Переменные

Зайдя в комнату, я громко хлопнул дверью и содрал с себя силиконовый живот, сломав при этом одну застёжку, и с силой кинул его в стену. Сидевший на подоконнике и наслаждавшийся солнечными лучами Персик от неожиданности подскочил, распушил хвост и выгнул спину, глядя на меня испуганными глазами, а затем спрыгнул на пол и стремительно скрылся под кроватью. Я не обратил на кота никакого внимания, достал сотовый и хотел уже позвонить Реджи, сказать ему, чтобы тот не приходил сегодня на ужин, но вовремя вспомнил, что сейчас у него деловая встреча и отвлекать его не стоит. Недовольно цокнул языком, швырнув телефон на тумбочку, и прыгнул на кровать. Я был зол, но не на родителей, а на самого себя, и теперь меня охватило чувство вины. Позже ещё раз попрошу у отца прощения, а пока мне необходимо избавиться от охватившего меня негатива. Я закрыл лицо подушкой и закричал — самый быстрый и эффектный способ выплеснуть весь стресс без значительного нанесения урона нервной системе. И действительно сразу стало как-то легче. Персик тоже издал непонятный странный звук, чем вызвал у меня улыбку, однако на мой зов не откликнулся и продолжил сидеть в укрытии. Я откинул подушку и уставился в потолок, обдумывая то, что произошло в кабинете, и меня это взволновало, а спустя минут пятнадцать явился папа, впрочем, ожидаемо. Родитель посмотрел на валяющийся возле шкафа искусственный живот и покачал головой. — Успокоился? — спросил он. Проницательный папа всегда видел меня насквозь и, пожалуй, он единственный, кого я не смогу обмануть или что-нибудь утаить от него. — Да. Отец сердится? — Конечно, нет, милый. — Но ты да. — Немного, — папа присел на кровать, и я придвинулся к нему ближе. — Это было всего лишь глупое ребячество, но ты вдруг разозлился, что тебе практически несвойственно, и не без причины. Даже шлёпнул меня! Что я такого сказал или сделал, что вызвал такую реакцию? Папа вздохнул и поморщился — неосознанный жест, когда ему неприятно о чём-то говорить или вспоминать. Значит, разговор будет у нас серьёзный. — Для начала я хочу извиниться, милый, — он протянул ко мне руку и ласково провёл пальцами по щеке, — я и правда вспылил и поднял на тебя руку. — Это ерунда, тебе стоило чаще так делать в детстве, тогда бы я не вырос таким взбалмошным. — Возможно, — папа улыбнулся, но с заметной грустью в глазах. — И раз уж ты упомянул о детстве, то речь пойдёт о твоём дедушке по линии отца, Джоне Хенсоне. Это был… — он сделал паузу в несколько секунд, правильно подбирая слова, — крайне неприятный человек. Я от удивления рот приоткрыл. Вот уж о ком я точно не ожидал услышать, так о своём ненормальном деде альфе, который за всю жизнь ни разу не приехал к нам. Он никогда не звонил, не поздравлял ни с какими праздниками и вообще делал вид, будто нас, то есть всех его внуков, не существует. Почти восемь лет назад он умер, но мы не были на его похоронах, и если честно, будь даже такая возможность, я бы не поехал. Он был нам никем, я не считал его родственником, и Тео тоже никогда не отзывался лестно о нём. — Джон Хенсон, мягко говоря, недолюбливал меня, — продолжил родитель. — За что? — Он считал, что я был неподходящей парой для Ранди. — Неподходящей парой?! — воскликнул я слишком громко. — Вы же с отцом истинные! — К сожалению, ему это невозможно было объяснить. Джон Хенсон был очень властным, суровым и жестоким альфой. Его волновали только собственные интересы и амбиции, на первом месте у него всегда были деньги. Он не признавал меня, потому что своим появлением я испортил все его планы на сына, с помощью которого он хотел расширить свой бизнес, женив того на сыне конкурента. Ведь, по его мнению, я был никем, пустым местом, жалким омегой из самой обычной семьи, чуть ли не отброс общества. А однажды он попытался избавиться от меня. — Что?! — у меня от услышанного волосы встали дыбом и холодный ужас забрался под рёбра, схватив за позвоночник. — Он пытался убить тебя?! — Нет, что ты, солнышко моё, — папа всплеснул руками, — попыток убийства не было, но вот угрозы от него сыпались постоянно. Запугивал тем, что отнимет у меня всё и оставит на улице ни с чем, думал, что так сможет заставить держаться подальше от Ранди. И поначалу я боялся его, но потом перестал, и он решил сменить тактику, стал предлагать немалые деньги за моё исчезновение, но я наотрез отказался и, не сдержавшись, самого его послал куда подальше. И тогда он в ярости пошёл на крайние меры. Похитил меня, дабы шантажом вынудить сына забыть обо мне, иначе со мной случится нечто плохое (но при этом хочу заметить, что не причинил мне никакого вреда). Но Ранди не повёлся на эту провокацию, и после того, как тот пообещал лишить его наследства, твой отец всё равно не отступился и не отказался от меня. Ран стоял до конца, и в итоге Джон Хенсон принял поражение, однако продолжал ненавидеть меня и, наверное, проклинать до конца жизни. — Жуткая история, — только и смог я потрясённо произнести. Так вот, что родители скрывали от нас, хотя мне и показалось, что папа всё-таки чего-то недоговаривает, но доставать его расспросами не буду. Он рассказал то, что посчитал нужно, остальное же, вероятно, не так важно. — Пап, но я так и не уловил связь. Почему ты разозлился на меня? — Ох, солнышко, — он притянул меня к себе, обнимая, — я не столько разозлился на тебя, сколько на ситуацию в целом. Видишь ли, несмотря на то, что Джон Хенсон больше не пытался разлучить нас с Ранди, он ещё долго не мог оставить нас в покое. Когда он получил информацию о том, что я беременный второй раз тобой и Ноа, снова пришёл ко мне. Я был уже на девятой неделе, а он начал настаивать на аборте, так как другие внуки, кроме Тео, ему категорически были не нужны. Это был единственный случай, когда я закатил невероятный скандал и кричал ему почти то же самое, что ты своему отцу в кабинете. В тот день Ран впервые подрался с отцом, и кто знает, чем бы всё закончилось, но его дядя Роберт сумел разнять их. И Ранди поклялся, что никогда и ни за что, не станет таким же, как Джон Хенсон. — Сволочь, — процедил я, утыкаясь папе носом в грудь. — Послушай, Нео, — родитель мягко погладил меня по голове. — Я не хочу, чтобы ты ненавидел своего деда. На самом деле он был очень несчастным человеком, несмотря на все отрицательные качества, хорошее в нём тоже было. Я жалел его, пытался наладить отношения, но он не шёл на контакт, гордыня сгубила его, и поэтому Джон Хенсон, в конце концов, умер в одиночестве. Весь свой бизнес он завещал Тео. — А нам с Ноа ничего, — фыркнул я безразлично. — Это не так. В завещании о вас не было ни слова написано, но позже выяснилось, что имелась и вторая часть, где сказано, что вы получаете в наследство огромную сумму. Я отстранился и недоверчиво посмотрел на папу. — Насколько огромную? — По двести миллионов долларов каждому. — СКОЛЬКО?! — я едва челюсть на пол не уронил. Я не ослышался? По двести миллионов?! Каждому?! — Получается, что я вообще могу позволить себе до конца жизни не работать и ни в чём себе не отказывать! — Да, милый, мы с отцом тоже в шоке были, поэтому он и твердит вам постоянно, что нужно учиться, чтобы вы двое не расслаблялись. — Теперь понятно, почему он нас так гоняет. — Но знаешь, не ваш счёт больше всего поразил меня и Ранди. — Что ещё? — спросил я сипло. — Когда Ран после смерти отца разбирался в его старых документах, то обнаружил фотоальбом, в котором были ваши с Ноа фотографии, начиная с самого рождения и до пятнадцати лет. Всё-таки этот человек полюбил вас, пусть так и не признался в этом. Жаль, что он умер до рождения Тая. Поэтому, милый, не нужно его ненавидеть. — Я…я… должен обдумать всё, — я был слишком потрясён, чтобы сразу принять реальность, потребуется какое-то время. Это что же получается? Я теперь миллионер? В голове не укладывается. — Я уверен, солнышко, что ты всё правильно поймёшь. И не говори пока ничего Ноа, я сам потом расскажу ему. — Хорошо, — папа ещё раз крепко обнял меня и поцеловал в макушку. — Кстати, Ран сказал, что сегодня к нам на ужин придёт Реджи. Замечательно! — родитель счастливо хлопнул в ладоши. — Наконец-то я с ним познакомлюсь. А по такому случаю приготовлю-ка что-нибудь особенное! Поможешь мне? — Угу. Готовить папа всегда любил, особенно на какие-нибудь торжества, а я не посмею отказать ему в таком удовольствии, да и звонить Реджи больше не было необходимости, всё наладилось. Хоть я и получил приличную дозу потрясения, хорошее настроение вернулось. Пообещав папе, который сразу же умчался на кухню, что скоро присоединюсь к нему, вытащил из-под кровати вяло сопротивляющегося Персика, несколько раз подряд чмокнул его в приплюснутый розовый и холодный нос, пока тот не упёрся лапой мне в подбородок, и отпустил. С гордо и независимо поднятым хвостом кот удалился из комнаты, и я тоже не стал тут задерживаться, прихватив с собой силиконовый живот и спустившись в гостиную, а по пути на лестнице снова столкнулся с мелким паразитом. Тай спрятал руки за спину и бочком, точно маленький краб, стал обходить меня. Я усмехнулся и топнул ногой, дабы припугнуть его, и он, взвизгнув, торпедой рванул к себе. Надо что-то делать с ним, Тай слишком много ест сладкого, и это плохо. Прежде чем идти помогать папе, я заглянул к отцу. Он сидел за столом и сосредоточенно с приличной скоростью печатал на ноутбуке, очки как всегда съехали ему почти на самый кончик носа. Заметив меня, он тут же прервался, хрустнул пальцами и устало откинулся на спинку кресла, глядя поверх линз очков, как я неуверенно вхожу в кабинет и кладу живот на место в шкаф. — Я застёжку одну сломал. Нечаянно, — признался я честно. — Ничего страшного. Я медленно подошёл к нему и забрался на колени. Прямо как в детстве, когда мне снились страшные сны или казалось, что под кроватью находится монстр, я бежал именно к отцу, потому что считал его самым сильным и бесстрашным, точно зная, что у него хватит сил защитить меня. Я плакал, а он утешал, говорил, что непременно разберётся со всеми чудовищами, посмевшими напугать его маленького сынишку, и я верил, ни секунды не сомневаясь в нём. — Прости, — прошептал я виновато. — Ангелочек, — ответил родитель, и я мелко задрожал, глаза наполнились солёной влагой. Отец давно уже не называл меня так! С тех пор, как нам с Ноа исполнилось по шестнадцать лет. Только мы знаем, сколько родительской любви, нежности и заботы вложено в одно это слово. Услышать его именно сейчас очень многое значило. Но я сдержал рвущийся наружу поток рыданий и лишь всхлипнул, вытирая слёзы со щёк. Не знаю, как долго мы так сидели, меня даже начало тихонько клонить в сон, но внезапно отцу позвонили с работы, поэтому пришлось оставить его и не мешать, к тому же папа ждёт, и весь оставшийся день я помогал ему готовить, изредка гоняя по кухне Тая. Этот мелкий засранец постоянно норовил залезть в кухонный буфет и утащить очередную сладость, но я не позволял, тогда он облил меня из водяного пистолета, получил деревянной лопаточкой по попе, умыкнул-таки пачку шоколадного печенья и убежал смотреть мультфильмы, которые в это время показывали по кабельному телевидению. — Папа, необходимо срочно избавиться от всего сладкого или спрятать под замок! — воскликнул я строго. — Тай становится совершенно неуправляемым! — Ох, верно, милый, — вздохнул родитель. — Я не думал, что он будет таким сладкоежкой. — Между прочим, в этом твоя вина есть, — не постеснялся я упрекнуть папу. — Надо было сразу ограничить его в употреблении конфет, а ты избаловал, потому что сам их постоянно ешь. — Да, ты прав, солнышко. Завтра же непременно займусь этим и Рана заодно подключу, пусть проведёт с Таем воспитательную беседу, — заявил он решительно, после чего мы полностью сосредоточились на готовке. На ужин у нас будет сочный стейк из мраморной говядины с гарниром из зелёной фасоли, миндаля и помидоров черри, а на десерт — лимонный пирог, буквально тающий во рту. Вот уж что, а пироги у папы получаются восхитительные, пальчики оближешь и добавки попросишь. Через несколько часов вернулся Ноа вместе с Грегом. Оказывается, они сегодня посетили музей естественной истории. Братишка был в восторге и полон вдохновения, готовый сочинять стихи, а вот Грег вымученно улыбался. Ну да, такие музеи не для него. И пока альфа возился с Таем, катая того на своих широких мускулистых плечах, Ноа бросился ко мне на шею и утащил в спальню, заваливая вопросами о том, как прошла моя первая ночь с Реджи, воспользовался ли я его советами и что вообще чувствую. Я с удовольствием подробно всё ему рассказал, опустив некоторые интимные моменты. — А помнишь, как несколько месяцев назад ты не хотел идти с ним на первое свидание? А что в итоге у вас вышло? Он стал твоим первым альфой, и ты не жалеешь ни о чём, — Ноа снова залез в мой гардероб, перебирая вещи и подыскивая что-нибудь подходящее для завтрашнего похода в другой музей моря, воздуха и космоса, где Грегу точно должно понравиться и он не будет скучать. Я про себя отметил, что нам бы с Реджи тоже надо сходить туда. Я во многих музеях побывал ещё со школьных экскурсий, а там вот не был. — Да, я и подумать тогда не мог, что мы будем вместе. Он ведь сначала мне совсем не понравился, а теперь я, кажется, начинаю влюбляться в него по-настоящему, — я мечтательно вздохнул, представляя, как дальше будут развиваться наши отношения. — Познакомь его уже с родителями, — предложил Ноа. — Так отец его пригласил сегодня на ужин. — Ой, правда? Я уверен, Реджи им понравится! — Родителям-то ладно, но вот найдёт ли он общий язык с Тео? — я почувствовал крохотный отголосок беспокойства. Папа решил, что Реджи необходимо познакомиться сразу со всеми членами семьи, а потому позвонил старшему брату и позвал ещё Вика с Сеймуром. — А почему ты думаешь, что они не поладят? — удивился Ноа, на что я лишь пожал плечами, и братишка поспешил заверить меня, что моё беспокойство напрасно. Надеюсь, он прав, но вспомнился сон, где Тео был в образе чёрного дракона и не желал подпускать Реджи ко мне, пытаясь испепелить того огненным дыханием. Отчего-то я уверен, что неспроста мне это приснилось. Вскоре стали подтягиваться гости. Первыми пришли Тео и Сони, вслед за ними подоспели Вик, Сеймур и, конечно же, малыш Юджин, наполнивший весь дом своими воинственными воплями в погоне за бедным котом и Таем, который поспешно прятал от него игрушки, но тщетно. Непоседливый омега успевал залезть везде, куда только можно, один раз умудрился застрять между спинкой кресла и стеной и едва не разбил новую папину вазу. В общем, за ним нужен глаз да глаз, иначе непременно что-нибудь натворит или ещё хуже навредит себе. Все сидели в столовой, дожидаясь Реджи. Я позвонил ему, ответил он быстро и сказал, что уже подъехал. Первым встретил его папа, и Реджи тут же в честь знакомства вручил ему шикарный букет из пятнадцати белых роз. Родитель слегка смутился, принимая цветы, и воспринял альфу точно так же, как когда-то Сеймура, то есть Реджи ему без сомнения очень понравился. Альфа приветственно похлопал по плечу Грега и вновь пожал руку отцу, а дальше последовало знакомство со всеми по порядку: улыбнулся Сони и обменялся короткими приветствиями с Виком, Сеем и Тео. В этот момент я внимательно следил за старшим братом, но тот вёл себя вполне естественно и никаких подозрений у меня не вызвал. Любопытный Персик отнёсся к Реджи настороженно и не подходил пока, как и Юджин, боявшийся незнакомых людей, а вот наглый Тай не постеснялся попросить чего-нибудь сладкого, но отец грозно посмотрел на него, и он притих. Ужин проходил в приятной атмосфере, все были в восторге от папиных кулинарных способностей, и Реджи совершенно не казался здесь лишним, как будто последний стул за большим прямоугольным столом на двенадцать персон был предназначен именно для него. Родители задавали ему стандартные вопросы о его семье, увлечениях, работе и так далее, а он, сжимая незаметно под столом мою руку, охотно отвечал им. Иногда папа вгонял меня в краску, рассказывая альфе какие-нибудь смешные и неловкие моменты из моего детства, и обещал показать ему наш семейный альбом. По мнению родителя, нам обязательно нужно сфотографироваться на память всем вместе. Малыш Юджин довольно быстро перестал бояться Реджи и подёргал его за рубашку, убеждаясь, что этому большому альфе можно доверять, и он не обидит. Внезапно Тео встал и прокашлялся, привлекая внимание. Все замолчали, глядя на него. — Поскольку мы все сегодня здесь собрались, — начал он чуть ли не торжественно, — то это отличный повод, чтобы сообщить вам одну прекрасную новость, — Тео кивнул и подал руку Сони, тот тоже встал из-за стола и, приложив ладонь к своему животу, не совсем уверенно улыбнулся и сообщил о том, что беременный. Да сегодня день потрясений! Что в тот момент творилось с родителями, особенно с папой, сложно описать. Его захлестнула волна эмоций, он плакал от счастья и не выпускал Сони из объятий. Все, включая Реджи, принялись поздравлять их, только Тай в недоумении нахмурил бровки. — Получается, у меня скоро будет ещё один братик? — спросил он. — Не братик, а племянник, — подсказал ему правильно Вик, — ты станешь дядей. — А мне можно? Я же ещё не вырос. — Конечно можно, — засмеялся Сеймур его наивности, — для этого ты уже достаточно взрослый. А я сидел, смотрел на их радостные лица и понимал, что у меня самая лучшая семья на свете.