Каково это, Майкл?

«Главное — не потеряться. Не превратиться в иное, Слышишь? Прошу тебя, Только останься со мной». Неизвестный автор

Майкл дрожащими пальцами набирает номер Франклина. — Только бы успеть, — судорожно выдыхает он. В руке сжимает конверт из картона, который недавно извлек из почтового ящика. Пальцы дрожат. Живот крутит, и кажется, что его сейчас вырвет. К горлу подкатывает тошнота. По спине бегут мурашки, когда Майкл вспоминает, как заглянул в конверт и с ужасом обнаружил в нем отрезанный средний палец с криво вычерченной на нем буквой «O». И сейчас он прислушивается к гудкам в трубке, пытаясь глубоко дышать. — Да, Бро? Ты что-то хотел? — слышит сонный голос Франклина. Майкл вздрагивает. — У Тревора проблемы. Я жду тебя у Лестера. Поторопись, — он не узнает собственный голос и откашливается, пытаясь привести себя в норму. — Уже еду, — торопливо отвечает Франклин и бросает трубку, оставляя друга в полной тишине. Где-то далеко у горизонта показываются первые лучи солнца. *** — Знаешь, Тревор, ты мне никогда не нравился, — Вэй Чэн взмахом руки дал команду стоящему возле Тревора человеку. Тот с размаху ударил молотком по окровавленной руке пленника, ломая хрупкие кистевые косточки. Пленник сдавленно кричал. Ему казалось, крик заглушит боль, но он ошибся. — Но когда ты напал на моего сына, то перешел все границы, — еще один взмах руки, и молоток врезался в коленную чашечку. Тревор запрокинул голову вверх и издал тихий стон. Кричать сил не было, да и смысла — тоже. — Твой сын был обдолбанным узкоглазым педиком! — усмехнулся он. Болело все: сломанные ребра, многочисленные порезы и синяки, раздробленные коленные чашечки и то, что осталось от его среднего пальца. — Ты знал, что в древнем Китае людям, которые много болтали, вырывали зубы? — Вэй Чэн усмехнулся и, подойдя ближе к Тревору, грубо схватил того за подбородок, и, повертев его голову влево-вправо, поднял вверх. Рык, который издал Тревор, заставил мучителя улыбнуться. — Мне нравится твоя татуировка, — задумчиво произнес он, проведя пальцем по пунктирной линии. — Мне даже не придется придумывать, как закончить твои мучения. Возможно, твою голову я тоже прикажу отправить кому-нибудь из твоих родных.  Чэн искоса взглянул на Филипса. То, как он держался и переносил все пытки — восхищало его. Но от этого только сильнее хотелось заставить Тревора сдаться. Любым доступным способом. Любой ценой. — Ох, кажется, я совсем забыл, что у тебя никого нет. Ты никому не нужен, — пленник болезненно поморщился, словно от удара. — В таком случае, придется снова отправить ее твоему дружку Майклу, — Тревор со злобой смотрел тому в глаза. Оголенная грудь с многочисленными порезами тяжело поднималась и опускалась вниз. Из уголка рта стекала струйка крови. Голова сильно кружилась, и хотелось провалиться в темноту. — Так чего ты ждешь? Давай, снеси мне башку нахер! — Тревор хрипел, пытаясь говорить громче, но получалось у него, мягко говоря, жалко. — Убить тебя? Нет-нет-нет-нет-нет. Я не стану тебя убивать, во всяком случае, пока, — Вэй отпустил подбородок Тревора и, отойдя, достал из кармана своего пиджака платок; вытер палец, испачканный в крови. — Так на чем мы остановились? Ах, да… Вырвете у него зуб, ребята. *** Майкл затягивается сигаретой и кашляет. Белое облако рассеивается и улетает в открытое окно. Солнце встает над Лос-Сантосом, и на улице слышатся звуки просыпающегося города. — Ты нашел его? — нетерпеливо спрашивает он у гения, сидящего за компьютером. — Если будешь отвлекать, то я точно ничего не найду, — быстро отвечает Лестер, поправляя свои очки. Франклин сидит на диване,  теребя пуговицу на желтой рубашке. Комнату наполняет пищащий звук, и Лестер откидывается на спинку стула, довольно морщась: — А вот и он. Майкл смотрит в экран. На карте мигает красная точка, по видимому, показывающая местоположение Тревора. — Завод на окраине Лос-Сантоса. Я так и знал, что это дело рук этих китайских задниц, — Майкл бросает окурок в форточку и бежит в сторону двери. — Пойдем, Франклин, надо спешить, — и оба вышли из комнаты. — Не за что, — недовольно бормочет Лестер, смотря им в след. *** Тревор сидел на стуле, опустив голову вниз. Из приоткрытого рта капала кровь. На полу валялся выдранный зуб, из полузакрытых глаз текли слезы. — Можешь не прятать свое лицо, Тревор. Я и так вижу, что ты сдался, — Вэй Чэн медленно обошел стул. — Видишь, что бывает, когда связываешься со мной?  Тревор сплюнул на пол и поднял голову. — Пошел ты к черту, ублюдок, — засипел он и тут же закашлялся, подавившись собственной кровью. Чэн недовольно поморщился и остановился перед ним. — Когда же ты заткнешься? — прорычал он сквозь плотно сжатые зубы и отвесил Тревору мощную пощечину. Тот зашипел, откинув голову назад. Единственное, чего хотел Тревор — это сдохнуть или хотя бы потерять сознание. Но ни того, ни другого ему сделать не позволяли. Когда он переставал реагировать на удары, его окатывали ледяной водой, и он распахивал глаза, ловя ртом воздух. Один раз он, кажется, умер, но тут же очнулся со шприцом адреналина в грудной клетке. И потом все повторялось по новой. Снова и снова. И самое ужасное во всем этом то, что он не выдержал, что слезы предательски покатились из глаз, смешиваясь с кровью на щеках. Тревор ненавидел себя за это, проклинал. — Как же ты жалок, — насмешливо произнес Вэй и снова подал жест рукой. Тревор зажмурился в ожидании нового удара, но тут где-то на территории завода послышались выстрелы и крики. Люди рядом переглянулись и что-то зашептали на китайском языке. Лидер триад Лос-Сантоса округлил глаза так, что перестал быть похожим на китайца. — Сукин сын! Твои дружки нашли нас! — Чэн злобно уставился на Тревора, а потом на свою команду. — Кто из вас, уродов, отправлял конверт с пальцем этой твари?! — люди Чэна молчали, отводя взгляд от босса. Они боялись его. Один из них что-то шепнул на ухо близ стоящему и в ту же секунду упал с дырой между глаз. Вэй убрал пистолет обратно за ремень, откуда только что моментально его достал, пристрелив своего человека. — Вот так всегда, никому нельзя доверять! Все всегда нужно делать самому! — Вэй схватил Тревора за слипшиеся от пота и крови волосы и задрал его голову назад. Тот только слабо застонал. Лицо китайца перекосило от злости, когда он увидел на губах пленника усмешку, а в глазах ни капли страха. — Я удивлен, я очень удивлен, что ты еще кому-то нужен, — на мгновение Тревору показалось, что глаза Вэя наполнились кровью. Чэн схватил нож с железного стола, стоящего рядом. — Как жаль будет их разочаровать, — Филипс не сразу понял, что произошло. Тягучая, как смола, боль разлилась по телу. Сладкая боль. Такая боль бывает только когда ты умираешь, и Тревору доводилось ее чувствовать. Чэн разжал ладонь, и голова мученика упала вниз. Сквозь пелену в глазах он увидел рукоять ножа, торчащего у него из живота. Дыхание сперло, и Тревор сдавленно закашлялся. *** Майкл стрелял метко, не промахиваясь и иногда поглядывая на Франклина. Тот со своим другом Ламаром не отставал. Прячась за машиной, он стрелял из своей узи, изредка обмениваясь насмешливыми фразами с другом. Майклу же было страшно, казалось, он никогда так не боялся. Ни в тот вечер, когда ехал домой с сыном на помощь жене и дочери; ни тогда, когда сам был на волосок от смерти. Был полдень, и солнце пекло особенно сильно. Где-то рядом взорвалась машина, обдавая лицо жаром. В воздухе пахло гарью и бензином. Глотку жгло, а глаза слезились. — Вон главный вход, нига, — послышался голос Ламара. Самого его не было видно из-за дыма. Майкл побежал, прижав к лицу снятый по дороге пиджак. Наверное, он ничего не слышал из-за крови грохочущей в ушах, или он стал слишком стар для подобных перестрелок. Но в том или ином случае Майк не услышал шаги позади себя и слишком поздно повернулся. Пуля попала в икру, разрывая мышечные ткани. Наверное, он так и умер бы, не успев помочь Тревору, но вовремя подошедший Франклин выпустил пару пуль в китайца и помог другу встать. Вместе они дошли до двери завода. Внутри было прохладно, через пыльные окна светило солнце. А где-то в глубине завода слышались торопливые шаги. Майкл не помнил как оказался в просторной комнате, заставленной ящиками и контейнерами. Майкл не помнил то, как увидел Тревора, опустившего голову, тяжело дышащего. Он услышал, как Франклин говорит помочь пленнику и убегает в глубь ящиков вместе с Ламаром. Морщась от боли в ноге, Майкл, хромая, направился к другу. — Черт, Тревор, что они с тобой сделали? — Тревор поднял голову, и Майкл напрягся, всеми силами стараясь не вздрогнуть. Ком отчаянья подкатил к горлу. — А ты сам не видишь? — хрипло ответил Тревор. Счастье. Безумное счастье зародилось у него в душе, при виде друга. Он снова видел его морщинки, серо-голубые глаза, которые он боялся забыть. И казалось, что этого достаточно, чтобы вся боль ушла. Но лишь на мгновение. Майкл нахмурился и аккуратно сжал рукоять ножа. — Ох, черт! Даже не думай об этом! — слабый голос Тревора перешел на крик, и он тщетно попытался отстраниться. — Потерпи немного, — Майкл взглянул в глаза друга и, схватив одной рукой его за плечо, потянул нож на себя. Тревор взвыл и дернул руками, привязанными к стулу. Вытащив нож, Де Санта перерезал им веревки и помог Тревору встать, предварительно прижав к ране на животе свой пиджак. Тяжело передвигаясь, они дошли до ближайшего ящика, стоящего в углу. Там было темно и более менее безопасно. Между стенкой и ящиком висела паутина. Майкл упал на колени, прижав Тревора к себе. Тот слабыми дрожащими пальцами хватается за его рубашку. — Зачем ты вообще полез на них один, идиот? — Майкл утыкается в плечо друга и вдыхает запах крови и пота. Пиджак почти полностью пропитан кровью. Тревор закрывает глаза и тяжело вздыхает. — Ты все равно бы не пришел, — почему-то эти слова даются ему с большим трудом. — С чего ты это вообще взял? — Майкл еще крепче обнимает его, стараясь не давить на, по всей видимости, сломанные ребра. — А в прочем неважно, если Франклин не пристрелит этого узкоглазого ублюдка, мы сами это сделаем. Вдвоем, — Тревор усмехается. — Ты и один справишься, Майки, — он кашляет и морщится от боли. — Кажется, я умираю. Майкл немного отстраняется и проводит ладонью по лбу друга, стирая кровь, заглядывая в глаза, а потом снова прижимая к себе. — Ты живучая тварь, Тревор, скорей я подохну, чем ты, — Майкл резко замолкает. Тревор тихо смеется и хрипит: — Тебе это уж точно не грозит, Майкл. *** Проходит минута, может, две, а, может, целый час. Кажется, выстрелы стали реже. Кажется, воздух стал еще влажнее. Кажется, Тревор уснул, а, может быть, умер. Майкл задерживает дыхание и прислушивается. И все-таки слышит слабое сопение Тревора. Иногда его дыхание сбивается, и он тихо стонет. Майкл знает почему: потому что ему больно. — Эй, дружище, скоро мы отсюда свалим. Надо только дождаться Франклина. Майкл в сотый раз мысленно проклинает свою простреленную ногу. Если бы не она, они были бы далеко отсюда. — Ты только держись, ладно?  Тревор открывает глаза и сначала не понимает, где он. Голова кружится, и страшно пульсирует в висках. Он чувствует запах гари, крови и сырости. Они сидят в такой же позе, на коленках, обнявшись, уткнувшись друг другу в плечо. А потом к Тревору приходит осознание того, что он умирает. — Каково это, Майкл? — тихо хрипит он. — Ты о чем, Ти? — Майкл поднимает голову с плеча друга и смотрит тому в глаза. Тревор глядит куда-то в стену, его глаза полузакрыты, его тело дрожит. — Каково это, видеть, как твой друг умирает прямо у тебя на глазах, а ты нихрена не можешь сделать? — Майкл судорожно выдыхает, но молчит. Не может найти ответа или просто не хочет. — Каково это, Майкл?! — Тревор пытается кричать, и по его телу прокатывается крупная дрожь. Пальцы, слабо державшиеся за рубашку Майка, сжимаются в кулаки. — Прости меня, Ти. Прости меня за все, слышишь? — Майкл прижимается всем телом к Тревору. — Не смей умирать вот так вот. На этом сраном заводе! Не смей бросать меня одного, ты понял?! — Майкл тяжело дышит. — Пожалуйста, Ти — ему хочется кричать от отчаянья. Де Санта вздрагивает, услышав хриплый смех. Тревор смеется. Сквозь боль, но смеется. — Ты такая самолюбивая задница, Майк, — он подается вперед и утыкается ему в шею. Рука зарывается в короткие волосы на затылке Де Санты. Майкл чувствует, как сухие потрескавшиеся губы мягко целуют его в то место, где бьется пульс. Тревор полной грудью, до боли в ребрах вдыхает запах рубашки друга. От нее пахнет сигаретами и потом. И Тревору это безумно нравится. — Но, несмотря на это, я прощаю тебя, — его руки опускаются и безжизненно виснут в воздухе. Дыхание пропадает, и сам Филипс обмякает в руках друга. Майкл больше ничего не чувствует. Он продолжает сидеть, обнимая Тревора; он не чувствует, как трясет его за плечи подбежавший Франклин, он не чувствует, как тот оттягивает его от еще теплого тела, он не чувствует, как идет к выходу, хромая, облокотившись на подставленное плечо Ламара. Перед тем как выйти, Майкл оборачивается и в последний раз смотрит на Тревора.  Последнее, на что падает взгляд Майкла, это татуировка креста на левом плече, татуировка с его именем, татуировка, доказывающая, что у Тревора Филипса была душа.