Солдат

Холодный морской ветер свистел меж прутьев решетки, гул частых капель дождя сливался с лаем сторожевых псов и мерным стуком сапогов караульных, вторя немыслимо угнетающей атмосфере безвыходности. Лучи прожекторов скользили по сырой изрытой крупными каплями дождя земле, будто бы выискивая новую жертву для этого лагеря пыток, сокрытого от всего мира. Пол в камере Чико уже порядком проржавел и даже местами пророс травой, но только вот ему уже давно это стало всё равно. Измученный бесконечными допросами и пытками, он сидел в углу своей клетки, опустив голову, из последних сил пытаясь не терять сознание.В голове ежесекундно отдавалась приступы острой боли из лодыжек, просверленных насквозь двухдюймовыми стальными винтами. Болезненные вспышки то и дело грозились выбить дух из юного мученика. Но тут его внимание слегка привлёк внезапно появившийся у дверцы боец, направивший на него ствол своего UZI, а затем и крупная фигура в темно-зелёном костюме, приблизившаяся к камере. - Она рассказала нам всё. Не переживай, я держу слово. Она недолго страдала. Вот – человек в костюме постучал по клетке чем-то твердым, - ты заслужил – к ногам Чико упал старенький Walkman. Мальчик судорожными движениями поднял его, бегло осмотрел и воткнул в него наушники; человек в костюме присел на корточки, так что Чико смог взглянуть ему в лицо, – Как ощущения от игры в предателя? Никаких больше игр в войну, вы теперь – настоящий мужчина, солдат. – неизвестный встал и, уже направившись к выходу, бросил через плечо: Передай привет своему Боссу, когда будешь дома – неизвестный глянул на маленького заключенного и широким шагом скрылся в холодных потоках дождя. Тихонько щёлкнула кнопка Play; из наушников полились знакомые до боли звуки. Его руки слегка дрогнули. Он опёрся на стенку камеры, глядя в дырявый потолок. “Rest forever here in our hearts The Last and final moment is yours” – слова песни вонзались в душу молодого солдата, подобно гвоздям в крышку гроба. Перед глазами мелькали, сменяясь одно другим, родная Коста-Рика, наемники, сожжённые деревни и … она, посреди всего этого безумия. Этот яркий лучик света в кровавом тумане войны, его первая и, возможно, последняя любовь; та, прекраснее кого в своём сознании он представить не мог. И несмотря на строгие запреты Босса и Миллера, он всё же полез в этот треклятый лагерь. Но не смог…не смог её спасти, проиграл, поставив на кон самое ценное. Чико, как никогда, ощущал себя беспомощным. "Будь я как Босс, мы бы уже были на Базе", - вертелось в голове. Осознание собственной слабости причиняло боль быть может даже сильнее чем все возможные пытки, оно прожигало насквозь само сознание. По щекам потекли холодные слёзы, тонувшие в брызгах дождя. -Paz, por qué es tan* ...- с надрывом прошептал мальчик, - ¿Por qué no tengo la fuerza para salvarte…** И он представил, как её допрашивали, как она стонет в агонии от немыслимой боли; Чико был исполнен бессильной злобой на этих бездушных ублюдков… и на самого себя. -Paz..Paz – всё тише и тише, всхлипами, повторял он; сильные побои, обильная кровопотеря из пробитых ног, голод и холод сильно пошатнули и без того хлипкое здоровье мальчишки, а эта запись сыграла финальный аккорд, подкосив состояние окончательно: снова и снова повторяя имя Чико провалился в беспамятство… ……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… Коста-Риканские закаты всегда поражают красотой простого обывателя: золотой диск солнца в оранжево-красном небе оставлял на водной глади блики от линии берега и до самого-самого горизонта. Воды моря нежно ласкали белые пески пляжа. Чико стоял у самой воды, глядя на закатное небо, прохладные волны изредка касались пальцев его ног - в душе его царило обетованное спокойствие и исключительное умиротворение, коего он не ощущал уже слишком давно. Чьё-то легкое прикосновение потревожило его. Он обернулся. Тонкие пальчики Паз лежали на его правом плече, а в глазах её блистали белёсые огоньки, подобно осколочкам самых чистых бриллиантов. Она была облачена в белое шёлковое коротенькое платье, слегка облегавшее её тонкий стан. Пепельные кудри касались самых плеч, укрывая прекрасное, немного детское, личико. Паз смотрела в глаза юного Чико с некой истомой, затем провела ладонью по его щеке и слегка улыбнулась. Мальчик неспешно слегка прижал ладонь Паз к щеке, почувствовал её живительное тепло; он старался стоять прямо, но тело его не слушалось, то и дело слегка подрагивая от сильного волнения. Девушка чуть прикрыла глаза и подалась вперед, Чико зажмурился, в предвкушении невероятного. И невероятное произошло. К губам юного бойца прильнули губы прекрасной девы, и, казалось, Вселенная вокруг них остановилась и погасла: остались лишь он и она. Мысли Чико сейчас можно было бы описать только как невероятный поток ярких красок и огней, устремившийся куда-то вдаль, вне времени и пространства. Боль от всех ужасов гражданской войны утонула в этом, как ему казалось, бесконечно долгом поцелуе, её заменили лишь легкая приятная дрожь и всеобъемлющее тепло во всем теле. Одно лишь её касание наполнило израненную душу Чико ярким светом и желанием жить, жить ради этой белокурой красавицы. Тепло её губ резко сменилось ледяным хладом. Паз отпрянула от Чико, поймав на себе его испуганный и растерянный взгляд. Она прижала руки к груди, милое лицо сковала маска напряженности, а кожа приобрела неестественно серебряно-белый оттенок. Юный боец стоял в исступлении, как вдруг побережный пейзаж сменился непроглядной мглой; образ девушки растворялся; в глаза несколько раз больно ударили белые лучи света. -Чико…Чико! – окликнул мальчика Босс, вплотную подойдя к камере - безрезультатно. Сумев все же привлечь его внимание парой вспышек фонаря, командир MSF принялся вертеть отмычкой в замке. Дверь с лёгким скрипом распахнулась. Перед Чико предстал Биг Босс, облаченный в промокший насквозь от дождя маскировочный костюм. Грёзы исчезли, уступив место этой холодной и жестокой реальности, в которой Чико по-прежнему был так близок к Паз, и в то же время недостижимо от неё далек. Ангельский образ подруги всё ещё отрывочно мелькал перед глазами, сменяясь громадным чёрным силуэтом Босса. Паника охватила воспалённый разум маленького солдата. Вытерпев и пронеся столько, получив лишь этот крохотный момент безграничного счастья как скромную награду, он никак не мог отпустить его. Чико вскрикнул и стал сопротивляться, в попытках вернуть прекрасное, но вдруг ощутил на своей истощённой шее невероятно крепкий захват командира. Мир вокруг поплыл, сознание отпустило бренное тело хозяина. “Промозгло. Сыро. Слишком сыро” – первые мысли, пришедшие в голову едва до пробуждения. Чико полулёжа сидел на холодной земле, рядом были ещё несколько человек, в таких же грязно-оранжевых робах и в черных масках-мешках. Все они очень тяжело дышали, почти у всех одежда была забрызгана кровью. Эти, подверженные бесчеловечным пыткам, люди отчаянно нуждались в помощи. И помощь пришла. Чуть поодаль стоял человек, обвешанный подсумками, с винтовкой в руках, пристально смотревший в даль бушующего штормового моря. У ног неизвестного клубился зелёный дым сигнальной гранаты. Сумев сфокусировать взгляд, Чико разглядел в крупной темно-синей фигуре, своего командира и наставника. Он хотел было что-то сказать ему, как мысли его заглушили шумные лопасти вертолёта, внезапно вынырнувшего из серебряной стены дождя. Морфо стремительно снизился, опустив боковой трап. Босс начал быстро сажать спасённых пленников по одному на борт винтокрылой машины. Наблюдая за командиром, к Чико резко пришло осознание действительности. Биг Босс, эта всесильная личность, так резко ворвавшаяся в происходящее; его силами Чико в мгновение оказался в шаге от свободы. Подобно холодному и резкому штормовому ветру, Босс пронёсся сквозь вражеское логово, не потревожив его многочисленных стражей. Он сможет спасти её… Перед глазами Чико пронеслись картины прекрасного беспамятства. К горлу подступил ком волнения, руки чуть дрогнули. Командир подошел к мальчику, собираясь посадить и его в вертолёт к остальным, как ему был протянут потёртый Walkman. Бегло осмотрев плеер, Босс принял вещицу, молча взглянув на Чико. Безмолвное переглядывание продолжалось менее нескольких секунд. В глазах юного солдата трепетала лишь одна томящая просьба: “Спаси..” Достигнув немого понимания, командующий MSF усадил последнего пленника на борт и исчез в бесконечных потоках дождя, так же резко, как и появился. ......................................................................................................... Сидя в вертолёте, упёршись спиной в твёрдый железный борт транспорта, Чико глядел в окно на исчезающий в ночной тьме кубинский берег. Бортовой врач поочерёдно оказывал первую помощь спасённым пленникам, из кабины пилота доносились отрывистые переговоры с диспетчером оперативного штаба. После долгой изоляции вся эта деятельность выглядела немного неестественной и сумбурной, но всё же воспоминания прошлого вернули прежние очертания действиям. Жесткая стенка борта, на которую опёрся мальчик казалась ему на удивление комфортной, в сравнении со прутьями камеры. Глубоко вдохнув, Чико ощутил, как его тело от кончиков пальцев до затылка наполнилось приятным тёплым чувством, а душа тем самым обетованным спокойствием, подобным тому, что он почувствовал тогда… “Босс сможет. Он сильнее всех. Я её увижу.” – молча думал юный солдат. В тот момент он больше ни о чём не хотел думать. *-Паз, почему всё так произошло? **-Почему мне не хватило сил спасти тебя?