Один очень сложный вопрос

С одной стороны Наруто был рад, что их с Саске дети нашли общий язык, а не унаследовали ту их глупую юношескую вражду. Но с другой стороны, это проявлялось лишь тогда, когда им в очередной раз нужно было прижать своих отцов к стенке каким-нибудь крайне неудобным вопросом. В то прекрасное утро выходного (наконец-то!) дня, когда все и произошло, ничто не предвещало беды. В доме были тишина и покой, Наруто в кои-то веки пил чай, а не кофе, и в честь выходного позволив себе наконец расслабиться. Непозволительно сильно расслабиться. Так, что невинный вопрос из-за спины, заданный голосом Боруто, оказался для Седьмого полной неожиданностью. - Папа, а с кем был твой первый поцелуй? Узумаки поперхнулся и пролил на себя чай. На краю сознания громко заржал Курама. Чертыхаясь, Хокаге вскочил, и, отряхиваясь, переспросил, надеясь, что ему все-таки показалось. - Прости, сын, что?! А в голове сама собой всплыла та сцена, которую он, как думал, давно забыл. Хокаге пришлось постараться, чтобы не покраснеть - ему до сих пор было стыдно вспоминать этот момент из прошлого. Наруто приложил много усилий, чтобы все об этом поскорее забыли. Так что Боруто не может об этом знать. И узнать не должен! - Я спрашиваю, с кем был твой первый поцелуй, пап! В голове со скоростью выпущенного куная промелькнули варианты ответов. Широко и как можно более естественно улыбнувшись, Узумаки, скрипя сердцем, солгал: - С мамой, конечно же, с кем же еще? Боруто, нахмурившись, с сомнением протянул: - Да-а? А Какаши сказал, что вы с Саске украли первые поцелуи друг у друга. Смех Курамы стал значительно громче и начал походить на истерический, а Наруто второй раз за пять минут потерял дар речи. Отмерев и начиная нервно улыбаться, Хокаге, про себя понося на все лады одного чертова учителя-извращенца, вслух промямлил: - Э-ээ, давай мы чуть попозже об этом поговорим. Мне сейчас нужно разобраться с одним очень срочным делом. Боруто нахмурился. - Эй, но у тебя сегодня выходной! - Да-да, конечно, но это дело очень срочное и не терпит отлагательств. Про себя же Узумаки подумал, что ему срочно, очень срочно нужно... кое-кого убить. И этот кто-то будет носить маску и отзываться на "Какаши-сенсей"! Заговаривая сыну зубы, Наруто одновременно пробирался по стеночке к ближайшему выходу. Благо окно за его спиной было так приглашающе раскрыто. Так что, едва договорив, Седьмой с места кувыркнулся назад, приземлился на подоконник, снова кувыркнулся, приземлился в розовые кусты и, тихо чертыхаясь и оставляя позади клочки домашней одежды, рванул прочь от дома. В ответ на возмущенный вопль сына, летевший ему вслед из окна кухни, он притворился глухим (хотя даже глухой, живущий в противоположном конце деревни, услышал бы громогласный рев “Ну папа!”). Наруто же отправлялся мстить. Он еще не знал точно, как, но спускать Какаши-сенсею такого точно не собирался. Уже подбираясь к квартире своего учителя Наруто почувствовал хорошо знакомую ему чакру. Так что он совсем не удивился, столкнувшись у дверей квартиры с Саске. Тот тоже был встрепан и одет в домашнее. Перекинувшись с ним всего лишь взглядами и жестами, и догадавшись, что друг оказался в той же ситуации, что и он сам, Узумаки условными знаками предложил действовать сообща. … Первое, что они увидели, ворвавшись в квартиру, была стена, на которой, прибитая кунаем, висела записка: “Ушел с Гаем. Не скучайте ^-^”. Сдвоенный вопль потряс сонную субботнюю Коноху. - КАКАШИ!!