Фрида

      Фиолетовые кроссовки резво бегут по тротуару, в голове только задор и веселье, ни единой мысли о чём-то неправильном. Она делает это уже не раз...       Тонкая игла медленно проникает под кожу, яд бежит по венам, даруя блаженную слабость. Он откидывается назад, рвёт пуговицы рубашки и громко вздыхает. Он делает это не первый раз...       Её глаза в страхе расширяются, когда охранник ловит за руку и просит показать сумку. Потом они вызывают полицию, увозят в участок и заводят дело. Её жизнь навсегда очернена наличием пальчиков и фото заплаканного лица в общей базе данных, судом и приличным штрафом.       Полиция выламывает дверь и оцепляет затхлое помещение гостиничного номера. Он матерится, сопротивляется, но в итоге ощущает холод наручников и замолкает. Суд, обвинение в употреблении и хранении наркотиков, развод и три года в тюрьме. И это навсегда останется частью его жизни. Я видела ваши фрески на стенах, товарищ Ривера, Я была маленькая, дерзкая, а вас все считали гением. И столько лет подряд я знала лишь ваше имя, А теперь закрываю глаза, и кисти вас чертят из линий.       Она шла по улице, рассматривая яркие вывески и слушая тёплую музыку регги, чувствуя, как ветер трепал волосы. Прошло три года, ей уже не стать прежней, не вернуть время назад. Первый год было страшно: ощущение, что каждый на улице знает о её тайне. Она не рискнула поступать в колледж, а работать брали только официанткой.       Огромный плакат, зовущий на премьеру очередного комедийного фильма и лицо по центру. Казалось, она видела его где-то. Внизу имя, такое знакомое, столько лет крутившееся на слуху. Девушка вновь посмотрела мужчине с плаката прямо в глаза и прищурилась.       — Саманта, прими заказ у того парня. Он сидит там уже двадцать минут.       — А ты?       — Это же Дауни, я к нему не пойду!       — А что с ним не?.. Так.       Она возникла как из-под земли и зависла над ним с карандашом и блокнотом в руках. Мужчина вскинул голову и внимательно посмотрел на официантку. Она вызвала умиление: мягкие черты лица – ей не дашь больше семнадцати, дреды из тёмных волос, повязанные в хвост, и чайные улыбающиеся глаза. Девушка бросила быстрый взгляд на газету перед ним и снова расплылась в вежливой улыбке. Мужчина прикрыл рукой свою фотографию на первой полосе и изогнул бровь в ожидании продолжения. Ему стало любопытно, назовет ли эта дерзкая по виду девчонка его козлом, как все остальные, или нет?       — Мисс?       — М?       — Вы пришли, чтобы?..       — А! – будто только что поняла, где находилась. – Я видела ваши плакаты на стенах, мистер Дауни. Вас величают гением, подающим большие надежды.       — Да ну?       — Я так слышала, – она пожала плечами. – Вы не согласны?       — Не знаю, что и ответить.       — Может, хотите чего-нибудь? Чай, кофе, омлет с помидорами?       — Вас, – он сам не понял только что сказанное. Саманта приподняла бровь, удивленно моргая.       — П-простите?       — Когда у вас заканчивается смена, мисс?..       — Просто Сэм, - она быстро улыбнулась ему, сжимая блокнот. – Я заканчиваю в 19:00.       — Я приду в 19:01.       Он тогда не соврал и пришёл к вечеру, принеся зачем-то стёганое одеяло и мороженное в ведёрке. Киносеанс под открытым небом, забавные истории и первый поцелуй у её голубого дома.       — Ты меня совсем не знаешь... – шептала девушка, гадая, смог бы он принять её секрет. — Пока не поздно лучше нам разойтись в разные стороны.       — Хорошо, но тогда завтра мне придется бежать обратно.       Они были так похожи! Боль, неудачи, ненависть, вся душевная гниль, спрятанная глубоко внутри под огромными плитами любви и прощения. Любви к самому себе. Худое, скрашенное искренней улыбкой. И каждый день после переломного момента – дня, когда ты решаешь, что хватит жить во тьме – та гниль перемалывалась, развевалась по ветру, таяла под дождем и оборачивалась любовью.       Её дом с голубыми стенами всегда тянул его, не выпуская из тёплых объятий. Ему было тридцать пять, ей двадцать один, когда познакомились. Волны обхватывали плечи, ласкали, и в темноте при одних лишь звездах её лицо сияло самым мягким и естественным светом. «Фрида» рассматривала его силуэт и мысленно пробовала подобрать краски, но казалось, все самые прекрасные украла природа и уже спрятала в нём. Он знал о ней всё, называл божественной и прекрасной. Честной. Он рассказал ей про самые тёмные моменты своей жизни, спрашивая совета и мнения. Они были так похожи...       — Мне не стать кем-то ещё, Роберт.       — Как и мне.       Он ждал её на перекрестке у кафе, в котором она работала три года назад, и волновался как мальчишка. Она сказала, чтобы он не ждал больше одного часа, и если не придет, смирился и не пытался искать. Но разве он мог бы не попытаться?       Девушка так спешила к нему, что не заметила автобус, который понесся прямо на её трамвай. В то время, когда металлический поручень сорвался и вонзился в живот, а какой-то мужчина толкнул на неё приятеля, её «Диего» посматривал на часы и хмурился, даже не подозревая, что за три квартала «Фрида» шептала простое слово: «Опоздала...»

***

Видела сны про этот город и просыпалась в больнице. Эти стены и коридоры... какая реальность мне снится? Все флаги, все паруса подставили лунному свету. Я умею любить, Диего, но ты не узнаешь об этом       Два года в окружении белых стен и скользких трубок-змеек; не шагу в сторону, ничего без посторонней помощи. Её сшивали, сращивали, ломали и вновь сращивали, пока, наконец, все пострадавшие ткани не излечились. Она чувствовала вину перед ним за то, что не пришла тогда на встречу, не заметила летящий на трамвай автобус и не смогла дать знать о себе позже. Но зачем? Зачем такому, как он, калека?       Прошло 10 лет. Она знала, кем он стал теперь, как был любим и популярен. От прошлых ошибок не осталось и следа, он теперь совершенно другой человек. Женился и завел детей, постепенно отпуская дерзкую малолетку из памяти. Но по ночам, когда волны подходили так близко к порогу его дома, выходил на просторный балкон и всматривался в горизонт, гадая, где теперь его «Фрида». Мужчина прикрывал глаза, представляя, как девушка с чайными глазами сосредоточенно чертит кистью его лицо.       В тот день весь мегаполис стоял на ушах, ожидая премьеру нового фильма от Marvel. Актерский состав миновал ковровую дорожку и теперь готовился к конференции перед началом показа. Он поправил галстук в пятый раз, стараясь не смотреть на милую и любящую жену, которую просто боготворил. Это была чистая правда – всё, что он говорил о ней в интервью.       Она пробиралась сквозь толпу без проблем, умело раздобыв пропуск. После стольких лет жизни в тени, молодая женщина двигалась на свет. Его свет.       — У нас ещё есть минут двадцать, приятель. Так что... – она выхватила из его руки телефон и бросилась прочь, расталкивая людей. – Эй!       — Дауни, ты куда собрался?       Он уже бежал следом за ней, проигнорировав вопрос Кристофера Эванса, и думал лишь о том, чтобы успеет догнать подлую воришку. Сэм вырвалась на улицу с заднего входа и, улыбаясь до ушей, радостно скрылась за поворотом. Ветер снова свистел в ушах, охлаждая кожу, а ноги, её воскресшие из мертвых ноги, бежали и бежали.       — Стой! Стой же!       Она резко свернула в проулок, оканчивающийся тупиком, в отличие, от него не обращая внимания на прохожих, и ускорилась. Роберт задыхался, но не собирался сдаваться. Он нагнал её в самом конце и дернул за плечо, разворачивая.       — Ты?!       Она смело поглядела ему в глаза, задрав подбородок. Его рот приоткрылся в изумлении, дыхание стихло. Так давно он не видел её лица, так долго пытался забыть, отпустить. Женщина перед ним изменилась: черты лица стали острее, волосы убраны в косу, а простое голубое летнее платье развивалось на слабом ветру, напоминая волны.       — Здравствуй.       Роберт вздрогнул от звука её голоса и моргнул. Она держала телефон у лица и лукаво улыбалась. В ту же секунду он обхватил её лицо ладонями и крепко поцеловал. Сэм ответила, притягивая за лацканы пиджака; телефон выпал из рук. Они были так долго разделены и так сильно желали встретиться вновь, что только это и было важно. Одежда летела в стороны, жаркие поцелуи и жадные прикосновения – нет сил остановиться. Он подхватил её под ягодицы, устраивая у себя на талии и прислоняя спиной к стене. Шумный вздох, торопливые движения и резкий, но нежный толчок вперёд.       — Роберт...       Она цеплялась за него, сдерживая стоны и крики, зажмуриваясь, думая о боли и заживших ранах, о годах в больнице, но пришла к выводу, что ради этого стерпела бы всё снова. Она ещё успеет рассказать ему всё, чего он не знает, а пока...       — Роберт Дауни-младший – Железный человек! – зал взорвался, встречая любимого актёра, поднимающегося на сцену. – Наконец, все в сборе. Начинаем!       — Где ты был? – шепнул Крис Роберту, когда тот сел рядом.       — Я кое-что вернул себе, – он показал Эвансу на разбитый телефон. Затем осмотрел зал и замер, заметив голубое платье в самом конце. — Кое-что, чего мне так долго не доставало.