Favourite Thing

Для Дейва руки Джона были одной из самых любимых его частей. Конечно, были еще неестественно синие глаза, его тёмная, зацелованная солнцем, кожа, эти очаровательные ямочки на щеках, когда он улыбался… Но его руки. Они были прекрасны. Если подумать, это звучало странно — что он может чувствовать такую страсть из-за двух кусков мяса с пятью странными волнистыми палками, торчащими из каждого (честно говоря, звучит еще более странно, когда выставляешь это таким образом), но это правда. У Джона пальцы пианиста, и они выглядят также замечательно на цвета слоновой кости клавишах его пианино, как и в сжимающей их руке Дейва. Да, они держались за руки. Они делали так с тех самых пор, как были детьми. В раннем возрасте это не являлось проблемой — дети всегда держались за руки, обнимали и целовали друг друга в щёки, и никто даже глазом не моргнул. Но, вместе с их взрослением, переходом в среднюю школу, люди начинали становиться жестокими. Не столько другие дети, сколько взрослые. Джону и Дейву постоянно говорили, что это «странно» и «противоестественно» и что «они больше не дети, они не могут делать это». Что расстраивало Дейва. С этой точки зрения, Дейв укрывал немногим большее, чем влюблённость в Джона. Будучи тринадцатилетним, это было не более, чем «вау, мой лучший друг такой милый, и я так смущён», потому что он был юн и действительно толком понятия не имел, что половина тех секс-терминов, которые он слышал от Дирка и по телевизору, вообще значит. Чистая невинность. Это было странно для ребёнка, выросшего в долбанутом на библии Техасе, чувствовать подобное по отношению к его лучшему другу-мальчику, но Дейв решил хей, почему нет? Любовь есть любовь, разве не так? Когда он был уверен в своих чувствах, то рассказал Бро. Как иначе? В любом случае, его брат был засранцем с хорошей интуицией, и Дейв уже прошёл через помощь Дирку со всей этой фигнёй с «симпатией к мальчикам», и тот сейчас был счастлив со своим новым парнем. Он рассказал Бро, и, как и ожидалось от старшего брата, Дирк заключил его в непривычные, крепкие объятия и сказал ему «выложись на полную, мелкий». И это всё, что было ему нужно для поддержки. И потом он сказал Джону о своих чувствах. Чтобы было тогда на лице Джона, так это месиво эмоций: удивление, смущение… счастье. Джон крепко обнял Дейва, почти что выдавливая из него жизнь, и сообщил со счастливым вздохом, что принимает его чувства и что они взаимны. Всё в мире было правильным. И теперь они держались за руки, их лица болели от широких улыбок, а пальцы переплетались, словно для этого и были предназначены. К слову, Дейв понимал, это так. Джон со смехом поправлял его, объясняя, что нет, не предназначены, это не таким образом работает, но Дейв сообщал Джону, что ему всё равно, он считает именно так и придерживается этой позиции, спасибо за внимание. Джон просто снова смеялся в ответ (Боже, он так любил его смех), с мягкой улыбкой утыкался в плечо Дейва своим и сжимал его руку, говоря, что им пора домой, потому как уже довольно поздно и его отец будет волноваться. Дейва интересовало, скажет ли Джон своему папе о произошедшем. Вероятность этого была процентов пятьдесят, но Дейв уже чувствовал аромат поздравительного торта на горизонте. Не только его хранитель обладал хорошей интуицией. Значило ли это, что они теперь бойфренды? Каковы вообще критерии для двух мальчиков, встречающихся друг с другом? Дейв на самом деле не очень хотел спрашивать — просто в том случае, если это было не так и он всего лишь обнадёживал себя, но когда Джон посмотрел на него со своей улыбкой, он решил, что сейчас это всё действительно неважно. Он может спросить в другой раз. И сейчас он был просто счастлив, сжимая руку Джона, находясь в его компании и… просто рядом с ним. Это было замечательно. И он был счастлив.