3. Команда ВЕДьМ. Медное колечко

Разбудила Эрика и Торонна во второй половине дня Алмара, принеслась хвастаться: — Я поменяла ожерелье из гранатов на браслет, а тот синий камешек на бусы… А вы меня слушаете? А нас там вроде как ждет еще один заказчик… Рогатик, вставай. Да что я там не видела, брось прикрываться. Она смеялась, трещала бусами, звенела браслетами. Вампир, решивший в кои-то веки побыть правильным, застонал и попытался закопаться в матрас и под подушку. Одеяло с него безжалостно стянула Алмара. — Вставай, командир! — Ну за что-о-о? — простонал Эрик, когда с него содрали и подушку. — Какому гаду не сидится на жопе ровно именно после Равноночия? — Вот и выясни! Вампир все-таки скатился с кровати, добрался до умывального таза, поплескался над ним, приводя себя в более-менее живое состояние. — Ох, я с него сдеру три шкуры! — пообещал, одевшись и выходя. Заказчиком оказался… эльф. Натуральный. Ушастый. Ух, как же он скривился, увидев командира тех наемников, о которых услышал от странного горбуна, проставившегося выпивкой всей таверне прошлой ночью. — Ты, что ли, Эрик, ведьминский командир? — Не ведьминский, а команды «ВЕДьМ». Ну, я. И я очень внимательно вас слушаю, уважаемый, — спокойно ответил вампир, садясь за стол напротив эльфа. «Четыре шкуры сдеру», — весело подумал он, глядя, как играют желваки на скулах длинноухого. — Мне нужно кое-что добыть… Из земель драконов. На оплату я не поскуплюсь. — Зависит от того, что именно добыть, уважаемый. — Одно… кольцо. — Уж не «Снежную розу» ли? — не удержался от шпильки Эрик. Про это колечко, в незапамятные времена подаренное эльфьим королем своей любовнице из клана Белых драконов, ходили легенды. Король драконицу любил-любил, да и женился на своей соплеменнице, оставив любовницу с носом, пузом и кольцом. А колечко оказалось не просто так побрякушкой, а древней эльфьей реликвией. Сначала величество, значит, к брошенной драконице послало гонца. Вместо кольца получил он написанный высоким драконьим слогом трактат о верности и чести. Только вот драконье письмо отличается тем, что имеет три слоя шифровки. Когда король добрался до третьего, то узнал о себе много «лестного». После трактата обозлившийся владыка послал отряд эльфов. Которых сородичи драконицы аккуратно свернули фигурными рогаликами и доставили под стены эльфьей столицы с запиской, в отличие от трактата, написанной на чистом эльфьем, и гласившей просто и незатейливо «Еще раз — и эльфы осиротеют». В третий раз Владыка послал наемников. Больше их никто не видел, а эльфье величество приказало считать реликвию утерянной, но правда уже разошлась по материку балладами да песнями менестрелей. — Нет-нет… Другое, — эльф отвел взгляд. — Оно такое… Медное. Эрик приподнял бровь, намекая на продолжение. Чтоб эльф, да за каким-то там медным колечком посылал аж целую команду наемников? Это должно быть что-то из ряда вон выходящее. — Это личное. Мне нужно вернуть это кольцо как можно скорее. — А теперь поподробнее. За каким таким… кольцом и куда конкретно моя команда должна отправиться, как его опознать, и кто за нами потом гнаться через половину материка будет. — Никто не будет. Он умер. Я хочу забрать кольцо… Это все, что мне осталось. Медная побрякушка. Без рун. Безо всего. — Куда ехать? — В Крайвест… Кольцо должно находиться в доме правителя Крайвеста. В покоях его младшего сына. — Что же помешало благородному эльфу отправиться туда самостоятельно и вернуть столь скромный дар? В голосе вампира не было ни капли яда, он просто пытался вытянуть из эльфа побольше информации. Потому что о перипетиях жизни и судьбы правителя Крайвеста и его сына не имел никакого понятия, да и вообще на территорию драконов-оборотней забредал редко. — Я не смог бы одолеть такой дальний путь. Поэтому и нанимаю вас. — Хорошо, — вампир поднялся, — ждите здесь. И отправился к команде, рассказывать обо всем и советоваться. Сперва, когда он так сделал, все трое оборотней были, мягко говоря, удивлены: прежний их командир единолично решал, соглашаться на задание или отказаться. Эрик пожал плечами и сказал, что играть втемную своих друзей и напарников не собирается. — Это так трагично, — всхлипнула Алмара. — Верить эльфу — идти по болоту, — хмыкнул вампир. - Но, команда моя драгоценная, я тут подумал, что с этим заданием мы можем убить двух троллей разом. И колечко безутешному длинноухому вернем, и свадьбу одного блудного дракона организуем.  — Какого? — возгорелась Алмара. — Да вот, изумрудного такого, золотоглазого, — усмехнулся Эрик. Лиса тут же захихикала, закружилась: — Устроим. Не отвертится. — Значит, я иду договариваться об оплате с заказчиком? Команда дружно подтвердила согласие на поиски медного колечка для эльфа и золотого браслета для дракона. — Сколько вы возьмете за то, чтобы вернуть мне кольцо? — эльф внимательно посмотрел на вампира. Эрик, подсчитав в уме, во сколько им встанет путешествие в земли драконов в предзимок, прикинув сумму, в которую обойдется подкуп слуг, если понадобится, стражи и прочие расходы, щедро накинул сверху еще сотню, за то, что из-за чертова эльфа ему не дали поспать, озвучил общую цифру. — У меня нет столько… — покачал головой длинноухий и назвал сумму на двести золотых меньше. Скрепя сердце, вампир скинул полсотни. Эльф вздохнул и стал подниматься, опираясь на две красивые резные палки, больше напоминавшие произведение искусства. — Сожалею, что побеспокоил. — Сядьте, уважаемый, — Эрик нахмурился, проклиная свое нетипичное для наемника мягкосердечие. — Мы возьмемся за ваше задание за ту сумму, что вы озвучили. Эльф повернул ладонь над столом, с мягким стуком выпала шкатулка: — Вот плата. Все, что есть. Вампир опешил: — Не задаток? Плата? А если мы не вернемся? — Предлагаете разломать одну из корон Владыки пополам? Хорошая идея, но малоосуществимая, даже с учетом того, что ее всучили с наказом проваливать из Айгонстэра и жить на деньги от ее продажи. — То есть, это в самом деле все, что у вас есть, — кивнул вампир, до которого дошло, что клиент отдает им все наличные деньги, потому как боится к возвращению команды попросту потратить их на собственные нужды. — Да. Вампир о чем-то задумался, хмуря брови. Эльф — внук нынешнего Владыки, хотя о том, что у него есть внук, очень мало кто знал, — тоже молчал, рассматривая своего визави. Правду сказать, не просто рассматривал, мысленно уже делал набросок. Очень фактурное лицо у вампира было, такое… рафинированно-вампирье: узкое, с острыми скулами, крупными, выразительными глазами, порочными, так и манящими поцеловать их, губами. Даже тонкий, но довольно приметный шрам, тянущийся от виска вдоль щеки и шеи, его ничуть не портил. Интересно, это лучше было бы вычеканить на серебре или на золоте? Попробовать бы оба листа, но денег хватит только на один, и то — не лучшего качества. А лицо было все же знакомое. Эльф никак не мог припомнить, откуда всплыла картинка его же, но только залитого кровью, словно темным алым лаком. Нечеткая, как будто увидел и отвернулся. Или его отвернули? Как ребенка, чтоб не смотрел на страшное… — Мы нигде не встречались раньше? — неуверенно спросил эльф. — Мне знакомо ваше лицо. У меня хорошая память, я работаю с серебром и золотом, делаю портреты. Вампир поднял на него взгляд, сверкнувший мрачным огнем. — Я вас не помню, уважаемый. Но, боюсь, когда меня «представляли» высокому собранию в Айгонстэре, я был несколько не в том состоянии, чтобы что-то запомнить. Поэтому все возможно. — Да… Наверное, меня тогда привели. Эрик усмехнулся, совсем невежливо, показав клыки. Но ничего не сказал. Он думал, перебирал знакомых, старых друзей, вспоминал, что ему о них известно. Наконец, принял решение. — Вас в Курстаде что-то держит, кроме трудностей с передвижением? — Нет, — покачал головой эльф. — Как вы относитесь к гномам? — Довольно неплохо. Работающему с металлом легче найти с ними общий язык, чем тем, кто выращивает растения. А ювелиры есть и у них. — В Больших Мехах живет семья гномов, которая может взять вас на постой. Оплатите работой, супруга почтенного Буха Медноборода, кажется, именно ювелирным делом и занимается. — Если они согласятся, это будет замечательно… — эльф даже улыбнулся. — Они согласятся. Ждите. Эрик поднялся и снова ушел к команде, рассказывать, что узнал, о чем подумал и что решил. — Вот такие пирожки с котятами, ребята, — немного смущенно отвел он взгляд. Вроде бы, наемник, старый, опытный вампир, которому стыдно должно быть за мягкосердечие. — Предлагаешь взять его с нами? — слегка не поняла Алмара. — А что он умеет? Он может быть лекарем? Эльфы разбираются в медицине. — Нет, его нужно довезти до Больших Мехов. Нам все равно по пути, а там за ним присмотрят мои друзья. — Хорошо, давайте возьмем, — закивала лиса. Оши и Торонн просто пожали плечами: до городка гномов ехать недолго, дня два, сильно эльф их не стеснит и не задержит. — Он в седло-то сесть сумеет? — спросил единорог. — Не сумеет сам — подсажу. — Тогда на этом и решим, — лиса взметнула юбкой. — Пойду, поболтаю с ним. — Имя узнай, — напутствовал ее Эрик. Торонн, нахмурившись, смотрел на эльфа, потом перевел взгляд на вампира. И не хотел ревновать — а оно само почему-то получалось, что на каждого, с кем Эрик хоть словом перемолвился, хоть разок улыбнулся, смотрел, как на соперника. Но это же эльф, к нему вообще ревновать глупо. Эльфы с вампирами только что в глотки не вцепляются друг другу, это ж общеизвестно. Хотя казалось бы, что им делить? Вот только ревности, змеей свернувшейся у сердца, не приказать. Но все злые мысли вылетали из головы, стоило Эрику сесть рядом, прижаться бедром, плечом, усмехнуться так ласково и понимающе. «Ревнивое рогатенькое». Торонн сразу чувствовал себя жадным ребенком, который вцепился в любимую игрушку. — Это все потому, что ты мне очень дорог, — он облапил вампира. — Я знаю, Тор, я знаю. И ты мне тоже, — Эрик прижался щекой к его плечу, позволяя себя обнимать, сколько угодно — пока они не в пути. — Я, конечно, не дракон, но ты все равно сокровище. Вампир тихо рассмеялся. — Да уж, я — то еще сокровище. Ну, допиваем пиво, и собираемся. Лучше сейчас, по сухому, выехать, чем потом грязь месить. — Хорошо. Едой озаботится лиска. — Торонн, купи лошадку нашему нанимателю. Я — за нормальными припасами. Оши, постереги малахольного, чтоб никуда не уковылял и никто не обидел. Дракон кивнул и переместился к столику, за которым Алмара забалтывала эльфа, расспрашивая об украшениях, о камнях, об эльфьей столице. Далиэн, как представился эльф, отвечал более-менее охотно. Косились на него от пары столиков недружелюбно, но пока подходить не спешили. А когда еще и дракон подсел — вообще сделали вид, что никакого эльфа в таверне в помине нет и не было. Может, ждали, чтоб команда убралась, или чтоб калека сам вышел. Но просчитались: к полудню вся компания снялась с места, эльфа так и вовсе вынесли на руках и усадили в седло смирной косматой кобылки, накинули на плечи теплый плащ. — Едем, — скомандовал Эрик, первым поворачивая коня к воротам. Далиэн в седле держался уверенно, видимо, раньше катался на единорогах. По эльфу не слишком было заметно, но его просто разрывали на части вопросы без ответов. С какого такого рожна вампиру вздумалось ему помогать? Правда ли это его Далиэн видел двадцать лет назад в столице, и за что на него так взъелся дед, что прилюдно, точнее, приэльфно изволил попортить лицо. Метил-то по глазам, но вампир в последний момент успел голову повернуть и наклонить. Может быть, вампир все-таки соизволит ответить. Надо на привале подобраться и попробовать расспросить. В первый раз у него ничего не вышло: Эрик, оставив его на попечении морайи и дракона, ушел куда-то, следом за ним тут же отправился единорог. Вернулись только к моменту, когда Алмара разогрела на костре мясо, принесли котелок воды и пару уток, подстреленных Торонном. — Ты мясо ешь? — уточнила лиса. Далиэн кивнул. Смысл не есть мясо, если он не умеет выращивать плоды, не может поймать себе рыбы? Эрик полез в мешок, добыл из него сверточек, вкусно пахнущий сушеными фруктами. Вообще, он хранил его только для единорога, ни Оши, ни Алмара сладостями не увлекались. Не потянулись и сейчас, когда он выложил его на тряпицу, заменяющую им стол, развернул: — Угощайтесь. Торонн сразу цапнул горстку, с наслаждением принялся жевать. Далиэн покосился, взял один из фруктов. Вкусно. Зуд неудовлетворенного любопытства стал еще сильнее. Правда, прибавилось понимание, что за ответы на свои вопросы придется расплачиваться ответами на вопросы вампира. Наконец, случай выпал. На втором привале единорог ушел искать добычу, лиса и дракон куда-то удалились, взявшись за руки. Вампир сложил костерок и теперь возился, разжигая его. Так, не поднимая головы от огнива, и сказал: — Спрашивайте уже, Далиэн. — За что Владыка так с вами? Вампир помолчал, старательно раздул огонек под сухими прутиками и берестой, выпрямился и, наконец, развернулся к эльфу лицом. — За что? Это давняя история, юноша. — А если коротко? Вы кого-то убили? Эрик хохотнул, покачал головой: — Нет, на моих руках нет крови ваших сородичей. Зато я видел то, что не предназначалось для чужих глаз. Ваш дед не хотел ограничиваться этим, — он тронул кончиками пальцев шрам. — Мне просто повезло сбежать в ночь перед казнью. — Вы шпионили? — Далиэн нахмурился. — Или Владыка… был в чем-то замечен? — Зачем вам это знать? Дела давно минувших дней. Правда, меня все еще ждет немедленная казнь, если я сунусь на территорию эльфийского государства, — Эрик почти беспечно улыбнулся. — Но я туда не суюсь. — Почему вы все-таки решили мне помочь? — Почему? — вампир склонил голову к плечу и принялся подбрасывать в разгоревшийся костерок ветки потолще. Он мог бы ответить на этот вопрос, мог бы рассказать юному калеке-эльфу, что однажды у наследника Владыки эльфов, давно и не слишком счастливо женатого, появилась сердечная привязанность, которую он тщательно оберегал ото всех. Совсем еще юная девушка-вампир, влюбившаяся в красавчика-эльфа так, что и помнить о какой-то там расовой неприязни не помнила. Как и он. Девушку на свидания с принцем сопровождал ее старший друг, когда у него было свободное время. Но однажды он вернулся домой и узнал, что его маленькая подружка убежала на свидание одна. А когда домчался до потаенного грота, в котором встречались влюбленные, увидел самого Владыку, вытирающего окровавленный нож платком вампирши, тем, что дарил ей принц. Эрик мог бы рассказать юному Далиэну, что вампир очень хотел убить его деда. Но, как оказалось, тот был у грота не один, а с целым отрядом, и вампира схватили. — Да. Почему вы решили мне помочь? Далеко… Опасно… В конце концов, причина для вас совсем малозначима. И заплатил я немного. — Считайте это просто возвращением старого долга, Далиэн. Я задолжал вашему отцу. — Он никогда не рассказывал… ничего. — И правильно сделал, — жестко припечатал вампир. — Некоторые тайны должны оставаться тайнами. Далиэн кивнул, признавая его правоту. — Что связывало вас с сыном правителя Крайвеста? — «в лоб» спросил вампир, вгоняя в землю колышки для перекладины, чтоб повесить котел. — Мы собирались вступить в брак. Но Телар умер от лихорадки, а его семья отказалась возвращать мне кольцо, сообщив, что всегда были против нашей свадьбы, так что мне лучше вообще забыть о драконах. Красивая, густая бровь вампира с каждым словом поднималась все выше, к ней вскоре присоединилась и вторая, и эльф с каким-то эстетическим наслаждением полюбовался на то, как они сходятся, превращаясь в хищную птицу. Короче говоря, как хмурится чем-то озадаченный поначалу вампир. — Что вы говорите, от лихорадки? Дракон, значит. Умер. От лихорадки. У-у-угу. — Да. А что в этом такого удивительного? — Драконы не болеют лихорадкой, — коротко пояснил Эрик. — Спросите у Оши, он подтвердит. — Тогда почему Телар не вернулся ко мне? — Раз уж мы взялись за это дело, то постараемся выяснить, что там случилось с вашим Теларом. — Он должен был вернуться, он поклялся мне. Вампир нехотя, цедя слова, как яд из змеиных клыков, сказал: — Он-то, может, и хотел бы вернуться к вам. Однако против его желания могут быть его родные, а ведь есть еще и заговоренные на повиновение браслеты, есть дурманные травы, погружающие дракона в сон, в котором он будет видеть вас и искренне считать, что вы вместе. «А потом придет старый и опытный Чтец, заберется в его сны и сделает так, что в них ты, мальчик, предашь своего дракона, и он улетит от тебя. И проснется уже дома, полностью уверенный в твоем предательстве», — но этого Эрик юному эльфу снова не сказал. — Но вы ведь сделаете все возможное, чтобы Телар вернулся, правда? — Если это только будет в моих силах, — кивнул вампир. — И если он в самом деле жив. Я всего лишь вампир-наемник, а не Элоутар-Благодаритель и не Ночная Мать. Далиэн кивнул. Вернулась Алмара, сходу затормошила эльфа: — Хочешь, покажу фокус? Хочешь пить? Я тут какие-то ягоды нашла… Постепенно эльф стал робко улыбаться. Быть рядом с шебутной лиской и оставаться букой не смог бы никто. Вот и Далиэн не удержался. — Поговорили? — тихо, чтоб не слышал эльф, спросил Торонн. — Да, мой хороший, спасибо, — Эрик потерся щекой о его плечо. Морайя продолжала тормошить эльфа: — А у тебя вправду память хорошая? — Конечно. — А опиши меня… — потребовала Алмара. — Закрой глаза. Сколько у меня браслетов на правой руке? — Восемнадцать. На левой — четырнадцать. В волосах восемь вплетенных бусин. Морайя восторженно заверещала: — Правда-правда! А опиши Эрика! Прямо сейчас, не открывая глаз! — Ладно. Глаза слегка навыкат, высокие скулы, губы припухшие. В левом ухе зарастающая дырка от серьги. Тут уже Алмара прицепилась к вампиру: — А где серьга? — Потерял, — усмехнулся Эрик. — Я тебе другую куплю. — Не надо, детка. С серьгой неудобно — волосы цепляются. — Но ты будешь с ней красивый! — А без нее я так себе? — фыркнул вампир. — Без нее ты все равно красивый, — лиска чмокнула его в губы. — Оши приревнует, — Эрик погладил ее по плечу. — Может, потом, когда я сделаюсь совсем старым и не смогу наемничать, куплю себе «огненное око» и буду носить в знак своего ветеранства на стезе наемника. — Точно, опиши Оши! — сразу накинулась Алмара на Далиэна. — Дракон как дракон, — нехотя отозвался эльф. — Эй, ну, так не честно же! — Ешьте, — прекратил балаган вампир. — И едем. До темноты надо добраться до постоялого двора. Все сразу принялись за еду. Командир приказал. До Больших Мехов добрались на третий день ближе к вечеру. Могли бы и быстрее, но приходилось делать привалы чаще раза в день, чтобы отдохнул эльф. — Ждите в таверне «Железная незабудка», — сказал вампир и направился в ремесленные кварталы, искать дом Буха Меднобородого. Дом ему указали сразу же, добротный, большой, рассчитанный на несколько поколений семьи под одной крышей. И пока что полупустой. Сам Бух, уже ставший довольно-таки молодым для своей расы дедом, курил на крыльце трубку, очень даже знакомую Эрику. Вампира он заметил издалека, но не шелохнулся, только собирались вокруг глаз морщинки от прячущейся в рыжей бороде усмешки. — Да будет твой молот тяжел, мастер, — остановившись у ступеней, склонил голову наемник. — Да не обломятся твои клыки, кровосос, — степенно ответствовал Бух, затем вскочил, взревел и сгреб Эрика в охапку. Эрик тоже от души похрустел его ребрами и плечами. — Здравствуй, друг мой, сто лет тебя не видел! — Как жизнь? У меня вот уже четвертый внук появился. И третий сын на подходе. — Да ты, видать, решил поправить численность гномской расы только за свой счет? Силен, силен, борода! А я… да что - я? Все так же наемничаю. Новую команду собрал, верней, они меня сами нашли. — Новое оружие надо? — проницательно поинтересовался Бух. — На сей раз нет, но ты прав, кое-что мне от тебя нужно. Скажи, твоя старшая закончила обучение на лекаря? — Закончила, а то как же. — Есть у меня для нее клиент. Сразу скажу — эльфами признан безнадежным. Возьмется? Бух огладил бороду: — Эльфами, говоришь. Может, и возьмется. Остроухие ничего порой не смыслят в медицине. — Бух, жить ему негде, денег негусто, но он — ювелир, чеканщик. За помощь оплатит работой. — Ювелир… — гном сразу подобрел. — Хороший ювелир? — Пусть Рона проверит. Парнишка еще молод, если что — ей и шкурку гранильную в руки. — Уговорил, клыкастый. А кто он по расе хоть, этот твой найденыш? — Эльф. Гном воззрился на вампира с открытым ртом. Историю с гибелью юной подруги Эрика и его пленением он знал. — Ты рехнулся? — Он сын Ланмаэла. — А… Вот оно что. Ладно, пускай живет, дом огромный, места хватит. — Спасибо, буду должен. Кстати! Мы в прошлую ходку надыбали мешок жемчуга, — вспомнил Эрик. — Твоей красавице не надо для работы? — Надо, сделает что-нибудь, сейчас у людей все больше такое в цене. Мол, скромность и достоинство. Оба одинаково скептически хмыкнули и рассмеялись. — Ну, тогда сейчас метнусь за длинноухим. — Э! И команду свою приводи! — Но… — Дом большой, — намекающе повторил гном. — Да и Роне в радость будет ораву побольше накормить, ты ж ее знаешь, что злато лить, что суп варить — одинаково краев не видит. Отряд пожрать обрадовался. Далиэн обрадовался тому, что будет работа. Гномье семейство обрадовалось Эрику, за компанию — и его команде и даже калечному эльфу. — Так, — Рада, старшая дочь Буха, внимательно оглядела беднягу, — после ужина буду тебя смотреть. — Хорошо, — еле слышно пробормотал Далиэн. Бедного эльфа непривычная обстановка пугала. — Не боись, длинноухий, Рада моя умница, если сможет помочь — поможет. А не сможет — никто тебя отсюда гнать не станет, коль Эрик правду сказал, и у тебя руки в золоте купаны, — прогудел гном. — В золоте или нет, но мастер Варден хвалил. — Вот и посмотрим, не по ветру ли языком трепал. Теперь давайте-ка все за стол. Стол, длинный, основательный, срубленный из толстых дубовых плах «на вырост», чтоб село человек тридцать, ломился от выставленных мисок, блюд и казанков. Рона попросту не умела готовить мало. Оши с Торонном честно наворачивали еду от души, Алмара ела поменьше, но тоже основательно. Раздразнили запахи даже Далиэна, который опровергал здоровым аппетитом все домыслы про эльфов, питающихся парой дубовых листов на обед. Эрик задумчиво ковырял голубец размером с лапоть, но есть ему не хотелось. И все же пришлось напрячься и сжевать то, что положил в тарелку, чтобы не обидеть добрую хозяйку. — А теперь идем, длинноухий, поглядим, что у тебя с ногами такое, — поманила Рада. Посмотрела, как тяжело поднимается, опираясь на свои трости, эльф, кивнула мужу и зятю, те сноровисто подхватили беднягу на скрещенные руки, понесли за ней в светлую, просторную комнату, отданную Раде под приемную. — Штаны снимай. Давно у тебя это? — С самого рождения, — эльф выбрался из штанов, кое-как их стащив. Рада посмотрела на высохшие тонкие ноги Далиэна, напоминавшие выкрученные корни деревьев, прощупала спину, покачала головой: — Плохо дело. Эльф промолчал. Это он и так знал, не зря же даже те лекари, которым доверил его дед, признали его безнадежным. Он не стал спрашивать, есть ли надежда поправить это. Не верил. — Но я и не с таким справлялась. В общем, будешь через год-другой бегать. А если нет — придумаем для тебя железные ноги. Далиэн молча моргал, не понимая ее. Как это — железные? Он же тогда вовсе не поднимется! — Да ты не боись, парень. Рада и совсем одной ногой в могиле стоящих возвращала, — сказал ее муж. — Хорошо. — А теперь можешь отцу показать, что умеешь. В мастерскую Роны эльфа так же отнесли на руках. — Надо подумать, — чесал бороду, не такую окладистую, как у главы семьи, но тоже густую, только черную, муж Рады. — Сделаю тебе кресло на колесах, чтоб пока ног не трудил. Далиэн благодарил коротко, но от души. — Что тебе нужно для работы? — глубоко беременная хозяйка дома, Рона, придерживала живот ладонью. — С чем работаешь? — Серебро, золото. Чеканка, скань. Я только учусь. Могу украсить браслет. Рона кивнула: — Есть у меня один. Настроение было дурное, все из рук валилось. Если что-то сделаешь — быть тебе моим подмастерьем, все секреты передам, какие знаю. Далиэну предоставили инструменты и заготовку, и оставили в одиночестве. Через некоторое время эльф предъявил работу. Из массивного браслета, к которому только кандальной цепи не хватало, Далиэн сделал широкое запястье, украшенное портретом самой Роны. — Стэр, чашу, вино. Лала, зови всех. И команду тоже, — приказала гномка. Сама же обошла мастерскую по кругу, зажигая свечи в стенных шандалах, откованных Бухом и посеребренных ею. Ветки скальной сосны, с вырезанными из хрусталя шишками, казались живыми, покрытыми инеем и потому серебристыми. Маленькие круглые свечи в них сияли, словно звезды в ночь Излома зимы. — Мама всех зовет, — сообщила Лала, входя в залу, где сидела команда. — Эльф такую красоту сделал, что она его сразу в подмастерья взять решила. Через пару минут вся семья Меднобородого и команда ВЕДьМ собралась в мастерской, притихшие и торжественные. Перед Роной положили новенький кожаный передник, ящичек с инструментами, ажурный и похожий на произведение искусства сам по себе, поставили глубокую, грубой работы, каменную чашу. Кто знал, — а знали гномы, вампир и сам Далиэн, похоже, — тот сразу признал в этой чаше величайшую реликвию, такая есть у каждой уважающей себя гномской семьи, ведущей родословную от Первого Клана. — Нынче в доме моем радость, — низким, грудным голосом пропела гномка. — Радость, воистину, мать! — отозвались все хором. — Сегодня появился наследник моего мастерства. — Радуемся с тобою вместе. — Кто подарил его? Эрик выступил вперед, сглотнул: было немного волнительно, все-таки впервые в жизни он участвовал в ритуале гномов, да еще и в такой роли. — Я подарил его, мать, я отдаю за него мою кровь. Короткая боль — и в каменную чашу пролилась тонкая струйка темной вампирской крови. — Кто поручится за него? — Мое искусство будет мне порукой, — Далиэн, видимо, ритуалы тоже знал. — Я, Рона Златорукая, принимаю тебя, Далиэн, сын крови Эрика Аята, под мой кров, под мою руку, в мою семью, — Рона надрезала левую ладонь, ее кровь смешалась с кровью Эрика. — Да будет так. — Свидетельствуем и принимаем, — отозвались гномы. Прохладный тяжелый передник лег на грудь эльфа, ящик с инструментами перекочевал в его руки. Отныне Далиэн считался частью гномского клана. В чашу потекло черное вино — тоже своеобразная реликвия, его пили только на свадьбах да вот таких церемониях. Чашу поднесли Роне, потом — Далиэну, после она обошла по кругу всех гномов и свидетелей — оборотней. — Теперь родичи его в жизни не достанут, — хмыкнул Бух. — И к лучшему, так ведь? — Эрик посмотрел на ладонь. Шрама не было, только немного размазанной и подсохшей крови. Кровная магия древнего гномского клана в действии, вот что это было. — Конечно. Пускай локти кусают, когда его имя на гномских изделиях увидят. — А ты и рад утереть нос длинноухим, — усмехнулся вампир. — Я-то? Еще бы. Идем-ка, выкурим по трубочке. — Ты же знаешь, что я… — Не табак тебе предлагаю, а травы, Рада сама сбор составляла, ничего твоим легким не станется, наоборот. Эрик кивнул, и они вышли на крыльцо. — Снова благие дела творишь, Эрик? Вампир только хмыкнул. — Тиану я не сберег. — Потому и пожалел парня? — Жалость и кровосос? — Несовместимы, — кивнул Бух, набивая трубку. — Просто пытаюсь раздать давние долги, друг мой. Иногда даже получается. — Путь-то далеко держите? — В Крайвест. — Драконы, значит. Те еще твари надменные, не в обиду твоему приятелю будь сказано. — Оши вообще уникум, — усмехнулся вампир. — Как и все в моей команде. Но надо, надо, друг. — Может, помочь чем? Оружие заточить, новое отковать? — Хочу подарить своему рогатенькому кольцо на рог и наконечников для стрел гномского сплава. — Все сделаю, — кивнул Бух. — Самые лучшие будут. Эрик, наконец, раскурил и свою трубку, потянуло горько-сладким дымом лечебных трав. Он сел на низкие, добротные перила крыльца, чувствуя себя здесь так, словно вернулся домой после долгой и трудной дороги. — Единорожек, значит… Где ты только такого и нашел, из него ж можно стадо вылепить. — Ты не поверишь, — ухмыльнулся Эрик. — Этот красавец — сын Ланнина Катулла. — Ох, ты ж… И что ты теперь делать будешь? — Любить, пока нужен ему. А если ты о Лане, то князь давно и счастливо женат, он обо мне уже и забыл. Сорок шесть лет прошло. — Ладно, надеюсь, ты нашел, наконец, свое счастье. Вампир неопределенно качнул головой. — Торонн… он… Он чудо. Которого такой как я просто не заслуживает. — Ты это брось. Кто заслуживает, кто не заслуживает. — А ты сам подумай, Бух. Кто я? Наемник, нагулянный от соседа сын баронессы Аят, по закону даже не имеющий права на фамилию, хотя твоя Рона упорно меня именует ею. А Торонн — законный наследник князя. Нагуляется и вернется домой, или отец его разыщет и вернет, все ж таки, время подходит, нужно учиться. — И что? Если б мы все получали любовь только по положению в обществе… Не видать бы мне моей Роны. — Ты еще кое о чем забыл, — тихо сказал вампир. — И это «кое-что» важнее и сильнее положения. — О чем это ты? — О том, что когда Тору исполнится сорок пять, придет его Время Пары. И этой парой буду не я. — А тебе-то откуда знать, что не ты? — Лан ведь был не первым моим любовником-единорогом, — пожал плечами Эрик. — Все уходили. Гон стирает самую память о прошлых увлечениях, потому я и уверен, что, даже если я явлюсь в замок князя, он меня не узнает. — Этот отличается от всех твоих прошлых. Может, не только статью? — Хотел бы я верить, Бух. Очень хочу поверить. Он… теплый. Ты знаешь, как много это значит для вампира. — Докуривай, пойдем, будешь про кольцо рассказывать. Какое, какой узор, что написать. Вампир затянулся ароматным дымом еще раз, выбил трубку в чугунную пепельницу и побрел за гномом в его мастерскую, в глубине обширного подворья. — Ширины какой делать будем? — На два пальца. Узор «кровь-трава» и «падуб», переплетенные. Гном хмыкнул: вампиру, видать, в самом деле рогатенькое по сердцу пришлось. Никому прежде Эрик таких украшений не заказывал и не дарил. Да еще и гномской работы. Придется расстараться, чтобы красоты было неописуемой, прочное, чтобы село как влитое. И то, что не золото и не серебро, тоже хорошо. Это изнеженным аристократикам драгоценные металлы подавай, а Торонн, как-никак, боец. Будет защитой его рогу кольцо. — Через час заберешь, — кивнул Бух. — Спасибо. Эрик вышел, зная, что не стоит стоять над душой у мастера. — Они такие милые, — попавшаяся на пути Алмара сыто облизывалась. — Я наелась на полгода вперед. — Вот и хорошо. Сегодня ночуем здесь, а утром уходим на восток, к Крайвесту. — И что будем делать? Дракон явно жив… А ушастик весь в слезах. — У нас задание — добыть кольцо. Не дракона, — хмыкнул командир. — Но если дракон жив и его просто прячут… Найдем, поговорим. Пусть хоть письмо напишет. — А можно и дракона добыть… Принесем, завернув в ковер, — хихикнула лиска. — Ужас, испортим себе репутацию по всему драконьему краю. По мне в эльфьих землях топор и плаха уже плачут, так еще и в драконьих будут? — насмешливо ужаснулся Эрик. — Воровать буду я, — заявила Алмара. — Остынь, лиска, погоди. Может, никого воровать не придется. Не торопи время, оно и так летит быстрее дракона. Ступай-ка спать, Оши уже заждался, наверное. Алмара снова захихикала и умчалась к своему дракону, совать ледяные пятки, чтоб согрел. Эрику показали приготовленную им с Торонном комнату. Единорог уже был там, сидел на расстеленной кровати, ждал. При виде вампира он засиял: — Замерз? Иди сюда. Вампир уселся сразу на колени — все равно Тор заимел привычку его туда затаскивать. И потянулся за поцелуем, запуская руки в густую единорожью гриву, согревать. — Сокровище. Так бы и спрятал ото всех… — единорог сразу валить и трахать не спешил, гладил по спине. — Ну кому в здравом уме такое «сокровище» может понадобиться? Кроме тебя, конечно, — тихо смеялся вампир, обнимал, целовал в шею, в четыре крохотные отметинки, оставшиеся с их первого раза. Наконец, единорог разохотился, принялся раздевать Эрика, целовать все жарче. Тот аж застонал, стоило только вспомнить ощущение могучей дубинушки, втискивающейся в него. Стянул с единорога сорочку мигом, скинул и свою, потянул завязки штанов. Торонн быстро расправился с ними, и своими, и Эрика. Завалил на постель, жадно глядя в лицо, в затуманенные желанием вишневые глаза. Его вампир. Любимый. Поясницу захлестнули в захват крепкие, стройные ноги. С низким, гортанным стоном вампир принимал его, запрокинув голову, впившись острыми ногтями в плечи. Это было так, что слов у Торонна для описания не находилось. Единое целое, вот. Никому он своего вампира не отдаст, никогда. — Мой! Эрик вскинул бедра навстречу, и все мысли из головы единорога вымело, как метлой. Соображать хоть что-то Торонн начал значительно позже. Но было так тепло и сонно. Совсем не хотелось думать, хотелось обнимать Эрика. Правда, тот завозился, как и всегда, выбрался из постели, набросил на плечи плащ. — Я скоро, не засыпай, мой хороший. — Я постараюсь, очень. Вернулся вампир в самом деле довольно быстро, распространяя аромат чистой воды и холод. — Ух, надо плащи ваши завтра посмотреть, зима скоро. Тор, спишь? — Нет, я тебя жду. Эрик забрался в кровать, сел, рассматривая любовника. — Красавец мой. Торонн… — он замолчал, вздохнул и все же продолжил: — Я знаю, что такие дары принимают только от самых близких… И раскрыл ладонь, на которой льдисто поблескивало широкое, не слишком массивное кольцо, украшенное изящными узорами переплетенных трав и листьев. — Но ты и есть самый близкий, — Торонн наклонил голову, подставляя рог, и шмыгнул носом. Кольцо село, как влитое, не царапнув, мастерство и наметанный глаз ни капли не подвели Буха. Теперь оставаться этому украшению на единороге до самого конца, или пока сам не пожелает снять. Единорог сгреб вампира в объятия, прижал к себе. — Что ты, что ты, рогатенький, — ласково шептал ему вампир, целовал в губы, в прикрытые, чтоб спрятать влажный блеск, глаза. — Что ты, счастье мое. Торонн хлюпал носом и помалкивал. — Спи, Тор. Завтра снова в путь, как листья за ветром. Единорог улегся, не отпуская его. Так и уснули, не разнимая рук, сплетенных в крепком объятии. Утром сборы были короткими, прощание с гномами — сердечным. Эльф даже отозвал Эрика в сторону и смущенно, уже совершенно без капли высокомерия, поблагодарил его за все. — Не стоит благодарности, Далиэн. Я поступил так, как того требовала моя совесть, если, конечно, ты веришь в ее существование у наемника. — Вот, — эльф протянул ему тонкое кольцо из белого металла. — Эльфийская магия. Создает источник света в указанном месте. Вампир поблагодарил искренне, кольцо нацепил, даже позволил себе положить руку на плечо «сына по крови», ведь именно так Далиэна приняли в клане Меднобородого. — Учись, Рона и Рада за тобой присмотрят. Далиэн кивнул: — Верните мне кольцо… Или сразу жениха. — Постараемся. Команда, в седла! Все повскакивали по коням. Алмара куталась в плащ, одетая уже не в свои легкомысленные одежки, а в плотную зимнюю одежду. Они выехали в стремительно наступающую зиму, до первого снега уже было недалеко, земля отзывалась звоном на удары подков. — Сколько нам в пути? — Дней десять. До предгорий. И там, дай, Ночная, милости, чтоб не начались снегопады и не замело перевалы. — Вроде бы пока не должно, — возразила Алмара. — Доберемся — увидим, — кивнул Эрик. Путь в драконий край, где перемешались горы, плато, маленькие уютные долины и гигантские каньоны, прорезанные ревущими бурными реками, занял у них даже немного меньше времени, так как ехали не трактом, а малоезжими тропами, которые вампир каким-то непостижимым образом умудрялся выпытать у местного населения. — Кажется, мы почти добрались, — сказала лиска, оглядывая пейзаж. Драконы знали, где селиться. Горы были прекрасны и величественны, занимая весь окоем. — Судя по карте, до Крайвеста нам полдня пути через перевал Сребропенной. — Надеюсь, никто не решит остановить… — Кому мы сдались — обычная команда наемников? До перевала добрались в срок, а оттуда несколько минут пялились, как завороженные, на казавшийся игрушечным городок в широкой долине, окаймляющей небольшое вытянутое озеро, судя по золоту деревьев вокруг него — теплое. — Как бы я хотела пожить тут пару недель… Так красиво. — Вот и поживем, все равно придется разузнать что-то про здешнего правителя и его семью. — Оши, ты что-нибудь о них слышал? Дракон задумался, тронул поводья, посылая своего коня вперед. — Практически ничего. Знаю только, что кого-то из здешних князей зовут Каменным, и вовсе не за крепость шкуры, а за нрав. — А вашего правителя как кличут? — развеселилась Алмара. — Рахши Изумрудный, — улыбнулся дракон. — Это за какое свойство характера? Он изменчив как изумруд? Он символизирует силы природы? — Нет, просто за цвет шкуры в драконьем облике. Меня вот звали Шелестом. — А тебя-то за что? — лиска засмеялась. — Ты линял, шкура тащилась следом и шелестела? — Да нет, просто самым тихим был в семье, незаметным таким. — Маленькая зеленая змейка. А почему ты никогда не превращаешься? — Чтоб не нашли, — пожал плечами дракон. — Если обернусь, родители мигом учуют, где я, примчатся и уволокут домой. — Ах да… Невеста же. А какая она, твоя невеста? — Не знаю, — развел руками Оши. — Никогда не видел ее, даже медальончика с портретом не видел. И желанием не горю. У меня ты есть. Алмара сразу же его поцеловала, куснув за губу. — Лиска моя, лисочка, — расплылся в улыбке дракон. Эрик с Торонном переглядывались, усмехаясь: после Крайвеста они собирались отправиться дальше на восток, на родину Оши. — Едемте уже. Хочу посмотреть на этого… недосдохшего от лихорадки. На воротах пришлось раскошелиться, да еще и ножны завязать шнурками с бирками. Торонну так его лук запечатали, предупредив, что без бирки городская стража сразу в острог садит. — Скажите, а здешнего правителя младший сын как себя чувствует? — поинтересовалась Алмара. — Прекрасно, к свадьбе готовится. — К сва-а-адьбе? Как интересно. И на ком же? — прищурил глаза вампир. — Да на дочери соседнего князя. Объединить княжества. Наемники переглянулись, Эрик кивнул, снова спросил у стражника: — Не подскажете ли, уважаемый, где можно комнату снять на четверых почище и попроще? — А вон там в конце переулка, таверна «Золотая роза». Вампир поблагодарил его еще одной мелкой серебрушкой, и команда двинулась в указанном направлении. Таверна оказалась вполне себе чистенькой и маленькой, комнату им сдали охотно, правда, тоже маленькую, только-только поместились две широкие кровати да колченогий столик меж ними. — И что будем делать? — Алмара вздохнула. — Для начала — осмотримся. Вы с Оши и Торонном проедетесь по городу, присмотрите пути быстрого отхода. Замок князя - вон, на склоне, оттуда уходить проще всего к озеру, но этот путь сразу проверят. А я попробую пробраться в замок. Сумерки скоро. Эх, давно я крылья не разминал. — Хорошо. Мальчики, вперед, покатаемся по местным улочкам. Эрик посмотрел вслед своей команде, вернулся в снятую ими комнату, приоткрыл окно и дождался, когда последний луч солнца скроется за горными вершинами. Все-таки летучая мышь, в которую может обернуться любой достаточно старый и умелый вампир, создание ночное, и даже сумерки — слишком светлое время для чувствительных глаз этого создания. Отряд вернулся затемно, веселые и переговаривающиеся. Город им понравился. — Так, — сказал Торонн, осмотрев комнату, — не говорите мне, что нашего командира все еще нет, и ни один из нас не знает, где его искать в случае чего. — Тогда я промолчу, — Алмара огляделась. Единорог помрачнел, меньше всего на свете ему хотелось быть в подобной ситуации. Но сделать хоть что-то сейчас он не мог, оставалось ждать. — Надо пока поужинать… И подумать. Ужин заказали в комнату, и только поэтому вернувшийся вампир был замечен. Морайя подтолкнула локтем обоих парней и указала взглядом на крупную черную летучую мышь, протиснувшуюся в оконную щель, недовольно отряхнувшуюся и слетевшую на пол. Где через пару секунд оказался Эрик, с руганью пытавшийся вытрясти из волос паутину. — Нет! Никто из вас не будет тискать меня в мышином облике! — сразу заявил он, заметив взгляды. — Но ты мягкий и пушистый, — умилилась лиса. — Я злобное создание ночи, я сама тьма! — вампир вскинул руки, завывая. Оборотни захохотали. — Я так и знал. Нельзя, нельзя вампиру творить добро, это наказуемо, — пробурчал Эрик. — Дай погладить… Ну да-ай… — Нет! Нет. Нет же… О, Ночная Мать, почему во мне совсем нет твердости… — простонал вампир, оборачиваясь снова. Алмара сцапала его, потерлась щекой о брюшко. Мыш обреченно прикрыл глаза и даже не пытался завернуться в крылья, понимая, что сопротивление бесполезно. Торонн осторожно отобрал довольно хрупкое существо у морайи: — Ты можешь помять ему крылья, лиска, аккуратнее! На самом деле он просто и сам хотел потискать вампира в этом облике, но признаваться в этом не желал. — Такой мягкий, такой теплый, — восторгалась Алмара. — Такой кровожадный, — рассмеялся Оши. — Никто не забыл, что эта черная пушисто-кожистая прелесть — наш командир? — Спасибо, друг, — пробормотал вернувшийся в гораздо более привычный облик Эрик. — Итак, если все уже налюбовались мышами, наелись и готовы обсуждать то, что узнали, можете приступать. А я поем. — Ворот в городе трое, не закрываются на ночь, только усиленный караул. Можно сбежать через них. Еще есть подземный ход, но он охраняется парочкой стражников. Эрик тщательно прожевал только что откушенный кусок ягнятины, которая здесь была просто восхитительна, проглотил его и только потом покачал головой: — Думаю, нам не понадобится сбегать. — Почему? — Потому что нет необходимости никого красть, тем более, младшего княжича Телара. — Он все-таки умер? — Он все-таки жив и вполне счастлив тем, что женится на дочери соседа, — вампир усмехнулся, но в его глазах была печаль. — Его околдовали? — Опоили? — Надо провести обряд расчарования? — Он в здравом рассудке. На редкость прагматичный юный дракон. — А как же… эльфик? — Глупое увлечение, ведь это было так забавно — дурить голову калеке, видеть в его глазах обожание и готовность на все ради любимого. А еще — мелочная и недостойная месть за ту самую «Снежную розу». Алмара зашипела:  — Надо забрать кольцо. Вампир вытащил из поясного кармашка простенькое медное колечко, положил на стол. — Он даже не сразу вспомнил, куда забросил его. Оказалось — валялось за туалетным столиком в пыли и паутине. Теперь я даже не знаю, что говорить Далиэну. — А так и скажем — подлец, мерзавец и скотина. И «Снежную Розу» сопрем. Эрик закатил глаза: — Алмара, скажи на милость, зачем нам «Снежная роза»? — Красивое ж. А Далиэн его подарит потом. Когда пару найдет. — Ребята? — вампир посмотрел на молчащих парней. — Я б еще и в свадебный кувшин нассал, — буркнул Оши. — Дать бы княжичу в глаз… — Я не о том! К черту этого придурка и его свадьбу, мы, в самом деле, собираемся спереть реликвию эльфьего народа из драконьей сокровищницы? — И еще приданого ушастому прихватить пару мешков. Командир самой безбашенной команды наемников только пальцы к вискам прижал, предчувствуя, что удирать им все-таки придется, и хорошо, если обойдется без простреленных задниц, не говоря уж о спинах. — Надо усыпить стражу. — Приготовить путь отхода. — Припасти мешки. — Ладно, я понял, вас не остановить. Но учтите, это будет гораздо опаснее, чем забраться в замок дохлого некромага! И придется делать все очень тихо и быстро. — Да, командир! — хором на три голоса ответили оборотни. Мешки припасли хорошие, магически увеличенной вместимости. В такой можно было дракона сунуть, не то что сокровища. Алмара вспоминала все самые качественные заклятья сна, которые только знала. Парни развлекались привычно: начищали и точили оружие, распихивали по кармашкам перевязей метательные стрелки, ножи, тупые и обшитые кожей «гирьки», которыми можно было снять часового, не убив — при должной сноровке, конечно. Эрик еще трижды слетал в замок, теперь уже на разведку, чутко прислушиваясь и присматриваясь к магическим плетениям. Правда, драконью магию он различал плохо, поэтому на составленной им карте отметил их только приблизительно. — Оши, тебе придется бдить. Сокровищница должна быть защищена, как яйцо в утробе матери. — Если повезет, то мне удастся сломать заклинания. Они однотипные. — А просто обойти? Взлом наверняка будет замечен. Или нет? — Не сразу. Успеем уйти. — Седых вампиров не бывает, — бурчал Эрик, — я просто рассыплюсь пеплом, как в этих эльфьих легендах. О, Ночная Мать, он совершенно не беспокоился о себе, в любой момент он мог перекинуться в летучую мышь и спрятаться в темном углу потолка. Но за свою команду он волновался так, что подрагивали пальцы. — Не бойся. Прорвемся, — хмыкал единорог. Наконец, приготовления были закончены, и не только команды ВЕДьМ, но и всего города. — Завтра — свадебные торжества. На дело отправимся ближе к вечеру. — Все упьются. И дела не будет, что там в сокровищнице. Хотел бы Эрик надеяться на такую удачу. В назначенный день увеселения начались с самого раннего утра, конечно, не для всех, а только для тех, кому было невтерпеж выпить за здоровье молодых и процветание княжества. Подавальщицы в таверне сбились с ног, так что завтрак на кухне выпрашивать отправились Оши с Алмарой, и даже получили его — сочные, горячие колбаски, местный напиток из сквашенного овечьего молока, к которому пристрастились морайя и вампир, хлеб и пшенную кашу со шкварками из курдюка. — Чтоб у тебя нестоячка до конца жизни была, — сквозь зубы пожелала Алмара в сторону княжеского дворца. Команда, не сговариваясь, подняла за это кружки. После завтрака они отправились бродить по городу, оставив громоздкое оружие в комнате. К вечеру все равно вернутся, а сейчас отчего бы не поглазеть на представления уличных музыкантов, магов, акробатов и кукольный театр, в котором выступали искусно созданные его хозяином, оживленные драконьей магией куклы. Алмара хохотала и веселилась, отплясывая с горожанами. Оши посмеивался, глядя на нее. В конце концов, неважно, в честь чего праздник, главное, что весело. Пообедали они прямо в городе, купив у уличного разносчика по огромному пирогу с мясом и зеленью, которую тут засаливали в бочках на зиму. В смесь входили не только обычный лук, чеснок, петрушка и укроп, но и горные травы: невяник, чемерица, кипрей, дикий чеснок, крохотные луковички кацинта. Кацинт продавался и так, его луковицы были сладковато-острыми, и драконы накалывали их на деревянные шпажки и обмакивали в густой и быстро застывающий кисло-сладкий соус. Эрик, заметив, как понравилось это лакомство Торонну, купил целый пучок таких шпажек. — Никогда не ел ничего вкуснее, — восторгался единорог. — Ничего красивей не видела. И когда мы… пойдем? Вампир посмотрел на возвышающуюся над городом башню ратуши с часами, тряхнул рассыпавшимися по плечам волосами: — Через час. Когда начнется сама церемония. — Успею допить, — Оши смаковал местный чай. — Допивай, и идем назад. Нужно вернуться в таверну сейчас, пока еще можно смешаться с толпой и не переть против нее. Они успели собраться, расплатиться и уйти, прежде чем народ повалил к площади, где на высоком каменном помосте уже стояла увитая поздними цветами, ветками с золотой листвой и лентами арка. Незаметно растворились в пустых улочках, ведущих к замку, используя магию морайи, чтобы отвести от себя глаза случайных свидетелей. Стража у сокровищницы заснула быстро, не успев моргнуть. Самое замечательное, что так и осталась стоять, словно каменные истуканы — с открытыми глазами, сжимая алебарды и невидяще пялясь в полумрак коридоров. Как и остальные стражи на пути отчаянной команды. Чар на сокровищнице не было — удача благоволит влюбленным и тем, кто за них мстит. Сгребали в мешки все: камни, монеты, драгоценности, статуэтки, канделябры, посуду. Сокровищница пустела так, словно по ней метла шла. Эрик, припомнив, как должен был выглядеть перстень «Снежная роза», целенаправленно рыскал в его поисках, пока не увидел небольшую, но слишком уж вычурную шкатулку. На черном бархате матово мерцала выполненная с удивительной достоверностью из какого-то белого камня роза в оправе из зеленого золота и изумрудных листочков. — Думаю, тому или той, кого там выберет Далиэн, эта безделица понравится, — пробормотал вампир, вешая перстень на простой кожаный шнурок себе на шею. - Все, уходим. Команда, наскоро покидав в мешок последние монеты, помчалась за ним. В сокровищнице осталось две горсти монет, рассыпанных Торонном впопыхах. Алмара поддерживала наложенное на мешки заклятье легкости, отвод глаз и заклятье тишины, и Эрик очень внимательно следил за ней, чтобы успеть подхватить, когда морайя истощит силы. Хвала Ночной, не понадобилось: до лошадей добрались без проблем. Заводные смирные кобылки, купленные уже в Крайвесте, едва не присели под весом мешков. — Жадность до добра не доводит, — резюмировал вампир. — Зато доводит до богатства, — заявила Алмара. — Отвести глаза страже на воротах еще сможешь? — Конечно. Сил хватает. Эрик запоздало вспомнил, что морайя, ну, или моравинт, нашедшие свою пару, не только перестают тянуть силы при соитии, но и прибавляют в магии, так что просто кивнул. Ворота Крайвеста проехали быстро, как и перевал, но вместо того, чтобы устроиться на ночлег, двинулись дальше. Эрик засветил яркий огонек на ладони с помощью кольца, подаренного Далиэном, Алмара выслала вперед поисковый светлячок, предупреждающий о камнях и обрывах. Это была головоломная дорога, с наезженной тропы они свернули сразу за перевалом, предпочитая как можно скорее убраться от города подальше. — Вот шуму-то будет… — хихикала Алмара. Эрик закатывал глаза, Торонн откровенно ржал, а Оши, подняв палец вверх, изрек, словно великую мудрость: — А все началось-то из-за одного медного колечка. На двор к почтенному гному они явились уже не такие веселые — надо было объясняться с Далиэном. Да и долгий путь — почти две недели по узким звериным тропам, подальше от трактов и деревень, вымотал команду так, что ни о чем говорить не хотелось, только в горячо натопленную баню — гномскую, с ароматным паром и каменной печкой, и спать, спать — пару суток. Молча сгрузили с измученных лошадей тяжело и сыто звякнувшие мешки. Эрик повернулся к крыльцу, куда степенно вышел гном, толкая перед собой изящное креслице на обшитых толстой кожей колесах. В кресле, с надеждой, перемешанной со страхом в прозрачных голубых глазах, подался вперед эльф. — Вы… привезли мне кольцо? Эрик полез за пазуху, снял через голову шнурок с обоими кольцами, зажал в кулаке. И вложил их в протянутую навстречу вздрагивающую ладонь. — Твой дракон две недели назад женился, Далиэн. По собственной воле, без родительского принуждения. Далиэн опустил голову: — Вот как… Значит, женился… Кольцо он стиснул в ладони, замер, стараясь не шевелиться. Эрик взглядом разогнал команду мыться, подальше отсюда, Бух понятливо ушел сам, оставляя эльфа и вампира наедине. Наемник неловко шагнул еще ближе, тронул шершавой ладонью заплетенные в толстую косу волосы. — Далиэн, — и замолчал, не зная, что можно сказать в таком случае. Ему самому никто ничего не говорил, он привык уходить, видя, как гаснет в глазах тех, кто еще вчера говорил, что любит, обращенный к наемнику свет. — Ничего. Я мог бы догадаться. Эльф все так же не поднимал головы, только слезы падали на сложенные руки. Эрик вспомнил Тиану, прижал его к себе, зная, что живое тепло успокаивает лучше слов. А он, хоть и вампир, но теплый. Далиэн на «Снежную Розу» посмотрел без интереса, хоть и узнал. — Трофей прихватили? — он попытался улыбнуться. — Тебе подарок. Как-никак, принадлежало когда-то твоему трижды-прадеду. Хоть и говнюк он был тот еще, но кольцо-то красивое, правда? — Эрик ласково утер его щеки рукавом, жесткими пальцами. — Потом подаришь тому, кто за тебя огонь и воду пройдет. — Нет таких… Никому я не нужен. — Дурачок, ну-ка, глянь на меня, — внезапно весело усмехнулся вампир. — Давай, глянь-глянь. Эльф посмотрел на него. — Я тоже думал — долго, поверь, очень долго, что такой, как я, никому нахрен не сдался. Только ошибся. Оказалось, что нужен. — Но вы не калека и не урод… — Я вампир, наемник, не имеющий права на родовое имя, прижитый на стороне бастард, позор матери. Беглый преступник, за голову которого назначена награда. Ни кола, ни двора, ни мастерства, кроме как мечом махать. Да и морда не то, чтоб симпатичная. А тебе зеркальце принести? Чтоб оно от зависти осколками посыпалось, разве что. — А что толку в крови Владыки, если семья меня прогнала, а любимый предал? — Кровь иногда значит многое, а иногда — не значит ничего. Далиэн, просто поверь, что найдется твоя настоящая любовь, тот, кому будет безразлично, есть у тебя ноги или нет, смазливая мордашка, или шрамированное рыло. Просто поверь. Эльф кивнул и снова уставился на кольца. — А когда найдется, позови меня на свадьбу. — Я всех позову, — пробормотал Далиэн. — Ловлю на слове. А теперь, давай-ка в дом. Холод песий, клык на клык не попадает, а у тебя нос уже красный. Эльф кивнул и позволил ввезти себя в дом. Вечером разбирали добытое-награбленное. По одному мешку — содержимое каждого засыпало большую комнату по колено, дети бродили в золоте под присмотром старших, как в опавшей листве, смеялись и подкидывали монеты и жемчуга. — Смотри, какая прелесть, — Алмара тащила Далиэну красивые вещицы. — Как тебе это? Подсвечник, украшенный затейливой резной чеканкой в виде виноградной лозы, был красив, правда, малость потемнел от времени. Зато парные кубки с резными листьями на ободке, были чудо как хороши. Хороши были и тяжеленные ожерелья, богатые, королевские, за которые можно было города скупать. — И это все — твое приданое, — смеялась лиска. Эльф смущался, алел, отнекивался, договорился до того, что добычу команды решили разделить на четыре части: одну упрятать в гномский банк, как приданое Далиэна, одну — отдать клану Меднобородого, как приемной семье эльфа. И еще две, тоже отправившиеся в банк, должны были стать в будущем залогом безбедной жизни морайи и дракона, и вампира с единорогом. Эрик на это предложение только молча кивнул. — Заживем на славу, — фыркнул Торонн, подкравшись и облапив. — Ага, лет через двенадцать, — вампир откинул голову ему на плечо, жмурясь, как довольный кот. — А почему через двенадцать? Сейчас плохо? — И сейчас отлично. Просто тогда ты будешь совершеннолетним, если я не ошибаюсь. — Ага. И первое что сделаю — обернусь, укушу за холку и бодну. Вампир хохотнул: — Кажется, так у единорогов начинаются ритуальные ухаживания? Ночная Мать, помоги! — Именно так. Потом еще раз укушу. И сможешь мне ласково поржать. Эрик кивнул, ухватил его за нечесаную гриву и потянул наверх, в отданную им комнату. — Я тебе и сейчас ласково поржу. И укушу тоже ласково, рогатенькое мое.