Но ты не болен

Placebo — Hare Krishna

      Почему люди так много внимания уделяют физическим болезням, и так мало — душевным? Если бы ты был болен гриппом или обычным ОРВИ, я бы послал к чёрту свою работу и сидел бы возле твоей кровати часами. Я бы сотни раз за сутки ходил в аптеку за лекарствами, не забывая купить твои любимые апельсиновые аскорбинки. Будь у тебя сахарный диабет, я бы сам отказался от всевозможных сладостей, лишь бы ты не чувствовал себя одиноким в этом. Я бы собственноручно колол тебе инсулин, несмотря на мою жуткую боязнь игл. Если бы у тебя случился инсульт, я бы переехал вслед за тобой в больничную палату на любой промежуток времени. Если бы мы узнали, что у тебя развилась близорукость, я бы подобрал самые лучшие и дорогие очки для тебя, кормил до тошноты черникой, убеждал бы, что «новый» акварельный мир намного лучше, чем твой прежний. Будь у тебя аллергия на мои краски, я бы без труда выкинул их в помойку и навсегда перечеркнул своё будущее художника. Но…мы не знаем, что с тобой, Фрэнки.       Мы объездили десяток врачей, а они разводили руками и давали нам новые адреса, клянясь, что тебе помогут зарубежные специалисты. Я обращался даже к заговорщикам. Но их ответы бросали тебя в дрожь или даже вызывали истерику. Кто-то говорил, что ты проклят, а кто-то убеждал, что ты наделён даром. Они называли тебя и ангелом, и посланником Дьявола. Но никто не мог помочь нам.       Какой прок от их громких слов и мудрёных названий, если каждую ночь тебя начинает ломать и колотить? Каждую ночь ты кричишь так сильно, что нам пришлось переехать в дом, где нет соседей.       По утрам я не всегда могу найти тебя. Настоящая удача, если ты не выходил из дома, и я мог найти тебя в ванной. Но бывали случаи, когда я находил тебя за пару километров от нашего дома! На твоём теле начали проступать странные полосы и символы. Они чешутся, а порой жгут, отчего ты тихо плачешь, уткнувшись в свои колени, пытаясь не расстроить меня. Мой милый мальчик, я ведь уже никогда не оправлюсь, после того, как собственными глазами видел, как ты кухонным ножом сделал глубокую полосу на своём животе. А потом долго плакал и убеждал меня, что даже не помнишь, как в твоих руках оказался нож. Ты не выходишь из дома, если не взял своё успокоительное. На твоих руках царапины, сделанные тобой же из-за пережитой боли.       Тебя оглушают звуки, и, иногда, даже тихий ветер на улице заставляет тебя судорожно закрывать руками уши и садиться под стол. Иногда, ты закрываешься в другой комнате, потому что не хочешь меня видеть, и я сажусь под дверью с другой стороны и умоляю тебя отвечать на мои банальные вопросы, лишь бы знать, что ты не совершил чего-то ужасного с той стороны двери.       За два года этих мучений ты сильно похудел и ослабел. Ты бросил курить, потому что довольно часто не в состоянии подняться с постели и выйти на балкон. Твоё тело состоит из татуировок, ножевых ранений, царапин и лиловых синяков, о возникновении которых ты даже не помнишь. Ты почти не ешь, но пьёшь много воды. Твои когда-то озорные каре-зелёные глаза стали практически чёрными. Улыбка не появляется месяцами.       Я больше не знаю, что мне нужно делать. Теперь ты каждый день просишь оставить тебя и начать жизнь заново. Но я никогда не сделаю этого, родной. Любовь — это болезнь. Единственное, чем ты болен — это я. Единственное, без чего я не смогу жить — это ты.       Я не знаю, что с тобой. Всё, что я понимаю — это то, что Господь не милостив к Ангелам. И в день, когда твои страдания прекратятся — я пойду за тобой. А сейчас, я просто сожму тебя в объятиях, чтобы ты перестал царапать свои руки, и, наконец, заснул очередным беспокойным сном.