Пересеклись. И снова...

Макс не сразу понял, что увидел вдалеке. Прикрыв глаза от слепящего солнца ладонью, он всматривался в дрожащее марево. Пелена усталости постепенно сползла с его глаз и он стал различать целостное очертание. Вытянутая, расплывающаяся в парении раскаленной земли фигура, медленно увеличивалась, становилась немного четче. Макс зажмурился. Подождал пока масляные круги перестанут расплываться в освещенной черноте и открыл глаза, заново щурясь на объект. Силуэт человека, одетый в красное, двигался ему навстречу. Макс узнал в нем дерганного барда с громадного грузовика из армии Несмертного Джо. Гитарист шел раскачиваясь, сильно припадая на одну ногу и выставив вперед руки, словно не видя, что перед ним. Макса бы не удивило, если бы это было действительно так. Потерпев такую аварию, какую они устроили в ущелье, трудно сохранить здоровье. Он сам ощущал боль во всем теле, но уже настолько привык к ней за время скитаний по Пустоши, что перестал обращать внимание. Тем временем бард продолжал свой путь. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Макс предпочел бы уйти в сторону. Прятаться в голой пустыне было негде. Его наверняка заметили, просто контуженный псих, видимо, не совсем соображал, что происходит. Макс достал пистолет. Проверил обойму. Прицелился. Гитарист запнулся. Упал вперед лицом на вытянутые руки. Поднялся, неуклюже ворочая правой ногой, закованной в щитки. Пошел вперед, вновь выставив перед собой руки с растопыренными пальцами. Не сходя с пути, Макс передернул затвор. Бард приближался. — Эй! — тихо, почти шепотом позвал Макс. Гитарист остановился. Завертел головой. Макс положил палец на спусковой крючок. Его все еще не видели. Бард продолжил ковылять, не замечая, что его удерживают на прицеле. Макс разное повидал за свою жизнь, встречал множество уродств и мутаций, но вид этого человека заставил его вздрогнуть. Бард подошел вплотную. У него не было глаз. Совсем. Пустое место, глазницы, затянутые кожей. Тяжело ступая и хрипло дыша, гитарист прошел совсем рядом с Максом, едва не задевая плечом. Озадаченно моргнув, воин дорог развернулся за ним. Под его ботинками скрипнул песок. Гитарист замер. Насторожился. Порыв сухого ветра тронул обрывки ткани на его опаленной солнцем груди. Тихо шелестя, сполз песок с соседней насыпи. Бард напрягся, сделал неуверенный шаг. Звякнула пряжка на лопнувшем ремешке его ножного фиксатора. Бард дернул плечом. Прислушался. Он стоял всего в метре от Макса. Дуло пистолета замерло почти у самого его виска. Бард медленно повернул голову и посмотрел пустой глазницей в серое, опаленное по кромке жерло. Макс опустил оружие. — Я здесь, — хрипло произнес он. Огромный алый рот гитариста распахнулся, показались изуродованные вспухшие десны с кривыми зубами. Руки потянулись к Максу, осторожно шаря в воздухе. Макс не знал, зачем, но шагнул им навстречу. Длинные, сбитые в кровь стальными струнами, обожженные раскаленным песком пальцы коснулись его лица. Дрогнули. Очертили абрис, быстрыми касаниями отмечая основные точки. У рта замерли, соскользнули ниже, оттягивая нижнюю губу. — Узнал? — спросил Макс. Бард покачал головой. — Еще бы! — воин дорог ухмыльнулся. Гитарист шагнул ближе. Вновь коснулся руками, ощупывая грудь, осторожно сжал плечи, замер. Отшатнулся. Наклонил голову. Медленно разомкнул губы. Изогнул их в усмешке. — Это ты был на сцене, отобрал мою гитару, — произнес он неожиданно равным, спокойным голосом. — Я одолжил — это разные вещи, — хмыкнул Макс. Он немного растерялся. Он думал это чудо вообще не умеет говорить, особенно таким ртом. Но гитарист не просто говорил, но обладал довольно приятным тембром. Видимо его кривые зубы ничуть не мешали артикуляции. Он лишь немного коверкал звуки. А еще забавно пожимал плечами и поджимал губы. — У тебя оружие, почему не стреляешь? Макс удивленно приподнял брови. — Откуда знаешь? — Твои руки напряжены, — ответили ему без тени страха. Макс убрал пистолет в кобуру. — А было весело, — искалеченный рот оскалился в улыбке. — Никогда такого не случалось со мной раньше. Гитарист развел руки в стороны — одну выше другой. Словно взял невидимую гитару. — Обычно я полностью погружаюсь в музыку, — он провел пальцами по несуществующим струнам, — отъезжаю от реальности и слышу только движение Армады. А тут я… не знаю, почувствовал звук жизни. Макс хмыкнул. Прищурился на барда и вдруг спросил: — Как тебя зовут? — Кома. А тебя? — Не важно, — Макс поежился. — У меня и вправду оружие, так что иди своей дорогой. Гитарист с именем Кома кивнул. — В какой стороне Цитадель? — спросил он. — Ты правильно идешь, — ответил Макс. Кома снова кивнул и пошел. Выставив вперед руки, он захромал по пустыне. Пошел, словно был уверен, что доберется. Макс пошел в другую сторону. Не оборачиваясь. Начинало темнеть, и он ускорил шаг. Заметил впереди что-то. Почти бегом добрался до остова сгоревшей машины. Забрался внутрь и устроился на днище, чтобы немного вздремнуть. Без собственной тачки было худо. Он в который раз упрекнул себя за то, что не попросил у Фуриосы какое-нибудь их высокооктановое корыто. С утра он решил вернуться и все-таки раздобыть тачку. И опять красный силуэт замаячил на горизонте. Макс невольно улыбнулся. Было приятно вновь встретить этого странного барда. — Привет! — сказал он. Кома выглядел очень плохо. Бард сильно сутулился. Боевая краска засохла и отвалилась, кожа обветрилась, губы запеклись. Он страдал от обезвоживания. Услышав голос, Кома остановился, прислушался. — Незнакомец? — спросил он неуверенно. — Меня еще Кровяным Мешком называли и Дураком. Выбирай, что нравится. Макс достал из заплечной сумки фляжку и сунул ее в правую руку барда. Левая рука взметнулась вверх в защитном жесте. Макс перехватил ее, положил ладонью на флягу. Сам открутил с нее крышку. Вода внутри булькнула. Звякнула цепочка. Кома поднес флягу ко рту. Сделал два жадных глотка. Макс отобрал ее назад. — Ты чего шатаешься? — спросил он, завинчивая крышку. — С пути сбился? Уже знакомое движение плечом. — Нет, иду назад. — Кома растер остатки воды по трещинам на губах. — В Цитадель не пустили. — Почему? — Макс не мог взять в толк, чем слепой музыкант помешал Фуриосе. — Мне не сказали. Кома облизнул губы. Потер пальцами загривок в том месте, где на его коже было выжжено клеймо. — Я ждал. Я слышал, как звенят цепи платформы, но она так и не опустилась. Макс задумчиво потряс флягой около уха. Запомнил новый уровень воды в ней. — И ты взял, развернулся и ушел, так? — спросил он. Кома кивнул. А потом протянул Максу руку. — Чего? — насторожился тот. — Я нашел машину! — улыбнулся Кома. Воин дорог, оставшийся без транспорта, был заинтригован. — На ходу? — спросил он. — Я не знаю. Я не умею водить. Макс хмыкнул. — Я умею играть и слушать… Кома внезапно замолчал. — Сюда едут, — сказал он. Макс выхватил пистолет. — Где? Кома наклонил голову на бок, захлопнул рот. Прислушался. — С восхода солнца, — наконец произнес он. — Одна… две машины. На одной двое, на второй трое, — рот барда треснул в улыбке. — Одна оседает ниже, тяжелее звучит… — Не поясняй, — перебил Макс. Схватил Кому за руку. Дернул к себе, преодолевая мимолетное сопротивление. Поволок за собой. Скала была очень удачно в ста метрах — за нее и спрятались. Появились две машины дикобразов. Ощетинившиеся иглами приземистые тачки выскочили из-за бархана. Растоптали следы двух путников и погнали дальше. Скоро их силуэты скрылись из виду. Макс подождал немного. Первым вылез из укрытия. Осмотрелся. — Все. Можно выходить. Кома присоединился к нему, судорожно хватаясь за рукав его куртки. Макс спросил: — Где эта твоя машина? — Там, дальше. Кома махнул рукой в сторону скалы. Макс посмотрел на него. Наморщил губы. Кома был дезориентирован. — Ну, пойдем, — кивнул воин дорог. Схватил барда под руку. И повел в другую сторону. Где на горизонте плыли контуры Цитадели. Он знал дорогу. Он все равно собирался туда. Это была одна из машин варбоев. На ходу. С полным баком. С большой бутылкой несвежей воды. И небольшим арсеналом на борту. Четыре копья. Связка гранат. Патронная лента. Половина ленты. Горсть патронов для пистолета. Тачка, видимо, отвалилась от армады, когда у нее движок перегрелся. — Куда ты поедешь? — спросил Кома, прислушиваясь к возне рядом. Макс швырнул пустую фляжку из-под воды на заднее сидение машины. Устало морщась, утер пот со лба. — Куда глаза глядят… ну, если ты понимаешь? — Понимаю, — кивнул Кома, — хотя и не могу оценить, каково это. Макс взглянул на барда. Уродливая внешность никак не вязалась с образом спокойного и рассудительного человека. Человека, стоически принимающего удары судьбы. — Ладно, — Макс давно уяснил, что в Пустоши внешний облик не самая стабильная вещь. И не так ценится, как здравый рассудок. — Залезай в салон. Только не на водительское. — Меня не пускают в Цитадель, — напомнил Кома, нащупывая пальцами дверь машины. Макс повел плечом, копируя жест барда. — Я туда и не еду.