Снежинка

А знаете? Иногда мне смешно. Да-да. Я, Люциус Абрахас Малфой, последний потомок рода Малфоев, аристократ по крови и духу, смеюсь. Не прячась ни от кого. Смысл в этом? Меня изгнали. Лишили всего. Сын отрекся, став полноправным наследником по ветви Блэков. И эта напыщенная сука, что была моей женой, не пожелала разделить со мной участь изгнанницы. Она во время всеобщей шумихи подсуетилась и развелась со мной. Даже думать об этом не хочу. Хотя… Мне срать. Да! Я, Люц… К дьяволу в жопу. Можно просто Люц. Я знаю еще и не такие слова. И аристократ теперь из меня… Я ушел к тем, кого больше всех ненавидел. К магглам. Потому что там меня не знали. И не тыкали пальцем… Ну, почти. А потом завертелось… Я даже не заметил, как все произошло. Петь я умел всегда. Электрогитара… Это было для меня что-то новенькое. Но тоже интересное. На ней я играть научился более-менее сносно всего за полгода. Полгода непрерывной работы. Бессонных ночей за бутылкой отвратного пива, в дешевом прокуренном номере гостиницы, проведенных за написанием песен. И подбором аккордов. С консервативным стилем пришлось попрощаться. Милее стали растянутые черные майки, кожа, высокие ботинки, подбитые сталью… Я начал курить, черт побери! А потом завертелось еще быстрее: четыре часа противнейших ощущений, и теперь у меня на левом бицепсе татуировка. Решил набить… Снежинку. Хотя бы потому, что меня все так и называли. Надо было закрепить. Понравилось. И срать, что это из-за волос. Их я тоже отрастил. Девицы визжат от восторга, когда я, выдавая соло на своей красотке, трясу своими роскошными белыми волосами. Думаю, что скоро бороду тоже отпущу. Буду ее в косичку заплетать. А еще они готовы прыгать на сцену, чтобы хотя бы прикоснуться ко мне. Фанатки. Как же я их ненавижу. Не потому, что магглы. Потому, что без мозгов. И прилипчивые, как мухи. Не сказать, что я дерьмо… Хотя, мой покойный отец так бы и сказал. Не прямо, конечно же. Выдав какую-нибудь витиеватую фразочку и наслав на меня парочку «Круцио». Как хорошо, что папаша сдох, да упокоятся его бренные кости! Так вот, к чему это я? А к тому, что иногда я смеюсь. Сам над собой. Кажется, это сродни шизофрении. Когда смеешься сам над собой. Ну, или не только. Хотя, я такого понабрался… Я даже рыгнуть могу. Громко и со смаком, запивая все это пивом из банки. Холодненьким. И майку могу не менять по несколько дней. А потом, на концерте, порвать ее на ленточки и бросить фанаткам. Пусть безмозглые дурочки порадуются хотя бы этому. Почему? — Люц, ты опять морозишь свою жопу, сидя на ступеньках? — этот проныра и тут меня нашел. Стоит, склонившись надо мной. Моя персональная Немезида. — А ты опять проколол ухо, — я скорее походя отмечаю это. Потому что из-за коротко стриженных черных волос легко заметить, как покраснело его правое ухо. И колец там как раз уже семь. Засранец. Знает, что я не люблю такие излишества, но шьет себе уши постоянно и даже ранки не обрабатывает. Герой херов. Кажется, последнее я уже вслух сказал, за что получил по шее. Естественно, пробил в обратку, делая подсечку — он слишком близко стоял. А ноги у меня длинные. Как он сам неоднократно отмечал. Мы покатились по мокрому асфальту, пачкая одежду и, кажется, уже забыв, почему сцепились. Целоваться же интереснее, чем мутузить друг дружку? У нас так всегда. Нет. Честно. Не подерешься — не потрахаешься, эту мораль я понял еще давно. Когда первый раз… подрались. Года три назад. До этого как два кота ходили вокруг да около, шипя периодически друг на друга. И хвосты задирая. Пфф! Вы все еще спрашиваете про фанаток? Тогда хоть потише, а то еще чего доброго, Блейз услышит. И тогда я схлопочу по шее опять. Собственник, мать его Моргана.