all you do is love and love is all you do

Голос Майкла Джексона эхом пронесся по коридору. Это было поздно вечером, они только что приехали в отель после концерта, никто из них не чувствовал себя, словно после вечеринки. Они только начали тур по США и их тела пока что не в состоянии приспособиться к другим часовым поясам. У них второй альбом на подходе, клипы, кино, концерты, присутствие на музыкальных премиях и это все волнующе, потому что только четыре года назад они были детьми, играя в местных барах, пытаясь заставить людей полюбить их. И сейчас у них миллионы фанатов, которые иногда переступают черту с огромной надписью "приватно", но, черт, они любят их. Даже если они не говорят это каждый день или Эштон больше не загружает смешные видео. Это не имеет значения, любовь не хранится в словах или видео с их участием во всемирной сети. Музыка становилась все громче и Люк не выдержал. Он знал, что у Майкла все еще было много энергии после концерта и он тратит ее на виртуальные игры, но он очень устал и хотел немного отдохнуть этой ночью. Его друзья из группы играли музыку посреди ночи и это никак не помогало. Нужно поблагодарить руководство за то, что те сняли им целый этаж и теперь никто не смог бы услышать их крики или просто громкие разговоры, которые зачастую пугали маленьких детей этажами ниже. Парень открыл дверь своего гостиничного номера, выходя в нелепых пижамных штанах с аниме, которые он купил в Японии и направился в сторону номера своего друга, который был на другой стороне зала, ближе к лифту. Дойдя в полудреме, блондин подошел к двери и постучался, прежде чем войти, давая его другу знать, что он сейчас зайдет внутрь и надеясь, что он услышал. Комната старшего парня остается в темноте, единственный источник света - небольшой светильник рядом с кроватью огромных размеров, которая была пустой и грязной, а светло-голубое белье на белом матрасе и простыни спадают с нее, едва касаясь пола. Тут была одежда по всей комнате, вместе с несколькими зарядными устройствами, пустые бутылки с водой и приоткрытая коробка пиццы, которую Калум оставил там вчера вечером. Прижавшись к стене возле окна, занимающего всю поверхность, сидел его лучший друг, по-прежнему одетый в черную футболку, которую он носил на концерте и в боксеры, которые он наверняка украл у блондина, который украл их у Эштона. С ноутбуком на коленях и громкими колонками рядом, он не услышал и не заметил, что кто-то вошел в номер. Проходя мимо кучи узких джинс, что вся группа бросила в углу, высокий парень встал рядом со своим другом и медленно опустился на землю, стараясь не отвлекать своего друга от игры, ожидая, пока тот выиграет или проиграет. Не прошло много времени, чтобы темноволосый наконец обратил внимание на побеспокоившего его. - Привет. - сказал он обычным спокойным тоном и улыбнулась ему. Он попытался вернуть улыбку, но, честно говоря, слишком устал, чтобы даже думать нормально. - Привет. Что за идиотская громкая музыка, которая может пробудить даже мертвых? Выражение лица второго парня изменилось, почти тревожно глядя на другого мальчика. - Дерьмо, я разбудил тебя, не так ли? Извини, я просто хотел послушать музыку и поиграть перед сном и я предполагаю, что я забыл о времени, - на мгновение он печально смотрел на постельное белье, которое медленно спадает с кровати, но в следующий он уже уставился на Люка своими большими зелеными глазами, виновато бормоча: - Можешь ли ты простить меня, пожалуйста? - Только если ты позволишь мне обнять тебя сегодня вечером. - как только эти слова покинули его рот, губы черноволосого изогнулись в улыбке. - По рукам. - Но можешь сделать потише? Если дальше будет так же играть как сейчас, Эш проснется и тогда у нас будет сердитый барабанщик и на утро такой же сварливый басист. - Ничто не может разбудить этих парней после хорошего концерта, - сказал Майкл, но все равно отложил ноутбук на колени к Люку и пододвинулся к колонкам, убавляя громкость. Вернувшись на место, он забирает ноутбук обратно себе, а младший утыкается в его мобильник, который подобрал где-то на полу. Там было много селфи Кэштон, родителей Майкла, куча мемчиков, просто тупые картинки и куча с играми. У него был достаточно типичный пароль, чтобы отгадать (сочетание их дней рождения). После того, как Майкл отобрал у него свой мобильник, он вернулся к игре и как только Люк потянулся переключить песню, то другой парень шлепнул его по руке, не давая этого сделать. Музыка из 1980-х, крики из игры и их вдохи - были единственным звуком, который наполнял комнату. Листая уже свой мобильник, Люк ждал, пока второй парень уже конец закончит игру и они смогут обниматься всю ночь и заснут на рассвете. Он не мог дождаться момента, когда Майкл примет душ и вернется в постель к нему, а от него будет пахнуть лимоном (из-за шампуня) и малиной (из-за геля). Ужасно странная смесь двух разных фруктовых запахов, но настолько совершенная, как и Майкл, но при этом еще что-то интимное. Это один из его любимых запахов, вместе со всеми блюдами его матери, его комнатой дома, берлогой Майкла и запах младенцев. Глядя на своего играющего друга, блондин хотел играться с его черными кудрями, но не стал, зная, как легко отвлечь старшего и что последствиями будет то, что они бы не обнимались всю ночь и возможно бы даже закончили тем, что подрались и ему действительно не нужен еще один повод для борьбы с темноволосым. Ему не хотелось быть прижатым к полу, пока второй больно оттягивает его челку. Это была привычка их обоих, играть с волосами друг друга, фиксируя их во время шоу и массируя, пока они оба уставшие. Люк помнит, что еще до присоединения Эштона к их группе, они часто могли расчесывать друг друга или что-то вроде, их это успокаивало. Майкл громко выругался, доставая Люка из воспоминаний и просто уставился на экран перед тем, как нажал на кнопку выключения и закрыл ноутбук, освобождая его от всех проводов и взял наушники, которые лежали рядом с ним. Стоя, бледный парень положил ноутбук и все кабели на подоконник, аккуратно располагая их в определенном порядке. Закончив, он обернулся, пройдясь по комнате и переставляя горы одежды на полу и кровати, ища боксеры, которые, вероятно, принадлежали Калуму и футболку Blink-182, которую Люк оставил прошлой ночью. Он поднял взгляд на беспорядок, который он создал, а потом перевел взгляд на своего лучшего друга. - Я пошел в душ, - тихо прошептал он и вошел в ванную комнату, заперев за собой дверь. Отталкивая себя от земли, блондин медленно встал и положил телефон Майкла на тумбочку рядом с лампой и принялся собирать одежду, не будучи в состоянии различить, какая была чистой и какая грязной, видя, что большинство из них было украдено или позаимствованных у других членов группы, в основном это были его собственные вещи. Обычно Майкл не убирал за собой вещи в тур-автобусе или своей комнате, так как это была уже его привычка, но Люк хотел сохранить в чистоте хотя бы гостиничный номер. Найдя последний видимый предмет одежды, парень бросил все в небольшой чемодан Майкла и после того, как попытался безуспешно застегнуть его, он толкнул его обратно на пол и оставил так. Самое трудное было еще впереди. Заправить кровать - это вещь, которую никто из них не способен успешно выполнить, так что он действительно пытался постелить простыни, постельное белье и подушки правильно, надеясь, что в конце концов это будет походить на место для сна. Он не смог застелить постель так, как хотел и в итоге запрыгнул на нее, сдаваясь и укутываясь головой в одеяле, не заботясь о том, что его ноги неаккуратно свисали на пол. Звуки открывающейся двери заставили его высунуться из одеяла и посмотреть на бледного парня в необъемно-огромной футболке, которая идеально подходит его владельцу и тот улыбается, заставляя блондина проделать то же самое. Вскоре пара холодных ног оказались рядом с его теплыми в постели и Люк почувствовал руки вокруг его талии, не отрываясь от черноволосого даже на секунду. Он подвинулся чуть ближе к краю кровати, давая второму парню, наконец, лечь. - Привет, - прошептал он в тот момент, когда между их лиц практически не оставалось места. Майкл моргнул, внезапно двигая руки от талии младшего к шее, мягкие пальцы едва касались кожи и вьющихся белокурых волос, а затем с улыбкой, черноволосый лег на подушку рядом с Люком, щекоча его кожу. Блондин закрыл глаза и частично спрятал его лицо в одеяло, чем-то напоминая младенца и стараясь отдалиться от щекотание волосами. - Привет, - прошептал Люк в ответ через одеяло, тишина и еще большая улыбка находились на его лице. Он не мог поверить, насколько красивый парень лежал перед ним. С того момента, как он его увидел блондина повыше с длинной челкой, он знал, что в нем есть нечто особенное, интрига. Ему хотелось знать о нем больше, чем просто "крутой лучший друг Калума Худа с еще более крутой прической". Ни разу он не ожидал, что интерес к нему будет расти, желание будет становиться сильнее, это стремление, это чувство, он все мог отдать старшему: его мир, его звезды и поцелуй. Он хотел слушать его смех и чувствовать себя полным гордости и счастья, зная, что это его, его лицо, его лучший друг, о котором он мечтал в прошлом. Сонные кремово-светло-зеленые глаза продолжали смотреть на него, а улыбка никуда не исчезает с лица темноволосого. Младший поднимет руку от туловища бледного парня и аккуратно кладет на его щеки, касаясь короткой щетины, которую тот отказывается брить, двигая длинными пальцами вверх по линии челюсти, кружа их в спокойной манере. Блондин остановилась на секунду, наблюдая за выражением лица второго и улыбается, когда другой, смотря на него, изгинает краешек его губ, давая ему разрешение продолжать касаться его лица. Когда младший касается пальцами след на коже, оставленный на его лице навсегда, зеленоглазый вздрагивает, все еще находясь в состоянии чувствовать боль на месте, где сжег кожу. Он совершил ужасную ошибку, находясь рядом с огнем, хотя это и не его вина, пиротехника была поставлены так, что было опасно находиться рядом с концом сцены. Звезды не могли сравниться с тем, насколько красивый парень был рядом с ним. Младший повернулся и толкнул парня к нему ближе, запутываясь рукой в его черных волосах, желая налюбоваться красотой в постели с ним и опустил голову, целуя мягкие губы, которые он хотел касаться всегда. Целуя его медленно, Майкл посмотрел в невероятно синие глаза своего любимого, взгляд которого находился на его щеке и он коснулся в равной же степени как блондин касался его. Это был момент простой близости, поцелуй между людьми, которые любили друг друга, поцелуй про который никому не нужно знать, поцелуй после которого никакие слова не нужны. - Ты был хорош сегодня, - Люк просто смотрел на него точно зная, что должен произнести это. Он говорил негромко, поправляя голову на подушке и шевеля пальцами у основание шеи старшего, играясь с воротником его футболки. - Как и ты. - Я имею в виду это. Я не знаю что произошло, но этот тур... - блондин останавливается, пытаясь найти слова, которые точно бы все описали. - другой. В хорошем смысле, конечно. Наверное, потому что мы старше или просто что-то изменилось внутри нас, но вещи совершенно разные и отличаются от тех, какие они были в прошлом году, или даже в начале года, но я знаю, что это лучше, лучше, чем когда-либо раньше, и в данный момент это все, что я хочу делать всю оставшуюся жизнь. - Согласен. Не могу поверить, что три года назад мы были кучкой детей, надеясь, что их EP будет продаваться достаточно, чтобы организовать некоторые большие концерты. Если кто-то мне сказал тогда, что моя жизнь будет такой, как сейчас, я бы рассмеялся ему в лицо и сказал есть больший шанс, что Элвис Пресли окажется живым, чем нам в этом повезет. - Не забывай про свои волосы. Майкл закатил глаза и наполовину высунул его язык, поглядывая в потолок на секунду и шевеля пальцами вверх к волосам Люка. - Я не лысый, хватит тратить свое время на шуточки фандома, хорошо? - Но все же. - Заткнись. Майкл прикрикнул шепотом и принялся щекотать холодными руками Люка за тупые шуточки про его волосы. Люк смеялся и когда старший закончил, то он начал покрывать его тело мягкими невесомыми поцелуями. И он не мог остановиться целовать смеяться. Он любил, как все было между ними, дразнить и спорить на глазах у всех, ругаться перед друзьями, пассивно писать песни для другой половины группы и болтать рано утром, только вдвоем. - Ночи, - пробормотал Люк в мягкую кожу, не слыша старшего мальчика, который желает ему того же.

***

Это было поздно днем, солнце по-прежнему попадает в окна и небо никогда не выглядело голубее, чем в этот момент. Люк лежал на небольшом диване в их тур-автобусе, с наушниками, которые он украл у Эштона и слушая их предстоящий альбом и проповедуя небеса за то, что он в такой талантливой группе. Удовлетворение могло ощущаться в его крови, все было хорошо и он надеялся, что все сможет стать лучше, чем это уже было. Мир был их. Люк хотел пропустить некоторые песни, переключая на что-то более веселое, но он не мог. Мягкий голос Майкла практически эхом отдавался в его голове, нагоняя грустные мысли и тогда он вспомнил, почему песня вообще была написана. Он хотел свернуться в позу эмбриона и игнорировать слова, которые он почему-то сказал и притворяться, что никогда их не говорил. Он не говорил. Вместо того, чтобы плакать над тупой песней и чувствами(которые слишком резко нахлынули на него), блондин просто лежал на спине с широко открытыми глазами, взгляд был пустым, сильно напоминая мертвеца. Это глупо, это глупо, потому что все это случилось давно и сейчас он просто не мог расстраиваться из-за этого. Все началось не так, как он хотел, но сомнения не выходили у него из головы. Год назад Майкл влюбился в кого-то. Никто не знал в кого и как, но это было очевидно по его вечно красному от смущения лицу, когда тема заходила об этом и еще он писал песни (романтические) в час ночи. Это не длилось долго, но он влюбился сильно и слишком быстро. Ночью он пришел к Хеммингсу с красным лицом, суша слезы на щеках и без браслета на руке, бросившись в объятья Люка, бормоча бессвязные слова, которые он не был в состоянии понять, кроме как "все кончено" и "она ушла, ушла." Люк разрешил ему остаться у него и уложил Майкла на кровать, давая проплакаться, пока тот не уснет. Он был рядом с ним тогда. Следующие ночи не сильно отличались. Он плакал по ночам в грудь его лучшего друга, не объясняя слишком много, просто говоря, как сильно у него болело в груди и у него были проблемы с дыханием, что не было удивительно, учитывая, сколько слез он пролил. Однажды ночью они были на прогулке, он не знал, что делать со своим лучшим другом, Калум бросил попытки помочь ему и оставил его восстанавливаться самостоятельно, а Эштона Майкл вытеснил сам. Блондин был единственным, кому он доверял достаточно, чтобы рассказать ему так много вещей, чтобы тот мог понять всю историю. Они сидели на качелях, когда зеленоглазый сделал кое-что тупое и довольно безответственное. Он целует его лучшего друга, как будто несколько ночей назад он бы не плакал над своим разбитым сердцем. Ему нужно было забыться, забыть все, поэтому он пытался отвлечься поцелуем с Люком. Это было опрометчивое решение, которое могло закончится с непредсказуемыми последствиями и может до сих пор. Время шло, и он заметил, как все изменилось. Он знал, что Майкл тоже любил его, но эти маленькие темные сомнения легко нашли дорогу в его разум и заставляли его переосмыслить, действительно ли это любовь или любовь из жалости. Он не мог не сомневаться в том, что зеленоглазый просто хотел поблагодарить его за то, что тот отвлек его и то, что он чувствовал, что он должен ему, потому что Майкл был рядом с ним после разрыва с той девушкой. Он не мог подавить эти мысли. Точно не тогда, когда он не знал, они были в серьезных отношениях или просто дурачились, пока оба в конечном итоге не разбегутся с невыносимой болью в сердце. В секунду песня заменяется на Fly Away, несколько красочный парень зашел в комнату, попивая шоколадное молоко и листая что-то в своем телефоне. Его глаза прикрыты очками и он напевает The 1975 - Sex настолько громко, что Хеммингс слышит все через наушники. Наблюдая, как его лучший друг ходит вокруг тур-автобуса, Люк поворачивается на правый бок, просто из любопытства и желания глазеть на парня. Майкл роняет телефон, проклиная все на белом свете, когда замечает, что он не один. Младший убрал наушники, положив их рядом с собой и продолжая так же неотрывно смотреть на Клиффорда, который делал то же самое. - Боже, Майкл, неужели это было действительно необходимо? - спросил он через чур громко. Клиффорд подошел к нему в быстром ритме и присел на край дивана рядом со своим возлюбленным, глядя на него со слегка грустным выражением. - Прости, прости. Не знал, что ты здесь. Прости еще раз, - извиняясь, он поспешно поцеловал младшего в плечо и почти нервно встал с дивана, идя в направлении двухъярусной кровати, взяв свой телефон и наушники с собой. Люк просто наблюдал за тем, как старший уходит и строчки, которые пропевает Майкл в Permanent Vacation еще больше усугубляли и без того не очень прекрасное настроение парня. Как этот человек мог быть не красивым? Может, Майкл и называл его потным ангелом, но настоящий ангел в маскировке был он, с личностью, о которой многие люди мечтают, улыбка настолько совершенна, что сделает грустное лицо счастливым, даже на мгновение и такой талант... он не мог поверить, что кто-то вообще мог иметь. Он искренне надеялся, что они не в конце, как в песне. Люк заметил, что Майкл сидел спиной к стене, свесив ноги с кровати и улыбаясь чему-то в своем телефоне. - Че лыбишься? - нарушил тишину блондин и Клиффорд с испуганным взглядом уставился на порог, где сейчас стоял Люк. Его волосы(которые нуждались в стрижке) прядями спадали на лицо и Майкл был удивлен, что тот вообще мог видеть. Как только Люк подошел ближе, второй парень указал на мобильник. - Просто читал огромный текст, который фанатка написала о Эштоне и Бриане. Это мило. - Да? Прикольненько. Рад, что они поддерживают, - Люк улыбнулся на секунду, стоя над старшим и смотря в его телефон. Облокотившись спиной на пустое пространство и деревянный верхний ярус двухъярусной кровати, блондин улыбнулся, просто наблюдая за Майклом и как он реагировал на те вещи, которые он читал, как это заняло много времени, чтобы заставить его смеяться, как он хмурился, когда не могу понять, что написано и как он хихикал, когда находил что-то сексуального характера. Будучи слишком увлеченным своими собственными мыслями, голубоглазый не заметил, что его лучший друг вышел ото всюду, кроме тамблера, медленно вытянув руки вверх, переплетая их и хрустя пальцами. Именно этот хруст костей вырвал парня из собственных размышлений и Майкл улыбнулся, помогая Люку встать с пола(ага, он уже успел сесть, потому что прошло довольно большое количество времени) и откинул телефон, вставая следом за ним. Клиффорд улыбается, оборачивая руки вокруг его талии и положив голову на сгибе шеи блондина, немного удивив его за секунду до того, как уже чужие теплые руки обвились вокруг него. Убирая голову с плеча Люка, Майкл поцеловал другого мальчика несколько раз в шею, пока двое из них стояли, уставившись друг на друга и старший поцеловал блондина в щеку, нос, лоб, потом в его другую щеку и в конце, в губы. Люк самый счастливый человек на земле, потому что этот прекрасный человек прямо здесь, в его объятиях, доказывая ему, что его сомнения были неуместны и ему не придется ни о чем беспокоиться. Он чувствует больше, чем привязанность к кому-то, больше, чем возбужденный прикосновениями, больше, чем влюбленность, это любовь. Он любит Майкла как несколько лет назад враг, как лучший друг, как член группы, как его другой брат, как партнер в преступлениях, любит его как человека. Отстраняясь, голубоглазый замечает, как мальчик в его руках по-прежнему улыбается так ярко, что невозможно было не улыбнуться в ответ. Закрыв глаза и опустив голову на теплое и мягкое плечо, парень почувствовал руки, медленно массирующие его поясницу через майку, которую он носил. Это был расслабляющий момент, с защитой и чувственными касаниями, ничего кроме этого не важно сейчас. - Я люблю тебя. Безумно, - Люк чувствовал дыхание на его голове, выше правого уха. Майкл говорил громче, чем шепотом, но достаточно твердо для младшего, чтобы тот понял. - Надеюсь на это, - Хеммингс пробормотал в шею, тон его был монотонным и низким, сразу привлекая внимание второго. Все его тело заметно напряглось на мгновение и он не смог сделать какие-либо движения. Вдруг на его спине больше нет любимых рук, никаких мягких вдохов, щекотки и стабильного сердцебиения, просто нечитаемые блики и руки, проходящей через грязные темные волосы. - Люк, - он не знал, что такого сказал, вызывая такое поведение со стороны Клиффорда. - Что? - Майкл стоял, уткнувшись взглядом в пол, поэтому Люк решил повторить попытку. - Что? - в голове старшего что-то щелкнуло и в следующую секунду его серо-зеленые глаза смотрели прямо в синие. - Я думал, что ты догадаешься, как сильно я забочусь о тебе, кажется, твое мышление не менялось в эти месяца, как мы вместе, - ответил он, не разрывая зрительного контакта. Наконец, до Люка это дошло. - Майкл, - его голос был низким, но плаксивым, а глаза все еще были полны грусти и сомнения. Черноволосый отошел от другого парня и повернулся, закрыл глаза и лбом коснувшись верхней кровати, положив руки под лицо. - Что? Почему именно сейчас, после всего этого времени? - зрелище перед Люком было душераздирающим, его лучший друг скрывает от него лицо и звучит так, будто он был между тем, чтобы заорать или заплакать. Он громко выдохнул, медленно поднял свою голову и посмотрел вокруг, пока взглядом не остановился на блондине, быстро моргая. - Почему? Майкл просто уставился его детскими большими глазами, глядя через него и пальцем левой руки массировав область около пирсинга в брови, стараясь не показать, какое влияние это признание произвело на него. Он любил Люка и он, хоть и знал, что был уверен, но в последний раз, когда они говорили об этом, каждый остался непонятым и тогда Клиффорд дал обещание во всем признаться. Один из самых важных людей в своей жизни смотрит на него, умоляя отыскать правильный ответ, тот, который не будет "вечной болью в сердце". - Я... - он пытается объяснить то, как он любит его и просто не может быть уверен, но прежде чем он даже получил шанс ответить, Майкл перебивает его, моргая на секунду и глядя вниз перед ним. - Ты думаешь, что я не люблю тебя? Потому что это не так! Я говорил тебе это столько раз! Я сказал тебе после того, как мы рассказали всем о нас, твоя семья, моя семья, ребята, руководство, друзья, некоторые люди, действительно не нуждавшиеся в этом, ты знаешь это! Я сказал тебе, прежде чем парамедики отвезли меня в госпиталь, я, блять, говорил тебе после того, как некоторые хейтеры разожгли твой пукан, этого мало?! Я был там, чтобы сказать тебе насколько это реально после недели, что мы провели на двух разных континентах, это я обнимал тебя и шептал, как сильно ты для меня значишь, когда ты не мог заснуть. Я всегда говорю тебе эти три слова и ты все еще не можешь поверить мне! - голос становился все громче с каждым словом, что он говорил. Он подошел к ближе к Люку, одна из его рук крепко сжимала доску двухъярусной кровати а другая вращала его пирсинг в брови во всевозможные направления. - Разве ты не замечал, как я смотрю на тебя? Я, блять, пытался показать тебе, показать всему миру, насколько глубоко ты у меня здесь, Хеммингс, и ты сомневаетесь в моих намерениях? Я, нахуй, воевал против людей, которые оскорбляли тебя без задней мысли, я звонил тебе каждый вечер, когда мы не были рядом друг с другом, я позволяю тебе оставлять на мне засосы! Это я, кто всегда успокаивает тебя перед выходом на сцену, кто всегда готов выслушать пересказ какой-то скучной комедии, которую ты только что посмотрел на YouTube! Это я, кто звонит обоим нашим мамам, когда ты заболелеваешь, я позвонил врачу, когда у тебя был ларингит, я помог тебе принять лекарство, когда ты забыл о нем! Я нес тебя через всю сцену после растяжение голеностопа, это я, ебать, прозвал тебя потный ангел! Я, я делал это. Потому что я люблю тебя, ты, придурок, который не может понять, что люди двигаются дальше и влюбляются снова! Двое парней стояли друг напротив друга, достаточно близко, чтобы чувствовать вздохи друг друга и силу слов Майкла. Тишина на мгновение, пока он не заговорил снова, на этот раз почти шепотом: - И если бы ты был огнем, а я нет, то, знаешь, я бы не побоялся коснуться тебя. Так что скажи мне. Ты любишь меня? Не было сомнений, что и он знал это. Люк может и усомнится в многих вещах, но это была единственная вещь, в которой он был уверен. - Ты знаешь, я чертовски люблю тебя, очень-очень сильно, - он сказал, глядя прямо в глубокие глаза. Обе его руки нашли свой путь в его растрепанные светлые волосы. - Хорошо. Я тоже тебя очень-очень люблю. Зеленые глаза смотрели в его синие только на секунду, после чего они вернулись наблюдая за его бледной шеей. - Я просто боюсь, что ты поймешь, что ты чувствуешь просто жалость, потому что я был тем плечом, в которое ты плакал и человеком, который позволил тебе разделить кровать, и все это основано на чувстве связи и симпатии, а не из-за того, что мне было тебя жаль. Иногда мне кажется, что ты не знаешь, как отблагодарить меня за все и ты решил просто любить меня, - он пытается объяснить все еще раз, чтобы показать, почему он все еще чувствует это. Дальше последовала пауза и Люк подумал, что Майкл собирается развернуться и уйти, но затем голос, который прибыл несколькими секундами позже, доказал его неправоту: - Если бы я хотел тебя поблагодарить, я бы подписал тебе альбом или что там, но не встречался бы с тобой, ты конченный. - Я не знаю. Никогда не смогу быть уверен, - он признался и Майкл уставился на него, прищурив глаза. - Сможешь, потому что у нас был этот разговор, прежде чем и я чувствую, что мне надо повторяться, - рука Майкла скользнула к волосам Люка. - Ты не представляешь, как много ты для меня значишь. Ты одна из самых важных вещей в моей жизни, вместе с мамой, папой, Кэлом, Эшем и нашей музыкой. - Я знаю, я много для тебя значу. Ты значишь все для меня, ты это знаешь. - Ты есть часть моей души, так же, как и я часть твоей.