***
- Что если он узнает о твоих чувствах? Или что-нибудь из твоего прошлого, м? Нет ничего,что ты можешь спрятать от меня, Джозеф. - тихий смешок и каждое слово, больно отдающееся в голове эхом. - А знаешь, каково это, терять тех, кого ты любишь? - Рувик... Все мои страхи у него как на ладони. И даже если ему не удастся убить меня, я все равно поражен. Словно от болезни, медленно разрушаюсь изнутри под влиянием страха.***
Сознание возвращается ко мне, когда я оказываюсь в комнате, подсвеченной несколькими тусклыми мерцающими лампами. Себастьян сидит прямо передо мной, закинув ногу на ногу, и, кажется, вообще не догадывается о моем присутствии. - Эй, Себ… - шаг навстречу, который оборачивается неудачей. Я привязан к кольцам, что торчат из стены. В следующее мгновение я безвольно повисаю на оковах, заныв от боли в запястьях. - Черт.. Себастьян, помоги мне. - очки съехали на кончик носа, но, тем не менее, я видел, как мужчина не спеша направился ко мне. - Помочь? - с хриплым смешком мне в лицо отправилась струя сигаретного дыма, я закашлялся и чуть не потерял очки, когда скулы сжала крепкая рука напарника. - Смотря что ты имеешь ввиду, Джозеф. "Что если он узнает?" - пронеслось у меня в голове, и в виски снова ударила пульсирующая боль. Морщась, я лишь смотрел на него, не зная чего ждать, и попытался выбраться из шершавых и сильных, сжимавших, словно тиски, пальцев мужчины. - Не верь ему, это всего лишь иллюзия! Мы справимся только вместе… - не дав договорить, мужчина сжал мои скулы до боли и впился в губы поцелуем. Я не смел даже пошевелиться, забыл дышать, думать, потерял счет времени. Что же ты делаешь... - Себастьян… - я хрипло прошептал. Очки запотели от горячего дыхания мужчины и вот-вот грозили свалиться. - Мы же выберемся отсюда, правда? - я грустно улыбнулся, глядя на детектива. В конце концов, это всего лишь иллюзия, насильно втиснутая в мое сознание. Какая, однако, жалкая попытка подбодрить себя. Кастелланос лишь тихо вздохнул и, не сводя с меня глаз, достал пистолет. Этот взгляд... Клянусь, я не забуду его никогда. Дальше все произошло слишком быстро. Шум выстрела больно отдался в ушах. Это моментально отрезвило меня. Но было слишком поздно что-либо предпринимать. Повисла жуткая тишина, кажется, даже лампы перестали гудеть. Мужчина осел на пол и замер в неестественной позе. Вокруг его головы уже появилась темная лужа. Теперь она стремительно расползалась, подбираясь к моим ногам. Себастьян... Я хотел закричать, но горло будто наполнилось битым стеклом и выдало лишь жалкий хрип. Я не смог спасти его. Того, кто мне дорог. Ничтожество. Лампы с тихим хлопком погасли. В голову стремительно и почти осязаемо проникала паника, мысли снова перемешались в одну бесформенную массу, и я начал проваливаться в темноту моего воспаленного сознания.***
Пульсирующая боль в который раз насильно вытаскивает меня из беспамятства. Правда, вовсе не туда, куда бы мне хотелось.***
Я окружен сотнями зеркал, многие из них покрыты трещинами и заляпаны бурыми пятнами. Везде я вижу себя, в совсем еще новенькой форме, со значком, которым я так гордился, пока на это были силы... На голове у меня женский парик, выглядящий дешево и глупо. В каждом отражении, в каждом осколке на меня смотрит совсем неубедительная блондинка. Даже представить сложно, что не так давно это было моим единственным паршивым заработком. С каким трудом я все это время пытался забыть этот эпизод моей жизни. И уже почти перестал о нем вспоминать. Спасибо тебе, Рувик. Воспоминания, самые худшие, будто запертые до этого под замком, теперь все разом ринулись в сознание. По щекам горячими потоками невольно потекли слёзы. Я обнял колени и уткнулся в них, не желая видеть всё это больше ни секунды. - Что же ты раньше не сказал, Джозеф? Или, наверно, лучше называть тебя Жозефина, м? - знакомый голос сухо засмеялся. - Если не будешь улыбаться, крошка, о повышении можешь забыть. - впервые его голос вызвал у меня отвращение. Это не он, не Себастьян. Грязная пародия Рувика и мой непомерный страх - ужасающая смесь. Сильная рука толкнула меня в плечо, и я растянулся на полу, явив себя детективу во всей красе. В его руках была камера, в линзе объектива отражался я, такой жалкий, с покрасневшими от слез глазами. - Себастьян, я все могу объяснить... - язык заплетался, сердце бешено стучало ,в каждом из зеркал я теперь был не одинок. - Слишком поздно. - он моментально посерьезнел и опустился передо мной на колено и,в очередной раз затянувшись, выпустил дым в зеркальный потолок. Окурок упал среди осколков. - Я доверял тебе. Я мог бы всё принять, но только не грязную ложь. - было слышно, как он скрипнул зубами. Я больше не мог выносить его взгляд, но куда бы я ни смотрел, то видел мрачное лицо напарника в сотнях отражений. Это сводит с ума. Мужчина положил камеру на пол, так, чтобы в объектив попадало всё без исключения. - Теперь получай то, что заслужил. Себастьян наклонился и надавил локтем мне на горло, несильно, но так, что я не рискнул бы сопротивляться. В его руках появилась помада, он небрежно обвел мои губы алым цветом, а затем, задумчиво глядя на меня, размазал помаду пальцами по щекам. - Не надо, отпусти. - мой голос дрожал и звучал испуганно. Но меня, кажется, уже не слушали. Себастьян сел на меня верхом, лишая последней возможности двигаться, и теперь неторопливо расстегивал мою форменную жилетку, чертыхаясь себе под нос, когда застрял на очередной пуговице. Я не мог успокоиться и всё еще мало что видел из-за слёз в глазах. Когда дело дошло до рубашки, то с ней Себастьян церемониться не стал и разорвал на груди. Пуговицы тихо застучали по полу, навевая болезненные воспоминания. Этот стук напомнил звук бус, неоднократно порванных на моей шее. Холод чужих липких рук на теле, запахи, которые не стоит описывать... Голову вновь пронзила пульсирующая боль, я едва не потерял сознание, но что-то будто насильно удерживало меня здесь, цеплялось и не давало отделаться от происходящего. Значит,это не всё, что для меня здесь уготовлено. - Себастьян, прошу тебя… - я зашептал одними губами, тщетно пытаясь вывернуться из крепкой хватки детектива. Боль в голове не проходила, а только постепенно нарастала, забирая у меня последние силы для сопротивления. В ответ Кастелланос лишь резко сдавил меня коленями, и я почувствовал, как у меня хрустнуло запястье. Он продолжал молчать и теперь доставал ремень из своих штанов. Будто в бреду я продолжал звать его по имени, даже не заметив, как снова заплакал. - Я так виноват перед тобой, но, прошу тебя, не надо... Когда ремень оказался у него в руке, Себастьян снова закурил, это я скорее услышал, чем мог полноценно увидеть. До меня быстро дошел табачный дым от сигареты. Тот самый, которым насквозь пропах плащ старшего детектива, тот, который принес мне успокоение в любой другой ситуации. Сейчас же нервы были на взводе, словно туго скрученная пружина. Даже для слёз сил не осталось, только смиренное ожидание своей участи. После минуты напряженной тишины, хотя, кажется, это длилось убийственно долго, детектив прикоснулся пальцами к моей груди, на что я ответил лишь тихой дрожью, а затем опустился шершавой ладонью до низа живота, я машинально напрягся, тихо бормоча слова на повторе, к которым мужчина никак не хотел прислушиваться. - Как же жалок, чертовски жалок. Как же… - детектив в сердцах сплюнул на пол. "Так вот зачем тебе ремень" - в следующее мгновение пронеслось у меня в голове. Невыносимо жгучий след от него на щеке не заставил себя ждать, и я взвыл от боли.***
- Джозеф! Эй, очнись! - сильные руки прижали меня к широкой груди. - Ты слышишь меня? - в знакомом голосе нельзя было не услышать волнение. Я с удовольствием прижался к мужчине, не открывая глаз, и, кое-как кивая в ответ, шумно потянул запах его одежды,уткнувшись в затертую ткань носом. Я вернулся. Пусть дело не закончено, но теперь я был не один. - Мы же справимся, да, Себастьян? - спросил я, всеми силами отгораживаясь от мерзкого видения. Злоупотребляя редким моментом близости, даже позволил себе взяться за воротник жилета напарника. Но... ответа не последовало. А на щеке с новой силой защипало припухшую ссадину.