Кусочек пиццы

О Сехун на следующий день в школу не явился. Я так отчаянно высматривала его среди огромного количества учеников, специально обошла всё здание два раза, в надежде, что увижу его в полном здравии. Однако ни его, ни кого-либо из его компании я так и не застала. Бэкхён прошлым вечером даже не пришёл домой, как, вообще-то, и мама, работавшая в ночную смену. Наверное, если брат был рядом, я бы тихонько расспросила его о самочувствии О, но по телефону я сделать этого не могла - вдруг отвлеку его от чего-то важного, ведь ему, скорее всего, было совсем не до меня. В то же время, мне не хотелось, чтобы Бэкхён знал, что я была свидетелем всего произошедшего. Хотя, мне кажется, он в любом случае догадывался о чём-то. Но лучше было бы оставить этот разговор до личной встречи. Я просто надеялась, что с Сехуном всё в порядке. У меня, вообще-то, кроме переживаний о нём, было и много других проблем, личных. Я до сих пор не сделала проект для Хёкён, мало того, я даже не смотрела, какие там вопросы. Уверена на все сто, что мне придётся заполнять и свои бланки, и бланки Бэкхёна – не думаю, что он удосужится их сделать. В любом случае, мне совсем не сложно заполнить всё самой. А уже на этих выходных свадьба моего отца, и мы не поднимаем эту тему дома. Однако я даже и понятия не имею, где и во сколько она, а ещё в чём мы с Бэком туда пойдём и что подарим. Вроде, нужно же что-то дарить на свадьбы, или нет? С этими мыслями я тихонько шла к своей работе. На улице моросил противный дождь, и настроения от этого особо не было. Говорят, этой зимой будет не малое количество осадков, потому что за последние две недели дождей уж слишком много. Я уже проходила парковку нашего торгового центра, которая была забита большим количеством разных машин. Некоторые уже стремились отсюда прочь, а некоторые только-только въезжали на территорию, проезжая достаточно глубокие лужи, оставшиеся со вчерашнего дня. Я вздохнула, рассматривая носочки своей обуви. Они достаточно сильно испачкались, что заставляло чувствовать себя не в своей тарелке – я, конечно, не главная чистюля, однако и не люблю, когда одежда грязная или неаккуратная. Например, если бы я одевалась в школу как Бэк, то не вытерпела бы, приводя себя в порядок на первой же перемене. Поднимая голову вверх, я лишь немного притормозила, медленно приоткрывая глаза и хватаясь за краешек мокрого пальто. В трёх шагах от меня шёл Ким Чонин, поправляя на себе плащ цвета хаки. Чёрт. Нужно привыкнуть, что мы работаем вместе. Чонин шёл впереди, временами оглядываясь назад. Казалось, он даже и не видит меня – смотрит куда-то в сторону, недовольно хмурясь. Я же находилась не в самом выгодном положении, потому что со стороны это вновь могло выглядеть так, словно я веду за этим парнем слежку. Поэтому я лишь нервно пыталась спрятать где-нибудь взгляд, раздумывая над тем, как лучше поступить. Можно притормозить и дождаться, когда он пройдёт, а можно обогнать. Мне просто не хотелось долго находиться в его компании, а особенно сейчас. Конечно, он – тот человек, у которого можно узнать о здравии О Сехуна, но, если быть до конца честной, то я лучше с этим же вопросом отправлюсь к Чанёлю, чем к нему. Я и не заметила, как мои глаза вновь остановились на спине Чонина. Парень продолжал вертеть головой в разные стороны, только сейчас у него меж губ была зажата сигарета. А ветер дул прямо мне в лицо, развивая мои черные и немного влажные из-за дождя волосы. Так что, когда Чонин повернулся вновь и подул ветер, весь сигаретный дым потянулся к моему лицу, врываясь в дыхательные пути. Я не любила сигареты. Не любила их запах, да и вообще, факт того, что они существуют. В своё время, в Пусане, я писала доклад на тему наркотиков, сигарет и алкоголя, и теперь прекрасно знаю о том, как они влияют на человека. Я всегда избегала людей, которые дымят как паровоз, а от противного запаха я начинала затяжно кашлять. Правда, по возвращении в дом матери, где Бён Бэкхён выкуривает минимум четыре сигареты в день, мне пришлось начать бороться со своими принципами. Вот только пока почти безуспешно. В этот раз я попыталась начать отворачиваться, чтобы не закашляться, тем самым не привлекая внимание одноклассника к себе. Однако получилось не очень хорошо, потому что я, неожиданно для самой себя, шмыгнула носом. Ким Чонин мгновенно обернулся. Мы оба замерли на долю секунды, когда наши взгляды пересеклись. Мои щёки в момент стали пунцовыми, а сердце, почему-то, сжалось. Громко сглатывая, я попыталась перевести взгляд, но не смогла. Чёрт возьми, как же неловко. Чонин обхватил свою сигарету двумя пальцами, выпуская оставшийся дым через ноздри и внимательно наблюдая за моей реакцией. Его губы вновь приобрели форму самодовольной усмешки, а разворачиваться он, судя по всему, не собирался, осторожно двигаясь спиной вперёд. Моё сердце колотилось, но я старалась держать себя в руках, наблюдая за тем, как парень медленно протягивает сигарету к своим губам. Я сжала кулачки, совершенно не понимая, что он планирует сделать дальше. Но, видимо, настроение у Чонина сегодня достаточно хорошее, раз уж он решил поиздеваться надо мной. Парень затянулся, а потом аккуратным потоком выдохнул дым на меня. Я мгновенно поморщилась, отворачиваясь вновь. Идиот, чего ему от меня надо? Чонина эта реакция развеселила, ибо он громко усмехнулся, а потом захихикал, заставляя меня чувствовать неловкость и сгорать от стыда из-за всей тупости ситуации. Чонин вновь затянулся и выдохнул мне в лицо, но я, чёрт побери, вообще не хотела вдыхать в себя это. Так что начала морщиться и махать рукой прямо перед своим носом, что заставило Кима смеяться сильнее. А теперь он ещё и отвернулся, поворачиваясь исключительно для того, чтобы выдохнуть на меня и противно хихикать. Я же миллион раз отметила, что Ким Чонин – до ужаса невоспитанный чурбан, который может издеваться над молодой девушкой, ставя её в неловкое положение. Мои щёки до сих пор горят! Чонин остановился возле самого входа, засунув одну руку в карман, а другой придерживая сигарету, которую он всё ещё докуривал. Ухмылка не сходила с его лица, и парень внимательно рассматривал меня. Я дрогнула и поёжилась. Мне, под пристальным взглядом Ким Чонина, сейчас предстояло пройти внутрь торгового центра. И меня это совсем не вдохновляло. Пытаясь не думать о наглом выражении лица одноклассника, его пухлых губах, обхватывающих сигарету и хриплом смехе, я, схватившись за краешек пальто, попыталась как можно увереннее пройти вперёд. Однако каждый шаг давался мне всё труднее и труднее, а сантиметры до Ким Чонина, дымящего в мою сторону, быстро сокращались. Я старалась не смотреть на него, но, как на зло, нам даже люди помешать не могли – все растворились в своих делах, и мне казалось, что с одноклассником мы наедине. Прикусив губу и торопливо убирая волосы на левую сторону, чтобы закрыться от глаз Чонина, я отвернулась и проникла внутрь, однако хохот парня всё равно услышала. Чёрт. Меня разрывали странные ощущения – с одной стороны, этот чёртов Ким Чонин, заставляющий меня волноваться и краснеть, бесил жутко, да так, что я бы однозначно ему врезала за всё, что он творит, если бы могла. С другой стороны, мне хотелось забиться в какой-нибудь угол, подальше от него, и надуться, думая про себя, что я в обиде на него до конца своих дней. - Опять следовала за мной? Я вздрогнула, резко разворачиваясь и утыкаясь собеседнику прямо в грудь, чувствуя запах мяты и сигарет, а потом и отпрыгивая, словно ошпаренная. Поднимаю голову, и передо мной стоит, конечно же, Ким Чонин, который вот-вот засмеется из-за моего неуклюжего поведения, которое становится таковым исключительно когда одноклассник где-то рядом. - Ты прямо переходишь все границы, - наигранно удивляется Чонин, а у меня, кажется, покраснели и щёки, и уши, да и вообще, всё, что возможно. – Следишь за мной, причём уже не в первый раз. Я округлила глаза, совсем не зная, что сказать. Идиот, сдался ты мне! Мы просто работаем вместе! - Я не… - начала я, нервно раздумывая, как лучше ответить, да и вообще, едва осознавая, с кем говорю. Однако мои слова Ким Чонина совсем не интересовали. Конечно, куда лучше считать, что я одна из тех девчушек, которые следуют за ним по всей школе и думают о том, как красиво переливается на солнце его кожа, а ещё о его прекрасных скулах. - Я… - опять начинаю, и опять сбиваюсь. Чонин расхохотался. Видимо, ему уж очень нравится ставить меня в неловкое положение. - Трудно сосредоточиться? – издевательски спрашивает Чонин, а потом уверенными шагами направляется вперёд, оставляя меня с возмущённым выражением лица, собирающуюся что-то ответить, да только ком в горле мешает. Я простонала, аккуратно стукая саму себя ладошкой по лбу. Кто из нас больше придурок – он или я? Сначала Чонину, вроде как, очень нравилось быть для меня особо пугающим. И стоило мне чуть больше свыкнуться с его идиотским характером, а также чуть осмелеть в его отношении, как он начинает выкидывать тупые шутки, на которые я даже ответить не могу. Ким Чонин – профессиональный кретин. Мысленно ругая себя за то, какая я мямля, медленно следую к нашему кафе, тыльной стороной ладошки потирая всё ещё горящие щёки. Единственный плюс в поведении одноклассника всё-таки был. Он не стал бы вести себя так, случись с Сехуном что-то серьёзное. Думаю, можно успокоить свои мысли на эту тему. Кажется, с парнем всё в порядке. По прибытию я лишь кратко поздоровалась с Чонджи, натянула на себя униформу и принялась работать, пытаясь полностью игнорировать существование Ким Чонина, а ещё его непосредственное присутствие здесь. Заказов было не мало, но мы даже немного разговорились с Чонджи о том, что я никогда не пила Bubble Tea, и я честно призналась, что попробовать мне очень хочется. Я поняла, что Чонин, сидя за самым близким к нам столиком, слышал этот разговор, потому что не прошло и пары минут, как он обратился к моему напарнику: - Сделай мне Bubble Tea, - лениво протянул он, подпирая ладошкой свой подбородок. - С какой стати? – спросил Чонджи, хотя это было больше похоже на возмущённое восклицание. Чонин цокнул. - Делай, говорю, - важно заявляет он. – Это заказ. Я вижу, что от злости у Чонджи вот-вот пойдёт пар из носа, и он вцепился своими пальцами в краешек стола. - Почему бы тебе не сделать его самому? – медленно, осторожно проговаривая каждое слово, спрашивает Чонджи. – Ты тоже тут работаешь. На что Чонин лишь вздыхает, как бы показывая, насколько ему наскучил собеседник. Парень лениво стучит длинными пальцами по столу, с ухмылкой рассматривая Чонджи. - Ты вновь забыл кто мой папочка? – будто сюсюкаясь с парнем, ответил Чонин и выпятил вперёд свою нижнюю губу. Он явно испытывал характер Чонджи, вот только ему это быстро наскучило. Так и оставшись ни с чем, парень продолжил сидеть на стуле, закинув одну ногу на другую. Думаю, остаток рабочего дня прошёл вполне спокойно. Иногда мы тихонько разговаривали с Чонджи, потому что заказов было очень много. Время от времени я ловила на себе пустой взгляд Ким Чонина, однако пыталась не реагировать, ибо в голове мгновенно проявлялись кадры моего очередного свеженького позора. Смена уже подходила к концу, и оба парня собирались, чтобы покинуть место работы, а я безмолвно провозгласила себя человеком, который сегодня выносит мусор. Вообще-то, обычно этим занимался Чонджи, но сегодня эстафету приняла я. Мусорa было не так много, и я быстренько распрощалась с серым пакетом, потирая свои руки, которые уже успели замёрзнуть от холода – баки находились на улице, а прихватить пальто я не додумалась. Вернувшись обратно, я заметила, что все уже ушли, и даже погасили свет в задней части кафе. Я лишь устало вздохнула, мысленно наслаждаясь тишиной. Заменяя униформу на свою будничную одежду, я потянулась к барной стойке за ключами, однако мгновенно замерла. На стойке стоял Bubble Tea какого-то розового цвета. И на стенке стаканчика чёрным маркером небрежно было выведено «Спасибо, Сунми» на английском.