This is the Voice!

А вы когда-нибудь терялись в Нью-Йорке посреди ночи? У меня вот был такой опыт. Скажу вам честно и откровенно, не самое приятное мое воспоминание, связанное с этим замечательным и по-своему удивительным городом. Теряться на Манхэеттене страшно. Никогда не знаешь, что ждет за соседним поворотом. Все кажется таким знакомым и в то же время всегда разным. Глава, навеянная моими путешествиями по этому полуострову чудес и эмоциями, после пережитого блуждания по его переулкам и закоулкам. Я жду ваших отзывов и желаю приятного прочтения! Всегда ваша, Jane. POV Брук. — Спасибо, что подвез, — я повернулась к Чаку, который остановил машину напротив моего небольшого домика. — Ты уверена, что хочешь остаться дома сегодня? — парень посмотрел пристально на меня и положил свою ладонь на мою. — Если честно, то не совсем, — задумалась я. Сказать честно и откровенно, я сама не знала, чего хочу. Сгущались сумерки и мне совсем не хотелось оставаться наедине со своим мыслями, но я чувствовала, что энергии совсем мало и ее явно не хватит на очередную вечеринку. — У меня есть для тебя сюрприз, — прошептал Чак, приближаясь к моему лицу. — Заинтриговал, — оставила я совсем невесомый поцелуй на его губах. — И где же он? — Узнаешь, если согласишься прийти сегодня на вечеринку со мной. — Я не буду обещать, но постараюсь, — чмокнула я его еще раз. — Пока. Воздух холодный и слишком неприятный окутывал меня, когда я вышла из теплого салона автомобиля. Может и правда поехать с Чаком? Я обернулась, но парень уже плавно двинулся с места и, включив сигнал поворота, в последний раз улыбнулся мне и выехал на дорогу. Мне ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ и зашагать по дорожке к дому. В окне на кухне горел свет, а значит, мелкий дома и наверное опять уплетает сандвичи с джемом и арахисовым маслом. Я вошла в дом и сразу поняла, что последнее мое предположение оправдалось — по дому витал дым и запах гари. Опять сжёг. — И чего ты опять меня не дождался? — я посмотрела на брата, стоящего на табуретке перед плитой и орудующего вилкой, стараясь перевернуть хлеб на другую сторону. — Ты теперь приходишь непонятно когда, а я голодный после тренировки, — пожаловался мальчик. — Мама все ещё непонятно где. — Я же вчера положила в холодильник курицу с картошкой, неужели трудно кинуть в микроволновку и разогреть, а? — я положила на стол противень с готовым блюдом. — Я люблю ножки, а там нет ножек, я проверил, — пожал он плечами, поддел вилкой подгоревший бутерброд и начал его жевать. Я подняла фольгу на стеклянной чашке. А он и правда проверил — сыр и картошка больше не были уложены слоями, а превратились в сплошную массу из полураздавоенных кусков картошки, курицы и майонеза в перемешку с запеченным сыром. — Я вижу, что проверил, — не стала я даже ругаться. — Как твои репетиции? Послезавтра очередной отборочный тур, да? — Ага, — я включила чайник, чтобы заварить себе кофе. — Сегодня Бибер просто рвал и метал, словно Зевс на небесах со своими молниями. Самовлюблённый идиот. — А я видел его у нас как-то. — Дожевывал он бутерброд и, по-моему, готов был приступить к приготовлению ещё одного, — Мне он показался вполне ничего таким парнем. — Энди, ты ещё совсем не разбираешься в людях, тебе и одиннадцати нет! — Устами младенца… — посмотрел он на меня так, словно был старцем, а я его учеником — Кстати, а не сделаешь мне ещё Сендвич? — Тебе может яичницу сделать? А то на арахисовом масле далеко не уедешь, — я залила растворимый кофе в кружке кипятком и добавила пару ложек сахара. — Ну, может ты и права. Давай свою яичницу, — улыбнулся Энди и, весело покачивая ногами, рассказывал что происходило сегодня в школе. С приходом в мою жизнь телешоу «Голос» я отдалилась от него. И я невероятно корила себя за это. Наша мама уехала от нас около четырёх месяцев назад за новым любовником в Бостон и появлялась крайне редко. Хорошо ещё, что деньги присылает каждую неделю, но вот объяснить Энди куда внезапно делась мама я до сих пор не смогла. Я уже тогда работала, но могла уделить время брату по вечерам и на выходных. Однако же сейчас времени не хватало катастрофически ни на что. Зато начали радовать первые чеки от съёмок. Сделав брату поесть и выпив две чашки кофе, я наконец почувствовала себя немного лучше и даже зарядилась энергией и позитивом от этого маленького лучика солнца. Только отправив Энди в комнату, я посмотрела на телефон. Там, как и всегда, какие-то странные сообщения из Инстаграмма и Фэйсбука, но в самом конце оповещение от неизвестного номера лишь с одной фразой: «Найди меня» и прикреплённый документ. Я удивилась, но тут же открыла файл. Это оказался адрес какого-то места в Нью-Йорке на Манхэттене. Немного поразмыслив, я вспомнила про сюрприз Чака и, переодевшись в более комфортные джинсы и тёплую куртку, поцеловала Энди на ночь и, вызвав такси, отправилась навстречу приключениям. *** Nick Jonas — Find you Ну и какого черта, скажите мне, понесло меня посреди ночи на Манхэттен? Одинаковые здания, едва освященные фонарями улицы и редко проезжающие машины. Если Нью-Йорк город контрастов, то Манхэттен — это миниатюрный мир внутри этого города. Сколько я бы не была здесь, то все больше поражаюсь, как может такой небольшой по сути своей полуостров быть настолько разнообразным. В районе Тайм-Сквер всегда ярко и жарко от миллионов маленьких лампочек, встроенных в тысячи телевизоров. Там всегда шумно, много машин и полиции, отвратительно пахнет различными ресторанами быстрого питания и повсюду витает пар. Но свернешь за пару кварталов в переулок, как попадаешь в абсолютно другое царство — красивые здания со стеклянными дверьми, яркими указателями названия домов и фешенебельные витрины магазинов «от кутюр». В противоположность всему этому, несколько блоков домов в другую от Тайм-Сквер сторону, начинается грязь и запустение. «Манхэттен!» — воскликните вы. «Другой мир» — отвечу я. И Манхэттеном эти темные улицы с выбитыми фонарями и разрисованными стенами назвать нельзя. Ну не вяжется у меня в сознании, как в трех футах от центра всего мира может быть столько гнили, грязи и бездомных людей. Я стараюсь избегать появляться в Даун-Тауне в темное время суток, но наводки привели меня сюда. Сначала я приехала к «Старбаксу» рядом с Брайтон-Парком, где для меня уже был приготовлен кофе, а на стаканчике красовалась нарисованная от руки карта. Я улыбнулась фантазии Чака и поспешила к обозначенной на схеме точке. Дошла до какого-то небольшого китайского чайного ресторана, зашла в надежде на ужин из суши и романтический вечер в придачу, но нашла новый стакан, в этот раз с чаем, и новую карту. Теперь мой путь лежал как раз в то место, где я оказалась сейчас. А именно — в никуда. Я брела от Тайм-Сквер мимо музея Мадам Тюссо, Макдональдса, автобусного вокзала, вниз, куда указывала небольшая стрелочка на нарисованной схеме, и спрашивала себя мысленно, зачем нужно было гонять меня вверх-вниз по Манхэттену, но потом я подумала, что это даже романтично, гулять по ночному Нью-Йорку. И у Чака должно быть какое-то объяснение. Хотя, опять-таки ему в оправдание, чай в этой китайской лавке оказался на удивление вкусным и согревающим, так что я даже почти не чувствовала холода. Но когда я таки дошла до отмеченного на карте места, то опасливо обернулась по сторонам. Я была где-то в середине Даун-Тауна, прошла довольно вглубь и не могла понять, какого вообще черта я здесь забыла? Не было ни кафе, ни каких-либо светящихся вывесок, ни вообще одного хотя бы обозначающего знака. Сверившись с навигатором, я только убедилась, что пришла в один из типичных для Нью-Йорка жилых районов. Вокруг с двух сторон от дороги возвышались дома с лестницами, ведущими к жилым помещениям, ни одной машины мимо, а где-то слева мигал фонарь, придавая этому место зловещую и немного напрягающую атмосферу. Постояв и в очередной раз оглядевшись, я поняла, что явно забрела не туда. Ну ладно, вдох-выдох, просто позвоню Чаку и попрошу прощения за испорченный сюрприз и попрошу его забрать меня отсюда. Пара нажатий на экран телефона, и я жду ответа от абонента на другом конце. — Брук, — слышу его сонный голос, — Что-то стряслось? — Ну как тебе сказать, — сомнения закрадывались в мою голову, — А ты где? — Так дома, — недоуменно ответил он. — Ты где? С тобой все в порядке? — А почему ты дома? — Так сама же отказалась ехать со мной к ребятам на вечеринку. Вот и я решил дома остаться. Скажи мне, тебя где носит? И вообще, у тебя все хорошо? — Да, да, Чак, все нормально, спи. Встретимся завтра на репетиции, — сбросила я вызов, не дав ему и слово вставить. И что теперь делать? Трель телефона заставила опустить глаза на экран снова. «Я заждался.» Приплыли! И ответить не могу, телефон засекречен. — Да пошел ты! — выругалась я, закрыла приложение с сообщениями и открыла «Убер». Ближайшая машина в десяти минутах езды, чай закончился, настроение ни к черту. Лучше бы осталась дома и спать легла. Но поздно думать об этом, главное теперь — поскорее очутиться в теплой кровати среди одеял и подушек, в безопасности и уюте. Я обернулась по сторонам и села на ступеньках дома, на которые падало больше всего света от фонаря, чтобы таксисту было легче меня найти. И как можно было позволить себе так обложаться? Поехала непонятно куда, непонятно к кому и вообще непонятно зачем! Я подняла голову и внезапно мое внимание привлекла машина, стоящая точно под фонарем на другой стороне улицы. Я невольно вздрогнула, обернулась вокруг еще раз, чтобы точно убедиться в правильности своих убеждений, а потом даже встала, но машина не испарилась, как наваждение, а кажется, с высоты ступенек стала даже более реальной. Глубокий голубой цвет сиял в желтом свете металлическим блеском. Автомобиль был вычищен настолько, что я могла видеть отражение дороги на ее крыльях. А марка ее ну явно не вписывалась в картину этой улицы и создавала яркий контраст. Темно-синий Ламборгини ручной сборки являл миру свое великолепие посреди закоулка в Даун-Тауне. И я знаю только одного дауна, который является владельцем этой машины и ничтожно маленького количества мозгов, чтобы привезти ее сюда. Джастин Бибер. Сложив в уме два плюс два, я выругалась про себя и набрала вышеупомянутому парню, дабы высказать все, что о нем думаю. Но он меня опередил буквально на мгновенье и позвонил сам. — Слушай, ну нельзя же заставлять папочку столько ждать, — рассмеялся он. — Ты правда хочешь сейчас поговорить о твоем нетерпении? — тихо прошипела я. — Какого черта я делаю посреди Манхэттена в половине двенадцатого ночи? — А я предупреждал, чтобы ты не связывалась со своим Чаком, — послышался его довольный голос. — Ты же думала, что это он тебе решил сюрприз устроить? — Мои отношения тебя не касаются… — Пока я твой наставник, меня касается все, что происходит в жизнях моих подопечных, Брук. И я говорил тебе об этом. Закончится шоу, потом хоть замуж за него выходи и нарожай ему двадцать детей. Или… — Или что? — Ты можешь отказаться от участия в шоу, — проговорил он. — Ты совсем спятил? — Да, что это я? Ты не можешь, но ты можешь попросить об этом Чака. У вас же любовь, он все для тебя сделает. — Джастин, ты либо пьян, либо просто больной, раз несешь подобный бред, — я уже не то чтобы злилась, я просто не понимала, что происходит. Телефон завибрировал у уха и я опустила глаза на мгновение. Отлично, водитель такси отменил заказ. Да что же за день?! — Брук, я просто хочу тебя проучить и, наверное, я слишком циничен и принципиален. Либо никаких отношений, либо один из вас добровольно уходит из проекта и прощается с карьерой на сцене. — Джастин, я искренне не могу понять, что происходит, — выдохнула я и постаралась сделать глоток из картонного стаканчика, но на язык не попало ни капли. Чай давно закончился, я начала замерзать. — Замерзла? — послышался голос Джастина в телефоне. — Твоими стараниями. — Перейди через дорогу и позвони в квартиру семь в доме напротив того, где ты сидишь. Мне тебя жаль. — Да пошел ты со своей жалостью, — разозлилась я и сбросила вызов. Проучить он меня решил! Сказать честно, было тяжело рядом с ним. Работать, дышать, находиться. Он будто был не только моим наставником, но критиком, учителем, воздыхателем и любовником одновременно. Даже Тейлор на одном из прогонов заметила, что Джастин очень неестественно смотрит на меня. Я снова открыла «Убер» и попыталась вызвать еще одну машину. Через несколько мгновений пришло уведомление, что машина будет через двенадцать минут. Стало немного легче. Julia Michaels — Heaven Прохладный ветер проникал под куртку и, казалось, касается самой кожи, не давая согреться и пропуская тепло мимо меня и всего моего нутра. Одиннадцать минут. Когда чего-то очень сильно ждешь, то хочется просто считать секунды, а они, как на зло, тянуться так, будто между каждой их них бесконечность. Десять. Машина, судя по навигатору, не доехала еще даже до Мид-Тауна. Девять. Темная фигура вышла из дома на другой стороне улицы и замерла на верхней ступеньке. Я опустила голову пониже, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Таксист, видимо, застрял где-то на светофоре. — Хватит выделываться, пойдем в дом, Остин. Замерзнешь же. Голос над моей головой буквально режет слух своим наигранным безразличием. Я поднимаю взгляд и вижу Бибера, стоящего прямо передо мной в серых спортивных штанах и темной дутой куртке от Гуччи на голое тело. Его внешний вид вызвал у меня на губах усмешку. — Про корову знаешь? — Совсем мозги от холода отрафировались? Хотя, было бы чему там замерзать, конечно, — парень поднимался по ступенькам, замер надо мной и протянул руку. — Пошли, холодно и мне, и тебе. Простынешь, я за тебя петь не буду. — Такси приедет через восемь минут. — Ты знаешь, что твоя жизнь может закончиться за секунду. За три секунды ты можешь подхватить опасный вирус. Так что пошли. Хоть чая тебе в дорогу налью. Для связок хорошо. Я посмотрела в его карие глаза и, немного подумав, протянула руку и вложила в его раскрытую ладонь. Она обжигала. — Эй, а ты случаем сам не болеешь? Ты просто горишь. — Пошли уже, не думай. Семь минут до того момента, пока приедет твое такси. Я молча пошла за ним, перебирая ногами, почему-то предчувствуя, что я не уйду спустя семь минут. Раз ступенька, Два ступенька… Как в детстве. Сейчас я вспоминаю этот дурацкий стишок и почему-то возникают совершенно другие ассоциации. Я словно поднимаюсь по ступенькам в неизвестность, прямо в логово какого-то страшного чудовища, не иначе. Ровно семь ступенек. И нам в седьмую квартиру. — Чувствуй себя, как дома, — открывает он дверь, грубо толкнув ее передо мной, словно распахивает новый мир моему взору. Я снова поражаюсь контрастам. Обшарпанный подъезд, узкие лестницы и маленькие площадки, а за обычной белой деревяшкой — новая вселенная. Отличная от квартиры Джастина в верхнем Ист-Сайде, это просто рай минимализма и серости. Теплого оттенка стены в небольшом коридорчике, маленький бело-серый комод при входе и приглушенный свет, придающий интимное освещение — не настолько темно, чтобы спотыкаться об углы, но и света хватает только на то, чтобы различать предметы. — Проходи прямо, там кухня, я сейчас, — он скинул куртку прямо на пол и, повернувшись спиной ко мне, свернул в комнату направо. Я послушно пошла прямо и, как Джа и сказал, оказалась на кухне. Металлические серые поверхности шкафов и ящиков, темно-серая мраморная столешница и вместо стола — большая барная стойка. Серые стулья без спинок, высокие и изящные. На поверхностях почти ничего нет, только большая чашка с яблоками и пару кружек у раковины, не больше и не меньше. Я аккуратно села на стул и обернулась. По другую сторону от кухни была большая гостиная, состоящая, судя по всему, только из дивана, занимавшего половину пространства и почти во всю стену плазмы. Ни маленьких светильников, ни тумбочек, ни побякушек. Ничего. Только это. Стены были то ли белые, то ли серые, в тихом свете было невозможно отличить. — Прости, что оставил тебя одну, — послышался голос хозяина апартаментов. — Выпьешь? — он прошел мимо меня, что-то на автомате печатая в телефоне и обходя стойку с другой стороны. Пара мгновений, и взгляд устремился на меня. — Чай, кофе, покрепче? — Ты обещал мне чай, — куда-то пропала вся моя смелость. Появилось смущение. Пока Джастин молча возился со шкафами, извлекая маленькую кастрюлю для воды и подготавливая чашки и прочее, я не могла понять, что так повлияло на мое отношение к нему в настоящую минуту. Несомненно, он раздражал меня, ведь я была здесь по его вине и только из-за него, но мне больше не хотелось ударить его, наорать, вырвать волосы и расцарапать лицо. Вместо этого отчаянно хотелось растопить лед. И тут я поняла. Джастин был абсолютно спокоен по отношению ко мне. Все это время, с самого отборочного тура, я не видела его глаза такими откровенно безразличными. Он смотрел словно сквозь меня, словно сказал последнее слово и ему стало так все равно, что нет смысла тратить эмоции. Трудно было поверить, что он еще двадцать минут назад смеялся истерически мне в трубку телефона. Что этот же человек несколько часов назад прожигал взгляды в моем теле и был готов убить и разорвать, либо просто повалить и изнасиловать. — Джастин? — Ммм.? — промычал он. — Ты как себя чувствуешь? — Что ты имеешь ввиду? — колдуя над чаем и стоя ко мне спиной, спокойно ответил он. — Ты… — задумалась я, — странный. — Я просто спокойный, — прочитал он мои мысли. — Может быть. Он поставил передо мной чашку с чаем. Телефон звонил уже дважды, но мы оба игнорировали вибрацию. Джастин стоял, опираясь руками на столешницу и я невольно засмотрелась на мышцы на его руках и выпирающие вены. Темные татуировки узорами растекались под кожей, притягивая внимание и вызывая буквально не огонь в пальцах, настолько мне внезапно захотелось к ним прикоснуться. Он проследил за моим взглядом и усмехнулся. Поднял правую руку и подхватил пальцем висящую на шее золотую цепочку. Тяжелое сплетение ловко лавировало между его пальцами, а сам парень неотрывно смотрел на меня. Влечение. — Пей чай, — прохрипел он. — Да, чай, — спохватилась я и обняла пальцами кружку, представляя, как таким же движением хватаю его запястье. Горячая жидкость стекает вниз и обжигает. Хочется кричать то ли от боли, то ли от непонятного чувства внутри меня. — Бибс, — послышался голос со стороны и я немедленно повернула голову в сторону источника звука. В таких же штанах, в распахнутой куртке на голое идеально накаченное тело, с дредами на голове и огоньком в глазах, в коридоре появился парень. Я не думаю, что встречала его раньше лично, но лицо его было мне знакомо. — Чед, уходишь? — Да, бро, спасибо, но Мел заждалась уже, — подмигнул он. Бибер вышел к другу, приобнял его, похлопав на прощание. — Мадам, — кивнул парень головой в мою сторону, — привет и пока. — Пока, — крикнула я в спину уходящему парню. — Ну, а ты? — Джастин обернулся ко мне и подошел ближе. — Что? — Да так, просто спросил, — улыбнулся он как-то по-особенному и сделал еще шаг ко мне. — Тебе не кажется, что здесь слишком жарко? — он аккуратно забрал у меня чашку из рук и слегка развернул стул к себе. — Только если самую малость, — согласилась я. — В куртке… — Нужно ее снять? — он зажал пальцами бегунок молнии и аккуратно, медленно потянул вниз. Я не могла сопротивляться. Я не могла дышать. В этот миг, когда его пальцы скользнули мне под куртку и легли на плечо, помогая стянуть с тела ненужный предмет гардероба, я буквально сошла с ума окончательно. — Кажется, таксист уже заждался тебя, — прошептал парень, положив руку мне на шею и нежно поглаживая большим пальцем за ухом. Словно кошке, мне хотелось выгнуть спину, закрыть глаза и заурчать в ответ. Но я смотрела прямо и боролась с собой до последнего момента. Что-то совсем странное происходит со мной. — Да, заждался, — кивнула я и все-таки прикрыла веки. — Или, — дыхание Джастина отчетливо чувствовалось на моей щеке, — Может, ты хочешь остаться? Поздно уже, не хочу отпускать главного претендента на победу в этом сезоне кататься по городу с незнакомцами, — он коснулся губами щеки. — А где я буду спать? — О, я тебе покажу, — лицо его было в опасной близости, когда мои глаза закрылись. А в следующую секунду легкое прикосновение губ коснулось моих. — В гостиной на диване? — прошептала я в губы ему, уже сама все ближе притягиваясь к нему. — Ну, только если не захочешь остаться со мной в одной кровати, — усмехнулся он и наконец поцеловал меня. Не так, как было все время до этого. Не с таким напором. С другими чувствами и эмоциями. Медленно и словно играя в «Кошки-Мышки», время от времени отодвигаясь от моего лица и заставляя тянуться за новой порцией ласк. Руками он уже прижимал меня к себе, а я в ответ сильнее впечатывала его в себя. Britney Spears — Toxic (From the Fifty Shades Darker Soundtrack) — Это так невероятно, — шепчет он, спускаясь поцелуями ниже к шее, касаясь ключицы и вырисовывая узоры дорожками поцелуев. Моя шея запрокидывается, предоставляя парню больше открытого пространства. Жжет. Каждое прикосновение его губ обжигает меня, словно раскаленное железо и он ставит свои отметки, которые уже, похоже, никогда не сойдут. Я в сознании, понимаю все, ну или почти все, что творится вокруг меня, но сама подставляю Джастину свою шею, царапаю ногтями его бока, нащупываю кубики на прессе и пытаюсь не потерять голову окончательно. Это не то, это неправильно. — Нет, это и правда невероятно, — шепчет он. — Я сказала что-то вслух? — прошептала я. — Ты сказала, что это неправильно. Но это не то слово. Это невероятно. Он прервался, отрывая голову от моей кожи, и посмотрел мне в глаза. — Не знаю, как ты, но я больше не могу и не хочу отрицать влечение между нами. И с этими словами, он поднял меня в воздух, подхватив по попу, и понес куда-то по серому коридору. Ровно семь больших отчетливых шагов прямо, семь вокруг кровати и всего одно мгновение, прежде чем я оказалась прижатой к кровати его телом. Глаза, не привыкшие к темноте, отчаянно не хотели ничего видеть, отчего его прикосновения к моему телу ощущались в миллион раз сильнее. Джастин изучал губами мой рот, скользя правой рукой по телу и задирая вверх футболку. Поцелуй казался таким правильным и опьяняющим, что я была просто потеряна, когда он внезапно оторвался от меня и, сев на колени, потянул меня навстречу себе. Я полусидя оказалась возле его груди и наконец смогла сделать то, что так давно хотела — прикоснуться к рельефному животу и неосознанно водить губами по коже, вбивая свои чернила под его плоть, набивая новые, перекрывая уже имеющиеся. Я карабкалась вверх, поднимаясь к ключице и мне стало немного неудобно, поэтому я выбралась из-под Джастина окончательно, и так же встав на колени перед ним, потянулась к его лицу, целуя губы. Он не позволил делать мне это долго, поэтому ровно через семь секунд на полу оказалась моя футболка. В мгновение стало слишком холодно и слишком жарко одновременно. Амбивалентность. Я уперла ладони в его грудь, стараясь рассмотреть в темноте выражение его глаз, но это было абсолютно невозможно. Я все так же не могла ничего видеть. Но внезапный свет, проникающий сквозь жалюзи на окнах, позволил увидеть малую долю его лица, а затем наваждение так же легко исчезло, оставив лишь пару светлых пятен в подсознании. — Не пытайся увидеть, — слышится шепот. — Чувствуй, как мои пальцы пробираются ниже и ниже, спускаясь по животу и как становится легче дышать, когда расстегивается пуговица на твоих джинсах. А этот звук, — он потянул молнию вниз и тишину пронзил характерный скрежет металла. — Он вызывает дрожь внутри тебя, а я сгораю от нетерпения снять с тебя эти несчастные джинсы. Его шепот мне в ухо, рука пробирается на затылок и сжимает его, немного оттягивая волосы. Я будто сама не своя. Ощущаю себя абсолютно неопытной девочкой-подростком, которая никогда не знала ласки и понятия не имеет ничего о сексе. Но как ему удается быть таким медлительным, осторожным и нежным, вызывая при этом волны невероятного желания и дрожь в коленях. — А теперь сделай глубокий вдох, — шепчет он и я подчиняюсь, — Задержи дыхание. Я перестаю дышать. — Выдохни мне в губы и скажи, чего ты хочешь больше всего на свете в данный момент, — он проникает рукой под джинсы и рукой сжимает ягодицу, немного задевая нежную кожу ногтями. Не больно, а до скрежета в зубах вызывающе. — Тебя, — на автомате произношу я, отчетливо понимая, что если не получу его здесь и сейчас, то свихнусь окончательно. Такое напряжение и эта энергия между нами должна найти выход. Каждое его прикосновение токсичными чернилами проникает мне под кожу, отравляя влечением к нему и смесью непонятных эмоций. — Я не могу ждать больше, — выдыхаю я снова, тянусь к его штанам и тяну за две завязки, удерживающие ткань немного ниже его бедер. — Я тоже, — толкает он меня и нависает сверху. Парень целует ложбинку между ключицами долгим поцелуем, а я готова к дальнейшим действиям. — Я сдаюсь, — вырывается из моей груди. И в следующее мгновение все исчезает. Абсолютно. Никаких прикосновений и тепла. Только неудовлетворенное желание и холодные простыни под спиной, что еще не успели согреться. — Спокойной ночи, Брук. Ты можешь остаться здесь, если тебя устраивает эта кровать или лечь в гостиной на диване. Поговорим утром. Меня не окатили ледяной водой, не ударили камнем по голове. У меня забрали всю энергию и оставили разочарованной. Я не шевелилась и была потеряна. В голове ни одной мысли. Я еще раз вдохнула и закрыла глаза, погружаясь в глубокий сон. *** POV Justin Не хотелось курить. Горло не жгло от недостатка влаги, не было никаких последствий нашего развлечения в комнате за стенкой. Был только дискомфорт в области паха, но я готов потерпеть немного. Проигранная битва приведет к победе в войне. Иногда нужно сжечь Москву, чтобы ослабить противника. И я сжег остатки своей похоти, чтобы показать в очередной раз этой выскочке, кто здесь папочка и кого нужно слушаться. Я не думал над этим планом долго, он возник в моей голове, когда она в очередной раз под руку с Чаком прошествовала мимо меня, показывая всем своим видом насколько она счастлива. Я не хотел этого, но Брук словно с каждым своим взглядом бросает мне вызов, а мне же жутко надоело прожигать ее глазами и бездействовать. Что это, я понятия не имею, но она вызывает во мне какие-то непонятные и абсолютно неизведанные чувства. Мне хочется насиловать ее за все ее выходки и откровенное игнорирование моих наставлений и требований, а в следующую секунду я хочу целовать и не отпускать эту девчонку. Три долгие недели позади, один этап подходит к концу, скоро их станет меньше, а репетиций с каждым по отдельности станет больше. К концу второго этапа она будет молить меня, чтобы я взял ее. Я приложу максимум усилий. Но не буду отрицать, справиться с собственным желанием все сложнее. Сегодня… В том чае из ресторанчика была слабая версия экстази. Маленькая щепотка, меньше грамма, но она превратила Брук в мягкого и грациозного котенка. Одно из тех дорогих животных, которое берут с собой в сумочках на красные дорожки, а дома по ночам гладят по шерсти и заставляют мурчать. Ее голос все еще отдавался в моей голове. Мои руки все еще хранили запах ее кожи и мне невольно хотелось встать и вернуться к ней под бок, укрыться с головой одеялом и гладить всю ночь ее по голове, словно ту самую дорогую кошку. Но уже утром, когда она очнется и поймет, что непонятно где, наполовину раздетая, да еще и со мной, моя кошечка снова станет озлобленным дворовым котом. А когда я напомню ей о сегодняшней ночи, то и вовсе зальется краской и начнет буянить. Брук не обязана знать о химической составляющей ее чая. Она просто помогла ей выпустить наружу то, что долго спало внутри нее самой. Она не будет с Чаком. Телефон на столешнице на кухне зазвонил и я поднялся с дивана, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить тишину моей квартиры. Сантана. Она словно деревянная заноза. Ты достаешь ее из-под кожи, а она все оставляет части себя внутри. Иди к черту, не сегодня. Мои мысли сейчас никак не могут быть заняты тобой. «У вас одно новое сообщение» -появляется запись на телефоне. И я открываю оповещение. — Привет, Джастин, — ее голос заставляет меня морщиться, — Я хотела пригласить тебя сегодня на вечеринку, тут некоторые из наших ребят, так что, если хочешь, то мы ждем тебя, адрес я вышлю сообщением. Я усмехнулся. Я думал, что эти ребята не будут пить вообще во время проекта, но жестоко ошибся, они лишь стали пить аккуратнее, чтобы на следующее утро быть на репетиционной базе без опозданий. Все приходит с опытом, не иначе. Но не в этот раз. Завтра много работы, да и мисс Свифт, уверен, будет нервно метаться, приговаривая, что это наш последний день, а ничего толком не готово. Истеричка. Но, похоже, они с Остин нашли общий язык, что напрягает меня еще больше. По непонятным мне причинам, Тэй симпатизировала моей подопечной явно больше других. Что не добавляло баллов в копилку Брук с моей стороны, но явно играло на руку ей. Тяжелый день. Я поставил телефон на зарядку, а сам обошел стойку, открыл один из верхних шкафов и достал бутылку виски вместе с роксом. Налил немного, залпом выпил и задумался всего на мгновение. Это же моя кровать, верно? Кто сказал, что я должен терпеть неудобства из-за того, что ко мне наведалась неожиданная гостья. Я ухмыльнулся. Как порой хорошо теряться в Нью-Йоркских кварталах.