Мы не ангелы

Вечер уже окрасил небо золотисто — алыми огненными красками. Я не видел заката уже много лет, мне нельзя было выходить из своей комнатушки до наступления темноты, но я знал, я чувствовал аромат вечернего чистого города и шелест крыльев жителей города. Ангелы. Эти люди с белоснежными огромными крыльями населяли город, они были основными его жителями и его правителями, а людей в нем почти не осталось. Да нас здесь и не ждали, мы же были не нужны. Как низшая ступень эволюции, как вымирающий вид, мы скрывались в подземельях и прятались от их охотников, которые, к нашему счастью, исчезали с наступлением темноты. Наверно, как и все добропорядочные граждане, они уходили отдыхать, оставляя город нам, его прежним хозяевам. Нас называли по-разному: крысы, твари… На самом же деле мы почти не отличались от них, мы так же любили, так же верили, так же хотели жить. У них, у ангелов даже не было имён, лишь номера, под которыми они скрывали свои одинаковые лица. У нас же были имена, как пережиток прошлого, как символ нашей свободы, скованной рамками законов. И мы дорожили своей волей, не желая ее продавать, сражались за свою жизнь до конца, воспитывали наших детей и прятали их в подвалах, где искать нас они не решались. А их уделом было небо, их прекрасный, свободный полет был для нас запретным, недосягаемым, но таким желанным… Взлететь, это была мечта каждого из нас, мы мечтали иметь крылья, как они, но это значило потерять себя и стать одинаковыми. А быть такими же, как все, для нас было страшно. В нашей власти была земля. От того, что было на ней когда-то, от ровных хороших дорог, от парков и садов, от прудов не осталось ничего. Увы, мы не могли привести все это в порядок, а ангелы не следили за такими мелочами. Их город был сверху: воздушные дороги, парки и сады на крышах высоток, царапающих небо. А нам они оставляли развалины прошлого, но мы не жаловались. Нам было дорого то, где мы жили. И мы уже не стремились туда, наверх, не желали наладить контакт с ангелами. Мы ненавидели их, как они ненавидели нас. И так и продолжалось, так должно было продолжаться, пока не появился ты. Кем ты был? Изгоем среди своих, бежавшим преступником, или желавшим найти себе приключения молодым повесой? Поверь, нам это было совершенно не важно. Главное, что ты был ангелом, решившимся побывать на нашей территории после заката. Ты пришёл в тот момент, когда мы уже вывели машины с еще сохранившихся подземных парковок, желая поразвлечься. Гонки по пустым улицам оставались для нас единственным развлечением, которому мы ночью предавались с присущей нам страстью. Уже ревели двигатели, уже горели фары, уже ждали сигнала на старт водители, когда ты вышел из темноты, недоуменно и испуганно моргая. И мне не оставалось ничего, кроме как подойти к тебе. Ты был испуган, ты был потерян. И, кажется, ты не ожидал, что здесь, внизу, ночью кипит жизнь не хуже, чем там, наверху, днем. Ты видел устремленные на тебя глаза изгоев: в них дьявольским огнем горела ненависть, в них ты читал обещание скорой смерти. И лишь я, глава оставшихся в живых людей, мог тебя спасти. И я спас. Я подошел, я взял твою руку своей широкой жаркой ладонью. А ты в это время испуганно изучал взглядом шрам, тянувшийся от виска по щеке до уголка губ. Такого ты никогда не видел наверху, и для тебя все было ново: и терпкий запах человеческого пота и ярости, и яркий, даже противный свет фар, слепящий глаза, и резкий шум работающих в холостую моторов… А я крепко сжимал твою руку, чувствуя, как ты дрожишь, и желал помочь. Освоиться. Я просто чувствовал, что ты здесь не зря. Я помогал тебе открыть наш мир таким, каким знал его всегда. И в то же время между нами едва ли было сказано хотя бы несколько слов. Ты молчал, молчал и я, зная, что слова лишь разрушат очарование загадочной ночи, когда ангел и тварь гуляют вместе по захламленным пустым улицам. Гонки? Я забыл про них, променял их на тебя, желая ближе познакомиться с одним из представителей таких ненавистных ангелов, понаблюдать за тобой. А ты знал, что я не ангел, и не искал во мне гармонии неба, той, которой был полон сам. Я вёл тебя в кромешной темноте и чувствовал, как твоя рука слегка дрожит в моей крепкой сухой ладони. Но ты доверялся и шёл, не видя ничего, ты откуда-то уже знал, что со мной тебе ничего не грозит. Твои глаза не привыкли к темноте, в твоем мире всегда было светло, и я был твоим проводником в тоскливой, и от этого ещё более желанной ночи. А где-то вдалеке еще рычали моторы машин, но вскоре и этот звук исчез, оставляя нас в тишине мертвого нижнего мира. Ты укрывал меня своим крылом, даря призрачное ощущение того, что я тебе нужен. А я думал, что могу взлететь, сейчас, пока ты так близок. Один мой короткий просящий взгляд в твою сторону: пожалуйста, подари мне полет, покажи, что это такое. Я никогда не желал чего-либо больше, чем оторваться от опостылевшей земли и подняться выше, хоть на мгновение, понять, каково это, летать. И ты понимаешь. Я чувствую, как расправляются белоснежные крылья за твоей спиной, слышу шорох перьев в дыхании холодного ветра. Твои руки подхватывают меня, и на мгновение мне становится страшно, вдруг мы разобьемся… Ледяной ветер хлещет нам в лицо, а я не чувствую под ногами опоры. По венам прокатывается ощущение полной свободы: вне закона, вне правил, такие твари, как я, тоже могут летать, пускай и с вашей помощью. А ты тихо смеешься, слыша моё шумное, рваное дыхание и чувствуя мою дрожь. Закрываю глаза, полнее ощущая пустоту, в которой растворяюсь, становясь одной из песчинок безбрежного мира, исчезаю в темноте ночи под шелест твоих крыльев. Больше для меня не существует мира. И я чувствую, как ты тоже закрываешь глаза, прижимая меня к себе крепче. Знаю, ты никогда больше не вернешься туда, наверх, к законам и порядкам, к своему номеру. -Джо. Твое имя будет Джо, -тихо уверенно произношу я, зная, что ты согласишься. И ты киваешь, поднимаясь выше. Каждая ночь дарит тебе каплю свинца, выжигая в твоем раньше идеальном, как у всех ангелов, сердце новые чувства. Я слежу за тобой, видя, как вспыхивает твой взгляд в желании стать одним из нас, слыша, как ты своим чистым голосом пытаешься влиться в наш хор нестройных вечно пьяных от жизни голосов, я наблюдаю, как твоё дыхание из всегда ровного становится живым, прерывистым и глубоким, как сердце разучивает новые ритмы и начинает сбиваться в такт твоим страхам и твоему волнению… Ты был совершенен, но разве может быть совершенство среди низших, к которым ты стремишься? Ты читаешь в наших раскрытых душах ненависть и боль, но откуда они в тебе, когда ты жил там, наверху, в раю? Для меня, как и для тебя, это уже не важно. Сжимаешь мою руку вновь, уже уверенно ведя меня темными улицами: ты научился видеть, и я могу доверять. И мы оба, все так же молча, каждую ночь ищем что-то в развалинах старого города. -Я хочу стать одним из вас, -однажды произносишь ты, подавая мне кинжал. Я понимаю, что ты хочешь, понимаю, что нужно сделать. Я знаю, что после этого я не смогу взлететь, больше никогда я не смогу ощутить это чувство свободы, от которого благодаря тебе стал зависим, как от наркотика. Но лишь киваю, поднимая руку с кинжалом. Ты же знаешь, что будет больно, да? Знаешь? У меня не хватает сил задать этот вопрос вслух, но ты киваешь, и я послушно выполняю твою просьбу. Два удара, сильных, точных, и твое тело, так жестоко лишенное крыльев, содрогается от адской боли. Лекарств у нас нет, ты это знаешь. Но ангелы не болеют, ведь так? А ты, едва не теряя сознание, еще находишь в себе силы болезненно улыбнуться мне: -Твари не ходят в белом… Замену своим крыльям ты нашёл вместе со мной за рулём. Пускай ты был ещё слаб, ты рвался в гонки не меньше меня, и мы часами тренировались с тобой: я учил тебя чувствовать машину, чувствовать ее, как часть себя. И ты начинал понимать меня, ты учился видеть жизнь в работе механизмов. И я видел блеск в твоих глазах, когда ты садился за руль моей машины лишь для того, чтобы на предельной скорости пролететь по неровной дороге мимо тихого опустевшего ночного города, вызвав восхищенные вздохи у его немногочисленных обитателей. Ты больше не тянулся ввысь, к небу, а я был просто рядом и, как и ты, радовался жизни. Ты сидел за рулём, я рядом. Ты резко входил в поворот, чувствуя, как задние колеса уводит в контролируемом заносе, а я слушал, как сердце в груди замирает, а потом срывается на бешеный темп, сбиваясь с ритма, и как захватывает дыхание. Я чувствовал, как вновь лечу, в то время как твои руки крепко держат меня, не давая упасть. Я доверял. А ты хотел большего. Доказать, что ангел может быть равным твари, такой, как я, хоть в этом уже все были убеждены. И ты решился на гонки. Ночь обещала быть дождливой, и запах пыли уже предвещал ливень. Но это было и к лучшему: сады верхнего мира поливались автоматически, в то время как наши деревья засыхали без воды. Машины уже были готовы к старту, и мне предстояло дать сигнал. А я следил, как ты садишься за руль, как спокойно поворачиваешь ключ, как ставишь ноги на педали.... Все, как я учил. Ты готов, я знаю. Последний взгляд, глаза в глаза. В твоих - предвкушение, легкий страх, в моих - неуверенность. Готов? На мой невысказанный вопрос ты киваешь и улыбаешься. И я взмахиваю флагом. Ред двигателей поглощает шум начинающегося дождя, дорога в свете фар поблескивает мокрыми трещинами старого асфальта, а я слежу, как твоя машина исчезает вдали на маршруте, вслушиваюсь в рев двигателя. Я чувствую, как по телу разливается ощущение полёта, как будто я сейчас сижу рядом с тобой и, как всегда, держу твою руку, сжимая ее в холодеющей ладони, а ты смеешься, чувствуя мой страх за тебя. Смеешься звонко, не по нотам, неритмично, как не должны смеяться ангелы, хохочешь, твои глаза искрятся заразительным весельем.... Судорога прошивает моё тело, и я падаю на колени. Вместо твоей машины вдали - огненное пятно. Ко мне кто-то бежит, мне что-то кричат на ухо, но я не слышу. Не может быть. Я смотрю в твои стеклянные глаза, сжимаю твои ледяные руки. Твое тело обгорело, но лицо осталось почти нетронутым. Лишь на щеке легкая царапина, из которой сочится остывающая кровь. А я не могу шевельнуться, не могу отвести взгляд. Всего лишь полчаса назад ты был ещё жив, ты смеялся, слушая мои наставления, а я пытался сохранять серьезность, хоть мои губы и растягивались в улыбке сами собой. А сейчас тебя нет. И ничего больше нет, нет ангела, нет мира, ничего. И мне подрезали крылья, и вот-вот я вернусь на землю, жестко, болезненно встречусь с ней. Этого не может быть.... А дождь орошает твое тело, смывая с впалой щеки холодеющую кровь, кровавого цвета влага стекает куда-то на твою шею и теряется в спутанных волосах. Утро уже красит небо холодным огнем. Тучи разогнал ветер, и о прошедшем дожде напоминает лишь влажно блестящий асфальт. Я набираю скорость, сливаясь с машиной в последнем полете, а перед глазами еще стоит твое омертвевшее бледное лицо. Я верю, там, куда ты ушел, найдётся место и для меня. Если нет, ты, я точно знаю, поделишься своим, пусть нам и будет тесно. Резко выворачиваю руль и чувствую, как машину разворачивает в неконтролируемом заносе. Три, два, один.....