее окна были затонированы, и стало трудно определить, внутри ли Пак с Хэджон или нет. Но что-то ему подсказывало, что они там. — Ты отлично справился. — На его плечо легла ладошка крайне довольной Нами, и он, мягко улыбнувшись, накрыл ее рукой, переплетая их пальцы. — Думаю, мне стоит задуматься о карьере актера. Я играю лучше твоей сестры. — Это точно, — хихикнула Нами и обняла парня со спины, прижимаясь щекой к его плечу, — но я приревновала, когда ты чуть не поцеловал ее. — Если бы она не увернулась, то это сделал бы я, — убедительно ответил Ким. — К тому же, мы должны были следовать плану и свести этих дурачков, сохнущих друг по другу. — И как давно ты понял, что Пак запал на мою сестру? — удивленно спросила Нами, искренне недоумевая, как это могло пройти мимо ее внимания. — В тот день, когда он бросил все и потащил пьяную тебя домой лишь для того, чтобы подольше побыть с Хэджон. Обидно, конечно, что этот придурок все знал и не сказал мне, но, с другой стороны, он бы не влюбился в Хэ, верно? — Ах, какой у меня рассудительный парень, — сладко улыбнулась Нами и, потянувшись, нежно поцеловала его в шею. — Я так рада, что ты простил меня. — Все люди сомневаются, — понимающе протянул Ким, поворачиваясь к своей девушке и обнимая ее за талию. — Главное, вовремя спохватиться и не упустить свой шанс. — Ты прав, — облизнув губу, ответила Нами и кивнула на здание. — Может, пойдем танцевать? Не будем мешать этим голубкам. Чонин кивнул и, притянув к себе лучшую подругу, а теперь уже любимую девушку, направился с ней к дверям клуба. По пустынной улочке пронесся прохладный ветерок, уже знающий о том, что в эту ночь грядет сильный ливень. Для кого-то это будет значить испорченное настроение, а кому-то он так же дорог, как первый снег. А для Хэджон и Чанёля он стал осознанием важного чувства, и пусть оно начиналось с притворства, сейчас это не имеет никакого значения. Квон на секунду оторвалась от парня и задумчиво поджала губу: — Значит, та песня и правда была обо мне? — Ты правда хочешь поговорить об этом сейчас? — озадаченно изогнул бровь Пак, чуть откинувшись назад и рассматривая девушку, что все еще сидела на нем. — Просто скажи, ты правда написал песню для меня или просто сделал это по работе? — В это так трудно поверить? — Прекрати отвечать вопросом на вопрос! — Прекрати задавать такие глупые вопросы! — Что? Значит, я не права? Это было ошибкой? — взвинтилась девушка и собралась уже сползти с коленей Чанёля, но тот перехватил ее за бедра, удерживая на месте, и, раздражённо закатив глаза, ответил: — Ладно-ладно, я думал о тебе, когда писал ее. Теперь довольна? Хэджон скривила губы, и Паку это показалось безумно милым, поэтому он не удержался и, потянув ее на себя, охватил губами ее губы, порождая новый поцелуй. Девушка мгновенно отозвалась на ласку и прижалась ладошками к груди Чанёля, чувствуя, как ее заполняет абсолютно легкое, но в тоже время жаркое чувство счастья. Теперь она будет просить его целовать ее чаще. И, конечно же, только в губы. Это приятно, как ни крути.