Залечивая раны

— Я просто защищал тебя. Это были не те слова, что она хотела услышать и не те слова, что он хотел сказать. Но одна боится своих желаний, другой — своих мыслей. Потому лучше оставить всё как есть, продолжая идти по лживой дорожке. А лучше ли? — Защищал? — Она нарочно делает вид, что недовольна; она нарочно пропитывает свои слова язвительностью и скептицизмом. Ей трудно, но даже насмешливо-красноречивый взгляд у неё выходит… настоящим? Впрочем, она смогла убедить его в этом. — Ты лишь добавил мне работы! — В том, что он принёс ей новой работёнки, никак не вписывающейся в её график. В том, что она недовольна. Он не хочет врать, но не может. Она хочет сказать правду, но нельзя. Запрещено. И пусть в голове метелью вертится мысль о том, что можно сказать всё, как есть: он не просто защищал её — он хотел быть рядом; она не была рассержена — она была рада — ей нужны были лишние минуты с ним. Но ведь правда может кое-что сломать в тебе. Или в дорогом человеке? Ай, да какая разница, если истина всё равно должна быть под замком? Джун отчаянно пытается сохранить недовольное выражение лица, отчаянно пытается выглядеть грозной. У неё это получается, безусловно — в семье Тао не может быть иначе, —, но как трудно ей сидеть около него, смотреть на его потрёпанный и виноватый вид и сдерживать предательскую улыбку. Трудно, но она должна. Она же Тао, а Тао нужно быть жестокими. Ли Пайлон избегает встречи глаз — он смотрит куда угодно, но только не на свою хозяйку, но только не на её лицо, как бы ему не хотелось этого сделать. Духи не чувствуют боли, но, кажется, чувства не поддаются этому закону: он плавится внутри, в его сердце разгорается огонь от своей беспомощности и ему ужасно стыдно за самого себя. — Ложись, — недовольно фыркает девушка, хлопая по коленкам и нечеловеческими усилиями скрывая румянец на своем лице. Не хватало ещё, чтобы её дух что-нибудь понял. Пайлон, послушно кивнув, лёг, положив голову на её колени. Поворачивая голову в противоположную сторону от шамана — он не Джун и так же умело скрывать красноту не может, - поднял руку. Он чувствует, как тонкие пальцы охватили его ладонь, а после чувствуется острие иглы на запястье — ему не больно, но холод от железа никуда не исчезает. Девушка не сдерживается и мягко улыбается, нежно зашивая раны хранителя. — Пайлон, — мягко зовёт девушка, ложа руку на щеку своего «зомби». Она с удивлением замечает, что у него ярко вспыхнули щёки и чувствует, как её загорается этим же цветом. — Я… я всё, — выдавливает из себя она, не переставая улыбаться. Она не может злиться на него — после своего «пробуждения» она вообще не злилась ни на кого и никогда, кроме Ли Пайлона — она переживала за него, и злилась, когда тот пренебрегал её советами, только ради того, чтобы защитить Тао. — Спасибо, — быстро бросает он, резко вставая и отворачиваясь к девушке спиной, осматривая проделанную работу, стараясь унять бушующие внутри чувства. Они не должны раскрывать правду. — Пайлон, — тихо зовёт девушка, чувствуя неловкость момента, и лихорадочно продумывая тему для разговора. — А когда ты… жил… у тебя была девушка? — сохраняя максимум непринужденности, она берёт хранителя за руку и поднимается с колен, крепко держа руку «белого дракона». — Нет, — грустно улыбается он, так и не поворачиваясь к хозяйке лицом. — В школе я был слишком занят тренировками в зале, после моё время занимали съёмки и обучение у моего учителя. А потом… — Да, я знаю, — грустно отвечает Джун, убирая руки за спину и виновато склоняя голову, отпуская руку хранителя. — Но я был влюблён, и думаю, что в неё я буду влюблён до конца света, — не менее грустно отвечает мужчина, проводя ладонью по руке. А девушка чувствует, как сердце сжимается от саднящей боли, от приступа ревности, гнева и отчаянья. Он любит другую. — Джун, — видя мрачный вид девушки, тот берёт женскую ладонь в свои руки. — Я должен тебе сказать, что… эта самая девушка — это ты. Они не должны раскрывать правду, но он обязан быть честным. А после всё словно замирает. Хранитель чувствует как что-то ломается внутри него — он признался. Нашёл в себе силы, нашёл в себе храбрость, но… А что дальше? Он молча покинет девушку, скажет, что он так нелепо пошутил или… нет. Он останется с ней, даже если она попросит уйти. Он не будет врать, что его слова шутка. Он будет молчаливо ждать своей участи, какой бы она не была.