Кусочек пиццы

- Ты, чёрт возьми, на себя магнит для Ким Чонина повесила? – недовольный голос брата в трубке. - О чём ты? – искренне удивилась я, поправляя на себе школьную форму и едва не роняя из рук телефон, чертыхаясь про себя. Я мысленно прокрутила в голове вчерашний день. Вновь вспоминая, как с замиранием сердца услышала, что Чонин хотел работать в паре со мной, по моему телу пробежалась толпа мурашек, и я наморщилась. Нужно, в конце концов, прекратить так реагировать на него, хоть когда-то. Вчера, как только Хёкён сказала, что мы свободны, все поторопились разойтись по своим делам. Точнее, Пак Чанёль громко заявил своим друзьям, что сегодня все обязаны прийти к нему домой, потому что туда заявился… Ладно, я забыла, кто туда заявился - вновь свою злую шутку сыграла моя замечательная память на имена, которые я слышу только один раз. Но парни же на это имя отреагировали бурно, даже Чен, ходивший с кислой миной, тут же оживился. - Чего он опять пристал к тебе? На кой чёрт ему делать проект Хёкён именно с тобой? Я устало выдохнула. Сейчас я стояла в женском туалете, а до конца учебного дня оставалась лишь пара уроков. Бэкхён позвонил мне из нашего дома, заявляя, что в школу не пойдёт однозначно, ибо голова болит настолько, что всё перед глазами плывёт. Видимо, вчера было достаточно весело, ведь ни один из них в школу не пришёл. К тому же, от Бэкхёна я частенько слышала, что его лучший друг Пак Чанёль уж очень любит крепкую выпивку, громкую музыку и свою шумную компанию. - Не знаю, – ответила я, закидывая на свои плечи тяжёлый рюкзак. На самом деле, я прекрасно всё понимала. Ещё с того самого момента, как Чонин попросил продолжать бояться его, потому что парня это полностью устраивало и даже радовало. Бывают люди, которые заряжаются энергией только если оскорбят кого-нибудь. Бывают люди, которым для этого нужно, например, очень много еды или пробежать утром десять километров. А есть Ким Чонин, который черпает свою энергию от меня, когда видит, что мои коленки подкашиваются и мне жутко находиться с ним рядом. Но я буду бороться с этим, чтобы не давать себя в обиду, а ещё вернуть себе спокойную жизнь, ту самую, которую Чонин разрушает одним только своим присутствием. - Мне стоит ещё раз повторить, что в этой ситуации я могу либо защищать тебя только на пятьдесят процентов, либо на все сто, но тогда все узнают, что мы родственники? – прохрипел Бэкхён, и я услышала, как он включает телевизор, потому что из трубки мгновенно заиграла музыка из какой-то рекламы. - Я понимаю, Бэк, - повторила я, собираясь выходить прочь, потому что перемена вот-вот должна была закончиться. Брат вздохнул, и я представила, как он подпирает подбородок ладошкой, облизывая вишнёвые губы. - Не забывай, что я, вообще-то, волнуюсь о тебе. На моём лице тут же появилась улыбка, и я прикрыла глаза, хватаясь одной рукой за щеку. Не знаю, что такого хорошего я сделала в прошлой жизни, но я безумно рада, что в этой жизни меня решили наградить таким человеком, как Бэкхён. - Расскажешь, почему вчера мама ходила к директору? – без особой надежды спросила я, умело увлекая брата другой темой. - Ты её видела? – удивлённо спросил он. Я лишь согласно промычала. – Это всё из-за низкой успеваемости и посещаемости. - Именно поэтому ты в очередной раз прогуливаешь? - Сунми, - цокнул парень. – Не умничай. Я рассмеялась, скидывая вызов и отправляясь на уроки. На самом деле, стоило ждать чего-то именно такого, ведь Бэкхён появляется в школе три раза за всю неделю, и если раньше это никого особо не волновало, то сейчас брат в выпускном классе, и своими прогулами, к которым прибавляется ещё и низкая успеваемость, он портит школе статистику. Как, собственно, и все его друзья. Их давно могли бы выгнать, но этого не происходит. В школе я сильно натёрла себе ногу осенними сапогами, в которых ходила прямо там, не заботясь о сменной обуви. Видимо, моя нога настолько привыкла к балеткам и кедам, что высокие узкие сапоги казались мне ужасно неудобными. К концу дня я даже решила срочно отправиться домой и поменять обувь перед работой, однако сделать мне это помешало СМС от Хёкён с просьбой найти пару книг в нашей школьной библиотеке. Мало того, что книг я этих там не нашла, и мне сказали прийти завтра вновь, так я ещё и потеряла два драгоценных часа. Пришлось отправиться на работу сразу же, и поменять обувь для того, чтобы спокойно передвигаться, мне, конечно же, не удалось. Сначала я действительно верила, что неудобные сапоги не помешают мне сейчас, ведь я хожу в них уже не мало. Однако мои ожидания совсем не оправдались. Я чувствовала, как начинает опухать моя правая нога, и на носок мне удавалось встать с трудом, так что приходилось опираться на пятку. В какой-то момент я устала до такой степени, что уселась на одну из скамеек, которые находились у аллеи, рядом со станцией метро, чтобы отдохнуть. Народу здесь было немного, что позволило мне спокойно расположиться на деревянной скамейке, отставляя подальше тяжёлый рюкзак и вытягивая больную ногу вперёд, медленно ощущая расслабление. Я скрестила руки на груди, поворачивая голову сначала вправо, потом влево. Проходящие мимо люди спешили по своим делам, совсем не обращая внимания на меня, так что я могла спокойно их разглядывать, что, между прочим, очень любила делать время от времени. Вот пожилой дедушка идёт со своей внучкой, что-то недовольно бурча под нос. Молоденькая девушка разговаривает по телефону, широко улыбаясь. Ученицы какой-то школы громко хохочут, надувая мыльные пузыри, быстро передвигаясь вперёд. Я едва заметно улыбнулась, поворачиваясь в другую сторону, чтобы рассмотреть людей здесь. Пузыри уже разнеслись по всей аллее, так что, сначала, не могла никого разглядеть. Но вскоре они все лопнули, раскрывая мне просмотр. Я сразу же подметила эту парочку. Они не шли, держась за руки, не болтали обо всём на свете. Как минимум потому, что девушка была в инвалидной коляске, а парень шёл за ней, контролируя её движение. Я приоткрыла рот, судорожно осознавая, что парень кажется мне безумно знакомым. Серая куртка, тёмные волосы и сигарета в пухлых губах. До Кёнсу. Множество людей всегда гуляет именно по этой аллее, но меня всё же нервно передёрнуло, как только я узнала в этом парне одного из друзей Бэкхёна, а тело сжалось, отказываясь как-то двигаться. И, наверное, мне следовало бы уйти, или, как минимум, прекратить пялиться на парочку. Вот только я не могла оторвать глаз, потому что интерес тут, всё-таки, брал вверх. Школьный плохиш и девушка в инвалидной коляске – вот, чему я действительно удивлена. Они остановились в паре метров от меня, рядом со скамейкой. Я, конечно, не могла слышать их разговоры, но возможность наблюдать у меня была. Кёнсу торопливо выбросил сигарету, придавливая её носочком своих чёрных кроссовок. Девушка же терпеливо ждала, не шелохнувшись. Она была очень симпатичной и притягивала к себе взгляд. Чёрные длинные волосы спадали на плечи аккуратными завитками, тонкие губы были сомкнуты, а глаза опущены вниз, на ладошки, которые девушка спрятала под тканью тонких перчаток. До медленно подошёл к ней, присаживаясь на корточки. Таким образом, девушка немного выигрывала в росте, что, судя по всему, вызвало улыбку на её лице. Она что-то сказала Кёнсу, и парень рассмеялся, широко улыбаясь. Девушка лишь кратко хихикнула, наблюдая за парнем внимательно – так, словно она оглядывает каждый миллиметр его лица. Меня эта картина захватывала. Происходящее всё больше было похоже на сюжет какой-то мелодрамы, вот только там всё было наиграно, а тут, если посмотреть, с какой любовью «главные герои» смотрят друг на друга, то внутри всё сжимается. Кёнсу взял ладошки девушки в свои с особым трепетом, не сводя взгляда с её лица. Она же смутилась, и на её щеках образовался румянец. Мне стало неловко. В какой-то момент я подумала, что уж слишком сильно вползаю в их личное пространство. И пусть внутри меня всё замирало, я нашла в себе силы вскочить на ноги, игнорируя боль. В последний раз, когда я взглянула на парочку, их губы уже собирались слиться в поцелуе, и я смутилась, поскорее отворачиваясь и ощущая внутри себя какие-то смешанные чувства. Я только что видела До Кёнсу, популярного парня нашей школы, и, если верить рассказам Бэкхёна, достаточно непростого и не менее опасного. Я видела, как он целовался со своей девушкой в инвалидной коляске. Мне стало не по себе. Во-первых, из-за того, что я влезла в чужую жизнь, а во-вторых, в груди что-то неприятно сжалось, когда я подумала, что подруга Кёнсу действительно не может ходить, и я шмыгнула носом, грустно вглядываясь вперёд. Что, если она вообще не может передвигаться, а До ухаживает за ней, потому что, чёрт возьми, вот она - настоящая любовь. Всё моё удивление в момент улетучилось, заменяясь жалостью к девушке. Никто ведь не заслужил такого, не заслужил сидеть в инвалидном кресле, наблюдая за тем, как бегают по улицам остальные. Я грустно выдохнула, пытаясь начать думать о чём-то другом, решив спросить обо всём позже у Бэкхёна, чтобы не делать поспешных выводов. Уж слишком сильно я переживаю за других людей. Сама того не замечая, я двигалась с высоким темпом, и вот уже залетела в торговый центр, наконец осознавая, что опоздала на работу. Часы у входа сигналили мне, что рабочее время началось полчаса назад, и я мысленно отругала себя за то, что слишком медленная, на ходу стягивая с себя пальто, не переставая прихрамывать на одну ногу. Я заметила Чонджи, навалившегося на стойку с автоматами для приготовления Bubble Tea. Он нервно поглядывал на наручные часы, то и дело поджимая губы и переводя взгляд на посетителей. - Чонджи! – крикнула я, когда нас разделяло около двух метров, а ещё большое количество оранжевых столов и стульев в тон. Напарник тут же направил свой взгляд на меня. Он резко выпрямился, поправляя на себе униформу. Я быстрее двинулась в сторону парня, чуть ли не прыгая. Расстояние заметно сократилось, и я забросила своё пальто на ближайший стул, устраивая руки на поясе и пытаясь отдышаться. - Я опоздала, - на выдохе заявила я. – Я виновата. Чонджи встрепенулся, отводя взгляд от меня. Он шмыгнул носом, нервно почесав бровь. - Всё нормально, - кивнул он. – Ты говорила, что пойдёшь в больницу, я помню. Уставившись на парня, я вскинула брови, медленно переваривая его слова. Что я ему говорила? Когда? - Я пойду в больницу, - чётко повторяю, вглядываясь в Чонджи и пытаясь разглядеть в его глазах хоть каплю какого-то подвоха. Парень теребил коричневый ремешок своих часов, а я продолжала сканировать его взглядом, совсем не замечая, что пауза как-то затянулась. Прочистив горло, напарник, наконец, посмотрел на меня, мгновенно отводя взгляд куда-то в сторону. Не знаю, каким образом до меня дошло, что пора развернуться. Сначала я не торопилась делать это, но, всё-таки, ощущая какую-то странную атмосферу вокруг, я повернулась, следуя за взглядом Чонджи. Изумление в момент застыло в моих глазах, а тело, кажется, совсем не хотело двигаться, в момент становясь неконтролируемым. Глаза сами по себе выпучились, и я почувствовала, как заливаются красным мои щёки. Конечно, я часто встречаю знакомых из школы в нашем городе, и не потому, что Сеул маленький, а потому, что чаще всего все гуляют в одном районе. Но сейчас - просто предел всего возможного. Прямо передо мной, развалившись на оранжевом стуле, устроился Ким Чонин, закинув ногу на ногу. Его выражение лица вновь украшала нахальная улыбка, а в этот раз ещё и в глазах плясали бесенята. Парень поправил свои волосы, переводя оценивающий взгляд с меня на людей, сидящих рядом с ним. Я последовала его примеру, от чего ахнула, ошеломлённо вглядываясь в лица. Ким Джимён, отец моего одноклассника и тот самый мужчина, который владеет сетью наших кафе, по-королевски сидел рядом со своей женой – женщиной, которую я видела вчера в школе рядом с Чонином. Оба родителя выглядели именно так, как подобает настоящим богачам, будто они вот-вот сошли с какого-то портрета. Ким Джимён в своём темно-синем пальто выглядел особо статно, а от самого мужчины так и веяло уверенностью и успехом. На вид ему около сорока, но он достаточно хорошо сохранился, и лишь седеющие корни волос выдавали возраст. Госпожа Ким показалась мне достаточно добродушной, хотя её я особо рассмотреть не могла. Женщина с беспокойством смотрела на своего сына, протягивая к нему изящную ладонь, которую украшало множество колец. Я подметила, что Чонин очень сильно похож на обоих родителей, особенно носом и пухлыми губами. Но и различия есть – в однокласснике был какой-то мальчишеский задор, присущий непосредственно юношам. Несмотря на всё своё благородие, старшие выглядели достаточно современно, так что для меня они без проблем бы сошли за обычных посетителей нашего кафе, если бы я не знала, кто они на самом деле. - Ваш напарник предупредил, что вы задержитесь, - начал господин Ким, а я поторопилась поклониться. – Всё нормально. Мне нужно было постараться сказать хоть пару слов, но язык вновь решил жить своей жизнью в самый неподходящий момент. Передо мной мой босс сидит, а я и слова связать не могу. Высший класс. Всё, что я смогла, это мысленно поблагодарить Чонджи, кидая на него краткий взгляд. - Я не представился. Господин Ким мгновенно поторопился рассказать, что он владелец всей нашей сети, а ещё представил мне свою жену и сына. Я поклонилась госпоже Ким, и она улыбнулась, смотря на меня добрыми глазами. Выглядела она достаточно молодо, а ещё мне понравилась её короткая утончённая причёска. Я старалась даже не смотреть на Чонина, полностью игнорируя его существование, как когда-то советовал мне Чонджи. Однако я не могла перестать ощущать на себе взгляд одноклассника, а краем глаза заметила, что его ухмылка всё ещё остаётся на лице, что заставляло моё сердце биться всё чаще и чаще. Громко сглотнув, я вновь попыталась не думать о Чонине. - На ближайшие две недели, - вновь заговорил начальник, заставляя меня замереть. – В наказание за огромное количество своих оплошностей… Я, кажется, перестала дышать. Самое ужасное – когда ты постепенно начинаешь понимать, что именно происходит вокруг, и тебя это совершенно не устраивает. Я же поняла всё буквально в полсекунды, как только заметила на Чонине нашу униформу, а в голове сразу же пронёсся его вчерашний разговор с матерью, которая предупреждала, что на семейном совете парню найдётся наказание. Этого же не может быть, так ведь? - Мой сын будет работать с вами, - наконец закончил Ким Джимён. Далее мужчина говорил что-то ещё – о том, почему Чонина определили именно в этот филиал и именно в это время. Но я не слушала. Первые двадцать секунд, которые в моём сознании пролетели как полноценная минута, я верила, что это всё какой-то несмешной розыгрыш, но я даже была готова засмеяться, если было нужно. Вот только это всё больше и больше походило на правду, особенно, когда отец Чонина сам заказал у него Bubble Tea. И когда парень лениво устроился возле автоматов в нашей униформе, причём с очень недовольным лицом, будто делает одолжение, да и к тому же вытесняя Чонджи, удивлённого не меньше меня, я, кажется, начала понимать, что это совсем не розыгрыш. Я застонала, закусывая нижнюю губу и жалобно переводя взгляд из стороны в сторону, ощущая, что сердце вот-вот вырвется из груди.