Кокотка

В пять утра начало только светать. Недавно затихший город спал, впав в равнодушное молчание. Я посмотрела на темно-лиловое небо и поежилась от утренней прохлады, окутавшей мое тело. Через час должна разыграться сцена, требующая от нас максимальной актерской отдачи. Ким Минджи встретил нас у входа в свое заведение, где уже ждали две тачки, одна из которых, по-видимому, предназначалась для «пленника»-Сехуна. Перекинувшись парой слов, мы сели по машинам, и отправились на место встречи. Водитель в потертом пиджаке не обращал на нас никакого внимания, и мы с Сехуном украдкой целовались и мило перешептывались. Несмотря на всю серьезность сложившейся ситуации, я чувствовала себя счастливой и полностью удовлетворенной. Его крепкие руки, обнимавшие меня, широкая грудь, к которой я умиротворенно прижалась щекой, дарили мне атмосферу спокойствия и безопасности, в которых я так давно нуждалась. Но Сехун, в отличие от меня, пребывал в сильном волнении и безуспешно пытался от меня это скрыть. Страстная ночь любви оживила ту искорку между нами, которая чуть было не потухла. То чувство, давно испытанное мной в его объятиях, снова возродилось. Теперь, когда Джунхи спасена, я вырвалась из плена, а Сехун вновь стал моим возлюбленным, мои божеством, я, со спокойной душой отбросив все сомнения и страхи, могла безоглядно предаться своему блаженству. Мое сердце ликовало! - Ты выглядишь больным и усталым, - озабоченно сказала я, погладив мягкие волосы Сехуна. - Так ведь… ты меня утомила этой ночью своей ненасытностью, - вяло ответил мне он, расслабленно откинув голову назад. Но не успела я возмутиться его бессовестности, как заметила в его темных бархатных глазах веселых чертиков. Его губы растянулись в улыбке. - Ты, видимо, перестарался, дорогой, доказывая мне свою неутомимость. Ты действительно выглядишь ужасно, - проговорила я, щелкнув его по носу. - Неряха! - воскликнула я. - У тебя ширинка расстегнута. - Какая внимательная! А чего это ты туда смотришь? Блин, я тебя уже боюсь, - ответил Сехун, изо всех сил изображая на лице серьезность и недоверие. - Прекрати, Сехун, - попросила я, рассмеявшись. Он тут же накрыл мой рот своими теплыми губами. Невыносимо долгий, нежный поцелуй лишил меня дыхания, и я мягко отстранилась. Около получаса мы добирались до заброшенной стройплощадки на окраине района. За это время я успела сладко задремать на плече Сехуна и вздрогнула от неожиданности, когда машина остановилась. Я неуверенно огляделась по сторонам, отметив про себя крайнюю обветшалость здания, в которое мы зашли. Посреди обвалов ненужной рухляди мы нетерпеливо ждали появления людей с выкупом. Ничего не подозревавший о предстоящих событиях, Ким Минджи устало переминался с ноги на ногу, поглаживая свое отвратительное пузо, а его люди раскинулись по периметру здания. - И как же отреагирует Минджи на требование о твоем освобождении? - шепотом спросила я у Сехуна. Мы стояли поодаль от всех остальных, и нас не могли услышать. - Он просто потребует денег, - ответил он. - Я боюсь тех, кто соизволил «спасти» меня. Их действия невозможно предсказать. Только бы они не привлекли к делу полицию. Тогда все пойдет наперекосяк. Возможно даже вычислят нашу аферу… - Молю бога о помощи… - прошептала я, сильнее прижавшись к нему. - Только не отставай от меня, слышишь? В такой напряженной обстановке им ничего не останется как просто забрать и тебя. После тебе нужно позвонить Бэкхёну, он отведет тебя на хату, там же будет и Джунхи. И, прошу тебя, никаких выходок! Дождешься меня, никуда не свалишь, поняла? - шепотом потребовал Сехун. - Возможно, пройдет неделя, пока я смогу вырваться от них… не знаю, во что все это выльется. Мне оставалось лишь согласно кивать, удивляясь его мужеству и решительности. - Они явились​, - произнес чей-то голос, и мы быстро обернулись. Я взглянула на наручные часы Сехуна. Было ровно 6:00. В темное помещение, где царил сумрак и кружилась пыль, зашли трое мужчин. Один из них держал в руке небольшой сейф, судя по всему, с деньгами, и шел впереди. Лица и движения их были напряжены, они настороженно озирались вокруг себя и внимательно следили за происходящим. - Мы принесли выкуп, - начал тот человек, что спереди, громко кашлянув. - Где О Сехун? - Покажите деньги, - ответил Ким Минджи и, совершенно ничего не подозревая, зашагал в его сторону, протяну свои толстые ручки к сейфу.. Трое мужчин невольно отступили назад, вызвав недоумение Минджи. - В чем дело? - прогнусавил он. - Вот ваш О Сехун. И девчонку забирайте. Оглядев нас с ног до головы и немного успокоившись, и вернув уверенность, тот ответил, заставив меня негромко охнуть от страха: - Девчонка нам не нужна, мы пришли за парнем. Сехун крепче сжал мою ладонь, словно ободряя и давая понять, что не оставит меня здесь одну. Сейф со щелчком открылся и заблестевшие глаза Минджи восхищенно разбежались по купюрам. Он с немым восторгом кинулся к своим вожделенным бумажкам. Кто-то неожиданно толкнул сзади Сехуна, стоявшего все это время ни живым ни мертвым от волнения. Он медленно зашагал вперед, потянув меня за собой, и я неуверенно поплелась за ним, прячась за его широкую спину. - Ты остаешься, девчонка, от тебя отказались, - произнес вдруг Минджи. Его голос оглушительным громом пронесся в моей голове, и у меня бешено застучало сердце. Как он мог? Он бессовестно нарушал заключенный нами договор, отказываясь меня отпускать. Алчный негодяй вздумал бесплатно заиметь новую проститутку для своего борделя, невзирая на свое обещание. - Нет! Девушка идет со мной, выкуп заплатили также и за неё, - возразил Сехун, оглядывая пришедших людей. Те лишь недоуменно переглянулись и кивнули в сторону выхода. Несмотря на такой неопределенный ответ, Сехун решительно потащил меня за собой, при этом для большей безопасности обняв меня за плечи. Я с облегчением вздохнула, когда мы почти достигли выхода, оставив за собой пораженного Ким Минджи. Раскатай губу, ублюдок!.. - Все почти закончилось, успокойся, - прошептал Сехун, почувствовав мою дрожь, и незаметно улыбнулся. Я верила ему, знала, что этому человеку готова доверить свою жизнь. Внутри что-то больно защемило от осознания того, что ради меня он рисковал всем, что мы с Джунхи спасены только благодаря ему. Мы не успели выйти из здания, как раздался пронзительный звук сирены. Все подскочили со своих мест, не зная с какой стороны ожидать нападения. - Вы окружены, - раздался голос через рупор, - сдавайтесь, пока не поздно! - Полиция! - воскликнули все разом, в ужасе сверкая глазами. В помещении все всполошились, окружив Ким Минджи и вооружившись. Их хозяин упрямо прижимал к себе сейф с деньгами, яростно оглядываясь в попытке найти выход из положения. Темное помещение озарилось светом. - Бросьте оружие, вы окружены, - снова повторил полицейский. Шум снаружи заглушал голоса бандитов, оказавшихся в ловушке. Один из водителей осторожно подошел к огромному отверстию для окна, надеясь улизнуть из засады незамеченным. - Черт… Быстрее к выходу, Виен! - закричал Сехун, расталкивая тех, кто встал у нас на пути. Вдруг вся стайка бандитов стала наступать на нас. Я боялась, что весь этот круговорот захватит меня, оторвав от Сехуна, и крепче стиснула его руку. - Сукин сын! - заорал Минджи, беспомощно толкаясь среди своих людей. - Ты сдал нас, ублюдок! Сукин сын! - продолжал он в исступлении кричать на Сехуна. Чья-то рука запуталась в моих волосах и внезапно меня потянули назад. Я истошно закричала, чуть не упав в этой толкучке на спину. К моему ужасу пальцы Сехуна соскользнули с моей ладони, и я оказалась оторвана от шанса к спасению. Сехун резко развернулся и кинулся назад, чтобы вызволить меня из рук толпы. Тем временем звуки сирены все еще не утихали, а полицейский все так же кричал в рупор. – Виен, держись! Виен! - послышался голос Сехуна и я изо всех сил пыталась к нему обернуться, но в поле моего зрения возникло дуло пушки, направленное в его сторону. Я сразу почувствовала как в горле встал ком, а сердце ушло куда-то в район пятки. Человек, целившийся в Сехуна, тоже никак не мог обрести равновесие в этом адском котле. Я остановила все свои попытки вырваться из рук бандитов, а просто бросилась вперед, надеясь отбить оружие из рук бандита или хотя бы успеть направить в другую сторону, чтобы спасти Сехуна от пули. Я знала, что он не видит опасности и ничего не сможет предпринять, потому что я все еще слышала, как он отчаянно зовет меня, крича мое имя, но я уже не обращала на его голос никакого внимания. Наконец, как только я достигла цели, раздался выстрел. Мой прыжок длившийся доли секунды, показался мне длиною в целую жизнь. Меня словно волной откинуло назад, когда я почувствовала, как пуля проникла в меня. «Все вышло не совсем по моему плану, но я успела» - мелькнуло в голове. Глухой шум в голове избавил меня от посторонних криков, но мне все казалось, что Сехун продолжает звать меня, и мне ужасно хотелось подняться, обернуться и броситься ему навстречу. Мои попытки встать оканчивались полным провалом, и я лишь беспомощно протягивала руки. И до моего затуманенного сознания вдруг дошло, что я умираю, что уже не могу дышать и больше никогда не увижу Сехуна. Горечь и боль раздирали меня на части, как неожиданно появилось его лицо… Но оно было ужасно, оно что-то кричало, но до меня доносились лишь отдельные звуки, его глаза пугали меня отраженной в них невыносимой болью и безумием. Сехун навис надо мной и будто пытался поднять, но как далеко он сейчас был от меня! Я чувствовала лишь, что проваливаюсь мрак. Эпилог Концертный зал был переполнен. Гремела музыка и стояло такое волнение, что меня словно сжали в тисках. Я не знал, куда деть свое тело и беспокойно расхаживал за кулисами. Выход через 15 минут. Заметив свободный стульчик, я бросился в его сторону. Душный воздух убивал во мне остатки сил и самообладания. Кажется, сегодня я обречен на провал. Перед глазами мелькнула высокая фигура Чанёля, стоявшего неподалеку от меня и что-то обсуждавшего с Минсоком. Он чему-то согласно закивал и, как всегда улыбаясь, отошел прочь. Рядом с ним возникла и другая фигурка, маленькая, изящная, с длинными волосами… Они обнялись. Буён. Он обнимался с Буён и целовал её в губы, но вдруг встретился со мной взглядом и мгновенно помрачнел. Да-да, ему известны мои мысли, все до единой! Голова моя раскалывается, я не могу перестать повторять про себя её имя. Виен… каждый звук этого имени глубоко врезалось в моё сердце. Моя любовь к ней и моя ненависть переходили за грань безумия. Виен решила спасти мне жизнь, совершенно не подумав, что я буду с этой жизнью делать. Она ушла из неё, ничего не оставив мне, кроме боли и воспоминаний, которые каждый день делают мою жизнь невыносимой. Её жестокость в её великодушии. Виен бросила меня в самое пекло ада… - Сехун, ты в порядке? Я открыл глаза и увидел Бэкхёна. После случившегося нам обоим было неловко говорить друг с другом, но, по сути, только нас двоих разъедало горе. - Я в норме, не переживай. - Я знаю, ты думаешь о Виен, - сказал Бэкхён, кинув взгляд на Буён. - Ты прав, но я не помню, когда переставал о ней думать. Кажется, обладая ею, я потерял себя, но вот её не стало и… Я не понимаю, почему я здесь, а не с ней, почему я дышу, разговариваю с тобой, когда все для меня потеряло смысл. - Но в чем же был смысл до того, как ты встретил её? - Я не помню, хён. - Посмотри туда, - сказал он, указав рукой на огромный светящийся зал. - Вот ради чего ты жил, вспомни свою мечту! Ты уже изначально избрал свою судьбу, когда только впервые вышел на сцену. Всё, чего ты добился, было твоей мечтой. Но всё это даже не могло сравниться с твоей любовью к Виен, я знаю, она пронизывает все вокруг, она повсюду. Твоя жизнь круто повернулась. Но, понимаешь, в любой трагедии заложен смысл. Ты не должен уходить в себя, ты должен жить, как бы ни было трудно. Вспомни о тех, кто любит тебя. Посмотри на тех, кто сейчас сидит в этом зале и кричит твоё имя! Просто подумай о них: ты однажды потерял свою Виен, а кто-то теряет тебя каждый день. - Выход через пять минут! - напомнили нам, и ребята стали готовиться к выходу. Бэкхён как-то смущенно улыбнулся, прервав свой монолог, и, словно смутившись, отошел. Меня глубоко тронули его слова, и хотя мне вначале это показалось всего лишь неудачной попыткой утешить меня, я понял его искренность. Он заставил успокоиться мои взбудораженные мысли, и я просто впал в тихую задумчивость. Конечно, это не уменьшит мои страдания, не заставит как-то иначе взглянуть на мир. Но, быть может, прямо сейчас я смогу предстать перед всеми прежним О Сехуном, хотя бы на миг заглушив свою боль.