Новые Приключения Электроника

– Я последний раз спрашиваю: согласен ли ты, мой дорогой коллега, чтобы я стал твоим компаньоном в этом невероятно перспективном и несомненно прибыльном бизнесе? А может быть, ты отдашь мне свои патенты и прочую документацию насовсем? Этакий жест доброй воли, – Стамп, как хитрый голодный кот, обходил вокруг стула, к которому был привязан профессор. Он очень любил мучить своих пленников, но к Громову пока относился довольно ласково. Все равно рано или поздно к нему доставят робота. И тогда все точки – особенно болевые – окажутся на своем месте – у Стампа под рукой. Пока же Стамп ничего серьезного в отношении своего давнишнего конкурента не предпринимал, всего лишь держал его в подвале на хлебе и воде, периодически таская в верхнюю комнату для развлечений – с целью «уточнения диагноза». Диагноз оставался прежним – профессор Громов был столь же непреклонен. Он или не хотел делиться открытиями со своим недругом, или попросту вредничал, что было бы, в свою очередь, крайне глупо с его стороны. И, в любом случае, ненадолго. – Примерно через полчаса у нас в руках будет твой робот – настоящий, а не этот мальчишка – и тогда ты мне все расскажешь как надо. Иначе ты меня знаешь – тебя-то я не трону, а вот его разберу на меленькие запчасти и винтики и посмотрю, что у него внутри. И где там у него кнопка. – Нет, не надо этого делать! Ты не посмеешь! Он же живой! Он как подросток! И он не будет делать что-то по приуждению, а только по просьбе! – Вот я и нашел у тебя нужный винтик, коллега. Я устрою вам очную ставку, и ты сам решишь, как именно мы поступим. *** Макар и Электроник, как и говорил Урри, не заставили себя долго ждать. Встреча была подозрительно теплой, их просто заманивали в ловушку: без лишних вопросов открыли ворота и пустили на подземную парковку. Машина плавно скользнула вниз и остановилась. – Ну и как будем действовать? Давай-ка просто пойдем и всем там наваляем хорошенько! – у Макара уже чесались кулаки. – А тебе не кажется подозрительным, что нас ни о чем не спросили? И вообще – здесь как будто все вымерло? – Да они просто не знают, кто приехал или вообще сбежали, увидев нас! – Хочется в это верить. Если это так, то нам просто надо найти наших друзей и отвезти домой. – Что, совсем без драки? – нахмурился вознамерившийся хорошенько подраться Гусев. – Надеюсь, что так. Во мне достаточно много энергии, я сильнее, чем обычный человек, но я сконструирован не для войны, а для любви. Может сначала вылезем и осмотримся? Я включу все заложенные во мне функции – некоторые, признаюсь честно, я даже ни разу не пробовал использовать… – «Донт вар, мейк лав», – процедил сквозь зубы Гусь, но покорно поплелся за Элеком. Было и правда подозрительно тихо. *** – О, мои дорогие мальчики! Как же я ждал вас! – Стамп приближался к ним, сверкая коронной «искренней» улыбкой. Он решил лично посмотреть на этого чудо-робота, а раз профессор сказал, что он как живой, то лучше его встретить с распростертыми объятиями и попробовать решить дело полюбовно, а охрану к такому ответственному делу лучше не подпускать. «Все приходится делать самому, ни к кому нет доверия!» – с некоторым сожалением подумал он. – Ну же, не стесняйтесь, проходите за мной! – Стамп жестом пригласил их следовать за собой. И ребята, как кролики за удавом, пошли за ним. – Извините, а не могли бы вы представиться? – Элек на всякий случай решил узнать как можно больше. – Не сомневайтесь – я ваш друг! Меня прислал к вам профессор Громов! Поверьте мне, вы с ним очень скоро увидитесь, – пообещал он. Пройдя несколько запутанных коридоров и дверей, они наконец вышли из полуподвальных помещений в просторный холл и остановились перед красивыми дверями, невероятно дорогими и прочными на вид. – Добро пожаловать в мой кабинет! – двери беззвучно отворились, и мальчики оказались в просторной полупустой комнате: лишь стол, несколько кресел и антикварная скамейка из красного дерева у стены. Тут же подали чай, какое-то печенье и сладости. Элек, конечно, пробовать ни то ни другое не стал, а вот вечно голодный Макар тут же набросился на подношения. – Итак, дорогие мои, вам наверняка не терпится узнать, для чего же вы здесь? – Мы это и так знаем, – прочавкал сквозь печенье Макар. – Нам нужен... – На самом деле у вас довольно секретная миссия, – оборвал его Стамп, – профессор Громов не просто так искал тебя, мой мальчик. Он хочет сказать тебе нечто очень важное. И еще он надеется, что ты больше не будешь убегать. Он готов пообещать, что не будет тебя насильно задерживать. Профессор ждет тебя в другой комнате. Надеюсь, твой друг отпустит тебя ненадолго – информация слишком конфиденциальна. – А Сережа? Он тоже здесь? Он в безопасности? – О, не беспокойся, в полнейшей! Ты и сам скоро сможешь в этом убедиться. Ну же, мой мальчик! Пойдем быстрее! Профессор уже заждался тебя! – и он под локоток вывел Электроника из комнаты. Двери бесшумно закрылись за ними. Макар, наслаждаясь пирожными, не сразу сообразил, что двери закрылись подозрительно плотно. Попытавшись их открыть, он обнаружил, что они заперты. Попробовал потянуть на себя, толкнуть еще сильнее, и еще сильнее, поднажал плечом – никак. Макар, разозленный на собственную излишнюю доверчивость, начал стучать кулачищами по дереву, под которым ощутимо чувствовался металл, и громко кричать, требовал, чтобы его выпустили, врал, что у него клаустрофобия. Звал Электроника, чтобы тот его открыл. Безрезультатно. Тут Макар наконец сообразил, что их, скорее всего, просто решили разделить. Что и проделали вполне успешно. Он начал метаться по кабинету, как раненый зверь, круша все на своем пути. А Электроник был уже довольно далеко и не слышал его криков, наслаждаясь общением с дружелюбным мужчиной, хорошим другом его профессора, который в красках расписывал, как он давно знает Громова и как сильно его любит. Это было почти правдой, конкурировали они уже очень долго. Есть же такие «любимые» враги. *** – Не удивляйся месту, куда я тебя приведу. В этой комнате прекрасная звукоизоляция, и если кому-то будет интересно подслушать, о чем Громов тебе хочет поведать... К тому же Громов разрешил мне тебя протестировать, если ты не против. Только ради научного эксперимента. Ну и чтобы наверняка убедиться, что ты - это ты! Ты же не против, я надеюсь? – Ну раз профессор разрешил, то я не против. Мне не сложно. – Только после вас, – Стамп пригласил Элека в комнату, где имел обыкновение развлекаться с Урри и прочими своими любовниками. В комнате имелось огромное количество разнообразных БДСМ-приспособлений. – Сейчас придет профессор, он так много о тебе рассказывал. Может, ты продемонстрируешь пока, какой потенциал в тебе заложен? – Может быть все же потом? После встречи? – Я сначала должен убедиться, что ты – это настоящий ты, Электроник! А не какая-нибудь подделка! – Но это и правда я, я не умею врать… – Я знаю, знаю, мальчик, но так может сказать каждый, ты же это понимаешь. Позволь мне убедился самому, пожалуйста, – мягко попросил Стамп, – хотя не в моих правилах чего-либо просить, но тебя я прошу… Ведь если ты – это и правда ты, то просьба... – Хорошо. Отчего же не показать? Да и вам будет спокойнее. Давайте, только быстренько. А то я уже соскучился по профессору. И еще больше – по Сереже. Вы же и его пригласите сюда? – Да, конечно. Это, кстати, хорошая мысль. Сначала мы пригласим сюда Сережу, – ухмыльнулся в сторону Стамп. – Давай я тебя привяжу на всякий случай. Ты уж извини, я так привык. Он подвел Элека к центру комнаты и надежно пристегнул его руки и ноги имевшимися на полу и свисающими с потолка приспособлениями, напоминавшими наручники. – Мне очень интересно – и как же ты работаешь? После быстрого секса в нескольких довольно нетривиальных позах – благо, позволяли наручники и прочие приспособления, установленные в комнате, Стамп наконец удовлетворенно выпрямился и принялся одеваться. Несмотря на то, что он был больше охоч до более жестких удовольствий, на которые в данный момент ему просто не хватило бы времени, он не мог не признать, что робот был сделан просто отменно, и даже самый большой извращенец мог получить от Электроника то, чего желал. – Ну что, вы узнали все, что вам было интересно? Теперь меня освободите? – попросил Электроник. Не то чтобы ему было неудобно стоять прикованным за руки и за ноги, но он с нетерпением ожидал от встречи со своими любимыми людьми и очень хотел их обнять. Он уже понял, как много они значат в его жизни. Понял, как важно дорожить ими. – Подожди, дорогой, сейчас я приглашу Сережу и полюбуюсь вами обоими. Стамп вышел, а через какое-то время за дверью раздался неясный шум, и в комнату втолкнули испуганно упирающегося Сережу – лохматого, со следами побоев на лице. Сыроежкин не сразу понял, что его привели не на очередную «сессию» извращенца Стампа, а просто для очной ставки. – Сережа, это ты? – первый подал голос Электроник. – Элек, и ты тут! – Сережа чуть ли не бегом бросился к Электронику. – Зачем ты пришел сюда! Они же нас похитили только для того, чтобы поймать тебя! – приговаривал Сережа, гладя волнистые волосы Элека, которые, в отличие от его собственных, не топорщились сейчас в разные стороны, а в любых обстоятельствах оставались идеальными. Элек вообще был идеалом… Для него самого, ну и для многих других, конечно. Наплевать на репутацию и деньги, наплевать на все, но никого не должны разбирать по винтикам, даже такого идеального засранца, как Электроник. – Глупенький, не стоило приходить, что ж теперь будет, – Сережа чуть не плакал, пока попробовал безуспешно открыть наручники найденными в комнате острыми железками. Некоторое время он потратил на поиски нужного ключа, хотя и был уверен, что уж ключ-то Стамп взял с собой. В конце концов он смирился и встал прямо рядом с Элеком, прижался лбом к его лбу и положил свои руки поверх его привязанных. – Ты знаешь, я много думал, потому что больше нечего было делать. И знаешь, что я скажу тебе? Я тебя люблю… И я не знаю, что сделаю, если они причинят тебе вред, – из глаз Сережи покатилась предательские слезы, скатываясь по гладкой коже Электроника. Сережа всхлипнул и начал нежно стирать свои слезы со щек своего двойника. Когда они стояли рядом, их и правда было почти не отличить. – Пожалуйста, не позволяй им ничего такого, что тебе бы самому не хотелось. Не позволяй им разобрать тебя. Пожалуйста. Я не переживу этого. – он поцеловал Элека в губы – сначала нежно-нежно, невесомым поцелуем. А потом впился жестче, чувствуя, как робот отвечает на его поцелуй. Сережа наконец отстранился и проговорил: – Я никчемный человек, полное дерьмо, даже тут не могу помочь и освободить тебя, я ни на что не годен, – он осел к ногам Электроника, закрыв лицо руками и уже не сдерживая приглушенные рыдания. – Я тоже тебя люблю… Я это совсем недавно понял. Не вини себя, мы справимся, – у Электроника первый раз так закружилась голова от обычного поцелуя. И ему отчего-то стало очень жалко Сережу. Настоящие человеческие чувства. И ему самому показалось, как в уголке одного глаза копится влага непонятного происхождения. Слезы? Какие интересные чувства есть в этом мире! *** – Как же это мило, мальчики, – усмехнулся Стамп, входя в комнату и демонатративно аплодируя, – вы прямо как братья из индийского кино про разделенных близнецов! За тем исключением, что индийские фильмы про инцест мне еще не встречались. Шикарная работа, Громов! – обратился он к непрозрачному стеклу, за которым сидел привязанный профессор. Весь разговор Сережи и Электроника слышали и наблюдали оба ученых, сидя за стеклом, которое со стороны комнаты казалось тусклым витражом. Разница была в том, что Стамп наслаждался зрелищем в удобном кресле, а Громов – привязанным к спинке не слишком-то удобного стула. Не сложно догадаться, что Громов занимал наблюдательный пост куда дольше Стампа. «А ты не соврал, у него и правда нигде нет кнопки, если не считать эрогенных зон», – сообщил Стамп профессору Громову, как только вошел к нему после тестирования гениального изобретения. Тот ничего не мог поделать – только злиться и только смотреть, как нелегально и нагло пользуются его изобретением. *** Сережа с кулаками кинулся на Стампа, стараясь вложить в удары все негодование за Электроника, но Стамп был намного хитрее и несколько сильнее щупловатого стройного Сережи. Он без труда блокировал удары, перехватив затем руки Сыроежкина, будто заключив его в объятия. – Ты, конечно, очень ничего, дорогуша, – Стамп насмешливо потерся носом о загривок Сергея, вдыхая его запах, – но до робота тебе еще очень далеко. Ты пока будешь мне только мешать, так что попрошу-ка я кого-нибудь за тобой присмотреть. Игры закончены, – своим обычным тоном сказал Стамп и прокричал: «Эй, гаврики, быстро сюда!» На зов вбежала пара дюжих охранников, которым он и отшвырнул от себя Сыроежкина и поближе подошел к Электронику, будто бы еще раз как следует рассматривая его. – И раз уж речь зашла об играх... Ну что, мальчики, не кажется ли вам, что тут не хватает некоторых персонажей? Не пора ли собраться всем вместе и кое-что обсудить? Первым делом – документы на вот этого вот парня. Заносите! В комнату внесли профессора Громова – как был, на стуле – словно падишаха в паланкине. Даром что привязанного. *** Профессор был вне себя от возмущения, но все так же ничего не мог поделать. Электроник вел себя совершенно спокойно, будто и не из-за него творился весь этот сыр-бор. – Ну что, мой любезный друг, – проговорил злой гений, наклоняясь над профессором, – теперь у меня оба мальчишки. Как говорится, 2:0 в мою пользу. Мне кажется, на сей раз я обыграл вас всухую. Так что давайте мирно и спокойно договоримся, пока я в хорошем расположении духа и готов дать вам свободу. – Мне не нужна свобода, я хочу назад своего мальчика. Он мне как сын. – О, не смеши меня. Я только что наблюдал картину «как братья». С сыновьями такими вещами не занимаются, Громов, это извращение. Во-первых, сделаешь себе нового, а во вторых, тебе есть еще о ком заботиться. Введите. И на пороге показались новые участники данной «мелодрамы» – под весьма внушительным конвоем ввели Урри и Машу. – Так, их, кажется, держали вместе? Хорошо, конечно. Но Урри нам еще понадобится – возможно, как ответственное за похищение профессора лицо, ты уж извини, мой дорогой, – он приблизился к Урри и, погладив мужчину по щеке, посмотрел ему в глаза. – Да, как бы не было мне тяжело это осознавать, но дела иногда требуют жертв. Пойми и ты меня. А тебе, профессор, нужна твоя секретарша? Или ее тоже можно пустить в расход, господин Громов? – он обернулся к ученому. – Если нужна, то я готов освободить ее и тебя, а вот мальчишку и робота пока оставлю себе. Ах да, и чертежи, пожалуй. В противном случае мне придется продолжить искать, где у него там кнопка, – Стамп демонстративно приблизился к Электронику и похлопал его по ноге. Затем он подошел к стулу Громова, который уже готов был сдаться, чуть не плача от столь недвусмысленных угроз и от осознания, что Стампа ничто не удерживает от их исполнения. Но тут что-то в комнате неуловимо изменилось. А спустя минуту эффект от этого «чего-то» стал вполне ощутимым. Стамп и остальные начали улыбаться какими-то по-детски наивными улыбками, на душе у всех стало приятно и легко, а мысли в мгновение ока вылетели из головы. Стамп вместо того, чтобы снова запугивать профессора, навис над ним, застыв на полуслове и нежно поцеловал его. После чего жадно впился в губы профессора, сел к нему на колени и, обнимая и прижимаясь все ближе, начал распутывать веревки, стягивающие руки и ноги Громова. После чего принялся расстегивать на себе рубашку. Громов же тоже не отставал, отвечал на ласки Стампа, покорно и жаждущее смотрел ему в глаза. Вскоре их тела уже переплетались друг с другом. Но никто уже не обращал на них никакого внимания, так как в других частях комнаты творилась такая же непортебщина. Охранники, которые держали Сережу, уже давно целовали друг друга взасос, выпустив свою добычу. Сережа же успел добраться до Электроника, и теперь покрывал все его тело поцелуями, страстно прижимаясь к нему, терся о его промежность упругими ягодицами, периодически постанывая от удовольствия. Урри и Маша, тоже освобожденные от рук охранников, которые почему-то предпочли им друг друга, тоже поддались всеобщему сумасшествию, но в какой-то своей, несколько странной манере. Урри страстно лобызал Машин сапог, будто стараясь процеловать в нем дыру, а Маша непонятно когда ухитрилась схватить со стены плетку, и теперь покрывала спину Урри хлесткими ударами. Они не думали уже ни о роботах, ни о документах, их желания были просты и незатейливы: оказаться рядом с кем-то теплым, как можно ближе. Еще ближе… Так, чтобы обнаженная кожа касалась обнаженной кожи другого человека. Все равно какого пола. Через минут десять вся эта вакханалия уже плавно перетекла в центр большой комнаты так, что уже непонятно было, где и кто – осталась только масса обнаженных, в основном мужских тел, ласкающих друг друга и пытающихся воткнуть что у кого есть хоть куда-нибудь... *** – Эй! Охренели совсем! Что тут за гомосятину развели?! – пробасил ничего не понимающий Макар, изумленно застыв на пороге со скамейкой наперевес. Той самой, антикварной. Из красного дерева. Макар очень долго пытался выбраться из кабинета, где его, как казалось, надежно заперли, не оставив охраны. Но они же не знали Макара Гусева! Сила есть – ума не надо. А надо всего лишь одну массивную скамейку и огромное желание выйти. Не сумев расколотить замок, Макар попросту снес с петель дверь кабинета и принялся рыскать по всей усадьбе, а через некоторое время наконец-то нашел нужную комнату. Но зрелище, надо полагать, ему открылось довольно неожиданное. Поэтому он сначала нерешительно застыл на пороге. А затем – опять-таки со скамейкой наперевес – пошел ва-банк. То есть рванул было в самую гущу событий, но притормозил. Ему показалось неудобным и негигиеничным лезть в кучу занятых определенными делами тел, и он, заметив закованного Электроника, поспешил к нему на помощь. – Что тут происходит?! – Ключ в кармане у Стампа, а его одежда лежит вот на том стуле. Если поможешь меня отцепить, то я все потом нормально расскажу. Макар действовал быстро. Достал ключ, открыл наручники Электроника. А между тем люди в комнате начали понемногу приходить в себя. Звуки поцелуев, шлепки и стоны постепенно стихали. Люди непонимающе оглядывались вокруг себя, не зная, как они оказались тут, да еще совсем без одежды. Глаза у всех были еще мутные. Электроник же довольно быстро оделся и, деловито расхаживая по комнате, с помощью Макара собирал всех охранников и связывал их подручными средствами – веревками и наручниками. Так же он поступил со Стампом – с той лишь разницей, что тот теперь занял стул, в котором сидел до этого Громов. – Что? Что это было?! – грозным голосом проревел Стамп, первым из всех пришедший в себя. – Вы чем-то нас опоили? Что это за штучки?! Гипноз?! Вы еще поплатитесь за это! – Нет, это не гипноз. Это называется «атака феромонов». Я еще не испытывал эту функцию на полную мощность, как и профессор, и не очень представлял, к какому результату это может привести. К счастью оказалось, что я могу контролировать концентрацию феромонов в воздухе. И снизить ее, когда это необходимо. – Да ты у нас молодчина, Эл! – воскликнул Макар. – И вовсе не слабак! Так держать! Уважаю! Голова! Всех вас повязали разом! – Да, спасибо тебе, Макар, я сам бы, наверное, не справился с наручниками, а действие феромонов нельзя оставлять включенным надолго – от этого может быть плохо людям. – Как по-моему, им было слишком хорошо, – пробубнил Гусь себе под нос, но Эл услышал его. – Да, сначала хорошо, но потом возникает чувство, подобное очень сильному похмелью, и не до конца изучено, к чему это может привести. У некоторых и сейчас могут быть побочные эффекты – например, может болеть голова. – Насчет головы не знаю, а вот стыдно бы быть должно, – ответствовал совестливый Макар, старясь не глядеть на раздетых людей, что в создавшейся ситуации было крайне проблематично. – Нет, не должно – некоторые моменты можно вообще не запомнить под действием этой функции. – Ага, не помню – значит не было. Знаем-знаем мы вас, – Макар поднял с пола все еще приходящего в себя Сережу и начал одевать его, как маленького. Громов и Маша – явно крепкие ребята – уже самостоятельно оделись и пытались привести себя и свою одежду в порядок. У Маши все получилось быстро и просто, а вот усилия Громова были тщетны, так как одежда была местами изодрана в клочья. Стамп скрежетал зубами от ярости, пока его, как и его людей, кое-как накрывали тем, что осталось от их одежды. – Так, сейчас я вызову полицию, а вам, ребята, надо бы отсюда уйти, я думаю, – сказал Громов. – Я сам разберусь с полицией и всеми этими псевдо-учеными, похитителями людей… Езжай с ребятами, мой дорогой, – обратился профессор к своему детищу, – ты все правильно сделал, ты большой молодец. Живи так, как тебе захочется, я не вправе тебя держать и принуждать. – Но… я же вас люблю… в какой-то мере… – Да, ты меня любишь, я это знаю, но я видел, что Сережу ты любишь больше. Я надеюсь, что он сделает тебя счастливым. Но в любое время можешь приходить ко мне за советом или еще чем-нибудь, – подмигнул Электронику профессор. – А как же вы? – Не беспокойся, у меня на подходе еще одно уникальное изобретение. Почти как ты. Иди с ними, ты свободен, – профессор крепко поцеловал свой шедевр в губы. Электроник заулыбался, показались ямочки на щеках – точь-в-точь как у Сыроежкина. Сережа тоже улыбался, хотя и был без сил. Видимо, он оказался больше других чувствителен к феромонам, поэтому продолжал отчасти витать в облаках, но смог сосредоточиться и сказал Громову: – Не беспокойтесь, мы о нем позаботимся, он будет счастлив, это я вам обещаю. Элек и Сережа посмотрели друг на друга, протянули друг к другу руки и так, за руку, вышли в коридор. *** – А этого я, пожалуй, оставлю себе – не сдавайте его полиции, – подала свой грубоватый голос Маша, подойдя к Урри и слегка поддев его ногой. – Но он же отъявленный негодяй, Мария! И он тоже заслуживает наказания! Маша взяла Урри за густую шевелюру и притянула к себе, чтобы он смотрел ей прямо в глаза. – Да, ты виноват не меньше остальных. Но ты мне нравишься, и раз все так нормально обошлось, то, пожалуй, тебя накажу я, а не полиция! Одевайся! – О, об этом не беспокойтесь – наказание будет, – обратилась она к Громову. Потом нехорошо усмехнулась, нашла в комнате достаточно широкий ошейник с поводком и, надев его на Урри, незаметно для профессора подмигнула последнему. «Как договорились, парень, – говорил ее взгляд. – И только попробуй меня надуть!» Маша знаком приказала Урри сесть на пол, к своим ногам. Такие знаки были ему хорошо знакомы, и он послушно опустился на колени. – Хороший песик, я буду о тебе заботиться и наказывать, ты это заслужил! Пожалуй, я даже дам тебе кличку... Ресси! Отлично, Ресси, к ноге! – она ощутимо пнула его каблуком в живот, Урри слегка взвыл, а она погладила его по растрепавшимся волосам. После чего повела за собой в сторону выхода, с сожалением прощаясь со всем добром, что находилось в комнате Стампа. Впрочем, у нее дома тоже имелся приличный арсенал. – Ой, Маша, не понимаю я тебя, – прокомментировал происходящее Громов. – Ну я же в вашу личную жизнь особенно не лезу, и вы не лезьте. Это мне компенсация за неудачно проведенные выходные. В плену, в холодном подвале, фи! У меня, между прочим, были другие планы. Вы задолжали мне выходные, профессор. На работу выйду через неделю! *** Громов закрыл комнату с бандитами на замок – от греха подальше – и вышел к подземному гаражу, куда направилась вся честная компания. Все уже расселись по машинам и собрались ехать. – Может, вас все-таки подвезти? – предложила Маша. – Или нам остаться? – спросил Сережа. – Нет, езжайте, мне самому будет проще ответить на все вопросы. Не хочу вас в это впутывать. – Я на минутку, – сказал Сереже и Элеку Макар, вылез из-за руля машины и подошел к профессору. – Извините меня, а не могли бы вы и мне сделать... эм-м, – он отчаянно зарделся. – Ну, это... Изобретение, вот! СЭКСа какого-нибудь. Знаете, я тут понял, что мне в жизни очень не хватает этого самого СЭКСа. Только не мальчика, а девочку… Девушку. Элечку какую-нибудь. Красивую, попастую… И чтобы сиськи – вот такие! – он показал руками, какие примерно должны быть сиськи у предполагаемой новой модели. Получилось широко и с размахом. – Для моих друзей я могу сделать что угодно, – засмеялся профессор. – По крайней мере, попробую. Машины выехали из гаража и неспешно поехали в город.