Если мир не даст тебе того, что тебе надо, тебе придется сделать это самому. 8 Миля.
По прихоти истории два события внешне малозначительных и в свое время не вызвавших широкого внимания произошли в самом центре Англии, в городе Лондон. Целая эпоха разделила эти события, эпоха, как многим тогда казалось, беспросветно мрачная и кровавая — Эпоха Темного лорда Воландеморта.***
В ночь на 25 июля 1998 года на вокзале Кингс-Кросс, было пустынно. На скамейке освещенной единственным горящим фонарем сидела ученица Хогвартса — Нора Джилл. С минуту на минуту, должен был прийти поезд, который должен увести ее и еще одного пассажира, который как знала девушка, придет в самый последний момент. А пока, выдалась свободная минутка, девушка увлеченно строчила что-то в небольшой коричневой книжке. Ее непослушные темно-каштановые волосы, постоянно лезли в глаза, и она, отточенным движением, откидывала их назад. Пожалуй, ее можно было бы назвать миловидной, если бы не излишняя худоба, обострившая черты ее лица. При тусклом свете уличных фонарей, Нора больше походила на вампира — такая же бледная, и готовая исчезнуть с первыми лучами солнца. Закончив, она отложила шариковую ручку, и перечитала запись, ее карие глаза внимательно вчитывались в каждое слово, будто боясь, что-то упустить, губы ее тронула мимолетная улыбка, все было сделано идеально. Часы громко пробили пять, и одновременно с последним ударом, произошло несколько событий: погасли фонари, у входа на платформу, появился молодой человек, Нора подобралась, готовая к атаке. Одернув безукоризненную серую мантию, юноша внимательно огляделся вокруг. Мимоходом отмечая, что платформа девять и три четверти осталось прежней, такой как и в тот день, когда мистер Поттер отправлялся на свой шестой курс. – Нора, — позвал он девушку, не находя ее глазами, вокзальное эхо тут же подхватило и начало коверкать имя. – Том, я здесь, — в пустоте ее голос звучал гулко, и, подняв руку, она, едва махнув в приветствие, сняла защитные чары. – Почему именно Кингс-Кросс? — остановившись позади девушки, юноша с любопытством посмотрел на волшебницу. Только начавшийся рассвет искажал краски, создавая причудливые тени. Нора неопределенно пожала плечами, для нее ответ был очевиден, но по правилам их игры, она не торопилась с ответом. – Здесь все началось, здесь все и должно закончиться, — как само собой разумеющееся, заметила девушка, и неуверенно добавила: — Ведь это конец? Том не торопился с ответом, просчитывая варианты, и только когда солнце полностью показалось на небе, он заговорил: – Для нас с тобой, Нора, это конец. Мир уже изменился, больше мы ничего не сможем сделать, — тоскливо заверил он. – В этом мире для нас больше нет места, ты прав. Мы расплатились с долгами, — саркастично хмыкнула Нора и продолжила: — но цена! Том, она оказалась слишком высока. Столько смертей. Столько сломанных жизней. Они часто приходят ко мне во снах — Малфои, Нотты, Уизли, Поттеры и другие, чьи имена я уже не помню. Они смотрят на меня, и молчат. И это молчание хуже, если бы они кричали, ругали или проклинали меня. Но, порой мне кажется, стоит только закрыть глаза, и я снова увижу их всех живыми, мы снова будем в Хогвартсе, и все будет как прежде, но я открываю глаза и за моей спиной только пепел, и тени мертвых. – Они сами выбрали свой путь — жестко бросил Том, бесстрастно глядя на девушку. – Нет, — качнула головой Нора, — это мы подписали им смертный приговор. Но имели ли мы право? — Нора продолжала смотреть прямо, боясь, что если она посмотрит ему в глаза, он убедит ее в своей правоте, и тогда она падет еще, ниже, а так она сохраняла для себя, хотя бы иллюзию. – Нора, Мерлиновы кальсоны! — сквозь зубы выругался Том, — избавь меня от своего гриффиндорского благородства! Все закончилось. Они заплатили, мы заплатили. Каждый лишился чего-то, ну что тебе еще надо? Горы трупов? Кровь и войну? — ровно, ни повышая, ни понижая голос, говорил Том, и оттого его слова звучали еще страшнее Девушка больно прикусила язык, понимая, что сейчас сора им ни к чему. – Хорошо — наконец успокоилась она, примирительно поднимая руки, на время отступая. И чтобы загладить неловкость поменяла тему: — Ты закончил со своими делами? – Да, но в моем списке остался последний пункт — делая вид, что не заметил неуклюжей уловки, продолжил Том: — Станцевать на обломках империи. На губах девушки проскользнула тень улыбки, воспоминания, о том, как появился этот пункт, мягким шлейфом коснулись ее сердца, успокаивая, но и принося с собой боль утраты. – Потанцуем? — ожидая затянувшегося ответа, Том, нащупал в кармане старую шелковую ленту изумрудного цвета — подарок для девушки, который он никак не мог не решиться отдать ей. Нора же, задумчиво крутила тоненькое серебряное колечко на безымянном пальчике. Пока уверенный голос Тома, не отвлек ее: — Это конечно не Астрономическая башня, но выбор не велик, — обойдя скамейку, и протягивая девушке руку, заметил Том. Гибкий, худощавый юноша, с черными, как смоль жесткими волосами, и насмешливыми темными глазами, в которых нет-нет да загорался красный огонек- плата за былые поступки, высокомерно смотрел на девушку, так глупо показавшую свою слабость. Нора уверенно кивнула, и легко поднявшись, вложила руку в протянутую ладонь, она уже давно привыкла к причудам своего друга. – Благодарю, — коротко ответил юноша. И они закружились, в вальсе, как когда-то давным-давно, больше пятидесяти лет назад. Том аккуратно вел девушку, опасаясь оттоптать ей ноги и сбиться с ритма, Нора же закрыв глаза, доверилась своему кавалеру, зная, что упасть он ей никогда не позволит. Это был неровный и рваный танец, паре постоянно приходилось обходить то фонарные столбы, то скамейки, а иногда попадались и мусорные бачки. – Что за книжка, в которой ты писала? — ненавязчиво спросил Том, аккуратно отступая от края платформы. Девушка слегка отстранилась, и хитро улыбнувшись, легко произнесла: — Подарок. – Мне? – Гарри Поттеру, — смеялась Нора. – Уууу, — разочарованно протянул юноша, но все же задал следующий вопрос: — И что же там? – Наша история. С начала и до самого конца. Юноша лишь презрительно хмыкнул, обходя очередную скамейку. – Эх, я уже и не помню, с чего все началось. Может, и мне напомнишь? – Хитрец, — тихо рассмеялась девушка, касаясь лбом его плеча, и чуть помедлив, подбирая слова, начала свою историю, — все началось настолько давно, что никто даже и не вспомнит когда… – Это были сороковые, — перебил девушку Том, но лицо его осталось серьезным, однако, Нора знала — ему весело. - Не перебивай — возмутилась девушка, недовольно тряхнув кудрявой головой. — Это твоя история начинается в сороковых, а моя начинается давным-давно, в местечке называемом Аристол… Слова девушки утонули в оглушительном гудке опаздывавшего алого экспресса. В ярком утреннем солнце, поезд своими алыми боками сиял как новая звезда. Миг, яркая вспышка ослепляет, и вот уже на платформе никого не осталось, лишь позабытая книжка, осталась лежать, подтверждая, что все произошедшее было реальностью. На скамейке осталась лежать небольшая книжка. Шальной ветер, будто поддавшись любопытству, перелистывал страницы, но вскоре ему это занятие наскучило, и он, бросив книгу открытой на первой странице, умчался играть с мусором на платформе. Надпись же на первой странице гласила: «Гарри, прошу, сделай исключение: дочитай до конца! Твой друг, Гермиона Грейнджер».***
Другое событие произошло за много лет до этого, в 1931 году, в рабочей части Лондона, в маленьком приюте Святой Агнессы на втором этаже, на старой кровати, застеленной серыми, не простиранными, простынями тихо умерла девочка по имени Нора Джилл.