Круги

Кристиан раздраженно швырнул сумку в дальний конец гостиничной комнаты и злым рывком захлопнул за собой дверь. Кретин, какой же он кретин… Сколько раз жизнь учила его, сколько раз преподносила жестокие уроки… Сколько раз он сам себе обещал – больше никаких пустых надежд, никаких призрачных «может быть». Что его дернуло снова? Зачем он вообще сел в этот самолет? На что надеялся? Чего ждал? Он сел на край кровати и обхватил голову руками, стараясь успокоиться. Взгляд скользнул по бару, и откуда-то из глубин подсознания мгновенно возникло простое и привычное решение – утопить свои проблемы в бутылке. Это было так просто и так действенно – напиться до беспамятства, отключить чувства, забыться. Кристиан прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Он должен справиться. Несмотря на то, что тупая боль от ее слов заполнила собой каждую клеточку его тела. Несмотря на то, что сейчас, наконец, ему стало окончательно и бесповоротно ясно: он потерял ее. Совсем. Навсегда. Он должен справиться. Вопреки. «У меня все хорошо. Я счастлива и я не хочу ворошить прошлое»… Она счастлива. Он – прошлое. Он резко встал, подошел к окну и распахнул створки, впуская в комнату звуки и запахи улицы. Запахло дождем. Кристиан сел на подоконник, прислонился спиной к прохладной стенке и попробовал занять себя разглядыванием редких прохожих на промокших насквозь улицах Филадельфии. …Потоки воды… бегущие люди… раскаты грома… зонты… ветер… Он не мог сосредоточиться. А чего он, собственно, ждал? Кристиан втянул в легкие большую порцию прохладного влажного воздуха и закрыл глаза. Чего он ждал? Да черт его знает… Надеялся, что она встретит его так, как будто ничего не произошло? Или, может быть, на то, что она давно простила его? Или простит сразу, как увидит? - Да нет, не надеялся. Он хотел поговорить с ней. О чем? Зачем? Объяснить ей? Оправдаться? – Нет, он не собирался оправдываться. Больше не собирался. Правда была в том, что он ехал к ней за ответами. И он получил их все – на каждый свой вопрос, мучивший его последние десять лет, на каждое сомнение - он получил ответы во время этой короткой, мимолетной, почти случайной встречи, нигде, посередине пустоты… Он не спросил ее о том, о чем хотел. В этом не было необходимости – он понял все без слов. Он понял это практически сразу, только увидев ее. Она о чем-то увлеченно болтала с Элен, широко и открыто улыбаясь – так, как умела только она. Закатывала глаза в ответ на реплики подруги и шутливо отвечала на ее ворчание. В какой-то момент – видимо Элен сказала что-то очень для нее несвойственное – ее брови удивленно взметнулись, невероятные синие глаза стали еще больше, и вот уже она громко и заливисто хохочет, привлекая внимание серой толпы, заставляя уставших, раздраженных людей улыбнуться, женщин – поправить волосы, мужчин – приосаниться и втянуть животы… Для него ее смех – пытка. Он так мечтал снова услышать как она смеется.Увидеть, как рождаются искорки смеха в ее глазах. Как она запрокидывает голову и смешно морщит нос… Она всегда так хохотала над его шутками…. Но сейчас она смеялась не для него, не с ним и даже не над ним. У нее была своя, неизвестная ему жизнь, в которой был кто-то другой, заставлявший ее улыбаться. Кто-то другой, делавший ее счастливой. В ее жизни был кто-то. Другой. Он буквально физически ощутил, как волна ревности и разочарования обожгла его. Она выглядела такой счастливой, такой довольной. Она наслаждалась жизнью, в то время как он сознательно губил свою. Она смеялась, а он почти разучился улыбаться. Она забыла о нем, а он… Кристиан вздрогнул – то ли от порыва ветра, ворвавшегося в комнату, то ли от собственных мыслей. Хорош гусь, нечего сказать. А сколько слов сказано о бесконечной и чистой любви… сколько лет он убеждал себя, что все, что ему нужно – это ее прощение… что если он будет знать, что у нее все хорошо, то он сможет простить сам себя…. Все – неправда. «У меня все хорошо. Я счастлива и я не хочу ворошить прошлое»… Она счастлива. Он – прошлое. Он снова почувствовал резкую боль в груди, как в первый раз, когда она произнесла эти слова. И снова перед глазами закружили ее образы, те, что он так бережно хранил в памяти все эти годы: Джоанна в огромной соломенной шляпе с букетом цветов; в ярком гоночном комбинезоне, с горящими от восторга и адреналина глазами; Джоанна в красном мини, кокетливо поправляющая поясок; перемазанная машинным маслом, не выспавшаяся и счастливая… Джоанна в легком кремовом платье, любующаяся только что надетым им ей на палец кольцом…. Боль не отпускала. Почему? Неужели он такое дерьмо, неужели не может просто порадоваться за нее??? Неужели он чувствовал бы себя лучше, если бы нашел ее несчастной и подавленной??? Если бы знал, что эти 10 лет она провела так же, как и он – падая с каждым разом все глубже в черноту и пустоту??? Кристиан поежился. Нет, только не она. Не его солнечная Джо. Он бы не смог жить с мыслью, что она несчастна. Сейчас было плохо и больно, и хотелось выть, но он это переживет. Наверное. Когда-нибудь. Его взгляд снова остановился на дверце бара. Боже, как бы это сейчас помогло…. Сил сопротивляться не было. Он не думал сейчас ни о данном себе обещании, ни о последствиях. Ему лишь хотелось, чтобы это прекратилось – это бесконечное самокопание, это вновь родившееся чувство вины, эта сжимающая холодной рукой сердце пустота. Ему нужно было избавиться от ее образа, заставить замолчать ее голос…. Иначе он сойдет с ума. В следующую минуту он обнаружил себя открывающим бутылку виски. Чуть помедлив, плеснул янтарный напиток в стакан. К черту все. Где-то в дальнем углу комнаты приглушенно зазвонил мобильник. Кристиан вздохнул, поставил виски на стол и пошел искать источник звука. Телефон нашелся в сумке, но он еще какое-то время не отвечал на звонок, пытаясь понять, кто это мог быть. Номер французский, но незнакомый. Значит, не Ани и не Этьен. Жак? Вряд ли, они никогда не общались напрямую, всегда через Ани. Или Полин. Полин? Ее номер был в его записной книжке, но, может быть, она сменила телефон? Ему не хотелось сейчас ни с кем разговаривать и он втайне надеялся, что звонивший – кто бы это не был – поймет это. Но телефон не умолкал и он, все-таки, нажал на кнопку «принять». - Кто это? – вышло резко и как-то зло. - Вау, дружище, да ты просто Мистер Приветливость! - Этьен? – Кристиан облегченно выдохнул. - Что это за номер? - Это…ммм…номер друга. Я же так и не купил новый телефон. Кристиан, где ты и что происходит? - Друга? – он не собирался отвечать на вопрос, знал, к чему это приведет. - Или подруги? - Друга. Так где ты? - Уехал по делам. Ты мне нянька? - Я тебе друг. И нянька, если хочешь. - Не хочу. Слушай, все в порядке, ладно? Я в порядке. В пятницу вернусь, как обещал. - Ага. Я разговаривал с Натали. Так что можешь снимать свои забрала. Уже видел ее? - Кого? - Белоснежку, блин! Кристиан, хорош, а? Я тебя знаю, как облупленного. Что там у тебя на уме? Выкладывай давай. Кристиан молчал. Этьен был прав – они слишком давно и слишком хорошо знали друг друга. И врать ему было бессмысленно. Но и разговаривать не хотелось. - Кристиан? Сквозь помехи где-то на заднем плане у Этьена послышался тревожный шепот. Наверняка Ани. Кристиан горько усмехнулся – опять он заставляет близких людей волноваться. Он покосился на поблескивающий в стакане виски и, вложив в ответ все свои актерские способности, выпалил: - Все хорошо, Этьен. Правда. Встретились, поговорили, расставили точки. Я в порядке. Приеду, все расскажу в подробностях. Передай Ани, что волноваться причин нет. Ок? - Ладно. Передам. – Этьен сдался, но Кристиан прекрасно понимал, что его маленькая бодрая речь не произвела на друга никакого впечатления. Скорее напротив. - Этьен. - ? - Спасибо. - Без глупостей, да? - Да. Он еще какое-то время постоял, прижав телефон к уху и слушая короткие гудки. Потом нажал «отбой», сунул телефон в карман. Схватил со стола наполненный стакан и со всей силы грохнул его о стенку. Нужно убраться отсюда. Куда-нибудь, где люди… иначе он не отвечает за себя, иначе это плохо закончится…. В фойе гостиницы было многолюдно и шумно – гостиница явно была забита до отказа, плюс дождь не оставлял людям выбора – идти куда-то в такую погоду мало кто решался. Большинство постояльцев коротали вечер в ресторанчике, несколько групп оккупировали диваны в вестибюле, стойка бара была облеплена жаждущими провести этот вечер в компании горячительных напитков. То и дело туда-сюда сновали служащие, похожие на пингвинов-альбиносов – в белых пиджаках с черной отделкой и красными галстуками-бабочками. Они пробегали мимо, то с чемоданами, то с подносами, сплошь уставленными заполненными разноцветными напитками бокалами, то просто пробегали мимо – все какие-то похожие, с одинаковыми, приклеенными пластиковыми улыбками на усталых лицах. Кристиан стоял посередине этого броуновского движения, засунув руки в карманы, размышляя, что делать дальше. Ему не хотелось разговаривать с кем бы то ни было, но и оставаться одному не хотелось. В конце концов, он решил занять место в неожиданно освободившемся кресле и полистать разбросанные тут же на столике журналы. Все, что угодно, лишь бы не думать. - Иди ты к … матери, Стив! – Кристиан обернулся, вместе с еще доброй сотней человек, внимание которых привлекла яростная, не вполне цензурная брань, доносившаяся из закрытого еще лифта. Только в отличие от праздных зевак, жаждущих зрелища, Кристиан отлично знал, кому принадлежит этот голос. И он бы сейчас точно не хотел оказаться на месте этого бедного Стива. Створки лифта открылись и из него вылетела разъяренная Джоанна. Резко развернувшись, она даже не дала следовавшему за ней поникшему парню возможности выйти из лифта, припечатав его жестким «Видеть тебя не могу!», и стрелой вылетела из отеля, хлопнув на прощание дверью так, что стоявший рядом чей-то стакан с водой жалобно звякнул. Парень из лифта – по-видимому, это и был несчастный Стив, сделал было попытку догнать ее, но, зная Джоанну, Кристиан понимал, что эта затея заранее обречена на провал. Прошло еще несколько минут и из второго лифта выскочила расстроенная Элен в сопровождении какого-то мужчины. Она быстро оглядела фойе, видимо, пытаясь найти Джоанну, и, поняв, что ее здесь нет, растерянно посмотрела на своего кавалера. Тот кивнул на входную дверь, в проеме которой только что возник промокший до нитки Стив. Без Джоанны. Кристиан отложил журнал в сторону. Элен рванула к вошедшему, остановилась прямо перед ним, уперла руки в бока и начала что-то тихо выговаривать ему. Кристиан улыбнулся. Они совсем не изменились со временем, их девчонки. Вот только ребята с ними теперь другие. Элен резко развернулась и решительно зашагала в направлении бара. Так же решительно заказала себе текилы и опрокинула стопку. Двое мужчин по разные стороны фойе удивленно переглянулись и поспешили к ней. Кристиан присвистнул – видимо, дела обстояли серьезней, чем казалось. Немного подискутировав с самим собой – стоит ли вмешиваться, ведь ее жизнь его больше не касается, - он, все-таки, решил подойти к Элен, чтобы убедиться, все ли в порядке. - Стив, ты какой-то монстр. – Элен не смотрела на него, рисуя пальцем невидимые узоры на барной стойке. – Просто монстр. - Элен… - молодой человек, которого Кристиан обозначил для себя, как «ухажер Элен», попытался было что-то сказать, но девушка прервала его. - Нет, Мэт! Я знаю, что ты нашел в его действиях рациональное зерно, я поняла. Но ты не знаешь Джо! – она подняла на него виноватые глаза. – Прости, Мэт, но это правда. Та Джоанна, которую ты успел узнать – это какая-то половинчатая версия, понимаешь? Мэт кивнул. - Интересно, чья это вина… - пробурчал Стив. Перед ним уже неизвестно откуда нарисовался стакан с виски. - О, ну конечно! – Элен яростно тряхнула головой, - давай, заведи свою любимую пластинку о том, как засранец Кристиан испортил жизнь твоей любимой Джо! Кристиан вздрогнул. Любимой Джо… Вот откуда этот Стив показался ему знакомым – это с ним тогда, энное количество лет назад, он видел ее на ранчо. Что ж, он всегда знал, что рано или поздно она найдет себе огромного американца…. - Тебя не было рядом с ней, Элен! – прорычал Стив и сделал большой глоток, практически осушив стакан. Жестом велел бармену повторить. - Боже, Стив! Нам было по двадцать лет! Мы делали ошибки, но мы их сами исправляли. Ты не имел права решать за нее! Ты не имел права лишать ЕГО возможности извиниться, а ЕЕ возможности простить! Ты понимаешь, что ты наделал?!! Кристиан застыл на месте, почувствовав, как по спине пробежал холод, а на лбу выступил липкий пот. Что это, черт возьми, значит? О чем они говорят? - Он почти уничтожил ее! – Стив грохнул огромным кулаком по барной стойке. – Я что, должен был стоять и смотреть, как этот говнюк вновь лезет в ее жизнь? Писатель хренов. У него даже не хватило смелости приехать и посмотреть ей в глаза! - Стив. – Мэт аккуратно забрал стакан из рук Стива. – Успокойся. - Элен. – Кристиан подошел к ним почти вплотную. Свой собственный голос показался ему каким-то чужим и холодным. Все трое обернулись одновременно. Элен ойкнула и в ужасе закрыла руками глаза. Стив, ни разу не встречавшийся с ним, но, определенно, узнавший (неужели она рассказывала ему о нем? О них?), сжал кулаки и тяжело задышал. Мэт, единственный, сохранявший спокойствие посреди этого паноптикума, задал вопрос, обращаясь то ли к Элен, то ли к Кристиану: - Вы знакомы? Элен кивнула, Кристиан зло усмехнулся: - Да, я тот самый говнюк, сломавший Джоанне жизнь. Пытаюсь это сделать снова, очевидно. Стив смерил его презрительным взглядом и медленно начал подниматься со стула, определенно собираясь затеять драку. Кристиану было плевать. Драка так драка. У него, в конце концов, был неплохой опыт выживания в пьяных побоищах… Элен, маленькая и хрупкая, выросла перед Стивом неожиданно и так же неожиданно жестко произнесла: - Ты не сделаешь этого, Стив. Только попробуй, и она тебя никогда не простит. Пока у тебя есть хоть какой-то шанс – уходи. Уходи, Стив. Мэт положил руку на плечо приятеля: - Она права. Пойдем перекусим чего-нибудь. Пусть поговорят. Стив, получив еще один уничтожающий взгляд от Элен, согласно кивнул и понуро поплелся за Мэтом в сторону ресторана. Элен, наконец, перевела взгляд на Кристиана. - Прости… - Брось. Он во многом прав. - Кристиан… Джоанна никогда не получала твоих писем. Это правда. Стив…он…понимаешь, он пытался защитить ее… он…. - Я понял, Элен. - Прости. - Перестань извиняться. Я единственный, кто здесь должен просить прощения. - Кристиан… Она жалела его, а он ненавидел, когда его жалели. Может быть, потому что считал это чувство унизительным. А может быть, потому, что был уверен – он этого недостоин. В конце-концов, кто, если не он сам загнал себя в этот угол? Кто заставлял его раз за разом принимать неверные решения? Он был сыт этим по горло… Кристиан – вечный источник проблем и неприятностей… вечный повод для волнений…. - Я попробую найти ее. – Он указал жестом на выход. - Там дождь… Элен молча кивнула. Он был уже почти у дверей, когда она снова окликнула его. Он обернулся, и она прокричала ему, прорываясь сквозь гул толпы, сквозь стену человеческих голосов, безликих и безразличных , она крикнула ему: - Не отпускай ее больше! И он услышал.