Fucking Ruki

Чертов Руки, спорим, что ты специально так делал? Специально ходил, слишком сильно виляя бедрами из стороны в сторону, заставляя меня хотеть тебя. Специально наклонился ко мне, говоря о какой-то чепухе, которую я, как это часто бывает, прослушал. Специально зажимал ручку между зубами, пока искал нужный лист, чтобы внести поправку. Или у меня уже паранойя. Да. Определенно. Хотя, признай, что ты и сам меня провоцируешь, как сегодня спровоцировал на ложь в виде «Я плохо себя чувствую» и скорый уход домой. А знаешь почему это? Потому что мое возбуждение было просто невозможно скрыть и, прикрываясь чем только можно, я улизнул на стоянку, под странные взгляды людей, встречающихся мне по дороге. Прекрати ставить меня в неловкие ситуации. Чего ты добиваешься? Проскальзываю в подъезд и закрываю двери лифта прямо перед носом соседки сверху, чтобы она не видела того позора, что все это время красуется у меня ниже пояса. Слышу ее ворчание и невольно усмехаюсь. Так, осталось попасть в квартиру, чтобы никто не видел меня. Ого. Как повезло, никого. Сбрасываю на ходу одежду и запрыгиваю в постель, чтобы скорее избавиться от этого неприятного чувства внизу живота, осталось расслабиться и получить удовольствие. Располагаюсь поудобнее, закрываю глаза, начиная представлять то, как имел бы тебя на этой же самой кровати, как «наказывал» бы за эти нелепые попытки соблазнения и эффект, производимый на меня всеми твоими покачиваниями. — Ты мой, — проскальзываю кончиками пальцев от твоего плеча до кисти, ощущая мурашки по твоему телу, переплетаю наши пальцы и завожу твою руку назад, прижимая тебя спиной к своей груди сильнее. — Мой, — кусаю в шею, оставляя красный след, а ты вздрагиваешь от того, что не видишь, что происходит и не можешь ожидать, когда я предпочту «вычудить» что-нибудь еще, потому что атласная лента на твоих глазах — достаточная помеха. Придерживаю тебя за талию другой рукой и опускаюсь ниже, оставляя поцелуи-укусы на твоих плечах, засосы на лопатках, спине, провожу языком влажную дорожку обратно к шее и снова кусаю. Я хочу, чтобы все знали, что ты только мой. Мой. Ты стонешь то ли от боли, ведь я не щажу тебя, как ты не щадил меня, то ли от того, как тебе это нравится. Разворачиваю к себе лицом, а ты в этот момент теряешься и начинаешь падать, но я все еще держу тебя, не позволяя этого сделать. Утягиваю тебя в грубый и влажный поцелуй, проводя языком по твоим губам, а затем кусая нижнюю и оттягивая. Ты скулишь от жгучего чувства, распространившегося по обеим губам, а я слизываю сочащуюся кровь, ухмыляясь, и охрипшим голосом спрашиваю тебя: — Доволен? — ты молчишь и я кусаю тебя в шею, когда ты тихо выдыхаешь «Да», после этого зализываю укус и толкаю тебя на кровать, из-за чего ты хватаешь за одеяло от неожиданности и весь сжимаешься. «Такой беззащитный сейчас передо мной», — думаю я, оглядывая тебя с головы до ног. Обнаженный, с закрытыми глазами, ты не знаешь, что я хочу сделать сегодня. Почти беззвучно достаю из прикроватной тумбочки мое секретное оружие против тебя, кладу его рядом с тобой, а сам скольжу ладонью по твоему животу вверх, задевая соски, переходя к рукам. Беру твои ладошки в свои и подношу к губам, целуя поочередно каждую, а ты так напряжен, будто уже догадался, что я сделаю с тобой. Браслеты наручников захватывают твои кисти в плен и теперь ты мало что можешь, а я могу все. — Отпусти меня, — полушепотом просишь ты, пытаясь разъединить руки и скуля от боли. — Мне больно. — Потерпишь, сладкий, — хмыкаю я и запускаю руку под подушку, на которой ты лежишь. Выдавливаю немного прозрачной, прохладной, склизкой жидкости на пальцы и растираю между собой, согревая и распространяя по всей длине. Вот видишь, я забочусь о тебе, хотя мог этого не делать вообще. В моих планах помучить тебя, заставить изнывать от желания так, как это делал ты со мной. Затыкаю тебя поцелуем и, преодолевая тугое колечко мышц, проникаю в тебя сразу двумя пальцами, останавливаясь. Ты прерываешь поцелуй, отворачиваешься от меня и протяжно кричишь вполголоса. Неприятно? Мне тоже было неприятно ходить со стояком весь день, но и тут я щажу тебя, проводя рукой по всей длине твоего члена и надавливая на головку, тем самым отвлекая от неприятного ощущения в заднице. Ты успокаиваешься и я наклоняюсь к твоей шее, чтобы оставить еще парочку собственнических засосов, попутно растягивая тебя. Провожу языком от ключицы до сосков и спускаюсь ниже, оставляя поцелуй на головке твоего члена, а после снова возвращаясь к твоим губам. — Я уже достаточно растянут, — хрипишь ты, выгибаясь в спине, но я игнорирую тебя и наоборот ввожу третий палец, чтобы проверить твою растянутость. — Врешь, — протягиваю я и загибаю пальцы в попытках найти ту самую точку. В тот же самый момент ты изгибаешься еще сильнее и тянешь мое имя так сладко и громко, что, мне кажется, будто соседи начнут стучать по стене. Удовлетворенно что-то мычу и вытаскиваю из тебя пальцы, чтобы заменить чем-то другим. Вновь открываю баночку со смазкой, на этот раз громко, чтобы ты слышал, чтобы ты вздрогнул, чтобы ты ждал, когда я войду в тебя, когда я буду вколачиваться в твое тело, когда ты будешь стонать громче, чем стонал до этого. Выдавливаю небольшую лужицу прозрачной жидкости на ладонь и размазываю ее по своему члену, а после приставляю его к твоему входу. Ты послушно ожидаешь своей участи, но по твоему выражению лица могу точно сказать, что ты боишься меня. Правильно. Бойся меня всегда. Стараюсь придерживаться эффекта неожиданности, поэтому вхожу в тебя резко, быстро, заставляя кричать, что ты и делаешь. — Чшшшш, — я поглаживаю тебя по щеке, а сам ухмыляюсь твоей боли. Мне нравится делать тебе больно ровно столько же, насколько тебе нравится меня совращать. Почти не давая тебе привыкнуть, ускоряюсь. Мы стонем почти в унисон, а ты пытаешься мне что-то сказать, ведь сделать самому тебе не позволяют наручники. Я сделал это специально. — Еще рано, — хмыкаю я, также резко выходя из тебя и переворачивая, ставя в коленно-локтевую позу и вновь входя. Ты скулишь от неприятных ощущений. — Пожалуйста, — слишком реально тянешь ты и вместе со своей, я чувствую еще и твою прохладную руку на своем члене. Я раскрываю глаза от неожиданности, а ты смотришь на меня влюбленными глазами, как бы намекая на… Не дожидаясь моего согласия, ты касаешься языком головки, а потом смыкаешь на ней губы. Я восхищенно разглядываю тебя, перебирая твои волосы, а твои губы этим временем скользят по всему стволу, принося мне невероятное удовольствие. — Така… Я сейчас, — но ты не отстраняешься. Ты редко позволяешь мне закончить это так. Видимо, сегодня особенный день. Я кончаю тебе в рот, а потом ты отстраняешься и смотришь на меня так преданно, что у меня перехватывает дыхание и я целую тебя, наплевав на вкус своей спермы на твоих губах. Ты забавно улыбаешься, а потом шуточно морщишься и говоришь мне: — Ты снова фантазировал обо мне? — Ты сам спровоцировал меня на это. Из-за тебя я ушел сегодня раньше, чем нужно, — почему-то чувствую смущение, хотя это обычное дело для нас. — Мне нравится, когда ты фантазируешь обо мне, — мурчишь мне на ухо и снова целуешь.