Телефонный маньяк

Стив всегда был, в какой-то мере, занудой. И стеснительным. Стеснительным занудой. Баки это нравилось еще со времен сороковых. Потому что это было мило, это было безопасно. Можно сказать, Стив думал за них двоих, запирая дверь на ключ, наглухо зашторивая окна. Но иногда Барнсу хотелось какого-то отрыва, свободы в выражениях. Особенно, когда это касалось Стива. Особенно сейчас, когда от них наконец отстали. Когда они, наконец, вернулись в то время, когда они могли мыслить. Когда им не перекрывали кислород всяким клише. Когда можно было выражать свои чувства, не боясь последствий (в исключительных случаях, конечно же). В общем, добро пожаловать в двадцать первый век. Только вот Стиви, похоже, все еще сидел в сороковых. Он смущался, когда Баки клал руку ему на бедро. Ему было неловко от того, что Баки пытался завести с ним разговор, который был далеко от дружеского. В общем, за семьдесят лет Стиви ни черта не поменялся. Но Баки Барнс всегда был упрямым малым, поэтому он намеревался пошатнуть хрупкую психику своего бойфренда (даже звучит дико). *** Стив всегда был прямолинейным человеком. Ровно до того момента, пока на горизонте не появлялся Баки. Потому что вся его смелость тут же вылетала в трубу. Ну не мог Стив просто взять и отбросить свое смущение, позволить всем вокруг знать и видеть, кому он принадлежал. А у Баки, стоило заметить, инстинкт собственника зашкаливал. Поэтому Стив почти не удивился, когда последний позвонил ему после очередной выездной миссии. Ведь знал же, что Стив будет с Сэмом. Знал и ревновал. — Баки, нас знатно потрепали, и я собираюсь завалиться спать, давай поговорим завтра, когда я приеду? — Я так не думаю, — уверенно сказал он, и Стив был готов поклясться, что тот улыбался. — Но я думаю о кое-чем другом. — Удиви меня, — вырвалось у него, хоть и Роджерс шестым чувством знал, что ему не хотелось знать, о чем думал Барнс. По крайней мере, не сейчас. — Спроси меня, что я сейчас делаю. — Баки, я… — Спроси. — Хорошо, что ты сейчас делаешь? — Стив кивнул уходящему в ванную Сэму и с завистью подумал о том, как здорово было бы сейчас принять контрастный душ. — Я лежу на нашей кровати. Голым, — каждое слово Баки тщательно проговаривал. — Раздвинув ноги. Одной рукой я сжимаю свой член, а второй… — Держишь мобильный? — поперхнулся Стив, чувствуя, как лицо медленно заливается краской. — О, нет, я разговариваю с тобой через гарнитуру, — хмыкнул он. — Вторая рука во мне, ну, знаешь, пальцы, ох… чертовы пальцы. Стив закрыл лицо рукой, слыша прерывистое чужое дыхание. — Баки… — Знаешь, — продолжил он. — Пальцы слегка холодные, но так даже забавнее, а знаешь, что я представляю? — Я не… — Я представляю, как ты сидишь напротив меня, наблюдая за тем, как я растягиваю себя для тебя, ох, Стиви… Роджерс практически представил, как вскинул бедра Баки. Низ живота приятно тянуло возбуждением, и это было ужасно, Сэм рядом…, а Баки стонал так… невообразимо. Вызывая желание сцеловывать эти непрекращающиеся вдохи. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Я… — А я хочу, чтобы ты обхватил свой собственный член и кончил только от моего голоса. Стив покраснел, пытаясь зацепиться глазами хоть за что-нибудь, чтобы не сходить с ума от этого голоса. — Баки, рядом Сэм… — Плевать я хотел на него, когда во мне уже два, два, Стив, пальца, я так хочу, чтобы ты был рядом, что бы ты сделал? Роджерс сглотнул, уже без стеснения обхватывая свой член и с усилием прислушиваясь к звукам в ванной. — Я бы… — слова давались с трудом, их приходилось практически выталкивать из себя. Страх быть пойманным мешал, а жаркое дыхание Баки и вовсе сбивало. — Я бы тебя вылизал. Судя по надломленному стону — тот оценил порыв, и Стив продолжил: — Я бы заставил тебя вставить третий палец, чтобы увидеть, как натянутся мышцы. — О, не сомневайся, я сделаю это с удовольствием. — Делай, — улыбнулся Стив, слыша одобрительный стон. — Я бы сделал все, чтобы ты прекратил ёрничать. — Зануда, Стиви, — не совсем внятно сказал Баки, очевидно, пытаясь перевести дух. — Я так тебя хочу. Тот прикрыл глаза, откидывая голову и сжимая собственный член уже по-настоящему, уже как будто и не заботясь о том, что Сэм в любую секунду может вернуться. Теперь в мире Стива существовал только сорванный голос Баки, который растягивал себя для него. — Я хочу, чтобы ты вытрахал из меня дух, чтобы ты, чёрт возьми, сжимал своими руками мою задницу, раз за разом засаживая мне, — шептал он, судя по звукам, двигая рукой. — Ты слышишь меня? Я хочу, чтобы ты был рядом и имел меня так, как будто это смысл твоей жизни. — Это и есть смысл моей жизни, — пораженно прошептал Стив, до крови закусывая губу и слыша долгий стон Баки. Отчетливо представляя, как он выгнулся, видя каплю пота, стекающую по его виску, практически ощущая солоноватый вкус на языке. — Чертов Роджерс, кончай, — выстонал Баки, задыхаясь. И Стив кончил, кончил, вцепляясь зубами в запястье, глуша стон и зажмуриваясь до белых всполохов под веками. — Ты идиот, Барнс, — простонал он, медленно приходя в себя. — Меня, кажется, было слышно на весь город. — Не моя беда, — он еще смел улыбаться, вот же плут! — Я скучаю, сопляк. — Я скоро приеду, — улыбнулся Стив. — Буду ждать. На этих словах он отключился, оставляя Роджерса в смятении и в испачканном спермой белье. Как подростки, ей-Богу. Хотя во времена взросления Стива не было секса по телефону. Сэм вернулся в комнату через пять минут, когда Стив успел привести себя в порядок. Он вернулся, загадочно улыбаясь, и, похлопав стушевавшегося Роджерса по плечу, пожелал ему ярких сновидений. Они определенно будут яркими. Спасибо, Баки Барнс.