На задворках Weekly Idol

      Жарко       «Здесь слишком жарко», — отстраненно думает Сонгю, пока Ухён вжимает его своим телом в дверь кладовки. Они только что закончили очередную запись на Weekly Idol, и, кажется, Нам одурел от жары. Учитывая, что на носу камбек и мировое турне, лидер весьма озабочен этим фактом, раздумывая, удастся ли скрыть от фанатов невменяемость ведущего вокалиста.       Пока старший предается своим мрачным думам, Ухён слегка отстраняется, не переставая удерживать Сонгю.       — Хён, что это были за посиделки на коленях Сонджона? Два раза! Не мог придумать что-то другое? В конце концов, меня бы использовал вместо дерева, я же там рядом сидел, — в голосе негодование с каплей злости, а в глазах ревность.       Но Сонгю не впечатляется этим коктейлем, он уже привык. И теперь, когда причина неадекватного поведения Ухёна, сразу после окончания съёмок утащившего лидера во тьму в компанию ведер и швабр, стала известна, парень удостаивается серьёзного взгляда лисьих глаз.       — Нам Ухён, ты сходишь с ума, — проникновенно сообщает старший. — Это же шоу. За столько лет пора привыкнуть.       Парень пытается выбраться из плена чужих рук, но Ухён не пускает, взрываясь искренним возмущением.       — Да макне почти контузило от счастья! Ты его лицо видел? Такое сосредоточенное, будто он пытается лужицей не растечься. Я, конечно, люблю мелкого, но он же всегда ищет твоего внимания, а ты потакаешь. Разбалуешь ребенка, он там еще что-нибудь себе придумает, и...       Нам осекается, заметив предостерегающий прищур любимых глаз, но держит лидера всё так же крепко. Сонгю даже кажется, что он слегка усиливает хватку. Похоже, Нам накручивал себя уже давно, и эта игра в «Изобрази животное» просто стала последней каплей, переполнившей чашу, но сейчас у Сонгю совсем нет времени с этим разбираться. Расписание группы не позволяет лишний вдох сделать, что уж говорить о выяснении отношений.       Он слегка морщится, чувствуя, что от пальцев Ухёна на предплечьях останутся синяки, и спешит свернуть разговор:       — От веса моего его контузило. Два раза. А придумываешь тут что-то только ты. Давай отложим на потом выяснение, кто из вас лучшее дерево. Нам пора ехать.       Нежное прикосновение к щеке становится неожиданностью. Сонгю теряется, даже не задумываясь о том, что теперь одна его рука свободна. Ухён тем временем обводит кончиками пальцев чужое лицо, очерчивает скулу. Во взгляде его появляется щемящая нежность, и Ким застывает, не зная, куда себя деть.       Сонгю красив. Не только внешне, но и внутренне. Ухён прекрасно видит, как на эту красоту, как мотыльки на свет, слетается всё больше людей. И он боится. Очень боится затеряться среди них, перестать быть особенным. Тем, для кого улыбка чуть теплее, а задорный смех немного более искренний. Для него Сонгю не просто красив. Он прекрасен.       Ни Ки с его замашками на гениальность, ни Менсу со своим чарующим взглядом, ни кто-либо ещё не смог бы взволновать его так же сильно, как очередные драные джинсы лидера Infinite, открывающие миру спортивные ноги с круглыми коленками.       А еще Нам боялся за Сонгю. Он замечал всё, что происходило с его возлюбленным. Сонгю худел, сильно выматывался, а улыбка из по-юношески широкой превратилась в мягкую полуулыбку глубоко уставшего человека. Все вокруг восторгались новым образом с лёгким оттенком болезненной хрупкости, а Ухену было больно смотреть. Каждый раз при встрече с фанатами он незаметно сжимал прохладные пальцы своего лидера и отчаянно не понимал этих людей.       — Какого веса, хен? Ты ведь опять похудел. Неужели думал, что я не замечу? — Сонгю опускает взгляд, а Ухён вздыхает, утыкаясь лбом в плечо старшего и разом теряя весь свой запал.       — Знаешь, с каждым днём у тебя всё больше фанатов. Серьезно, я проверял. Девушки, парни, другие айдолы, — Намстар улыбается немного горько, делясь частью своих переживаний. — Нет, я рад, что ты популярен, но ничего не могу с собой поделать. Ты мой, а они все только и мечтают о том, чтобы забрать тебя себе. Отнять у меня.       Парень забавно морщится, что-то вспоминая.       — Еще этот Минхо со своим «мой Гю». Бесят. Чтобы ты еще раз куда-то ездил в компании сомнительных типов без меня... — голос постепенно затихает, и, в конце концов, Нам прерывает свою тираду.       Сонгю сейчас здесь, с ним, так что он ненадолго забывает о терзающих его мыслях и, вместо разговоров, принимается покрывать нежными поцелуями шею лидера. Эта манящая своей белизной кожа не давала ему покоя с самого начала разговора, маяча перед глазами.       Сонгю закатывает глаза, но не может до конца скрыть легкую улыбку, скользнувшую по губам. Он уже давно усвоил, что схема «Накручу себя сам» срабатывает у Ухёна на отлично. Иногда это выматывает лидера похлеще репетиций, но ведь он любит своего неугомонного друга и, Господи, как так получилось вообще, любовника. Без его поддержки, пусть и щедро разбавленной умопомрачающей мнительностью, Сонгю вряд ли держался бы таким молодцом. И если Наму здесь и сейчас для душевного спокойствия так необходимо очередное подтверждение того, что Сонгю хочет быть только с ним, Киму несложно.       Не обращая внимания на раздающиеся за дверью крики Дону, который ищет пропавших одногруппников, он откидывает голову, сдаваясь на милость Ухёна и открывая доступ для новых поцелуев-меток, которые, вопреки просьбам, младший всегда оставляет в отчаянном стремлении доказать миру, что этот лис, сейчас столь мелодично стонущий в его руках, принадлежит только ему, Нам Ухену.