Свежий след

Дурман трав, поднимающийся от земли тёплым дыханием, вязнет на зубах. Алые пятна недозрелой рябины подёрнулись инеем; среди иссиня-прозрачной ночной глубины они расплываются в воздухе, словно пятна крови. Первый крепкий мороз, и душные травы на излёте отдают свои ароматы - и запахи пляшут, словно языки пламени. Этот тёплый запах похож на дыхание зверя, и сквозь Уилла волнами проходит гул. Земля дышит. Уилла бьёт дрожь, но он и кончиками замерзающих пальцев чувствует силу, мерно бьющуюся под толщей опавших листьев. Тихий литовский лес был удивительно живым, и чувствовать себя частью его, осторожным хищником, спрятавшимся за знакомыми ветвями, было чудесно. Но холодно чертовски. Они условились - ничего с собой не брать, кроме ножа и телефона, ждать на одном месте, и без сигнала не уходить. Охота - это, прежде всего, ожидание. И жертва должна вот-вот подойти. Уилл тянет носом воздух - в терпкие ноты прелых листьев и вялой травы вплетается сладкая нота мужского пота. Телефон загорается: "Где-то рядом с тобой". Уилл не спрашивает, кого и почему они сегодня загоняют. Уилл уверен - есть на то причина. В конце концов, за его короткую жизнь накопилась масса причин, чтобы его смерть стала справедливой казнью - он не удивится, если на свете есть кто-то, кто заслуживает того же и за меньшие прегрешения. "Как только увижу, веду на 12 часов от меня". Слышится шорох листвы. Вдыхая запах приближающейся жертвы, Уилл отключает ту часть сознания, которая отвечает за причины и следствия. Он хочет убить, вот и весь смысл. Он хочет убить - и срывается с места одним прыжком, выхватывая нож, со страшным и смешным криком, чтобы этот глупец испугался и побежал туда, куда им нужно. Но этот маленький человек оказывается то ли умнее, то ли удачливее, и бежит - только не совсем в сторону Ганнибала. Не на 12 часов точно. Сердце жертвы звучит так громко, что Уилл удивляется, как же оно не расплескало кровь по дороге. Но даже если что-то идёт не по плану, там, за сухими чёрными ветвями прячется старый охотник, чьи зубы по-прежнему сильно сжимают плоть, и чей нос всё ещё чуток. Сырой и кислый запах страха бьёт в ноздри, когда Ганнибал появляется перед человеком, преграждая ему путь, и тот замирает, как испуганный кролик. И Уилл искренне наслаждается тем, как слаженно двигаются их тела: нож под ребро, нож на горле, сворачивать шею - в четыре руки. Чтобы не мучался. Кровь ярче рябины. Кровь пахнет слаще и более терпко, чем полынь, скрючившая свои острые листья над телом. - Его дом в двух милях отсюда. Тело нужно унести как можно быстрей, - говорит Ганнибал, и достаёт сложенный чёрный пакет. Его глаза блестят страшно и ненасытно, и Уилл готов броситься на него в ту же секунду - убить, поцеловать, укусить, взять. Всё вместе, разом. Это длится всего секунду, и когда они аккуратно укладывают тело в пакет, Уилл только чувствует, как тайные вены под их ногами лопаются и бурлящая кровь, наполняющая жилы земного мира, течёт теперь по их венам. И вся эта мощь предназначена только для них двоих. Остаётся лишь голод другого рода.