Однажды в феврале

Когда Фредди Лаундс наконец-то пришла в себя, было далеко за полдень. Из настежь открытого окна солнце нещадно било в глаза. Сев на кровати, она неловко пошатнулась — в какой-то момент в глазах потемнело. Казалось, что черепную коробку наполнили водой, которая плескалась при каждом движении, отдаваясь глухой болью где-то в затылке. Фредди провела по затылку руками — шишка там действительно имелась. «Значит, это было нападение», — несколько отстранённо подумала она, в конце концов, нападения на журналистов не были такой уж редкостью, особенно если те занимались желтой прессой. «Надо проверить, все ли на месте». Но первым делом она направилась все же на кухню, где налила себе стакан воды. Размешивая ложкой шипящий аспирин, Фредди отметила, что все вещи на своих местах и нет никаких признаков судорожного обыска. Значит напавший точно знал, где находится его цель. Ценные бумаги, и оказались в порядке. А значит, он приходил не за этим. «Тогда… где же… может быть?» — с некоторой дрожью Фредди открыла свой ноутбук. Произошедшее начало понемногу проясняться. Фредди вспомнила, как вчера вечером, она писала статью, и ей показалось, что она услышала характерный щелчок замка входной двери, но не обратила на это внимания, списав на шумы города. Теперь же саднящая на затылке шишка была ощутимым доказательством того, как сильно она ошибалась. Поверх всех окон приложений был открыт вордовский документ с одной лишь набранной фразой: «не делай лишних движений». Фредди нервно отпила из стакана. Свернув Word, она уперлась остекленевшим взглядом в свой собственный сайт. Первая полоса бодро гласила: «Насколько далеко могут зайти в своем нетрадиционном лечении Уилла Грэма?» Предлагающееся к статье фото не оставляло никаких сомнений в том, каким именно нетрадиционностям якобы подвергался Уилл Грэм. Фредди поморщилась, все-таки эта фраза слишком длинная для заголовка. А качество фотографии, точнее, того коллажа, который прилагался к статье под видом фотографии, делало Фредди особенно больно. Конечно, желтая пресса не самый достоверный источник информации, но гордость журналиста все-таки не позволяла выставлять настолько очевидные подделки. «Опять эти чертовы копы», — мрачно подумала Фредди, услышав гулкий топот полицейских за дверью. Голова все еще ощутимо болела, а звуки казались в пару раз громче, чем они были на самом деле. Она медленно повернула голову, чтобы увидеть, как словно в замедленном действии распахивается дверь и в ее квартиру вваливаются вооруженные люди, следом за которыми входит Джек. — Меня… — Тебе конец, Фредди! — … подставили! — Я же уже предупреждал, чтобы ты оставила Уилла Грэма в покое!

***

Ганнибал Лектер заваривал чай, негромко, но все-таки нарочно гремел чашками и улыбался уголками рта. Злой Уилл сидел за столом неподалеку и немигающим взглядом смотрел в окно, за которым хлопьями валил снег. По кухне медленно разливался запах корицы и чабреца. — Иногда я думаю почему со мной вообще все это происходит, — начал Уилл, глядя на белую фарфоровую чашку, которую перед ним поставил Ганнибал. На самого Ганнибала он старался не смотреть. — Это в порядке вещей, Уилл. Журналисты всегда будут жадны до новостей. А если новостей нет, то они слепят их сами из того, что имеют. Желтая пресса так устроена. Хотя и не только она. — Вы вообще видели это? «Уилл Грэм, не так давно покинувший Балтиморскую Лечебницу для душевнобольных преступников, нашел утешение в своем психиатре. Не выдержав жестокости безумного мира ФБР, он рухнул в горячие объятья доктора Лектера. Сможет ли Уилл подавить свои психопатические наклонности? Сможет ли доктор Лектер преодолеть профессиональный интерес и …» — Уилл, я читал эту статью, можете не утруждать себя повторным ее прочтением. Хотите джема? — Нет! То есть да, спасибо… В воздухе повисла неловкая пауза, во время которой Ганнибалу показалось, как Уилл с явно заметным трудом преодолевает в себе желание сплюнуть на пол. Не обращая на это никакого внимания, Ганнибал подошел к Уиллу и начал расставлять на столе около него чайный сервиз — невозмутимо раскладывать салфетки, расставлять пустые чашки и блюдца с песочным печеньем. Уилл же сверлил полным ненависти взглядом стол перед собой так, словно тот мог рассказать ему о том, как действовать в условиях жесткой информационной войны с желтой прессой. — Уилл, посмотрите на меня, — сказал Ганнибал, закончив с чаем, и, подойдя к Грэму вплотную, схватил его за подбородок двумя пальцами и слегка потянул вверх. Легко нажимая ладонью на горло, он повернул лицо Уилла так, чтобы тот не мог отвести взгляд. — Что именно вас разозлило в этой статье больше всего? Вам неприятно, что вы снова оказались в центре внимания? Вам неприятен сам факт того, что вас могут подозревать в гомосексуализме? Или вам неприятен тот факт, что вас подозревают в гомосексуальной связи именно со мной? Чтобы устранить источник беспокойства, мы должны понять его причину. — Да! Я… — Уилл раздраженно замотал головой и одновременно отодвинул стул назад, избавляясь таким образом от навязчивого прикосновения, — я даже не знаю, честно говоря, я не смотрел на это под таким углом. Эта статья разозлила в меня в целом, я бы даже сказал, что она меня обескуражила в принципе… в целом. — Уилл, посмотрите на меня. От того, что вы на меня посмотрите, вы не станете геем, не бойтесь. — Я не боюсь! — Тогда посмотрите на меня. Грэм шумно выдохнул и, подняв голову, посмотрел Ганнибалу прямо в глаза: — Доктор Лектер, я уже говорил вам, что визуальный контакт меня отвлекает и утомляет. — Дорогой Уилл, а теперь послушайте меня, — Ганнибал удовлетворенно отметил про себя, что на слове «дорогой» Грэм невольно вздрогнул, — во-первых, всем хоть сколько-нибудь адекватным людям очевидно, что эта статья — фикция. Во-вторых, в гомосексуализме нет ничего предосудительного, люди не должны стесняться самих себя, потому что для человека важно принимать себя таким, какой он есть. Уилл, явно не выдержав длительного зрительного контакта, как бы невзначай отвернулся, внезапно заинтересовавшись джемом. — К тому же, — невозмутимо продолжал Ганнибал, — если бы вы действительно попытались найти в ком-нибудь «утешение», как выразилась мисс Лаундс, было бы логично, если бы вы его искали в человеке, который вас хорошо знает и понимает. В конце концов, ваша работа в ФБР полна не самых аппетитных моментов. Насаженные на рога мертвые девушки, выпотрошенные заживо, драматично развешенные по кустам внутренние органы, разлагающиеся живые мертвецы, поросшие грибами, медсестра с выдавленными глазами… — Да, да, можете не утруждать себя перечислением, я не смогу забыть, даже если очень захочу. К чему вы вообще клоните? Казалось, что перечисление зверств привело Уилла в чувство. Ганнибал практически видел, как у того перед глазами замелькали воспоминания, словно яркие картинки. — Но ведь газетчики такая же неотъемлемая, хоть и неприятная часть вашей жизни, как и работа в ФБР. Так что лучше вам воспринимать это… как неизбежное зло. — Да, вы правы, пожалуй, я должен относиться к этому проще…, но не знаю, смогу ли удержать себя в руках и преодолеть желание затолкать ноутбук мисс Лаундс ей в задницу, если вдруг ее случайно встречу. — Грубо, Уилл, очень грубо, — Грэм закатил глаза, а Ганнибал усмехнулся. В конце концов, для того он и проник прошлой ночью в квартиру журналистки, опубликовав с ее ноутбука эту статью. Потому что Ганнибалу действительно очень нравилось дразнить Уилла Грэма.