В самое сердце

— Говори! — кричала она. — Ничего, все в норме… — тихий ответ. Не прячь пули, стреляй смело. Пускай стрелы в мое тело. Я не ангел, и ты тоже. Я так делал, и ты сможешь. — Мне очень жаль, но она в реанимации… — голос врача и взгляд не выражающий ничего. Молчать… Гораздо больнее молчать… Лучше голос сорвать. Кричать! — Я еще не успела сказать «прости«… — крик, что режет безмолвную тишину и слезы, что катятся из ее глаз на пороге палаты… В самое сердце на поражение Что же ты медлишь с этой мишенью Я все растратил, карты открыты Бей что есть силы, и будем квиты. Как больно… Это… Это не правильно! Не возможно! Она хочет, чтобы ее сестра дышала! Пусть не станет ее, а малышка будет жить! Больно… В самое сердце… Ее нельзя увидеть, но по словам врачей ей стало лучше. Она бежит к углу больницы, чтобы увидеть ее в окно. Шестой этаж… слишком высоко, но виден силуэт. Она машет ей. И шепчет, капая слезами на какие — то каменные плиты на заднем дворе клиники; — Прости… Люблю… И от безысходности, от ее нехватки, она первый раз рыдая, ударяет по плитам руками, сжатыми в кулаки. Опять мыслей слепых стая. Мне так мало тебя стало. Она не успела ей столько всего сказать. Удар. Не прячь пули обид тайных. Не прячь слезы в глазах чайных. Почему она не сказала?! Почему так сильно больно?! Станет ли легче?! Молчать… Гораздо больнее молчать… Лучше голос сорвать. Кричать! — Живи, пожалуйста, только живи… В самое сердце на поражение Что же ты медлишь с этой мишенью Я все растратил, карты открыты Бей что есть силы, и будем квиты. Удар. Удар. Удар. Больно… В самое сердце… Молчать… Гораздо больнее молчать… Лучше голос сорвать. Кричать! В самое сердце на поражение Что же ты медлишь с этой мишенью Я все растратил, карты открыты Бей что есть силы, и будем квиты. — Я люблю тебя… прости… — шептала она перед ее операцией, — прошу, прости и дай мне сказать это тебе…. В самое сердце…. В самое сердце… В самое сердце…