Ice Symphony
6 сентября 2015 г. в 15:39
Хакурю любил те ночи, когда ему удавалось спать спокойно. Но это было тяжело — кошмары составляли большую часть его снов. Просыпаться посреди ночи в тёмных холодных покоях было страшно и одиноко, а засыпать после этого ещё раз — невероятно сложно. С возрастом это не прошло, наоборот, усилилось.
Это всегда волновало Хакурю, но, когда он стал императором, подобное ему просто не подходило. Он не знал, как избавиться от этой черты, ведь ему было стыдно признаться кому-то в этом. Поэтому даже тёмный Маги, его самый близкий на тот момент человек, не знал об этой слабости. Хотя догадывался, ведь трудно было не услышать тяжёлое и быстрое дыхание Хакурю вперемешку с тихими всхлипами, когда Джудар подходил к его покоям поздней ночью.
Мог ли он помочь? Джудар часто думал об этом и каждый раз заканчивал размышление мыслью о том, что Хакурю мог помочь кто угодно, но не он. Не с его взбалмошным характером и издёвками. К тому же, Хакурю запросто мог выгнать его за нарушение покоя и назойливость. И всё же… Была одна мысль.
Хакурю даже не подозревал об этом. Он в самом деле никогда бы не подумал, что Маги, влюблённый в войны и разрушения, мог также быть созидателем. Но создавал не что-то материальное, а то, что могло самым мягким образом повлиять на уставшего Императора. Джудар долго занимался этим, прежде чем сумел сотворить это, и его одолевало волнительное смущение, когда он думал, как представить это Хакурю.
Вечер, когда он на это решился, был мягким и тёплым, не нравящимся Джудару, но подходившим для его затеи. Он привычно шёл к императорской опочивальне, в этот раз намереваясь провести ночь со своим правителем, если всё получится. Хакурю в это время готовился ко сну и внутренне содрогался, помня, что все хорошие вечера омрачались кошмарами, пускай в этот раз у него было хорошее предчувствие. Даже тёмные стены покоев не беспокоили его так сильно.
— Хакурю, я войду?
Голос Джудара прозвучал столь неожиданно, что Хакурю весь сжался и испуганно посмотрел на приоткрытые двери, за которыми стоял его Маги.
— О… да, — только и смог ответить он, не придумав предлога для отказа.
Джудар довольно усмехнулся и закрыл двери, прежде чем направиться к постели.
— Не переживай, сегодня твой сон будет спокойным. Ну-ну, чего хмуришься?
Хакурю действительно нахмурился после его слов. Не знал он, что его состояние было столь заметным.
— Ты что-то хотел мне сказать? — Его голос прозвучал холодно, на что Джудар фыркнул и сел на постель, снимая с себя одежды. — Джудар?
— Хочу помочь тебе уснуть, вот и всё. Расслабься и ляг, а я сделаю всё остальное.
Хоть в голосе Джудара не было и доли хитрости, Хакурю подозрительно на него посмотрел. Он не знал, чего можно было ожидать для своего успокоения от человека, который всегда ухмылялся и замышлял что-то неприятное. Он также не знал, чего можно было ожидать от человека, который сейчас смотрел на него с такой нежностью.
Именно это и расслабило Хакурю, и он с тихим вздохом разделся, затем лёг и прикрыл глаза, чувствуя, как рядом расположился Джудар. Его тёплое дыхание ощущалось почти у самого уха, приятно и немного настораживающе. Но… Уже спустя мгновение Хакурю думал совсем о другом, слушая, как мягко и тихо Джудар напевал ему какую-то мелодию. Его прохладные пальцы во время этого то игрались с волосами Хакурю, то касались его щёк и губ.
— Джудар, — едва слышно выдохнул Хакурю, и Джудар сразу умолк. — Что это за мелодия? Никогда её не слышал.
— Моя собственная, — скромно ответил Маги, но Хакурю услышал его почти сдержанное самодовольство. — Ледяная симфония. Между прочим, это для тебя.
— О, вот как. Мне очень приятно.
И это была правда. Хакурю даже растерялся, покраснел от смущения, ведь не знал, как можно было отблагодарить за такой подарок. Мелодия его очень успокаивала, и он знал, что в эту ночь будет спать спокойно благодаря ей.
— Я знаю, что ты хочешь меня поблагодарить, — прошептал Джудар, и в этот раз ему не удалось скрыть ехидства. — Хочу заночевать здесь.
— Хорошо. Только повтори свою мелодию, пожалуйста.
Джудар только улыбнулся и устроил голову на плече императора.
Его голос становился мягче, нежнее. Мелодия от этого звучала более спокойно и будто обволакивала Хакурю, обвивала его ласковыми ледяными руками. Но этот холод был успокаивающим.