Научиться дышать счастьем

С высоты двадцать третьего этажа, на котором находился мой кабинет, вид на Нью-Йорк был не так уж плох. Но на мое настроение это никак не могло повлиять. Сегодня был понедельник, а я ужасно ненавидел понедельники. После отлично проведенного уикенда, начало недели было равно началу Ада. Не то чтобы я не любил свою работу, быть успешным и востребованным адвокатом было прибыльно и выгодно со всех сторон. Моя профессия располагала ко мне людей известных, с которыми не каждый может быть в хороших отношениях, и это мне льстило. Но также быть адвокатом – это не всегда играть по-честному, или не всегда выигрывать дела. А проигрывать не любит никто. Но это издержки жизни каждого человека. Я закрыл глаза и старался ни о чем не думать. До встречи с клиентом еще пару часов, документы уже давно готовы и я знал наверняка, что договор у меня в кармане. А потом можно сбежать домой пораньше. Контора – не суд, здесь все справятся и без меня. Я уже представил, как счастливо ты будешь улыбаться, когда я приду домой раньше тебя и приготовлю нам ужин. Ну, или постараюсь это сделать. Ты всегда обращаешь внимание на такое, говоришь, что счастье состоит из мелочей, как дом из деталей. Ты и меня научил разделять всю жизнь на такие вот моменты: утро в теплой постели, чашка кофе, крепкие объятия. Потом работа, друзья, пробки на дорогах, во время которых можно подумать; дождь в выходной и возможность целый день валяться в кровати, зимние вечера у камина, пиво и чипсы, глупые телешоу и ужастики, утренние пробежки и ты рядом. Твоя улыбка, щенячий взгляд, глупые шутки, ненормальная любовь к сладостям и собакам, твоя искренность и любовь. Без этого я уже не представляю своей жизни, без этого и счастья-то нет. Но всю эту иллюзию разрушил один обычный телефонный звонок. - Да, Джей? - Мистер Эклз? - Да, это я. С кем имею честь разговаривать? Внутри что-то дрогнуло. Чужой голос и не отпускающая мысль «Что-то случилось. Что-то не в порядке». - Вас беспокоят из центральной больницы города. Джаред Падалеки, он попал в аварию, а ваш номер первый в списке контактов… Дальше я уже не слушал. Даже и не помнил, как добрался до больницы. Не помнил дороги, своих мыслей, испуганных медсестёр в коридорах. Мой мозг будто хотел превратить эту реальность в сон, а потом забыть, как это бывает, когда просыпаешься. Но все же это была реальность. - Это вы мне звонили? Могу я поговорить с врачом и узнать, что с Джаредом? Кажется, голос был слегка повышен. Медсестра слишком обеспокоено на меня смотрела. - Мистер Эклз, упокойтесь. Доктор Нортман сейчас в операционной, мистеру Падалеки делают операцию. Вам нужно будет подождать. И не переживайте так, все будет в порядке. - Мне нужно к нему! - Простите, но вы должны подождать в коридоре или мне придётся вызвать охрану. - Я… черт, хорошо. Я подожду здесь. Медсестра бросила на меня последний сочувствующий взгляд. Я не мог не переживать, не мог успокоиться, когда ты был там, за дверью, на этой чертовой операции. Мне все больше хотелось думать, что это просто кошмарный сон. Как ты, мистер сама осторожность, мог попасть в аварию? И что теперь со всем этим делать? Мысли проносились в голове с бешеной скоростью, мне было до боли страшно. Хотелось только закрыть глаза и увидеть тебя рядом. Весело, злого, любого, только бы ты был в порядке... И мне так хотелось прижать тебя к себе, сказать, что мне приснился плохой сон и попросить никогда меня не отпускать. И пусть ты бы рассмеялся и назвал меня чересчур сентиментальным, главное, что ты был бы рядом. Но меня окружают все те же стены больницы, я все еще слышу голоса докторов, тихие, ровные, спокойные, как будто возле них не умирают люди и все действительно в порядке. Как ты там, Джей? Что, если сейчас выйдет доктор и таким же механическим голосом скажет, что они не смогли ничего сделать? Нет, конечно, это все бред. Ты выкарабкаешься, я это знаю. Или очень хочу в это верить. - Господи, пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке. Очень Тебя прошу, - безвольно прошептал я. Еще спустя два часа этого невыносимого ожидания, доктор все же вышел и пригласил меня в свой кабинет. - Мистер Эклз, ваш друг сейчас в очень тяжёлом состоянии. На данном этапе мы сделали все возможное, но у пациента сильная гематома мозга и внутреннее кровотечение. И если со вторым мы успешно справились, то первое… Что бы мы ни делали, мистер Падалеки может умереть, не придя в себя, или же пойти на поправку. Сейчас все решают критические 24 четыре часа, мы ждем, пока отек начнет спадать, и тогда уже можно будет надеяться на лучшее. Это тяжёлый случай, но не забывайте, что в жизни бывают чудеса. Я закрыл глаза. Слова человека, сидящего напротив меня, звучали, как приговор. Один день решает все. - Конечно, чудеса… Скажите, мне можно увидеть Джареда? - Сейчас он в реанимации. Вход посторонним туда воспрещён. Да и вы не можете ему никак помочь. Вам стоит позвонить его родителям. - Да, я сообщу им. Доктор лишь с сожалением на меня посмотрел. - Сейчас нам остаётся только ждать. Мне было страшно, как никогда в жизни. Я боялся, что потеряю тебя. Твой отец не брал трубку, и мне пришлось позвонить твоей маме. Тебя, Джаред, мало убить только за то, что мне пришлось говорить твоей матери, что ее сын сейчас в реанимации и нет уверенности, что он выживет. Я слышал, как она плачет на том конце провода, и понимал свое бессилие. Мистер и миссис Падалеки вылетают в Нью-Йорк первым рейсом. Будь сильным хотя бы ради них. Лишь теперь, с ужасающей болью внутри, я мог наблюдать за тобой через стекло палаты реанимации. 24 часа. - Мистер Эклз, могу я с вами переговорить? Голос офицера будто вывел меня из транса. Было ощущение легкого дежавю. - Да, конечно. Речь шла об аварии, в которой ты пострадал. Как в плохом фильме все случилось по трагической случайности: водитель грузовика не справился с управлением, его занесло именно на твою машину, удар пришелся со стороны водителя. Когда приехала скорая, все были удивлены, что ты еще жив. Ты родился в рубашке, и, возможно, проживешь еще один день, как бы иронично это не звучало. Нет, конечно нет. Ты выживешь, ты же счастливчик. Позже приехали твои родители. Казалось, хуже уже не может быть, но когда я увидел твою маму, то понял, что ад на земле существует. Она умоляла доктора пустить ее к сыну, и он все же сдался. Нам сказали, что мы можем попрощаться на случай, если больной умрет. Сначала зашли твои родители. Через некоторое время пришла моя очередь. Я стою в твоей палате, в непосредственной близости от тебя и не знаю, что сказать. Я не хочу прощаться, Джей. Сажусь около твоей кровати и бережно беру твою руку в свою ладонь. Ты весь в ссадинах и царапинах, вовсе не похож на обычного себя, но все равно так красив. Сердце сжимается от боли. Мне больно с тобой и за тебя. - Джаред, Джей… Я не могу сейчас с тобой прощаться, я просто не могу. Живи, прошу тебя. Не заставляй меня существовать без тебя, не оставляй своих родителей без сына. Ты же знаешь, им будет плохо без тебя… и мне тоже. Просто не умирай, я же знаю, какой ты сильный… Больше говорить не хотелось. В горле стоял ком, в глазах все плыло. - Я люблю тебя… - это всего лишь тихий шепот. Не помню, сколько еще просидел возле тебя, не помню, как вышел в коридор и прислонился к стене. Я только помню невыносимые минуты ожидания, будто время остановилось и ничего не происходит. Ты жив. Эти сутки я провел, как во сне. Сознание было затуманено, думать не хотелось. Было страшно и больно. Сидеть вот так, здесь, в больнице, возле твоей палаты и понимать, что ты можешь умереть в считанные минуты. Наконец доктор готов был огласить вердикт. - Критические сутки Джаред продержался, его организм был достаточно силен для этого. Но пока он не приходит в себя, точный диагноз еще трудно поставить. Сегодня мы проведем полное обследование, и очень надеюсь, что узнаем причину осложнения. - Спасибо Вам, доктор. Главное, что наш сын жив. Твоя мама была почти счастлива. И я тоже. Ты выжил и это хорошо. Все остальное уже не важно, ты поправишься. - Пока рано благодарить. Вы лучше отправляйтесь домой. Вам всем нужно отдохнуть. - Док, а можно здесь подождать? - Да, но думаете, вы поможете ему, сидя здесь и изводя себя? - Я все равно останусь. Твои родители ушли, док тоже. Можно, наверное, вздохнуть с облегчением. Я прислонился к стеклу реанимации. Ты так же как и вчера, неподвижно лежал. - Джаред, ты молодец. Приходи в себя и обрадуй нас всех. Вряд ли ты слышал меня через стекло. Вряд ли ты вообще что-то сейчас слышишь. Но силу мысли никто не отменял. Не знаю, сколько литров кофе выпил за эти пару часов. Кофеин всегда помогал мне справиться со стрессом. К тебе в палату пару раз заходила медсестра, потом доктор. Дальше они долго совещались в коридоре, а потом стало тихо. Позже приехали твои родители. Доктор почти сразу же позвал нас к себе. - Как Джаред, доктор Нортман? - Боюсь, миссис Падалеки, у меня плохие новости. - Так что с ним? Я почувствовал, как по венам растекается холодный страх, а сердце сжимается от плохого предчувствия. - Джаред в коме. По большей части она обусловлена поражением ЦНС (центральная нервная система) при черепно-мозговой травме, которая была получена в аварии. По результатам анализов у него вторая степень комы, реакции на свет и боль ослаблены, но присутствуют. Проще говоря, в этом состоянии человек похож на спящего, только вот когда он проснётся, никто точно сказать не может. Мы подключили его к аппарату искусственного поддерживания жизни, но это оказалось лишним, он дышит самостоятельно. Поверьте, это уже очень хорошо в его состоянии. - Боже мой, Джеральд, за что это нашему сыну? - Успокойся, милая, тише. Твои родители вышли в коридор. Было даже страшно думать, как твоя мама переживет то, что случилось с тобой. - Доктор, скажите честно, какие у Джареда шансы? Мне нужно это знать. Я задал вопрос, на который боялся получить ответ. - Он молодой, его организм сильный и быстро восстанавливается, так что поверьте, мистер Эклз, шанс что он очнётся есть. Это главное. Может, доктор так сказал, потому что я хотел это услышать, но надеюсь, что он просто сказал правду. - Спасибо Вам. В коридоре не было никого, кроме твоего отца. - Дженсен, ты в порядке? Ты сегодня совсем не отдыхал. - Все нормально, мистер Падалеки, просто Джей… понимаете… У нас с твоим отцом были не самые лучшие отношения. Но он был хорошим человеком, но никак не мог полностью принять наших с тобой отношений. Я его в этом не винил. - Я понимаю, все это очень тяжело. Но мой сын сильный, он справится. Но если ты захочешь уйти, мы поймем… - Что? Нет, я не собираюсь оставлять Джея. Да еще и в таком состоянии. - Вот и хорошо. Я знал, что мой сын разбирается в людях. Он слегка улыбнулся. Черт, это была просто проверка! Но впрочем, я ее все же прошел. Оставить тебя, Джаред? Нет, на это у меня не хватит сил, слишком ты мне нужен. Да и из комы тебя надо вытаскивать, спящая Красавица. Первый день. - Привет! Как ты тут? Будем считать, что ты ответил «Нормально». Вчера тебе поставили диагноз. Сегодня перевели в палату люкс. Надеюсь, она тебе нравится. Еще мне сказали верить, Джей. Сказали, что все будет хорошо, что ты придёшь в себя. И знаешь, я верю. Не словам врачей, конечно, я верю в тебя. Ты не можешь оставить меня одного. Знаешь, сначала я не понимал, радоваться или нет тому, что ты в коме, а не мертв. Ты жив, ты дышишь – это единственное, что меня волновало. Но это было первое впечатление, шок. А сейчас наступила действительность. Люди и в коме умирают. У тебя может остановиться сердце или еще что-нибудь случится, а терять тебя во второй раз это уже слишком. Поэтому я надеюсь, что ты не сдашься. За ночь я перечитал кучу статей о том, что люди выходили из комы. Док был прав насчет шанса. Это дает мне силы верить в лучшее. А сейчас я сижу, жадно разглядывая тебя: твои вдохи ровные и неглубокие, синяки уже почти сошли с лица, теперь оно просто бледное. На голове белая повязка, хорошо же ты ударился. Рука вывихнута, пару ребер сломано. Но врач говорит, что при такой аварии тебе и так повезло. А я ненавижу себя за то, что не уговорил тебя нанять водителя и сейчас ты вот так лежишь здесь. Хотя, что бы это изменило? В твою правую руку введена иголка, по которой из капельницы в организм попадают лекарства. Я знаю, ты боишься иголок, и наверное, испугаешься, когда придешь в себя. Прибор, измеряющий пульс, стоит возле твоей кровати и равномерно пиликает. Меня успокаивает этот звук, он доказывает мне, что ты жив. Твои глаза закрыты, и веки не подрагивают, как это иногда бывает во сне. Наверное, ты очень крепко спишь. Но ты ведь проснешься? Скажи мне это, Джей. Три дня. - Привет, Джаред. Ты уже три дня вот так лежишь. Не пора бы заняться зарядкой? Но если хочешь, можешь еще отдыхать. Только вот все ждут, пока ты очнешься: я, твои родители и доктор. Слова звучали как-то безжизненно и тихо, в них будто отсутствовали эмоции. Не могу смотреть на тебя вот такого: непривычно тихого, даже во сне ты никогда не был таким. Я не ощущаю боли. Даже когда доктор в очередной раз говорит, что твое состояние не изменилось. Оно, черт возьми, стабильно. Даже когда я захожу домой и понимаю, что тебя там нет, а потом быстро еду в больницу. Даже когда засыпаю на кресле рядом с тобой, говоря «спокойной ночи» и не слышу ответа. Боли просто нет. Вместо нее внутри чертова пустота. Я не чувствую ничего с того времени, как док сказал, что ты можешь не очнуться. Мой мозг отказывается принимать эту реальность. Мне не хватает тебя. Ты вроде рядом, я часами сижу возле тебя, но не чувствую, что ты здесь. Иногда я держу тебя за руку, надеясь, что ты вот-вот откроешь глаза. Но чуда пока не случилось. Я понимаю, что прошло слишком мало времени, и я о многом прошу, но ты мне так необходим. Почему ты не приходишь в себя, Джей? Я скучаю. Неделя. Целых семь дней с тобой и без тебя. Мне пора возвращаться на работу, я не могу оставить компанию без присмотра. Нет, конечно, могу. И так хочется послать все дела к черту и каждую секунду быть рядом с тобой. Но ведь ты бы этого не одобрил. Я знаю. Твоя мама приходит в больницу каждый день. Сидит час, иногда два, смотрит на тебя и плачет. А врачи, эти бессердечные твари, говорят, что ты и так везунчик. Твой отец более сдержан, но он тоже переживает. Мне больно на них смотреть, больно смотреть на тебя, но я ничего не могу с этим поделать. Твои родители скоро улетают. Перед этим твоя мама сказала мне беречь тебя, просила, чтобы я вернул тебя. Как же я хочу выполнить данное ей обещание. - Джаред, я не знаю, где ты, но врачи говорят, что люди в коме иногда слышат все происходящее. И если ты меня слышишь, то пожалуйста, борись. Я прошу тебя, не сдавайся, сражайся за жизнь. Ради меня. Я не заметил, как по щеке медленно скатилась слеза. Одна, другая… Теперь ты заставил меня плакать, сукин сын. Заставил жалеть обо всех словах, брошенных в порыве злости, жалеть обо всех поступках, которые причиняли тебе боль. Я еще должен попросить у тебя прощения за все, мне еще надо сказать, как сильно я люблю тебя. Приходи в себя, Джей, пожалуйста. Месяц. - Привет, Джаред. Сегодня ровно месяц, как ты в отключке. У меня все почти в порядке. На работе немного завал, но я уверен, ты знаешь, что такое у нас бывает часто. Мне не хватает твоих советов и улыбки. Да и вообще, я только теперь понял, что не могу жить без твоих приколов и шуток. Да и без тебя тоже… Я стараюсь слегка улыбнуться, но на самом деле чувствую себя измотанным и бессильным. Это был месяц моего персонального Ада. Но ты все равно не приходишь в себя. Везде я вижу сочувствующие взгляды, а ты все так же неподвижно лежишь. Ты не возвращаешься, Джаред. Работа не помогает мне забыться, алкоголь унять боль внутри. Мне ничего не помогает, кроме тебя. Каждую секунду, проведённую возле твоей кровати, я жду, что ты откроешь глаза, что проснешься. Но ничего не происходит и от этого еще хуже. Я ненавижу возвращаться в нашу пустую квартиру. Без твоего присутствия там тихо и неуютно. Одиночество чувствуется еще больше, когда я один ложусь на нашу кровать. Холодная постель, в которой нет тебя, кажется мне чужой. Поэтому я все чаще стал засыпать на диване. Но иногда, я не могу удержаться и захожу в спальню. Не поверишь, как маньяк рассматриваю твои вещи. Некоторые из них еще хранят твой запах. Ты бы сейчас посмеялся надо мной, но тебя нет рядом. И ничто не может заполнить пустоту, которая образовалась внутри меня. Она медленно убивает. Я уже привык жить по схеме: работа-больница-дом. Ничего лишнего, все правильно, все без эмоций. Иногда я ощущаю себя роботом, просто механизмом без сердца и все. Я устал чувствовать, потому что мне больно от этого. Каждый день, приходя в больницу, я боюсь и надеюсь, но ничего не происходит. Врачи говорят, что кома может длиться годами, а я молюсь, чтобы продержаться все это время. Ведь ничего так не ломает, как чувство того, что ты не можешь помочь любимому человеку. Два месяца. Надежда всегда теряется где-то на середине пути. Я потерял ее между больничными коридорами и пустыми комнатами в нашей квартире. Я просто не знаю, на кого или на что мне теперь надеяться. Труднее всего вставать по утрам. Открывать глаза, дышать, время от времени улыбаться, и делать все, как обычно. Это выматывает, ведь все изменилось. Ты лежишь здесь, в этой проклятой больнице, и мне незачем улыбаться. И дышу я только потому, что ты тоже дышишь. Как смешно и грустно, что я только сейчас понял, как много ты значил в моей жизни. И как пусто в ней без тебя. За все время, пока ты был без сознания, я обзвонил множество известных врачей, но все они разводят руками и говорят, что лекарств от комы еще не придумали. Я прочитал сотни медицинских форумов на тему комы и многие там говорят, что человек сам должен захотеть очнуться, иначе никак. Они все идиоты, раз думают, что ты не хочешь вернуться. Но тем не менее, я не знаю к кому обратиться. Остался только Бог. Я никогда в него сильно не верил, некому было приучать меня к вере, но ты всегда говорил, что Он есть. И в одно из осенних воскресений я пошел в церковь. Зашел и сел почти в последнем ряду. Людей было немного, никто не обратил на меня внимание. Священник начал свою проповедь, а я сидел и почти не слушал его, и молился, молился Господу, в которого не верил. Молился за тебя. - Боже, прошу, если ты меня слышишь, помоги Джареду, пожалуйста. Он не заслужил всего этого, ты должен был наказать меня, а не его. Это меня родители оставили, а он был примерным сыном, это я сделал много плохого, а он никогда никому не причинял вред. Господи, я прошу, спаси его. Я просил Бога, и всех, кто есть там, на небесах, помочь тебе, Джей. Но чуда не случилось. Ни в тот день, ни следующий, ни через неделю. Наверное, я слишком много хотел, но черт возьми, ты ведь и вправду заслужил лучшего, чем всю жизнь пролежать в коме. Мне так хотелось тебе помочь, но я не знал как. Это мерзкое чувство ощущать себя бессильным, потерянным, слабым. Но я таким и был, я ничего не мог сделать для тебя. Только сидеть часами напролет возле твоей кровати. Что тебе это давало? Ничего. А мне? Боль. Я хотел, чтобы ты очнулся. Я бы душу продал за это, Джей. Жаль, что моя душонка никому не нужна. Я хотел бы поменять с тобой местами, только бы ты снова открыл глаза. Но я не мог такого устроить. От осознания всего этого хотелось умереть, но и на это у меня не хватало духу. Всё как замкнутый круг. Три месяца. Сегодня особенный день. Сегодня ровно пять лет, как мы с тобой познакомились. Черт, это всего лишь дата, но почему-то сейчас все, что связано с тобой, важно для меня. Я до сих пор помню того немного застенчивого, с ослепительной улыбкой и доверчивым взглядом первокурсника, которым ты был в нашу первую встречу. С тобой невозможно было не дружить, ты словно магнитом тянул к себе людей. И меня в том числе. На одной из многочисленных университетских вечеринок я все же решил познакомиться с тобой, Джаред Падалеки. Я тогда был уже старшекурсником, у меня было полно хороших друзей, и я не искал новых, но в тебе было что-то такое особенное, что я не смог пропустить. И я решился. - Привет. Я Дженсен. Дженсен Эклз. - Эм… привет. Я Джаред. - Рад знакомству. Нравится вечеринка? - Да, все здорово. Только я тут пока мало кого знаю. Мне могло показаться, но, черт возьми, ты посмотрел на меня почти испуганно. - Да ладно тебе! Ребята, познакомьтесь, это Джаред! Я жестом указал на него. Все его дружно поприветствовали. - Идиот. - Только когда выпью. - Значит, с меня пиво. Я улыбнулся. - Договорились, Джаред. С этого началось наше общение, потом дружба и любовь вперемешку. А дальше я окончил учебу, получил работу в Нью-Йорке и был вполне доволен жизнью. Вот только пришлось быть вдали от тебя. Но уже через год ты, Джаред, показал отличные результаты в учебе и получил возможность перевестись в нью-йоркский университет. У тебя не было большой стипендии, поэтому ты поселился у меня. Не скажу, что все было идеально, ты постоянно разбрасывал по дому вещи, а я любил чистоту, ты покупал нереальное количество сладостей, а я после месяца совместной жизни уже не мог смотреть на конфеты. Мы иногда, ругались, бывало серьезно, но чаще по пустякам. Мне нравилось смотреть, как ты злишься. Но это только скрепляло нашу дружбу, нашу привязанность друг к другу. Я был рад, что ты меня терпишь. Ты все-таки оказался нереально классным парнем. Мы были слишком разными на первый взгляд, но всегда находили общие интересы. И я даже точно не могу сказать, когда начались настоящие отношения, но именно в тот момент я понял, что нашел то, что искал – любовь, а главное тебя. Сегодня мы должны были отмечать это вместе. Но вместо этого я сижу в каком-то дорогом баре и пью виски. Один. Я не смог пойти к тебе в больницу, хотя хожу туда каждый день вот уже три месяца. Это было выше моих сил: прийти к тебе, сесть рядом и наблюдать за почти неживым тобой. Такая картина каждый день убивала меня изнутри. Я допил уже вторую бутылку. Стало лишь немного легче. Алкоголь затуманил разум и мысли. - Может развлечёмся, красавчик? Я резко обернулся. Возле меня сидел стройный парень с выразительными глазами и белокурыми волосами. - Почему бы и нет, - ухмыльнулся я. Мы поднялись наверх. Зашли в один из номеров. Небольшая комнатушка о стандартным набором мебели и неплохой кроватью. Тут я не выдержал. Вцепился парню в волосы и стал целовать. Грубо, почти жестко. Обнимал, но не его. Представлял, что обнимаю тебя, Джаред, что целую твои губы. Парень начинает расстёгивать мою рубашку, проводит руками по голой коже. Это будто разряд током. Чужие руки, все чужое. Стоп. Хватит! Я резко оторвался от изрядно испуганного паренька. Отхожу назад. - Но мы же не… Я уже его не слушал. Бросил на стол пару сотен долларов и выбежал из комнаты. Потом вышел из бара, не забыв прихватить с собой еще бутылку виски. Ночной осенний воздух меня немного охладил. Я бесцельно шатался по улицам, пока ноги сами не занесли меня в больницу. Я усмехнулся. Куда бы я ни шел, все равно возвращаюсь к тебе. В больничных коридорах было темно и тихо. Я незаметно прошмыгнул к тебе в палату. Медсестры и врачи уже привыкли к моему постоянному пребыванию рядом с тобой, но, наверное, мои ночные вылазки они бы не одобрили. В твоей комнате так же темно, как и в коридоре, за исключением легкого неонового света, исходящего от ламп на потолке. Я сел на свое привычное место возле кровати. Отхлебнул из бутылки. Внутри стало теплее, а на душе еще хуже. Я целовался с этим парнем из бара, но хотел, чтобы на его месте был ты. Но это вовсе не оправдание для меня. Еще один большой глоток виски. - Ты бросил меня, Падалеки. Оставил в одиночестве. Разве ты не знал, что для меня это почти как смерть? Меня все бросают, Джаред, но я не думал, что ты сделаешь так же. Сначала отец, потом мать, а теперь ты. Я не хотел верить, что ты можешь так поступить, Джей. Гребаный сукин сын, почему ты не приходишь в себя, почему заставляешь меня мучиться от боли? Мой голос звучал тихо, прерывисто, будто я задыхаюсь. Мне хотелось выговориться, казалось, что так станет легче. В горле стоял ком, а на губах появился солоноватый вкус. Нет, я не плакал, просто в глазах все расплывалось, а на душе было чертовки больно. --- Пробуждение было не из лучших. Жутко болела голова, шея затекла от неудобной позы. Я пару раз резко моргнул, пока картинка перед глазами не стала четкой. Я так и уснул в кресле возле тебя. На часах было 07.30, а значит, было самое время уходить, пока медперсонал меня не заметил. Бросив последний взгляд на тебя, я вышел с палаты. Не хотелось ничего, кроме душа и стакана виски. Я не поехал на работу. Там и без меня знают свое дело. Да и все понимают, что мне нужна передышка. Квартира встречала меня привычной пустотой и одиночеством. Но я так и не смог к этому привыкнуть. Мне не хватает тебя в ней, Джей. Очень. Все остальные дни я попросту пил. Я сорвался, и алкоголь стал моим единственным утешением. Не знаю, почему этого не случилось раньше, но, наверное, у каждого человека есть предел терпения и сейчас я своего достиг. Я семь дней мучил свой организм большим количеством алкоголя, мучил себя тем, что не могу пойти к тебе в больницу. Мне просто нужно было забыться, и спиртное в этом неплохо помогало. Потянувшись за очередным глотком обжигающего напитка, я случайно зацепил рамку с фотографией. Она с треском упала на пол и стекло разлетелось на мелкие кусочки. - Вот черт! Пришлось вставать. Когда я потянулся, чтобы собрать осколки, то замер на месте. На меня с фотографии смотрело твое улыбающееся лицо. И мое тоже. Я помню тот день, когда ты заставил меня сделать это фото. Это было год назад, на мой двадцать девятый день рождения. Мы пошли на выставку какого-то художника. Ты был просто без ума от его работ, да и рисовал он, правда, красиво, но немного странно. И конечно, среди такой атмосферы у тебя появилась идея сделать фото. - Ну, Дженс, всего один кадр на память. - Я и так не страдаю склерозом. - Ну, пожалуйста. Ты сложил бровки домиком и посмотрел на меня так, будто ты щенок, которого хозяева выбросили на улицу. Перед таким взглядом невозможно было устоять. - Хорошо, но только одна фотография. Ты весь просто засветился и начал искать по залу того, кто мог бы помочь тебе осуществить это. - Девушка, вы не могли бы нас сфотографировать? Она любезно согласилась. А потом вспышка и одно маленькое фото, которое ты поставил в рамочке на столик в гостиной. Я неосознанно провел кончиками пальцев по бумаге и не смог оторвать взгляд от тебя. На фотографии ты такой живой, любимый, родной и улыбающийся. И я стою рядом с тобой, тоже улыбаюсь и выгляжу чертовски счастливым. О да, в тот момент я был счастливым, потому что был рядом с тобой. Но пришлось отложить фотографию и собрать осколки. Из-за выпитого алкоголя я все же умудрился порезаться. Было почти не больно, лишь немного неприятно. Кровь сочилась из пальца, и надо было обработать рану. В ванной, обработав порез антисептиком, я посмотрел на себя в зеркало. Что я сейчас делаю? Практически отказываюсь от тебя. Может, твой отец ошибся, и я все же сволочь? Мне нужно быть рядом с тобой, нельзя сейчас сдаваться. Когда я зашел к тебе в палату, там была медсестра. Женевьева, кажется. Она меняла капельницу и проверяла твое состояние. - Здравствуйте, мистер Эклз. Рада снова Вас видеть, не думала, что Вы снова придёте. - У меня были дела. Но теперь я здесь. - Это хорошо. Хотя врачи и не слишком верят в это, но люди в коме тоже чувствуют одиночество. И Джаред, наверное, скучал по Вам. Я ничего не ответил на это замечание. Когда медсестра наконец-то вышла, я сел возле тебя. Взял твою ладонь в свою. - Я тоже скучал по тебе, Джей. Прости меня за все, пожалуйста. Теперь я уже не уйду. Четыре месяца. - Мистер Эклз, никаких изменений мы не обнаружили. Мне жаль это Вам сообщать. - Ничего, я не сильно надеялся. - Хотя я и доктор, но верю в Бога. И вы верьте, он поможет Джареду. - Конечно. Я вымученно улыбаюсь, и доктор Нортман уходит. На самом деле, я уже устал верить. Прошло столько времени, а ты все не возвращаешься ко мне, Джей. Я просил Бога помочь тебе, но он не услышал мою мольбу. Ему нет дела до нас. Да и какой Бог может так поступать? Ты же никогда в жизни не делал ничего плохого, никого не убивал, был отличным сыном, но лежишь сейчас здесь, в коме. А убийцы и насильники разгуливают по свободе, и Бог их не наказывает. Он почему-то решил отыграться на тебе. Уже дома захотелось завалиться на кровать и проспать минимум сутки. За эти месяцы я устал больше, чем за всю жизнь. Приняв душ, я зашел в спальню и устроился на кровати. Хорошо, удобно, но чего-то не хватает. Конечно, тебя, Джаред. В этой комнате мне в сто раз больше не хватает тебя. Спать расхотелось. Выхожу в коридор. В доме тихо. Лезу на стенку от одиночества. Иду в твою комнату. Ту, в которой ты жил, когда только поселился у меня. Сколько я туда не заходил? Месяц, два, три. Нет, уже более четырех месяцев я не решался переступить порог твоей комнаты. Просто верил, что вот зайду сейчас туда, а ты как обычно сидишь за ноутбуком и что-то печатаешь, просишь тебе не мешать. Иллюзия веры в то, что все хорошо помогает жить. Но в комнате пусто, пыльно, слишком безжизненно без тебя. Все твои вещи на тех же местах, что ты оставил. На столе беспорядок, кровать аккуратно застелена. Конечно, ты же жил практически в нашей комнате, а сюда заходил, только когда хотел спокойно поработать или когда мы ссорились. Ты не был мастером скандалов, поэтому просто запирался на своей территории. Но долго быть в ссоре мы не могли, слишком хорошо ты умел просить прощения, а я прощать и наоборот. Слишком сильно я дорожил тобой. Сажусь за твой стол. На нем толстый слой пыли. Когда ты очнешься, надо будет здесь непременно прибраться. На столе записи, чертежи, все твои наработки. Ты только полгода как получил работу архитектора в одной из крупнейших строительных компаний и старался показать что они не ошиблись, взяв тебя. Тебе нравилось строить дома. И даже сейчас, когда ты в коме, твой шеф ждет тебя обратно. Я думаю, ты этому ужасно обрадуешься, когда придешь в себя. Открываю один из ящиков стола. Здесь ты хранишь все свои фотографии: родителей, друзей, меня. Еще здесь много документов, счетов, писем. Пересматриваю все это. Как ни странно, на одном из конвертов нет адреса, только подпись «Для Дженсена». Вот черт! Если это открытка на день рождение или завещание, то я убью тебя, Джей. В голове мелькнула мысль, что не стоит открывать, но я не смог удержаться. Внутри было письмо. Просто белый листок бумаги с ровными рядами написанных слов. Письмо мне: «Привет, Дженсен. Если ты читаешь это, значит, залез в мои вещи, или со мной что-то случилось. Я знаю, что это очень смешно – писать письма, но я решил сделать капсулу времени. Увидел в каком-то фильме, как чувак пишет своей семье послание в будущее и решил написать тебе такое же. Может, после того, как я это написал, прошло много лет, и мы сейчас сидим и смеемся над моими словами. Я очень надеюсь, что мы вместе …» «Я бы тоже этого хотел», - грустно подумал я. «…ведь если ты не со мной, то я полный идиот, что отпустил тебя, Дженс…» Это я идиот, потому что не уберег тебя. «Но я не это хотел написать. Я хотел написать тебе кучу всякой ерунды, но слова вдруг куда-то подевались. С тобой так никогда не бывает, а может, и бывает. Я не знаю. Я очень многого о тебе не знаю, но и знаю тебя всего. Это странно, правда? Я знаю твой любимый цвет, чем ты любишь завтракать и какой кофе пьешь, знаю, за какую команду болеешь и какие фильмы любишь, и еще много таких вот подробностей. Но я не знаю, как ты умудряешься так вкусно готовить. Ты так и не открыл мне свой секрет. Но все это не важно, это не главное. Все, что я хотел написать – я с тобой. Всегда. Что бы там не случилось в будущем, мы всегда сможем поговорить, ты в любое время сможешь мне позвонить и рассказать все, что хочешь. И, Дженс, если этот я из будущего однажды оставит тебя, напомни ему, что он тебя любит. Хотя я и сам никогда не забуду, такое просто невозможно. Наверное, это все, что я хотел написать. И не смейся, когда все это прочитаешь. Джей. P.S. Я рядом» Я закусил губу, от того, что стало чертовски больно. «Я рядом…» Если бы так было. Если бы сейчас я смог пошутить, что ты, как девочка, пишешь письма. Но ты не рядом. Ты в этой проклятой коме. Глубоко вдыхаю и аккуратно складываю письмо назад в конверт. Кладу его на место. В этой комнате все должно остаться так, как было. Захожу в нашу спальню. Ложусь на кровать. Ужасно хочется напиться, но я не позволяю себе этого. Закрываю глаза. Надо уснуть и станет легче. Я знаю. Зачем ты написал письмо мне, когда мы жили в одной квартире. Ты всегда мог сказать мне все это словами. Хотя нет, не всегда. Это было на случай, если что-то случится. Ты все-таки чертов идиот! Дышу ровно, спокойно. Сон хоть и медленно, но туманит сознание. Я засыпаю с мыслью, что ты со мной. Я будто чувствую твое присутствие. И пусть это только иллюзия - мне хорошо. Пять месяцев. Прогулка по нью-йоркским улицам не была моим самым любимым занятием. Но каждое воскресение, когда все нормальные люди еще спят, я предпочитал дышать свежим воздухов и без дела шататься по парку. Это стало таким себе ритуалом. Свежий воздух помогал мне привести мысли в порядок, да и немного прийти в себя. А кто лишит себя последней радости в жизни? Конечно, хотелось с утра пораньше рвануть в больницу и просидеть возле тебя целый день, почитать книгу вслух или что-то такое. Раньше я об этом и не задумывался, но уверен, что достал тебя уже своими рассказами, а книги это хоть что-то. В больницу я так и не пошел. Потому что знаю – ты на обследовании и процедурах. Врачи проверяют всевозможные изменения в твоем организме, потом следует массаж, чтобы мышцы не затекали, ведь когда ты очнёшься, то непременно захочешь двигаться. Мне не раз хотелось присутствовать при всем этом, но врачи сказали, что мне там не место, я буду только мешать, и спорить я не стал. Доктора знают свое дело. Погода была холодной. Но чего я хотел, это же зимнее время. Я потер замершие ладони и пошел дальше. В парке было тихо и безлюдно, все почти как всегда, вот только небольшая картонная коробка, перегородившая путь, стала для меня неожиданностью. Я остановился в метре от неопознанного объекта. Здесь всегда чисто, и мусор убирают еще с вечера. А может, это бомба? Какой-то глупый террорист решил подорвать зелёный уголок Нью-Йорка? В коробке что-то жалобно заскулило, и я засомневался насчет взрывчатки. Поборов желание просто обойти коробку, я медленно открыл ее. Из картонного ящика на меня смотрела твоя собачья копия, Джаред. Маленький щенок, забившись в угол коробки, смотрел на меня твоим фирменным жалобным взглядом, будто ждал чего-то. Его спинка и мордочка были коричневого цвета, а лапы белого. Я вспомнил, как ты хотел собаку. Ты был просто одержим этой идеей. - Нет, Джаред, нет и еще раз нет. Никакой лохматой псины в моей квартире никогда не было и не будет. - Ну, Дженс, подумай, как классно, когда в доме есть собака. Она нас охранять будет. - Я сказал, нет. - И я заниматься с ней буду, и гулять, и корм сам покупать. Вот увидишь, я справлюсь. - Нет, Джаред, даже не проси. - Но почему? Ты посмотрел на меня так, как будто я сейчас отказал мечте всей твоей жизни. Хотя, так оно и было. - У меня аллергия на собачью шерсть. Я буду постоянно чихать. - Но есть же таблетки от аллергии. - Конечно. У тебя будет собака, и еще вдобавок я, накачанный таблетками. Мне такой вариант не нравится. - Как хочешь, я просто предложил, что мы могли бы взять щенка, но если ты против, то ничего. Конечно, мы запросто могли бы завести собаку. И не было у меня никакой аллергии, просто в детстве на меня набросилась соседская собака, ее почти сразу оттащили, но страх остался на всю жизнь. Мне просто стыдно было тебе в этом признаться, и я соврал. Помниться, ты тогда так расстроился, но виду старался не подавать. А я, чертов идиот, сделал вид, что ничего не случилось. И даже извиниться за это теперь не могу. Воспоминания отошли на второй план, ведь на меня по-прежнему смотрел маленький комочек шерсти. Он весь уже дрожал. - Эй, малыш, иди-ка сюда. А то превратишься в ледяного пса. Я осторожно взял щенка на руки, и засунул за ворот своего пальто. Тот видимо не возражал. - Ну а теперь пойдем домой? Надеюсь, ты не против, что у тебя будет новый дом. Поднимаюсь в лифте до квартиры, я крепко держал щенка и думал о том, каким подонком должен быть человек, чтобы оставить беззащитное животное в такую погоду на улице. Ведь глупо думать, что коробка оказалась в парке случайно. Этот малыш мог запросто замерзнуть там. Но теперь я о нем позабочусь. - Ну вот, это моя квартира. Я закрыл входную дверь и пошел на кухню. Щенка усадил на стул. - Тебя, наверное, надо покормить? Я полез в холодильник. Запас еды у меня был не очень, но не алкоголем же собаку кормить. Так, есть пакет молока. Это уже хорошо. -А потом еще искупать, и к ветеринару сходить, и игрушку купить… Я засунул молоко в микроволновку и заметил, как щенок странно на меня смотрит. Может, он мне еще не доверяет. Был бы здесь ты, Джаред, ты бы мне здорово помог. Ты ведь так отлично ладишь с собаками. Щенок продолжал на меня смотреть. - Тебя еще нужно как-то назвать, да? Может Чак? А нет, имена друзей Джея не надо. Тогда Джефф? Нет, именами врачей тоже не надо. Ну, тогда Декс. Декстер. Да, мне нравится. Как раз тогда запищал таймер. Я вынул молоко, подобрал подходящие миску и вылил туда половину содержимого пакета. - Ну что, кушать подано. Декс радостно спрыгнул со стула и побежал к миске. Аппетит у него, конечно, был зверским. В этот он снова напомнил мне тебя. Выпил все молоко из миски, щенок довольно облизался и с интересом уставился на меня. Я на секунду улыбнулся. - Ну а теперь искупаться надо, малыш. Я наивно полагал, что только кошки не любят воду, но это оказалось неправдой. Искупать Декса было самым сложным занятием в моей жизни. Он вертелся в разные стороны, от чего я тоже весь промок. Но зато щенок теперь был чистым. На часах было уже около двенадцати. Нужно было ехать в больницу. - Черт, мне пора. Я посмотрел на щенка. Декс смотрел на меня жалобным взглядом, будто прося не оставлять его одного. - В больницу с собаками нельзя, дружище. Но мне же надо познакомить тебя с Джаредом, правда? На короткий миг я подумал, что разговаривать с собакой это ненормально. Но они же умные, значит, понимают, так ты всегда говорил, Джей. И если я попаду в психушку, виноват будешь только ты. В больнице в воскресение всегда было черезчур шумно. Сегодня же день посещений. Разве больным было бы неприятно, если бы к ним приходили не только в этот день? Я всегда этого не понимал. В твоей палате никого из посторонних не было. Пора вздохнуть с облегчением и сказать, что я отличный мастер проносить животных в больнице. Посадить Декса в коробку для документов не составило труда. Но вот объяснить охраннику, что в коробке нет ничего опасно, было сложно. Пришлось наврать ему, что там важные документы с работы, которые меня срочно попросили посмотреть и их нельзя показывать посторонним. Наверное, Дик (так звали охранника) посчитал меня нормальным типом и пропустил. Поставив коробку на столик, я осторожно достал щенка. - Привет, Джаред. У меня для тебя сюрприз. Вообще, я взял щенка. Точное нашел, но это не важно, и теперь у нас есть собака. Ты же этого так хотел, помнишь? Я назвал его Декс. Сидя на стуле около тебя я усадил Декса к тебе на кровать. Тот сразу оживлено замахал хвостом и лизнул твою руку. Никакого эффекта, конечно. Наверное, ты даже не почувствовал. Щенок непонимающе на меня посмотрел. - Видишь, Джей, он хочет поиграть, а ты тут лежишь. Теперь не только мне это нужно. Ты же обещал заботиться о собаке, если мы ее возьмём. Так что проходи в себя, а то я один не справляясь. Я еще некоторое время сидел около тебя. Декс тоже притих и умостился на твоей кровати. Он изучающе на меня смотрел. Собаки умные, они чувствуют, когда человеку плохо. А мне было чертовки плохо без тебя. Полгода. Неужели прошло столько времени? Я будто выпал из этой реальности. Каждый день похож на предыдущий; твое состояние не меняется. Я даже полноценно взялся за все дела на работе, но это не спасает от мыслей о тебя. Если бы не Декс, я бы уже, наверное, сошел с ума от одиночества. С друзьями не выходит общаться, даже Крис говорит, что пора жить дальше. Он не хочет меня понять. А с собакой все намного проще. Теперь я понимаю, почему ты всегда ее хотел, Джей. Животные умеют утешать. - Дженсен, ты видел себя в зеркало? Скоро попадешь в нашу больницу уже не как посетитель. Жен, медсестра, которая пришла менять тебе лекарства, застала тебя врасплох. - Нет, все нормально. Не волнуйся. Мы с ней перешли на «ты» около месяца назад. Постоянное обращение «Мистер Еклз» меня порядком утомило, так что я предложил убрать официально. Это было очень кстати, Жен оказалось хорошей девушкой и отличным другом. - Ну да, так я тебе и поверила. Иди домой, отдохни, тебе ведь это нужно. А если что, я обязательно позвоню. - Да, спасибо тебе. Уходить не хотелось, но я действительно устал за последнюю неделю. Дом встречал меня вовсе не тишиной, а недовольным лаяньем Декса. - Привет, мальчик. Ты, наверное, голодный. Сейчас я тебе покормлю. Но Декс не ограничился миской корма, и мне пришло идти с ним в парк. Пару бросков мячика и он доволен жизнью. Почему у людей все сложнее? Когда мы, наконец, добрались до квартиры, единственное, что мне хотелось – это поспать немного. Щенок разделял мое желание, поэтому умостился на коврике возле кровати. Ему полюбилось это место, а мне нравилось понимать, что я не одинок. Собака – это хорошая компания. Сегодня мне приснился необычный сон. Мне уже давно ничего не снилось, а сегодня во сне было так хорошо, спокойно, тепло. Все было в порядке, ты улыбался мне, как и прежде, твои глаза светились жизнью. Хотелось вечно видеть тебя такого, но что-то пошло не так… Я резко проснулся. Телефон звонит. Электронные часы показывали полчетвертого утра. Кто может звонить в такую рань? Для этого должен был кто-то умереть. Телефон зазвонил опять. Я неловко дотянулся до него. На дисплее высветился номер больницы. Вот черт! Что-то случилось, что-то плохое. Я принял вызов. - Слушаю? Голос был хриплый после сна. - О, Господи, Дженсен! До тебя невозможно дозвониться, ты знаешь? Это была Женевьева. Но врядли среди ночи она захотела просто поболтать. - Сейчас ночь, если ты не заметила. Все люди спят, я тоже спал. Что-то случилось? - Извини, что разбудила, но это очень важно. Джаред… он… О, нет, нет, нет! Пусть это будет плохим сном. - В общем, он, кажется, приходит в себя. - Что? Я ожидал чего угодно, только не этого. - Я не знаю, что там случилось, но Лили, медсестра, которая делала обход, вылетела из палаты Джареда, по дороге зовя доктора и крича, что больной приходит в себя. Джен, доктор сейчас у Джареда, и я решила тебе позвонить… - Спасибо. Я сейчас приеду. Я никогда так быстро не собрался и никогда так быстро не ездил. Хорошо, что была ночь и дорога была почти пуста. В больнице я оказался за каких-то двадцать минут, которые показались мне вечностью. Только бы Женевьева была права, только бы ты и в правду очнулся. Я добежал до твоей палаты, но перед дверью меня остановил доктор. - Мистер Еклз, я собирался позвонить вам утром. Состояние мистера Падалеки изменилось. Я перевел взгляд с палаты на доктора. - Мне позвонила медсестра. Так что с Джаредом? - Он… Да вы сами сейчас увидите. Он в порядке. Только не мучайте его сильно. Доктор ушел, улыбаясь. Наверное, впервые за наше знакомство. Я осторожно открыл дверь палаты. Сегодня все было не, как обычно. Твоя грудь поднималась не так ровно, как всегда, а твои глаза были открыты. Ты смотрел на меня и будто улыбался глазами. Я не смог сдержать порыв, в два шага оказался возле кровати и крепко обнял тебя. В глазах предательски защемило. Было одновременно хорошо и больно. - Джей… живой… как же я рад. - Джен, осторожнее. Болит все очень. Твой голос был тихим и хриплым, но его я готов был случать всегда. Ты вымучено улыбнулся, и мне пришлось опустить тебя. Но я лишь немного отстранился, чтобы посмотреть тебе в лицо. - Черт, прости. Я просто… ты очнулся и… Я столько всего должен был тебе сказать, но слова не находились. Мне просто хотелось смотреть на тебя такого, теперь уже по-настоящему живого. - Ничего. Я понимаю. Но у меня такое чувство, будто по мне проехался автобус. И говорить немного трудно. - Не автобус, а грузовик. И ты счастливчик, врачи тебя с того света вернулся. Я старался говорить спокойно, но в горле стоял ком, а в душе все переворачивалось от чувств. - Я скучал по тебе, Джаред. Очень. Ты прерывисто вздохнул. - Я… Я так испугался, Джен. Очнулся и испугался. Никого не было и так темно. А потом медсестра пришла, увидела меня и убежала, и позвала доктора. Он говорил, что это просто чудо, что я пришел в себя. О коме говорил, про то, что я уже полгода тут лежу, а тебя все не было. Я подумал, что ты не придешь. - Ты идиот, я был дома, сейчас же ночь. Я приехал, как только мне позвонили. Врачи не разрешали с тобой оставаться, но я бы никогда тебя не оставил. Веришь? - Да, верю. Ты же знаешь. А потом ты немного улыбнулся и добавил: - Расскажешь, что я пропустил? -Куда я денусь, но все потом. А сейчас отдыхай, хорошо? Я встал с твоей кровати, но не спешил уходить. - Хорошо. Только, Дженсен? - Что? - Побудь со мной. Здесь немного мрачновато. Я усмехнулся. Ты все такой же ребенок. - Конечно, я буду рядом. Только сказку не проси. - Идиот. - Считай, что я не услышал. - Угу. - Спи, Джей. Ты уснул через несколько минут, а я сидел на своем любимом кресле возле тебя и понимал, что сегодня один из самых счастливых дней в моей жизни. На следующий день я подумал, что все это был сон, пока не увидел, как улыбаясь, ты разглядываешь меня. Значит, все хорошо. - Проснулся уже? - Да. Вполне. Как себя чувствуешь? Я обеспокоено посмотрел на тебя. - Все хорошо, только пить хочется. - Я сейчас. Я быстро встал и налил тебе в стакан воды. Ты жадными глотками поглотил все содержание стакана. - Спасибо. Я бы и сам, но если встану, то, скорее всего, упаду. - Вот и не надо вставать. Так уж и быть, буду твоей нянькой. - Мне не нужна нянька! Неужели ты сам в это веришь? - Ну, конечно! Это ведь не ты провалялся в больнице полгода. Я просто хочу о тебе позаботиться, Джаред. Разве это плохо? - Нет, хорошо. Но не забывай, что я не инвалид. - Забудешь тут. Я сажусь на твою кровать, в опасной близости от тебя. Сегодня ты выглядишь лучше, хотя лицо все равно слишком бледное. Твои губы чуть приоткрыты, так хочется тебе поцеловать. - Так и будешь смотреть или сделаешь что-то? На выдохе говоришь ты, и мой разум отключается. Поцелуй не выходит таким осторожным, каким должен быть. Я целую тебя властно, жадно, прикусываю твою нижнюю губу, за что получаю тихое мычание в ответ. Ты приподнимаешься на кровати и обнимаешь меня за шею. Этот поцелуй такой отчаянный, желанный и неправильный. В него я вкладываю всю свою боль, весь свой страх, всю свою любовь к тебе. Ты отстраняешься первым, но не перестаешь меня обнимать. Это так приятно: у тебя теплые руки, теплые дыхание, бешено колотящееся сердце. - Жаль, что мы в больнице, да? Ты откидываешься назад на подушку и улыбаешься мне. - Черт, ты точно только вчера вышел из комы? А так, да. Очень жаль, что мы не дома. --- Позже к тебе заходит доктор. Он искренне радуется твоему выздоровлению, это не может не утешать. Возможно, я даже перестану считать докторов убийцами. - Все анализы в норме, но организм слаб. Я прав? Нортман внимательно смотрит на тебя. - Да, такое впечатление, что мое тело – это сотни разных частиц, и они никак не хотят становиться одним целым. Это же пройдет? - Слабость уйдет, через пару дней состояние должно улучшиться. Но о выписке можно говорить, не раньше, чем через две недели. А пока, отдыхайте. - Черт, Дженс, почему так долго? Мне эти стены уже за один день надоели. - Доктору виднее. Да ты еще и встать толком не можешь, а уже рвешься свалить от сюда. - Здесь скучно. - Есть телик, чем не развлечение? Еще хотелось добавить, что есть я, но пришлось попридержать язык. - А зачем мне в коме был телек? - Это ты мне скажи, умник. --- - Надо позвонить твоим родителям, они еще не знают, что ты пришел в себя. - Черт, да. Давай телефон. - Справишься? Я сам могу им все рассказать. - Это мои родители. Мама, наверное, очень переживает. - Хорошо. Я протягиваю тебе телефон. Ты минуту на него смотришь, а потом, собравшись с духом, набираешь номер. Отвечают не сразу. - Да? – слышу голос твоей мамы в трубке. Дальше стараюсь не слышать ничего, кроме твоего голоса. Трудно представить, что чувствовала твоя семья все это время. - Привет, мам. Это не Дженсен, это я – Джаред… Мам, не плачь, все в порядке. Да, со мной все хорошо, не стоит приезжать. Да, конечно, я буду много отдыхать. Нет, еще в больнице. Ем… Ты на секунду замолкаешь и смотришь на меня. - Дженсен умеет отлично готовить. Конечно, передам. Мам, не волнуйся, все будет хорошо. И папе привет. И я тебя люблю. Ты заканчиваешь говорить и улыбаешься. Потом смотришь на меня. - Мама передавала тебе привет, и сказала, чтобы ты хорошо меня кормил. - «Дженсен умеет отлично готовить» - я имитирую твой голос. – Ты после удара в голову не помнишь, что я и готовка это что-то опасное? - Не преувеличивай, купленными из магазина продуктами ты вряд ли сможешь меня убить. Да и поэтому начинай смотреть кулинарные шоу, Джен. - Обязательно. Только пробовать все будешь ты. - Конечно. Ты улыбаешься и на душе становится теплее. Хочется тоже по-глупому улыбнуться в ответ. Да и почему, правда, не попробовать что-то приготовить дома? --- Через неделю ты успеваешь вынести мозг всем медсестрам своей неугомонной активностью. Ты все время пытаешься встать и уже два раза чуть не грохнулся на пол. Доктор просит как-то успокоить тебя; физические нагрузки плохо влияют на твоей состояние. Но, ты, конечно, ничего не хочешь слушать. Я-то надеялся, что после такой встряски твое упрямство поубавится, но оно никуда не думало деваться. Дошло до того, что мне пришлось взять на работе неделю отгулов, что бы быть круглосуточно с тобой в больнице. Такими темпами меня скоро точно уволят. И хотя раньше было как-то все равно, теперь это не кажется хорошей перспективой. А еще пришлось оставить Декса с нашей соседкой сверху. Миссис Бингли – уже не молодая дама, которая любезно согласилась присмотреть за собакой и которая так же любезно желала Джареду скорейшего выздоровления. И все бы ничего, но щенок смотрел на меня так, как будто я бросаю его в аду. Но ничего не поделаешь, придётся ему потерпеть. До больницы я добрался быстро. В твоей палате почему-то было подозрительно тихо: телевизор не работал, а на кровати было пусто. Дверь в уборную была приоткрыта и оттдута, доносились ругательства. М-да, картина перед глазами была еще та: ты, удерживаясь двумя руками за раковину, отчаянно пытался не упасть. - Так и будешь смотреть или поможешь? - Мистер-я-все-могу-особенно-ходить-по-стенам, просит помощи? – съязвил я. - Дженсен, я сейчас правду упаду. И тогда тебе придётся тащить меня в кровать. Последняя фраза заставила меня улыбнуться. - Ладно, иди сюда. Ну, то есть, стой на месте. Я острожное закинул твою руку себя на плечи. - Не упадешь по дороге? - Если только с тобой. Мы медленно, но верно дошли до кровати. Ну, скорее я тебя и вправду дотащил. А ты, тяжёлый, скотина! - Вот теперь можешь начинать читать мне мораль по поводу того, что я не соблюдаю режим. - Да ничего я не буду тебе говорить. Ты сам должен понимать, что тебе еще рано бегать. - Но док сказал, что все пройдет, а оно не проходит. - Все настолько плохо? - Нет, но ходить трудно. Понимаешь, я как будто хорошенько напился и с места сдвинуться не могу. - А что ты хотел? Шесть месяцев проваляться в коме и что бы все прошло за один день. - Уже неделя прошла. Недовольно проговорил ты и с самым несчастным выражением лица посмотрел на меня. - Потерпи еще немного, Джей и я заберу тебя домой. Хотя бы ради меня просто поваляйся в кровати, и отдохни, как следует. - Конечно, только ради тебя. Ты делаешь такие честные глаза, что даже хочется поверить им. Но мне ли не знать, что когда ты вот так смотришь, все будет очень непросто. --- Мне позволяют остаться с тобой на ночь. Кажется, все в этой больнице уже смирились с тем, что только меня ты слушаешься. И любишь, по совместительству. Конечно, перспектива спать на небольшом диванчике в твоей палате была не самой удобной, но все же лучше, чем в кресле. Ты долго и упорно не хотел засыпать, говорил, что эти белые стены (хотя они были слегка зеленого цвета) мешают тебе расслабиться. Но через полчаса лекарства взяли над тобой верх, и ты спокойно засопел. Больница за все это время надоела не только тебе, мне она была ненавистна намного больше. Но тебе еще необходимо здесь побыть, физиотерапевт, который здесь работает, обещал привести тебе в форму за пару недель. Первая неделя в больнице, дальше ты сможешь просто приезжать к врачу. И я очень надеялся, что это неделя пройдет быстро. Хотелось поскорее вернуться с тобой домой, лечь на нормальную кровать и обнять тебя во сне, в конце концов. Кто знал, что скоро мои мечты сведутся именно к такому. Я закрыл глаза и улыбнулся. Завтра будет лучше, обязательно. --- У моего «лучше» было своеобразное чувство юмора. Проснулся я один, в комнате никого не было. Часы показывали всего девять утра, да и не сбежал же ты в такую рань куда-то. Ты и ходить толком не можешь. В душе уже поселилось нехорошее предчувствие, но я засунул его куда подальше. Наверное, у тебя прием лекарств, массаж или что-то вроде этого. Надо было просто привести себя в порядок и успокоиться. Не могу же я каждую минуту за тебя переживать. Встать, дойти до ванной комнаты, умыться. Идеальный план. Холодная вода привела мысли и чувства в порядок. Стало легче соображать. А через пятнадцать минут ты тихо вошел в комнату. - Привет. Ты уже проснулся? - Ага. Увидел ровно застеленную кровать и решил бежать в морг за твоим телом. - А зря не побежал. Еще пару упражнений и я дышащий труп. - Тебя врач замучил? - Да, но посмотри. Я сам дошел до палаты, и чувствую себя хорошо. Ты театрально покрутился на месте, и я не смог не улыбнуться. Выглядел ты сегодня и правда, неплохо. - Если ты намекаешь на то, чтобы поехать домой, Джей, то нет. Доктор сказал еще минимум неделя. - Но я и дома могу прийти в себя и сутками напролет спать. Пожалуйста, Дженсен. Ну вот, опять твой щенячий взгляд. Только не давать слабину, но ты знал, как на меня это действует. - Может, не неделю, ну хотя бы два дня ты еще продержишься? Черт, ты так засиял, как будто только что осуществилась твоя главная мечта. А потом, не теряя ни секунды, крепко обнял меня. Можно было подумать, что ты пытался задушить меня, если бы не слова: - Спасибо, Джен. Я знал, что ты самый лучший. Мне хотелось ответить тем самым, но ты так крепко держал меня в объятиях. И это было чертовки приятно, я так скучал за этим чувством. Бабочки в животе, не иначе. --- День твоей выписки, как я и обещал, произошел через два дня. Доктор был недоволен, когда я сказал, что забираю тебя домой, но мне было как-то все равно. Ты в относительном порядке, в больницу я тебя буду возить по расписанию, волноваться нечему. Перед тем, как приехать за тобой пришлось убираться в квартире. Хорошо, что для этого есть специальные бригады. Было такое чувство, что если бы это делал я сам, уборка заняла бы месяц. И наконец, Декса можно было забрать домой. Щенок был полон радости, что я его не забыл. А я, в свою очередь, даже не представлял, что за каких-то пару дней, можно так соскучиться по собаке. Я уже мысленно представил, как ты будешь радоваться, когда увидишь щенка. Выходя из больницы, ты не переставал улыбаться, но когда мы вышли на улицу, ты вдруг остановился и обернулся. - Все хорошо? Я не знал, что творится у тебя в голове, но понимал, что это немного глупый вопрос. - Да, но знаешь, так странно. Я провел в этом здании полгода своей жизни, и даже не помню этого. Я понимал тебя, отчасти. Но также я знал, что хорошо, что ты не помнишь. Для тебя так лучше, безопасней. - Разве это плохо? Я провел все это время с тобой, и хотел бы в один прекрасный момент все это забыть. Ты ничего мне не ответил. Домой мы ехали молча. Уже поднимаясь в лифте, ты спросил: - Джен, а ты ничего за это время не поменял в квартире? - Разве, что повешенная мышь вместо продуктов в холодильнике появилась, а так вроде ничего. Но дома тебя все равно ждет сюрприз. На последних словах я улыбнулся, а ты лишь непонимающе на меня посмотрел. Но спрашивать ничего не стал. И правильно, скоро сам все увидишь. Входя в квартиру, я понял, как же хорошо оказаться дома. И как долго я мечтал, что ты тоже будешь со мной здесь. Не успел я закрыть дверь, как с гостиной послышалось рычание. Щенок смотрел на тебя крайне осторожно. - Джен, ты взял собаку? Твой голос был полон восторга и недоверия. Ты будто застыл на месте. - А вот и сюрприз. Знакомься, это Декс, наш щенок. А с тобой, Джаред, он уже знаком. Мы навещали тебя в больнице. Подхожу и глажу Декса. Ты все так же неотрывно смотришь на нас. - Ну, может, поздороваешься с ним. Я неуверенно улыбаюсь. Наверное, у тебя просто шок. А щенок лишь смешно переводит взгляд с меня на тебя. - Да, конечно. Ты медленно подходишь и гладишь малыша. Ему явно нравиться. И только сейчас, вот так, вблизи, я понимаю, настолько вы похожи. Оба самые дорогие для меня в этой жизни. Ты переводишь взгляд от собаки ко мне: - А как же твоя аллергия? Я же не раз говорил, что мы можем взять собаку, но ты всегда отказывал, Дженсен. Что сейчас изменилось? А я не знаю, как ответить честно, как ответить правильно и не обидеть тебя. - Считай, пока я был в больнице с тобой, меня вылечили от всего. А если честно, то мне было чертовки одиноко, и этот малыш сам нашел меня. Я потом мы садимся на диван, и я рассказываю тебя, как нашел Декса. Он лежит возле тебя, и ты плавными движениями гладишь его шерсть. В твоих глазах можно разглядеть искорки счастья, и еще чего-то такого яркого и необъяснимого. Ты улыбаешься. А я счастлив вместе с тобой. Перед ужином ты с Дексом устраиваешь погром в квартире. Тебе не терпелось узнать, чего я смог научить щенка за это время. Да ровным счетом ничего, кроме как таскать мои носки по всей квартире. Но тебе и это нравится. Вечером ты ешь за троих, и я рад этому. Тебе нужно набираться сил. А еще меня забавляет, как ты с набитым ртом пытаешься сказать, как соскучился по нормальной еде. И по кофе. На чай или сок тебя уговорить было просто невозможно. После душа, понимаю, настолько устал за этот день. Ложусь на кровать рядом с тобой, ты обнимаешься меня сзади. Это так не похоже на все предыдущие вечера в одиночестве. Этот как будто из прошлой жизни. Но теперь уже настоящей. - Устал? Около самого уха раздается твой тихий шепот. - Немного. Так же тихо отвечаю я. А потом чувствую легкий поцелуй в шею, за ним еще один. Пересиливаю усталость и поворачиваюсь к тебе. В темноте невозможно увидеть твой взгляд, но я знаю, ты смотришь на меня. А потом тянешься к моим губам. Поцелуй балансирует на грани нежности и страсти. Ты проводишь по моей верхней губе языком, и плавно скользишь в рот. Ощущения сладкие, почти запретные. Ты отстраняешься только тогда, когда кислород заканчивается у нас обоих, но сразу же целуешь мои скулы и шею. - Ей, может, пока не стоит? Ты на минуту замираешь. - Я скучал по тебе, Джен. Твой голос звучит хрипло и возбуждающе. Для подтверждения мне больше ничего не надо. В этот раз я первым тебя целую и беру инициативу в свои руки. Подминаю тебя под себя и оказываюсь сверху. Целую все до чего могу дотянуться, а руками пытаюсь стянуть твою футболку. У меня ничего не выходит, и тебя приходить самому скинуть эту ненавистную вещь. Наконец-то. В след за тобой я скидываю свою футболку. Обнажённая коже к коже – невероятно приятное ощущение. Провожу дорожку поцелуев от шеи к твоему правому соску. Чуть прикусываю его и получаю тихий стон в ответ. Потом проделываю такой же маневр со вторым соском. Хочется целовать тебя всего и везде. Как же я скучал по твоему телу. Продолжаю целовать тебя и замечаю небольшой шрам на ребрах с левой стороны. Это все из-за аварии. Память уже хочет напомнить мне те самые страшные часы в моей жизни, но я отгоняю воспоминания прочь. Сначала осторожно касаюсь шрама кончиками пальцев, а потом провожу по нему языком. Ты содрогаешься и снова стонешь. Я улыбаюсь, и продолжаю свои действия. Тяну за край резинки твоих пижамных штанов и стягиваю их вместе с бельем. Ты лишь довольно хнычешь. Целую внутреннюю сторону твоего бедра. Твоя плоть упирается мне в щеку, ты уже достаточно возбужден. Провожу дорожку мокрых поцелуев от горла, задевая пупок, и медленно спускаюсь вниз. - Пожалуйста,… Джен… Ты тихо стонешь, а мне только это и надо. Делаю пару движений рукой по твоему члену, прикасаюсь губами к головке и облизываю ее. Ты стонешь уже в голос и выгибаешься. Беру тебя в рот полностью и начинаю медленно двигать вверх вниз. - О, черт, как хорошо… Ты тихо стонешь, а я продолжаю свои действия. Только по твоему телу начинает бить дрожь, я на пару секунд отстраняюсь и достаю смазку с презервативом. Потом продолжаю свои манипуляции с твои членом, параллельно входя в тебя одним пальцем. Растягиваю тебя очень аккуратно и медленно. Через пару минут добавляю еще один палец, и ты сладко стонешь, выгибаясь мне на встречу. - Дженс, больше не могу… - Сейчас, я сейчас. Отстраняюсь от тебя и натягиваю презерватив. Вхожу в тебя осторожным толчком и замираю. Ты чуть прикусываешь губу и напрягаешься. - Не больно? Я склоняюсь максимально близко к тебе, и целую в шею. Потом в губы. Поцелуй томительный и сладкий. - Все хорошо. Шепчешь в мои приоткрытые губы и толкаешь на встречу. По моему телу проходит дрожь от наслаждения. Быть в тебе, целовать тебя – это лучший в мире кайф. Сначала толкаюсь медленно и неглубоко, но постепенно ускоряю темп. Между толчками целую тебя во все доступные места, немного покусываю соски, от чего ты стонешь особенно громко. Ты приходишь к финишу первым, содрогаясь всем телом и сжимаясь внутри. Я догоняю тебя через пару минут. От наслаждения в глазах темнеет, и становится невыносимо хорошо. Сил хватает на то, чтобы удобно умостится рядом с тобой и укрыть нас. Ты меня обнимаешь. - Это было охренительно, - говоришь ты довольным голосом. - Да, но теперь спать. За долгое время я засыпаю в этой кровати не один. От того, что ты рядом со мной, сердце, кажется, выбивает особый ритм. Но может, это мне просто, кажется. --- Утро было на редкость хорошим. Так бывает всегда, когда открываешь глаза, а тебя обнимает любимый человек. Ты меня обнимал, прижавший щекой к моему плечу и равномерно дышал. Наверное, это была лучшая картина в моей жизни. Встал я осторожно, стараясь быть максимально тихим, чтобы тебя не разбудить. Тебе нужно много отдыхать. На кухне меня ждал Декс, скорее он ждал свой завтрак и прогулку. Я насыпал ему корма и начал варить кофе. Потом переоделся и мы со щенком пошли в парк. На улице было довольно холодно, зима в этом году была морозной и снежной. Декс валялся в снегу и довольно лаял. А через полчаса мы вернулись домой. К этому времени ты еще не проснулся и я смог приготовить нам завтрак. На кухне ты появился в процессе моей готовки и ослепительно улыбнулся. - Я знал, что ты не оставишь меня голодным. После завтрака я получил свой заслуженный поцелуй и кучу комплиментом на счет моих кулинарных способностей. Как будто блины умеет готовить не каждый. А еще я все-таки сумел уговорить тебя выпить таблетки, хотя ты сопротивлялся, как и любой маленький ребенок. На обед мы заказали пиццу. Ты так набросился на нее, что можно было подумать, что ничего вкуснее ты в жизни не ел. А ты лишь пожал плечами и сказал, что соскучился вот по такой абсолютно нормальной еде. А я полюбил эту пиццу, так же как и ты в тот момент, когда все твои губы оказались, испачканы соусом и мне было позволено целовать тебя бесконечность. Это было так смешно и возбуждающе облизывать твой рот. После обеда ты не выпускал из рук щенка, стараясь познакомиться с ним поближе и понять, какой он породы. Дексу такое повышенное внимание очень нравилось, и мне лишь оставалось занимать работой и искоса поглядывать на вас с улыбкой. Ближе к вечеру ты тоже решил заняться работой и начал делать чертежи для нового проекта дома. Я помогал тебе в роли независимого критика. - Думаешь, так будет хорошо? Ты показывал мне очередной чертеж дома, настолько красивого, что я захотел прожить в таком всю жизнь. - Конечно, такой дом просто мечта. - Да, но мне, кажется, чего-то не хватает. Ты так озадачено и одновременно смешно смотрел на рисунок, что я не смог сдержать усмешку и лишь покачал головой. - В этом доме не хватает тепла, любви и жизни. Когда его построят и купят, уверен, ты поймешь, что он будет совершенен. Ты молчал пару минут, как будто обдумывая то, что я сказал. - Не думаю, что его, когда-нибудь, купит кто-то. - С чего такие мысли? Я искренне не понимал твоей логики. Как только этот дом станет чем-то большим, чем рисунок, на него найдётся не один покупатель. - Я хочу построить этот дом сам. Хочу, чтобы это был наш дом. Ты говорил это, смотря мне в глаза, и в них я мог увидеть отражение твоей мечты. Дом, в которым мы все обустроим по своему вкусу, дом, в который мы будет вместе выбирать мебель, дом в который захочется возвращаться, в котором буде та любовь и то тепло о котором я говорил. Дом, который будет нашим. Воображение создало четкую картинку всего этого, я потрясение и шок все еще не сходили с моего лица. - Да, это было бы здорово,- только и смог выдать я. - Ей, я думал, ты не упустишь шанс отговорить меня от этой идеи. - Нет, упущу. Я, как и любой нормальный человек, мечтаю вот о своем доме. Просто не думал об этой раньше так серьезно. После этого ты заулыбался, от чего появились ямочки на щеках. Мы еще долго говорили о том, каким будет наш дом мечты. Ужин прошел спокойно, а после него мы уселись смотреть телевизор. Я прикрыл глаза и подумал, как хорошо, что у меня есть еще пара выходных в запасе. - Дженс, я хотел тебя кое о чем спросить? - Конечно, я слушаю. - У тебя был кто-то в последнее время? Я резко посмотрел на тебя. - Не совсем понимаю… - Ну, я же был в больнице, ты мог в это время… ем… - Развлекаться, да? - Да, это было бы вполне нормально, мне просто нужно знать. Внутри меня медленно закипала обида вперемешку со злостью. - Значит нормально, да? Ты был в коме, а я должен был в это время развлекаться, ты это имеешь в виду? - Дженсен, я просто… Но я не дал тебе договорить, ярость затмила разум. - Ты всегда просто, Джей. Да ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить и столько раз думать, что я теряю тебя. Пока ты, чертов идиот, лежал без сознания я молился, чтобы ты очнулся, чтобы все было в порядке! Я бы поменялся с тобой местами, если бы такое было возможно, а ты говоришь про развлечения? Именно так ты бы поступил, будь ты на моем месте, да, Джаред? Я быстро встал с дивана и направился прочь с квартиры. - Джен, стой! Дженсен! Я все объясню… Но я не хотел тебя слушать и тем более не собирался останавливаться. Лишь на ночном зимнем воздухе я почувствовался себя лучше. Я бесцельно бродил по почти пустым улицам и думал о том, что ты мне сказал. Даже напиться не хотелось, скорее просто понять, зачем ты так. Злость потихоньку улеглась, и здравый смысл вернулся на свое место. Ты же не пошел за мной, правда? А если пошел, и с тобой что-то случилось, ты ведь все еще слаб. Я оглянулся: поблизости никого не было. Нет, конечно, нет, ты остался дома. Страх потерять тебя запульсировал болью в висках. Надо идти домой, не нужно было оставлять тебя одного. Что бы ты ни говорил, это не важно. Главное, что ты в порядке. Я вернулся домой так быстро, как только смог. Войдя в квартиру меня, насторожила абсолютная тишина. Ты был в гостиной. Спал, умилительно устроившись на диване. Ты не переоделся, не пошел в спальню, а остался здесь и решил дожиться меня. И уснул, ведь сейчас было уже около трех ночи. Но сама мысль о том, что ты волновался за меня, заставила сердце биться сильнее. Конечно, ты всегда за меня волнуешься. Диван не был тем местом, где было удобно спать. Я осторожно присел возле тебя и легко, чтобы не испугать, тряхнул тебя за плечо. Ты недовольно засопел и сонно начал моргать глазами. - Дженсен, ты вернулся. - Да, я пока тоже здесь живу. Ты неуверенно потянулся ко мне и задержал свое лицо совсем близко от моего. - Дженс, прости меня. Я дурак, я знаю. Ты ведь заботился обо мне, я не хотел обидеть тебя. Я ведь бываю идиотом временами, знаешь? Прости меня, пожалуйста. Я… Я ведь люблю тебя и… Ты говорил нечетко и быстро, словно боясь, что я сейчас опять сбегу. Но я не собирался уходить. Вместо этого я обнял тебя и все воспоминания и картинки прошлого ворвались в сознание. Мы познакомились, потом мы друзья, позже любовники, и я уже не представляю свой жизни без тебя. А тогда бесконечное количество вечеров и ночей, проведенных вместе, и пробуждений с улыбкой, когда я видел тебя. И еще сотни поцелуев, медленных и в спешке. А потом больнице, бесконечная боль и страх потерять тебя. Растерянность, пустота, одиночество. И жить не хочется, потому что без тебя в жизни пусто, все цвета стают черно-белыми. А дальше твои вновь распахнутые глаза, объятия, улыбки, прошлая ночь, наши разговоры, все то, что мы пережили вместе… Это проносится перед глазами за каких-то пару секунд. Говорят, так бывает, когда человек умирает – все его жизнь как кинолента прокручивается перед глазами. А я умирал, прямо сейчас, в твоих объятиях, от осознания того, что мог тебя потерять навсегда. От этой мысли сердце колотись, как сумасшедшее, а дышать становилось трудно. - Я тоже люблю тебя. Только не оставляй меня больше никогда, Джей. - Не оставлю, я с тобой. Ты обнимаешь меня крепче, и я кладу голову тебе на плечо. Теперь все будет хорошо, обязательно. Ведь ты со мной.

Эпилог

Ведь ты был прав, счастье – это тысячи цветных моментов из жизни, миллионы мелочей каждый день. Это твои улыбки и поцелуи по утрам, прогулки в парке с собакой, все наше время проведенное вместе. А еще это выходные в доме, который ты все же построил, спустя год после создания его на рисунке. Это солнечная и дождливая погода, мои эксперименты с готовкой, твои вещи по всей квартире и вечный беспорядок. Счастье – это понимание, что дома тебя обязательно ждут, это вдохи и выдохи в унисон с любимым человеком. Жизнь – это и есть счастье, просто не всегда оно поддаётся логике. Счастье можно понять только сердцем.