Осень

Осень. Еще пару лет назад она начиналась для Героя как самое радостное время: время долгожданных встреч. С друзьями. С волшебством. С Хогвартсом. С любовью. Тогда Гарри казалось, что вся жизнь впереди. Что он еще успеет. Что вот он повзрослеет, встанет на ноги, тогда и... Но не случилось. Война. Победа. Слава. И черный обелиск. Черный как Его мантии. Черный как Его невозможные глаза. Как пепел, в который превратилось сердце Героя. Гарри стоял возле окна и отстраненно наблюдал за каплями дождя, стекавшими по стеклу. Серая улица, труба заброшенного завода, серое небо. Он купил его дом, выставленный на аукцион почти сразу после похорон. Здесь всегда было тихо. Окраина города. Здесь все было Его. Первое время Гарри чувствовал себя здесь так, словно вот-вот откроется дверь и Он вновь пригвоздит его к месту своим фирменным сарказмом. Казалось, вот-вот он уличит несносного Поттера в том, что он посмел вторгнуться в его личное пространство. Войдет. Сейчас! Нет? Ну вот сейчас точно... Тишина. Друзья говорили, что так нельзя. Что он лишь продлевает агонию. Он избавился от друзей. Вот уже больше полугода как он не видел ни Рона, ни Гермиону. Наверное, он скучал. Но это чувство было таким мизерным, по сравнению с обуревавшей его тоской, что терялось на ее фоне. Черная тоска. Как Его волосы. Как Его сюртук. Поднялся ветер. Косые струи дождя хлестали в стекло. За ними было практически невозможно разглядеть улицу. Да Гарри и не пытался. На смену тоске всегда приходила ярость. Ах, ты не хочешь приходить? Так я тебя заставлю. Смотри, я бросаю на пол твои книги. Я крушу твою мебель. Ну же, останови меня! Скажи, "что вы себе позволяете, Поттер!" Скажи мне хоть что-нибудь... хоть что-нибудь... Никого. Только рыдающий Герой посреди разгромленной маленькой темной гостиной. Приступы ярости проходили точно так же, как тоска, сменяясь апатией. В доме в Паучьем Тупике вновь восстанавливался прежний порядок. Больше года прошло с того страшного дня, когда Гарри видел Его последний раз. Живым. Он так и не смог сказать. Все надеялся, что вот пройдет несколько лет, и он будет уже не надоедливым студентом, а... кем-то другим?.. И тогда будет проще посмотреть в черноту этих глаз. И сказать, в открытую. Всего три слова... Ну не убил бы Он его за это, верно?.. Тишина. Когда становилось совсем невмоготу, он начинал бродить по дому. Трогать кончиками пальцев корешки книг, мебель, оборудование в мини-лаборатории в подвале. Разумеется, принадлежащие Гарри домовики содержали новый дом хозяина в чистоте. Да и самого Гарри кормили: если бы не они, Герой бы давно умер от голода. Хотя нынешняя его жизнь была немногим лучше смерти. Тишина. Как в гробу. Света Гарри не зажигал. Незачем. Когда становилось совершенно темно, он проваливался в забытье. Иногда поднимался в спальню, но чаще прямо здесь, на вытертом диванчике в гостиной. Чтобы изредка видеть Его во сне. Это было настоящее волшебство. Сознание Гарри играло с ним злую шутку, даря временное облегчение. И каждое пробуждение напоминало изощренную пытку. Ти-ши-на. Ни-ко-го... Последние месяцы Гарри периодически ловил себя на мысли, что сам уже не очень понимает, где та грань, что отделяет реальность от снов. Дни слились в один. Юноша надеялся, что посещавшие его полусны-полугаллюцинации - это верный признак приближающегося безумия. Или смерти. Без разницы. Тишина давит нестерпимо. Герой сдается. Он начинает говорить вслух. Лишь бы не слышать больше этой тишины. Тишины мертвого дома. Он понимает, что это еще один шаг на пути к безумию, но его это не останавливает. Бледный осунувшийся юноша сидит на диване в пустой темной гостиной. Полустертая тень Золотого Мальчика, Героя, Избранного... Он кричит. Кричит так, что не слышит тихого скрипа половиц за своей спиной. Пришедший принес с собой запах дождя и мокрых листьев. Но Гарри не чувствует запаха. Он раскачивается из стороны в сторону, как умалишенный, он уже не в силах звать, он только тихо всхлипывает в этой давящей тишине. В которой, на секунду, ему мерещится чужое дыхание. Юноша замирает. Тишина больше не является абсолютной. Тишина смотрит на него черными глазами-тоннелями. - Что ты сделал с собой, Гарри? - шепчет Тишина с отчаянием. Гарри медленно поднимается с дивана. Он словно в одном из его безумных снов, ведь никто не мог проникнуть в этот дом, укрытый всеми возможными чарами, на которые Герой был способен после Победы. Никто не смог взломать его защиту, даже профессор МакГонагалл. Но кто сказал, что она не пыталась?.. Войти МОГ только один волшебник. Который, по иронии судьбы, как раз и НЕ МОГ. Гарри протягивает руку в темноту и натыкается на жесткую шерстяную ткань. Теплые руки бережно подхватывают потерявшего сознание Героя. Он почти ничего не весит и, должно быть, очень слаб. Бледность его лица и темные круги бросаются в глаза даже в неясном свете далекого уличного фонаря. Северус относит его в спальню и поит сразу несколькими зельями из собственного неприкосновенного запаса. Снейп разжигает камин при помощи магии, усаживается рядом с Поттером на постель и вглядывается в его лицо. Пока парень не пришел в себя, можно безнаказанно разглядывать его. Мужчина криво усмехается: Поттер в его постели. Не об этом ли он мечтал?.. Когда наказывал несносного выскочку. Когда снимал баллы с его факультета, наблюдая, как щеки Избранного заливает румянец гнева, а невозможно-зеленые глаза так ярко блестят за стеклами этих нелепых очков... А эти взгляды?.. Сначала думал, показалось. Потом снова. И снова. Нет, это уже не могло быть случайностью. Но разве он мог себе позволить дать юноше повод привязаться?.. Он был уверен, что не переживет войну. До сих пор удивлен, что антидот подействовал... А вот поди ж ты... Оклемавшись в своем тайном убежище, Северус решил, что пора наведаться в свой старый дом, забрать кое-какие вещи из тайника: кто бы ни был новым хозяином в его доме, а до зачарованного хранилища он добраться точно не мог. Просто не догадался бы, что там в принципе что-то есть, так что за сохранность своих вещей Снейп не переживал. Но был очень сильно удивлен, узнав, что дом его купил ни кто иной как Герой. Причем выставил за него сразу такую сумму, что других желающих приобретать развалюху в маггловской части города по цене родового мэнора просто не нашлось. Еще более странными показались зельевару осторожно собранные слухи о том, что Герой исчез из магического мира и никто, даже ближайшие друзья Избранного, не могли к нему пробиться. Северус ожидал чего угодно, но только не того нечеловеческого воя, который резанул по барабанным перепонкам как только он переступил порог дома. Очень качественный Полог тишины. И очень не человеческий крик. - Се-еве-ру-у-ус!.. - так не мог кричать человек. Так мог кричать смертельно раненый зверь. Но никак не полный сил, магии и известности Герой Всея Магической Британии. Но отчего-то у Снейпа не возникло сомнений в том, что кричал именно он. Ресницы Гарри дрогнули, но открывать глаза юноша не спешит. Он тянет носом прогревшийся от пламени камина воздух и, облизнув пересохшие губы, едва слышно шепчет: - Пахнет... тобой... Я окончательно рехнулся. Как хорошо... - Гарри, - зовет Северус полушепотом. Юноша распахивает свои огромные глаза, кажущиеся на осунувшемся бледном лице неестественно-большими и замирает. - Кто вы? - довольно резко. - Я польщен, что Герой помнит из моего курса хоть что-то, - усмехается Снейп, - Но нет, Поттер, я не под оборотным. Что вы делаете в моем доме?.. - Вообще-то, это мой дом, - на автомате возражает Гарри, - Подождите, профессор... Это действительно Вы?.. - Спросите меня о чем-нибудь, - пожимает плечами Снейп. - Что Вы мне сказали в Визжащей Хижине? Последнее?.. - не задумываясь выпаливает Гарри. - У тебя глаза матери. Гарри прижимает руки к лицу, и Северус чувствует, как вздрагивают его плечи. Молодого волшебника снова душат рыдания. Мужчина в замешательстве. Секунду-другую смотрит на него, потом не выдерживает, сгребает в охапку, прижимает к груди. Несмотря на возраст, Гарри кажется чересчур хрупким, как маленький ребенок, он дрожит и всхлипывает, не в силах отнять руки от лица. Снейп баюкает его, успокаивая тихим шепотом: - Ш-ш, Гарри, успокойся... Не плачь, пожалуйста... Все будет хорошо... теперь - точно. Поверь мне. Просто поверь... - Я сошел с ума, - шепчет Гарри в ответ, - или просто сплю... Мерлин, не дай мне проснуться... Гарри наконец отнимает руки от лица и тянется к губам Снейпа. Мужчина резко выдыхает и врывается в его рот жарким поцелуем, сминая чуть солоноватые губы, проникая между ними языком, прикусывая, лаская. У Гарри кружится голова от нехватки кислорода и сумасшедшего адреналина в крови, он хватается за плечи своего бывшего профессора, с силой впиваясь пальцами, стараясь не потерять связь с реальностью, хотя в глубине души считает, что давно находится вне ее. В комнате становится нестерпимо жарко. Северус осторожно отстраняется и ссаживает юношу на постель. Тот немедленно притягивает колени к груди, обхватывая их руками. Ни дать ни взять - напуганный зверек. Смотрит настороженно из-под отросшей челки. - Не уходи, - умоляюще, - Я больше не вынесу... ты такой... реальный. - Я не уйду, - Снейп расстегивает сюртук, и Гарри впервые видит его в рубашке и брюках. Шея покрыта рубцами. - Не боишься?.. - Боюсь. Снова не успеть. - Не успеть что? Гарри зажмуривается, потом, испугавшись, открывает глаза. Видит Северуса рядом, успокаивается и произносит скороговоркой: - Я люблю тебя. - Секунду молчит. - Вот. Успел. Юноша берет зельевара за руку. Холодные тонкие пальцы сжимают узкую ладонь на грани боли. Гарри утыкается лбом в колени и начинает говорить. Северус понимает, что ему нужно выговориться, и не мешает, невесомо поглаживая вцепившуюся в него руку. - Еще на пятом курсе я понял, что не могу относиться к тебе ровно. Увидев твои воспоминания о моем отце, я проник в нечто глубоко личное, неожиданно оказавшись ближе к тебе, чем мог себе представить. Я возненавидел Джеймса и в то же время был ему благодарен. Он показал мне тебя. Я пропал, Северус. Я больше не мог смотреть на тебя как на преподавателя. Потом ко мне попал твой учебник. Я сразу понял, что он твой. Нет, не так. Я почувствовал. Из-за него я даже поссорился с друзьями несколько раз. Я засыпал и просыпался с ним, я выучил все твои заклинания, я стал лучшим в классе по зельям. Благодаря тебе. Я столько раз мечтал, как я приду и расскажу тебе обо всем... А потом вся эта заваруха с Дамблдором, крестражами... было не до чувств, мы оба... попали в эту мясорубку... а потом... о, Мерлин... потом я увидел тебя на полу с окровавленной шеей... - Гарри судорожно вздохнул, и Северус понял, что еще чуть-чуть, и парня снова накроет истерика. Волшебник тянет на себя ногу юноши, взявшись за босую лодыжку. Гарри покорно распрямляет ногу, потом вторую, беспрекословно позволяя повалить себя на постель. Северус нависает над ним, опираясь на локоть, и проводит кончиками пальцев по щеке молодого волшебника. Юноша дрожит от невероятного нервного напряжения и прижимается к горячему твердому телу мужчины. В его глазах больше нет слез. Только робкая надежда. Он боится высказать ее вслух и только тихонечко стонет, прикрывая глаза и хватаясь за ткань рубашки зельевара мертвой хваткой. Мужчина нежно касается губами его виска, скользит ниже, к щеке, краешку губ. Гарри сам целует его. Не слишком умело, но до того отчаянно-нежно, что Северус чувствует, долго он не выдержит. Слишком долго он глушил в себе это чувство, слишком долго запрещал себе даже думать о мальчишке, зная: не выживут. Или тот, или другой. Или оба. Тем временем Гарри добирается до пуговиц на его рубашке. Расстегивает их дрожащими пальцами, проникает ладонями под ткань, с благоговением гладит тонкую бледную кожу на груди, боках, животе, не решаясь на большее. В его ласках больше восхищения, чем вожделения. Северус думает, что от такой нежности можно умереть. Он перехватывает руки Гарри: - Ты довел себя до истощения, тебе нужно набраться сил, Гарри... - Нет, пожалуйста... Только не... не отвергай меня... прошу... не сегодня... - в уголках изумрудных глаз снова вскипают слезы. - Я...- Северус теряется, - Гарри, я не... О, Мерлин... Юноша снова находит его губы, теперь в поцелуе больше жадности, страха не успеть. И Северус сдается. Он прижимает к себе хрупкое тело, сжимает небольшие округлые ягодицы через мягкую ткань, чувствуя, как в бедро упирается недвусмысленный стояк. Гарри стонет ему прямо в ухо, от чего волоски на теле Северуса встают дыбом. Он целует тонкую доверчиво подставленную шею, обводит языком ушную раковину. Гарри снова стонет и сильнее вжимается в его бедро. - Пожалуйста, - шепчет отчаянно. - Пожалуйста, возьми меня, Северус... Рука юноши безошибочно находит доказательство его, Снейпа, возбуждения, нерешительно гладит, едва касаясь, через грубую ткань брюк. Этого слишком мало, чтобы снять напряжение. И слишком много, чтобы игнорировать. Северус рычит и прижимает слишком деликатную ладонь плотнее, одновременно впиваясь в податливые губы. Гарри стонет ему в рот, выгибаясь всем телом. - Пожалуйста, Северус... я больше не могу... Мужчина отрывается от его губ, тянет вниз его домашние брюки, благо, они на резинке, стаскивает вместе с бельем, обнажая сочащийся смазкой член и худые бледные ноги. Губы Северуса путешествуют по впалому животу, целуют трогательные тазовые косточки, выпирающие так, будто хотят прорвать тонкую почти прозрачную кожу. Гарри комкает в руках покрывало, не решаясь на то, чтобы запустить пальцы в шелковистые волосы зельевара. Ему этого очень хочется, но он не знает, как Северус воспримет его инициативу. Губы мужчины накрывают головку его колом стоящего члена, и Гарри протяжно стонет, раздвигая ноги. Он понимает, что ведет себя как настоящая шлюха, но сейчас ему наплевать. Он хочет. До черных точек перед глазами хочет, чтобы Северус был в нем. Принадлежать ему, полностью, отдать всего себя... Кажется, Северус понимает его без слов. Гарри чувствует легкое покалывание от очищающего и прохладу от заклинания смазки. Даже один палец входит в него с трудом, но Гарри не думает о боли: весь этот год ему было так больно, что физический дискомфорт не имеет значения. Снейп на секунду выпускает изо рта его член, чтобы спросить: - Ты девственник? - Там - да. - Северус замирает, переваривая информацию. - Не важно... сделай так, как хочешь. Я... я просто хочу принадлежать тебе... - Какой же ты идиот, Поттер, - усмехается бывший профессор и видит, как от его слов пенис юноши сладко дергается. - Расслабься, Гарри... Северус снова вбирает в себя его член почти до основания и одновременно проникает внутрь вторым пальцем. Поглаживает нежные стеночки, бережно растягивая и стараясь нащупать бугорок простаты. Находит, и Гарри выгибается, готовый вот-вот кончить. Снейп снова выпускает его член и слегка дует на влажную головку. Спустя несколько минут решает, что достаточно подготовил юношу. Быстро расстегивает собственные брюки, высвобождая ноющий от перевозбуждения член. Осторожно приставляет к растянутому анусу Гарри: - Уверен? - Да-да, пожалуйста... Северус, умоляю... - Ш-ш, - Снейп наклоняется и целует Гарри. - Не унижайся. Я не стою того. Сейчас постарайся расслабиться, будет немножко больно. Северус применяет еще раз заклинание смазки и окончательно отбрасывает палочку. Член входит в тело Гарри очень туго. Юноша молчит, сцепив зубы, но даже несмотря на боль он готов отдать все, что есть у него, за это мгновенье. Северус, его Северус, с ним, в нем, живой, рядом... Благословенна будет эта боль, она дает ему почувствовать, что он действительно здесь, что это не сон, не бред и не галлюцинация. По щеке бежит слезинка. Северус сцеловывает ее, замирая. Член вошел в тело юноши только наполовину. Гарри улыбается: - Чего ты остановился?.. Я плачу от счастья... - Га-арри, - стонет Снейп, входя в его худое тело до конца, - Мерлин, какой ты узкий... Несколько секунд Северус сдерживается, давая юноше привыкнуть к себе, потом делает осторожное движение, сразу попадая по простате. У Гарри перед глазами словно взрывается солнце. Он стонет. Отчаянно, пошло. Обхватывает ногами талию мужчины, притягивая ближе. Северусу неудобно. Он закидывает ноги Гарри на плечи, целует щиколотку и двигается внутри него. Сначала тягуче-медленно, почти полностью выходя из его тела и проникая снова, давая ему почувствовать каждый дюйм своей горячей плоти. Потом все быстрее, резче, заставляя вскрикивать от каждой фрикции, попадая по простате, сжимая худые бедра юноши до синяков, которые практически сразу начинают проступать под тонкой кожей. Гарри уже давно не осознает происходящее, полностью отдавшись во власть любимого мужчины, стонет, умоляет, плачет, плавится в руках умелого любовника, реагируя на каждую ласку настолько бурно, словно в последний раз. Чувствуя приближение оргазма, Северус снова обхватывает член юноши, и тот с громким криком кончает ему в руку, забрызгивая семенем впалый живот и сжимая член любовника внутри себя, тем самым доводя его до пика. Северус выходит из тела Гарри, сразу же накладывая очищающие чары. Ложится рядом и только тогда понимает, что юноша потерял сознание. Впрочем уже через несколько минут молодой волшебник приходит в себя. Не обнаружив рядом Снейпа, Гарри резко садится в постели: что это? сон? галлюцинация? Дискомфорт в пятой точке однако вполне реальный. Пока Гарри соображает, на пороге ванной появляется зельевар. Читает на лице юноши последовательно сменяющие друг друга чувства и мягко улыбается. - Я не галлюцинация, Гарри. Теперь ты так просто от меня не избавишься. Молодой волшебник несмело улыбается в ответ. - Кричер! - зовет довольно бодро. - Что-нибудь поесть. На двоих. Мясного.