Их любовь, всё таки судьба!

Я - Мэри Элис Брэндон. Мне семнадцать лет. Моя история довольно примитивна. Раньше я жила и цвела в Нью-Йорке. Родители говорили мне, что я самый солнечный человек в этом большом городе. Пожалуй, они были правы. Раньше я не знала, что-такое гнев, депрессия, грусть, да и все остальные отрицательные эмоции мне были не знакомы. Я смеялась, гуляла, веселилась. Мой старший брат, Кристофер, иногда даже злился на меня из-за этого. Цитирую: "Ты столько много веселишься! Наверное, ты навеселилась за всю свою жизнь больше, чем я за свою! А я старше тебя на семь лет! Я даже помню, что когда ты родилась, ты смеялась, а не плакала, как все нормальные дети! Сестрёнка, ты вообще уверена, что ты НОРМАЛЬНЫЙ-АДЕКВАТНЫЙ ЧЕЛОВЕК?" Обычно, от этого я начинаю смеяться ещё сильнее. Но всё это было раньше... РАНЬШЕ... Не сейчас... Я помню, он это сказал перед той катастрофой. Больше он этого не говорил. Он сказал мне это, когда мы попрощались с родителями в последний раз. Я ещё тогда захихикала, когда мама сказала, что они скоро вернуться. Это действительно смешно, потому что каждый раз, когда они так говорят, мы с Кристофером не видим их ещё, как минимум, шесть месяцев. Но я не знала, что тогда мы видели их в последний раз. Родители собирались в очередную командировку. Только эта была последней. Какие-то сучьи контрабандисты заложили свою долбаную бомбу! Как я их ненавижу! Когда их нашли, Кристофер меня еле сдержал, так как я пыталась их убить. Я была переполнена гневом! И гнев - это единственное, что не давало мне разрыдаться прямо там! Если в двух словах о трагедии, то самолёт взорвался, поднявшись на километр над землёй. Обломки разлетелись, но пострадавших не было...на земле... Выживших на самолёте не было. После этого меня одолели все отрицательные эмоции, которых я не чувствовала за все шестнадцать лет (на тот момент) моей жизни. Я долго кричала на полицию, на служащих аэропорта. Я выплёскивала все свои эмоции, которые нахлынули на меня. Кристофер держался, не показывал эмоций. А вот я не привыкла сдерживать то, что у меня внутри, поэтому я кричала, как только могла. Затем я рыдала, наверное больше месяца. Про школу пришлось забыть. У меня было слишком плохое состояние. Директор всё понимал, поэтому разрешил мне вернуться, когда я буду готова. Своими слезами и состоянием я причиняла Кристоферу огромную боль, хотя прекрасно знала, что он не меньше меня переживал потерю родителей, но он поставил перед собой цель: поставить меня на ноги. Я не должна была этого делать, ведь он единственный, кто у меня остался, а ведь он мог сдать меня в детский дом и не мучиться. Но он этого не сделал. Я даже пару раз сама ему предлагала, ну зачем ему со мной мучиться? А он только отвечал мне, что его долг привести меня в порядок и сделать наши жизни полными счастья. Я больше не могла причинять ему боль. Поэтому, я стала упорно скрывать свои эмоции. Получилось не сразу. Примерно ещё через полтора месяца я обуздала свои эмоции. Я снова стала "солнечной девочкой", снова стала ходить в школу, снова стала тусоваться, только намного реже. Сначала Кристофер и все остальные относились ко мне очень осторожно, но со временем начали видеть во мне старую Мэри Элис. Видимо, я хорошая актриса, потому что внутри у меня были только отрицательные эмоции. Хорошо, что их ни кто не видел, мне было очень сложно брать из неоткуда положительные эмоции и дарить их окружающим. У меня получалось, каждый день я превращалась в "солнечную девочку", но как только я заходила к себе в комнату, убедившись, что брат спит, начинала рыдать. Плакала я долго. Успокаивалась достаточно поздно, а затем засыпала. Но эта катастрофа и тут не давала мне покоя. Каждую ночь мне снился кошмар про родителей. Каждый раз я просыпалась за час до трезвона будильника, в холодном поту,со слезами в глазах и с оглушительным криком. Кристофер просыпался немного раньше от моего крика, он же меня и будил. После этого мы больше не ложились. Я снова становилась "дитя-солнца". Так начинался каждый день. Моё удивительное-дневное самообладание было великолепно! Но вот ещё через месяц нашли тех уродов, что заложили бомбу. Тогда я не выдержала. Я кричала на них, больше мне ничего не давали сделать. Мне мешал Кристофер, который держал меня и полиция, которая стояла между мной и этими уродами. Мои проклятья и обещания убить не очень их напугали. Зато, им дали немаленький срок. Этого, конечно, мало, но хоть что-то... После, я ещё полмесяца рыдала и ещё полмесяца возвращала самоконтроль. Ещё месяц я возвращала доверие окружающих, со словами, что со мной всё в порядке. Кристофер к тому времени уже давно устроился на работу. Она была не очень прибыльной, поэтому тратились по пустякам мы очень редко. За наш большой дом платить надо было много. Бедный Кристофер! Он решил оставить деньги, заработанные родителями, мне на университет. Чтобы у меня в будущем было всё самое лучшие, как и у него. А пока будем экономить. Всё вернулось в прежнее русло. Днём - "дитя-солнца", ночью я "настоящая". Прошло ещё полмесяца и началось лето, долгожданное лето. Два месяца я просидела дома. Очень редко выходила, только в магазин. Все мои друзья разъехались, и моими развлечениями стали книги и Интернет. Я, в принципе, была не против. Кристоферу это всё жутко не нравилось. Поэтому в последний месяц он отвёз меня на море, на весь август. Сказал, что накопил, но я то знаю, что он взял родительские деньги. Я не сержусь и никогда не сердилась, даже наоборот, очень благодарна. Тем более, это его идея экономить, не моя. Да и к тому же, в отпуске я стала высыпаться по ночам. Кошмары мне, конечно, продолжали сниться. Но вот плакать я перестала. Обуздала себя полностью. Теперь вся боль заключена исключительно внутри меня. Ещё один месяц прошёл без происшествий, скучный обычный месяц. Только со временем становилось всё больнее и больнее. Я поняла, что всё вокруг напоминает о родителях и о случившемся с ними. Следующие полмесяца я упрашивала братишку, что бы мы переехали куда-нибудь, ссылаясь на то, что нам не хватает денег и нужен дом поменьше. Кристофер сразу понял настоящую суть проблемы. Он просто решил помучить меня, так он мне сказал, на самом же деле он собирал документы. Следующий месяц мы пытались продать дом. Когда, наконец, нам выплатили немаленькую сумму за пятиэтажный коттедж, мы собрали только самое нужное и уехали. Кристофер решил, что деньги за дом нужнее будут в будущем, чем сейчас. Взяв небольшую сумму из "копилки", он купил маленький домик там, где я никак не ожидала! Мы поехали в Северный Штат Вашингтона, в маленький городок под названием Форкс. Ещё полмесяца мы обустраивались тут. И вот сегодня первое декабря, удивительный и странный день для меня. Столько разных событий, а я только проснулась! Что же меня ждёт дальше? Начнём с того, что сегодня ровно год со дня смерти родителей. Сегодня же мой первый школьный день в этом городе. Ещё сегодня я первый раз спала без сновидений. И последнее, у меня сегодня день рождение, моё семнадцатилетие. Вот это ирония! Я уже давно заявила Кристоферу, что праздновать свой день рождения я больше не намерена! Для меня больше нет этого праздника! Теперь этот день для меня означает лишь грусть, траур. Никак положительных эмоций. В принципе, как и последний год моей жизни.