Кокотка

Дальнейший путь мы провели в молчании, и приблизительно через два часа грузовик остановился. Фургон открыли. Яркий солнечный свет ослепил глаза. Девушки тихонько выбрались наружу, меня же, словно мешок риса, вытащили и опустили на землю. Мужчина в клетчатой рубашке и в солнцезащитных очках, наконец-то, освободил мои затёкшие руки и ноги от верёвок. Полуголые, мы находились на окраине выжженной солнцем поселения. Из-за высоких каменных стен едва виднелась крыша небольшого загородного дома. - Поднимайся, - проворчал мужчина гнусавым голосом, - разлеглась посреди дороги! Я поспешно поднялась, изучая ровную местность с невысокими холмами. Солнце медленно поднималось, тени начали укорачиваться. Свежий воздух наполнил лёгкие, и отчего-то закружилась голова. Наконец, открыли ворота и впустили нас внутрь. Дом с бледно-жёлтыми стенами казался более приветливым, нежели заброшенное здание, однако, и тут царила абсолютная тишина. Окна были скрыты от глаз посаженными в ряд невысокими деревьями. - Мы будем здесь жить? - спросила одна из моих попутчиц, невысокая миловидная девушка. Незнакомец многозначительно ухмыльнулся. - Работать будете, - буркнул он, - и вы знаете кем. Прервав наши возмущенные возгласы, он продолжил: - Дома вас ждёт госпожа Сольмэ. Вы должны беспрекословно ей повиноваться, поняли? - Я никому не обязана повиноваться! - Воскликнула вторая девушка, высокая, с прекрасным и гордым лицом. Её звали Нон Кэ. - Вы похитили нас и не думайте, что это сойдёт вам с рук. Мой отец уже ищет меня, можете не сомневаться! Тот просто толкнул её к двери, не обращая внимания на её угрозы, которые, должно быть, не имели оснований считаться таковыми. - Пошевеливайтесь, курицы, я и так слишком долго провозился с вами!.. Дом был обставлен довольно богато, только свет почти не проникал через плотные бордовые шторы до пола. Справа от входа располагались кухня и столовая с длинным столом. Налево уходил лабиринт маленьких комнат, в которых стояли диваны с роскошной обвивкой. В головах были набросаны атласные подушки. Мы поднялись вверх по лестнице. Наша общая комната находилась в самом конце коридора. Мужчина стоял в углу, всё так же не снимая очков, и следил за нами. Комната оказалась маленькой, но обстановка была шикарной и довольно интимной. Три кровати, покрытые розовым шелком, стояли в алькове, огороженном красными бархатными занавесями. Туалетные столики с огромными зеркалами были заставлены баночками с косметикой, пудрой, помадой и хрустальными пузырьками духов. Дверь за ним вела в ванную. Мы с раскрытыми ртами смотрели на наше будущее жилище. Выросшая в детском доме, я и в мечтах не могла себе позволить такую роскошь и богатство. Ситуация была так необычна, что внутри у меня всё трепетало. Внезапно в дверях появилась немолодая женщина, маленькая, с блестящими, собранными на макушке, волосами. Тонкая улыбка застыла на её напудренном лице. Девушки удивлённо уставились на неё, не ожидавшие увидеть здесь женщину. На ней было тёмно-красное кимоно, в руке она держала тонкую кожаную плётку. Тем временем она плавно, совершенно бесшумно ступая, прошла в комнату и остановилась перед нами. Внимательно оглядев каждую из нас, она, наконец, заговорила: - Добро пожаловать в мой дом, красавицы. Можете звать меня госпожа Сольмэ. - Её голос был таким же тёплым и ласковым, как майский ветерок, но то и дело проскакивали жёсткие нотки, присущие властным людям, привыкшим отдавать приказы. - Я стану вашей наставницей, уча совершенствовать и подчёркивать данные вам природой таланты. - Какие таланты? Чему вы будете нас обучать?- спросила я, совершенно не понимая, о чём идёт речь. - Думаю, вы должны были догадаться, - улыбнулась она, показывая ровные белые зубы, - конечно же, искусству любви, дорогая! - Вы должны отпустить нас, госпожа Сольмэ, - прошептала я, искоса поглядывая на молчаливо стоявшего позади неё мужчину, - нас силой привезли сюда! - Ничего не желаю слышать об этом, - строго ответила гетера, - Сонджи, можешь идти, ты мне больше не понадобишься, - обратилась она к незнакомцу, и тот поспешно вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Оставшись наедине с этой странной женщиной, пришедшей словно из прошлого, мы несколько оробели и смущенно опустили глаза, стараясь хоть как-то прикрыть наготу остатками одежды. Обучаться искусству любви у нас не было ни малейшего желания, однако, наше мнение никого здесь не интересовало. Некая загадочная аура окружала эту женщину, статуей застывшей перед нами, и сокрушало в нас последние остатки воли. Пристальный холодный взгляд её тёмных глаз мог, казалось, подчинить любого человека. - Вам следует принять ванну, девочки, и отдохнуть. Жрицы любви не могут быть грязнулями! - Вкрадчивым голосом сказала Сольмэ и провела нас в ванную комнату. - Раздевайтесь! - Ни за что! Вы не заставите меня! - Воспротивилась Нон Кэ. - У вас нет прав приказывать мне… - Я поняла, что ты гордая девушка, как только взглянула на твоё лицо, - спокойно ответила наша будущая наставница, - но ты ведь не так глупа, чтобы испытывать свой буйный нрав на мне? Ваше неповиновение будет наказываться… и довольно болезненно, - с этими словами она легонько погладила свою плётку. Та лишь вздернула носик, презрительно скривив губы и всем своим видом давая понять, что укротить её не удастся никому. Однако на женщину, с годами обретшую мудрость и бесценный опыт, это не произвело никакого впечатления. Она всё так же невозмутимо смотрела и ждала, пока мы смывали со своих измученных тел грязь. Я жалела только о том, что никакая вода не очистит меня от того осквернения, которому подверглась в подвале. От ужасных воспоминаний к глазам подступили слёзы. И сдерживать их у меня не было сил. Но реветь перед Нон Кэ, которая так гордо и достойно себя вела, было стыдно и унизительно, поэтому я начала яростно тереть спину мочалкой. Вскоре госпожа Сольмэ дала каждой из нас по баночке с какими-то маслами. - Вы должны пользоваться ароматическими маслами, если хотите, чтобы кожа была шелковистой и мягкой. - Мне всё равно, если моё тело принадлежит не мне, - прошептала я, закутываясь в белое полотенце. - Нам так и не представили нашего хозяина, неужели именно вам понадобились шелковистые тела? - С ироничной улыбкой спросила я. - Всему своё время, детка, - надменно ответила гетера, - а хозяев у вас будет предостаточно, вы не ограничитесь одним. - В таком случае, мы ни чем не будем отличаться от шлюх, не так ли? - Возмутилась та милая девушка, которая представилась как Буён. В отличие от высокой, своенравной и прекрасной Нон Кэ, Буён была маленькой, хрупкой и напоминала невинную школьницу с пухлыми губками. Вся мокрая, с прилипшими ко лбу волосами, она была невыразимо очаровательна. - Вы ещё не знаете, что значит быть «шлюхой», - прошипела госпожа Сольмэ. Глаза её вспыхнули чёрным пламенем и стало ясно, что мы разозлили бывшую проститутку. Когда она вышла, хлопнув дверью, я решила, что лучше постараться заслужить благосклонность этой женщины, нежели находиться под её неусыпным надзором, словно дикий зверёк в клетке. Быть может, я была слишком малодушна, чтобы противостоять ей открыто, и спрятала свой стыд в закоулках моей души. Быть может, во мне нет чувства собственного достоинства, и я привыкла пресмыкаться перед теми, кто сильнее меня. Будь во мне хоть что-то от Нон Кэ, я бы не опускала так быстро руки и отчаянно верила бы в благополучный исход. Да, но ведь я всего лишь Ли Виен, «робкая» девчушка, которая предпочитает обходить проблемы, а не решать их. В конце концов, от подобных мыслей я почувствовала отвращение к самой себе и, чтобы окончательно не пасть духом, попыталась ввязаться в диалог между Буён и Нон Кэ. - Боюсь, нам не удастся сбежать от них, теперь мы в их власти, и никто нас не найдёт… - Причитала Буён, усевшись на свою кровать. Нон Кэ недовольно цокнула языком и подошла к туалетному столику, взяла помаду и обвела красным кругом на зеркале отражение своего бледного лица. - Нет, Буён, я не собираюсь стать служанкой этой безумной старухи. Ты можешь оставаться, если хочешь, - усмехнулась она, - но знай, тебя скоро выкинут из этого дома, как только ты станешь не нужна им! Её жестокие слова больно ранили сердце юной Буён, это было написано на её лице, но она ничего не ответила. Я знала, что Нон Кэ говорит всё как есть, но слова поддержки были нужнее, чем её скрытые упрёки и гневные тирады глубоко оскорблённой души. Почувствовав неприязнь к её самодовольному лицу, я отвернулась к окну. В этой просторной комнате было светло, уютно и тепло. Как же там моя Джунхи в холодном тёмном подвале? Я словно наяву почувствовала прикосновение её ледяных рук. Но главное то, что она жива, и я обязательно найду её. Одних нас надолго не оставили. Вскоре за нами пришёл тот самый мужчина, что привёз нас, и приказал следовать за ним. Одетые в легкие халаты из тонкого бархата, которые нам дали вместо грязных, оборванных тряпок, что были на нас, мы сели за длинный, отполированный до блеска, стол. Нас ожидали три тарелки риса с кучей салата. За скромно обставленным столом сидела Сольмэ и, по-видимому, ожидала нас. - Садитесь и ешьте, - сказала она, - слабые девицы — плохие любовницы. Мы послушно сели и принялись за еду, несмотря на её замечание про «любовниц». Наши пустые желудки радостно заурчали даже на такое скромное блюдо. - Я знаю, что вы не совсем поняли своё положение в этом доме, хозяйкой которого являюсь я. Вы - собственность человека, который купил вас и поручил мне смотреть за вами. Большего от меня не требовалось. Однако я не думала, что вы столь молоды и, насколько понимаю, совершенно неопытны в тех вещах, которые вам следует знать, так как к вам будут приходить мужчины. Конечно, я могла бы махнуть на вас рукой! Но я не смогу считать себя одной из достойнейших кисэн, если мужчины разочаруются в моих подопечных... Есть множество способов доставить мужчине удовольствие — было бы кого ублажать… Я чуть не подавилась рисом и закашляла. Нон Кэ с Буён молчаливо уставились на свои тарелки. Тем временем хозяйка непринуждённо продолжала говорить о плотских утехах, словно речь шла об обеденном меню. - Стоит понять, какие штучки заводят мужчину, - сказала она, хитро блеснув глазами, - как можешь считать, что ключ к его сердцу в твоих руках. Ведь у мужчин две головы, но крови хватает только на то, чтобы думать ими по очереди, - и, многозначительно улыбнувшись, добавила: - Кажется, я смутила вас, белых овечек… Моя работа — следить за состоянием дома и за тем, чтобы за вами, как обязывает профессия, следил врач. Питаться вы будете за счёт вашего хозяина. Наряды, косметика — это уже наша забота. Вы должны быть покладисты, выполнять все желания мужчины. Что же касается предохранения от беременности… Тут Нон Кэ не выдержала и вскочила с места. - Да как вы смеете! Я никогда не стану… спать с вашими мужчинами! Это возмутительно!.. Я понимала, что чувствует Нон Кэ. Её оскорбляет положение девушки лёгкого поведения. Меня же, кроме всего прочего, обуревал жуткий страх перед тем, что мужчины снова могут взять меня силой. Я пыталась не думать об изнасиловании, но мысли невольно возвращались к этим ужасным эпизодам. - Не с моими мужчинами, я уже сказала, что моё дело — смотреть за вами, а не искать клиентов. Неужели твои уши не слышат, когда зубы жуют рис? - Она недовольно сжала губы. - Мои уши слышат то, что вы хотите превратить нас в продажных женщин! - Ты должна благодарить бога за то, что тебя не оставили в грязном борделе обслуживать сотни мужчин, не получая взамен ничего! Года через два ты бы подохла в вонючем подвале! Или ты уже забыла, в каком состоянии вас привезли сюда? - Госпожа Сольмэ встала и направилась в сторону выхода. - Идите за мной. Мы проследовали за ней и вскоре оказались в одной из четырёх комнат, расположенных слева от входа. Было темно, словно не было окон, поэтому госпожа включила свет. В центре комнаты стояла широкая кровать, покрытая белым шёлком. Я заметила цепи во всех четырёх углах. По обе её стороны стояли низкие столики из красного дерева. Напротив двери находилось огромное зеркало и две табуретки. Больше ничего не было в этой темной комнате, с напрочь закрытыми окнами, не пропускающими свет. - Почему обои на стенах красные? - Неожиданно спросила Буён, всё это время не произнёсшая ни звука. Госпожа слабо улыбнулась. - Красный цвет возбуждающе действует на мужчин. Ведь нам не нужны вялые любовники, не так ли? - Нам вообще не нужны любовники! - Воскликнула Нон Кэ. - Не говори глупости, я прекрасно вижу, что вы уже давно не девочки! И кому, как ни вам, цветущим словно розы, заводить любовников! - Рассмеялась она. - Любовь превратит вас в настоящих женщин. Вот скажите, сколько вам лет? - Мне двадцать один год, - высокомерно произнесла Нон Кэ. - Мне девятнадцать лет, - ответила Буён. Я сказала, что мне скоро будет девятнадцать. - Думаю, ты, Нон Кэ, уже не девственна. Что насчёт тебя, Буён? Никто не прикасался к твоему сокровищу? Буён залилась краской. Можно было с уверенностью сказать, что она невинна, как младенец. - А с тобой поступили несправедливо и жестоко, девочка, - обратилась она ко мне, - мне всё рассказали. Боюсь, теперь ты с отвращением думаешь о физической любви, но если ты доверишься мне, то познаешь истинное наслаждение, а не боль. Ты - иностранка, но я уверена, что смогу найти подход и к тебе, ведь все женщины на земле устроены одинаково. - Я знаю, что не смогу победить мужчину, если он возжелает меня, но, воистину, удовольствие будет получать только он, - ответила я, потупившись, стыдясь того, что Сольмэ знает про изнасилование. Неужели возможно испытать удовольствие от прикосновений мужчины, подобно животному, подчиняющемуся низменным инстинктам? Меня тошнило при одной мысли об интимной близости. - Бог даровал людям плотскую любовь как право супругов, чтобы они плодились и размножались. Другое отношение к этому — тяжкий грех. Законы Господа предельно ясны. - Милая, поверь мне, - улыбнулась она, - там, где пылают страсти, все эти праведные мысли отходят на второй план, особенно когда мы молоды. Всемогущий Господь, безгранично мудрый и прощающий, знает об этом. Хорошая куртизанка выполняет любые желания любого мужчины, - продолжала госпожа, - вот в этих комнатах вы и займётесь этим. Смиритесь и вам станет гораздо легче. Примите свою судьбу. - Вы говорили, что нас купил некий богатый человек, тогда почему он позволит другим мужчинам прикасаться к нам? - Спросила Нон Кэ. - Разве не он сам будет приходить к нам? Или мы должны зарабатывать деньги своими телами для него? - Вы будете принадлежать нескольким мужчинам, так как именно для них вас приобрели… - Для кого именно? - Этого знать не обязательно, девочка. - Видимо, мужчинам свойственен не только эгоизм, но и потребность во власти над женщиной, - предположила я. - Но не каждый мужчина мечтает, чтобы ты пресмыкалась перед ним. Мужское стремление к подчинению принимает разные формы. Будут мужчины, которые возведут тебя на пьедестал, и те, кому для счастья нужно вытирать об тебя ноги, - ответили мне. - Они не виноваты, что их обуревают странные желания. Кого бы он ни хотел увидеть — богиню или шлюху — вы должны знать, как доставить ему удовольствие, позволить им почувствовать себя значимым. А для этого нужно льстить мужчине, умасливать его. - По вашим словам, искусство доставлять удовольствие — простое дело, - сказала Буён, - а мне страшно… - Это и в самом деле просто, - ответила госпожа Сольмэ. - До сих пор парни, с которыми я спала, не требовали от меня ничего особенного, - сказала вдруг Нон Кэ, усевшись на кровать. - Им доставляло удовольствие одно только обладание моим роскошным телом. - Это потому, что ты молода и красива. Мужчины будут любить тебя независимо от того, говоришь ли ты умные вещи, глупости или молчишь. - Сказала наша хозяйка. - Ты действительно считаешь своё тело роскошным? - Естественно, госпожа Сольмэ. - Что ж, ты абсолютно права, и твой дерзкий характер придаёт тебе вид соблазнительной дикарки. Некоторым мужчинам это нравиться. - Женщина повернулась к Буён. - Но многим нравятся кроткие, милые и хрупкие девушки как ты, Буён. Когда будешь принимать одного из них, постарайся почаще улыбаться, я заметила очаровательную ямочку на твоей щеке. А ты, Вивьен, несомненно, вызовешь интерес у всех, так как твоя внешность для нас необычна: молочная кожа, светлые волосы, зелёные глаза — они будут приятно удивлены, увидев иностранку. - Ничего необычного в этом сейчас нет, - хмыкнула Нон Кэ. - Можно покрасить волосы хоть на голубой и носить цветные линзы. - Значит, в тебе уже просыпается дух соперничества, - улыбнувшись, спросила Сольмэ. - Быть может, это и к лучшему. Перестанешь, наконец, сопротивляться… Мне было несколько обидно слышать такие слова от Нон Кэ. Неужели она станет бороться за внимание мужчин, от которых недавно собиралась удрать? Я и так не восхищалась своей внешностью, хотя знала, что я довольно привлекательна. От неуверенности в совершенстве своего тела, я не мало плакала. Однажды вечером я решила, что мои груди чересчур велики, а ягодицы слишком торчат. - Выпрямись и ходи с гордо поднятой головой, Вивьен, - неожиданно произнесла госпожа и тут же скрылась за дверью. Дни шли своей чередой. Каждый день госпожа Сольмэ проводила с нами долгие часы разговоров о любви. Плотской любви. До этого я знала только один способ сношения — в позиции «мужчина сверху». Но теперь я узнала, что есть множество способов доставить мужчине удовольствие. Госпожа Сольмэ спросила, смогу ли я позволить мужчине унизить себя. Я ответила, что по своей воле никогда не позволю. - Не стоит принимать это близко к сердцу, - сказала она. - Помни, чем изощрённее желания, тем выше плата за них. Если мужчина высоко ценит тебя, о его власти и превосходстве над тобой не может быть и речи. Женщина способна легко заманить своего любовника в ловушку и управлять им, как захочет, в то время как он будет уверен в обратном. - А про какие особые желания вы говорили, госпожа? - Спросила Буён. - У некоторых особей мужского пола желания весьма примитивны, например, одни любят, когда девушка сопротивляется, пока они овладевают ими. Другие требуют, чтобы ты выгуливала их в ошейнике и на поводке. Мы смеялись и хихикали, когда наша наставница в шутливом тоне объясняла нам подобные щекотливые моменты плотских утех. Гардероб был переполнен самой разнообразной одеждой: от элегантных платьев до мужских костюмов. Госпожа заставляла нас часами стоять у зеркала, отрабатывая жесты и соблазнительные позы. Мы могли быть и робкими, и своенравными, но должны были подчиняться мужчине. Только два раза в день мы могли принимать пищу, чтобы не располнеть от малоподвижного образа жизни. Действительно, можно было выходить только в сад позади дома, к тому же под присмотром Сонджи, единственного мужчины, которого мы здесь видели. Нон Кэ, казалось, вовсе забыла о своих попытках сбежать и была занята лишь своим «роскошным» телом, умащивая его в маслах, духах и прочих косметических средствах. Каждый день она старалась выглядеть наилучшим образом, словно кого-то ожидала. Буён заметно повеселела, лицо её больше не пугало ужасной бледностью. Видимо, её внимание привлекало всё, оттого она безудержно болтала, смеялась, шутила, однако, только глупец мог не заметить страха в её больших, почти круглых глазах. Болезненное ожидание какого-то страшного, неминуемого события, казалось, мучило её, из-за чего она не могла успокоиться ни на минуту и находилась в странном возбуждении. Внезапно её страхи начали сбываться. К вечеру, часов в девять, поднялся какой-то шум во внутреннем дворике. Мы с удивлением переглянулись, и спустились в гостиную. Голоса становились отчётливее и громче. Перед госпожой Сольмэ стояли пятеро мужчин.