Кусочек пиццы

- Ты сейчас шутишь? После долгого молчания, наконец, спрашивает Чанёль, а у меня земля из-под ног уходит. Я не знала куда смотреть, потому что всё вокруг словно давило на меня. - А моя интонация веселит тебя? – серьёзно спрашивает Бэкхён, сжимая наши руки так, что его костяшки побелели. Несомненно, сейчас, после того, как некоторые эмоции отпустили его, и разум, наконец, начал работать нормально, только сейчас Бэк мог оценить ситуацию адекватно. Не знаю, чем он думал раньше. - Это не похоже на правду, - продолжает Пак. - Чанёль, время заткнуться, - шипит Кёнсу, рассматривая меня, прищурив свои глаза. – Пусть Бэк объяснит. Что происходит? Они, видимо, не поверили сразу. Возможно, мой брат иногда глупо шутит, и все его друзья сейчас думают, что это очередной прикол. К тому же, мы с Бэкхёном не особо похожи. - Я на иностранном языке разговариваю? – родственник выгибает бровь и поднимает наши сплетённые руки. – Это моя сестра, что непонятного? Я тут же перевожу взгляд на носочки своей обуви, нервно теребя краешек школьной юбки. Когда-то Бэкхён учил меня, что в трудных ситуациях нужно считать до десяти, и тогда всё пройдёт. Сейчас я считаю уже третий раз, а мне легче не становится. Ноги до сих пор подкашиваются. - То есть, - я слышу голос О Сехуна. – Вы не встречаетесь? - Бинго, Сехун, - брат щёлкает пальцами, а я вздрагиваю. – В этот раз ты первый, до кого дошло. Блондин усмехнулся. - Ты точно уверен, что это твоя сестра? – спрашивает Чен, и все, включая меня, уставились на него. – Я имею в виду, что она как будто стыдится этого. - Сунми стеснительная и культурная девушка с хорошим воспитанием, - тут же отвечает Бэкхён. - А я о чём. Ты точно уверен, что она твоя сестра? – повторяет Чен, видимо,пытаясь тем самым пошутить, однако сейчас никому нет дела до подколов. - Почему ты раньше ничего о ней не рассказывал? – вступает в разговор Лухан, и я опять склоняю голову. Не особо хотелось, чтобы в такой атмосфере он ещё и упомянул бы о моей работе. Так или иначе, он наш частый клиент. - Она не хотела, чтобы кто-то знал, - озвучивает Бэк. Тишина повисла вновь. Я пыталась успокоиться, думая о том, что теперь моя жизнь в корне должна измениться: либо меня донимать перестанут, либо всё усилится. - Это… - протянул Чанёль. – Неожиданно. Мы дружим уже три года, и мне обидно, что ты никогда о ней не заикался. В то время как я познакомил тебя почти со всей семьёй. Бэкхёну было нечего ответить, и я понимала его. Следовало сказать, что всё это было сделано ради меня, однако я лишь смогла поднять свой виноватый взгляд, ненароком замечая выражения лиц парней. Конечно, все были удивлены, и они откровенно не знали, как реагировать на такую новость. Кроме, кажется, Ким Чонина. Его взгляд остановился на мне, а губы украшала фирменная ухмылка. Он выглядел так, словно знал, или, как минимум, догадывался о чём-то, а когда я посмотрела ему в глаза, парень долго не прерывал зрительный контакт, так что я сделала это первой. - Чанёль, поверь, - брат вздохнул. – У меня были весомые причины для того, чтобы молчать. - А сейчас ты решил разговориться? – язвит Тао. - А сейчас, - Бэкхён злится. – Я заметил ваше повышенное внимание к её персоне. И вы понятия не имеете, как сильно оно мне не нравится. Я расцепила наши руки, шмыгая носом. - Серьёзно, - продолжает брат. – Оставьте мою сестру в покое. Я не допущу того, чтобы хоть кто-то из вас общался с ней. Я знаю, что после того, как я покинула кабинет, друзья ещё долго разговаривали. Мне казалось, что они определённо ругались, потому что я уже давно заметила их вспыльчивость, но при мне, судя по всему, от всей души поругаться не удалось. Наверное, им было обидно, что Бэкхён скрывал меня так долго, однако я уверена, что они поняли его намерения правильно. После такого психологического потрясения всё было тихо дня три. Даже как-то непривычно. Никакого тебе Пак Чанёля, который машет своей рукой из противоположного угла. Сехун тоже молчал, и частенько, когда он проходил с Луханом около меня, старался уткнуться в свой телефон, словно отгораживая самого себя от соблазна глянуть на меня. Было неловко. Неловко разговаривать с Бэкхёном, учитывая то, что мы ни разу не обсуждали произошедшее. Он, кажется, сказал что-то по этому поводу три дня назад, но я сделала вид, что не услышала его. Я совсем не ожидала, что ситуация, на взгляд Бэка, была настолько критической. Иначе, стал бы он рассказывать всё своим друзьям? Позже я случайно стала свидетелем чужого разговора. На одной из перемен зашла в уборную, а когда собиралась выходить из кабинки, то услышала знакомые голоса: - Давай быстрее, я тоже хочу, - ноет парень. - Погоди ты, - шипят в ответ. Вчера в нашей школе произошла авария, и из всех туалетов сейчас работал только один, причём женский. Все мальчики справлять нужду ходили в одну кабинку, девочкам было предоставлено две из пяти. Конечно, если кто-то горел желанием, то мог пойти и в другую кабинку, однако там дверей не было. Так что никто не рисковал, предпочитая сохранять личное пространство. Я определённо знала эти голоса, а когда поняла, что там разговаривают Лухан и Тао, то растерялась. Моя рука так и застыла на защёлке дверцы кабинки, а пальцы даже не пытались открыть дверь. Я не хотела подслушивать, но и выйти тоже не могла. Это даже не придурковатый Сехун. Это Лухан и Тао, и чёрт знает, что у них на уме. - Лу, это нечестно, - провыл блондин, и я вздрогнула. – Сейчас из ушей польётся. - Да погоди ты, у меня важная переписка. - Сдалась мне твоя переписка! В туалет хочу, понимаешь ты это? - Мне СМС от Криса пришло, а ты разнылся. - Очередное напоминание? – голос Тао изменился. - Не, - отозвался Лухан. – Чен рассказал ему про сестрёнку Бёна. Крис хотел удостовериться, не знает ли она сам знаешь про что. Я резко отдёрнула руку, услышав словосочетание «сестрёнка Бёна», медленно переваривая сказанное Луханом. Мало того, что обо мне рассказывают другим людям, как о какой-то волнующей новости. Есть что-то, что мне, судя по всему, знать категорически нельзя. - Думаешь, - я услышала, как кабинка открылась, и парни, судя по всему, поменялись. – Бэкхён рассказал ей? - Нет, - Лухан шмыгнул носом. – Кажется, он о ней печётся конкретно. Не похоже на то, что он когда-то будет готов рассказать ей такое. Я громко сглотнула. - А мне кажется, она знает. Они же живут вместе, так? Девчонка могла что-то видеть в его вещах. Или, она могла заметить перемены, ну, когда… - Тао не закончил. - Нет, - Лухан перебил друга. – Бэк с этим не экспериментирует. По крайней мере, не так, как Сехун. По нему ничего непонятно. - Она могла порыться в его вещах, - напомнил Тао. - Возможно. Нужно сказать Крису, чтобы он просто спросил сам. Я эту тему поднимать вновь не собираюсь. - Ага. Они говорили о чём-то ещё, но я уже не слушала, вылавливая из разговора обрывки фраз, а когда парни решили, что в туалете были совершенно одни, спокойно вышли, оставляя меня наедине. Наедине с руками, которые буквально чесались от желания обрыть комнату Бэкхёна. Я уже жалела, что услышала чёртов разговор. Потому что загадок всё больше, а догадок нет совсем. Стоит ли мне узнать правду?

***

- Класс, тише, - учитель глухо стукнул ладошкой по парте. – Я, кажется, уже второй раз это говорю. Ученики вновь притихли. Пока преподаватель сухо рассказывал нужный материал, никто особо не слушал. Я, например, рисовала непонятные кружочки на полях тетради, сосед по парте разглядывал экран телефона, девочки, сидящие впереди, читали журнал с глянцевой обложкой. - Может, хоть кто-то знает тему урока? – без особой надежды в голосе спросил учитель. – Может быть вы, Ким Чонин, раз уж позволяете себе сидеть с телефоном? Прошу, блесните своими знаниями. Я медленно подняла голову. Вообще-то, на доске тема написана белым мелом, и можно было спокойно ответить. Однако Чонин этого делать не собирался, потому что, отодвинув от себя телефон, пожал плечами. - Бён Сунми? – на выдохе спросил учитель, всё ещё недовольно разглядывая Чонина. Я прочистила горло и глянула на доску. - Дарвинизм? – неуверенно говорю я, а учитель переводит взгляд на меня и кратко кивает. Он продолжает свой нудный рассказ, а Чонин уставился на меня, и его лицо не выражало ни единой эмоции. - Знаешь, что? – шепчет он, и я удивлённо перевожу взгляд на одноклассника. – Ты такая зануда. Хмурюсь. Глупое новое прозвище мне не нравится совсем, а из уст Чонина оно звучит ещё хуже, чем есть на самом деле. Даже немного обидно. - Это было написано на доске, - скромно кидаю, медленно отворачиваясь. Парень бурчит что-то себе под нос, и пока я пытаюсь начать записывать конспект, он тыкает меня ручкой в локоть, отчего я подпрыгиваю на месте. - Может, ты и законы Ньютона знаешь? – спрашивает одноклассник так, словно я должна этого стыдиться. Какое нужное, всё-таки, умение – достоинство превратить в недостаток и наоборот. - Знаю, - едва слышно говорю, а про себя думаю, что в данной ситуации это и есть мой недостаток. Одноклассник присвистнул. - Годы Корейской войны тоже помнишь? – не унимается Чонин. Я кивнула. - И закон Ома? - Ага. - И про эквивалентный объем знаешь? - Знаю, - вновь говорю я, пытаясь не смотреть на одноклассника, который вновь присвистнул. - Хочешь знать свой диагноз? – Чонин прошептал так же тихо, и я резко повернулась, встречаясь с ним взглядом. – Занудство второй степени. Жесть, - с наигранным беспокойством заявляет он. Я закатила глаза, а потом прищурилась. Не знаю, почему Чонина так забавляет это слово, раз уж он начал использовать его через предложение, но меня это уже начинало донимать. - Я не зануда, - тихонько шепчу, чтобы Ким не услышал, да и мне этого не надо; больше я говорила это для себя. - Что? – переспрашивает Чонин, явно ожидая, когда я повторю. Стоит ли? Если промолчу, он может не так меня понять, а если отвечу... - Не зануда я, - после секундной паузы говорю чуть громче. - Не слышу, - пропел одноклассник. Я вдохнула. Сейчас мне нужно было собрать в кулак всё, что накопилось у ещё с прошлого раза, когда Чонин впервые назвал меня занудой. Я же не являюсь ею, потому что иногда, всё-таки, не учу материал, смотря при этом дорамы по телевизору. Не знаю даже, почему это глупое слово так задевает меня. - Я не зануда! – громко заявляю я, и каждый ученик нашего класса поворачивается ко мне, будто по сигналу. На самом деле, получилось слишком неловко – все услышали мои слова, и теперь даже учитель разглядывал меня удивлённо. Как же глупо вышло. Я прикусила губу, чувствуя, как кончики ушей начинают краснеть. Уставившись в тетрадку, я искренне надеялась, что учитель моё заявление просто проигнорирует. - Спасибо за информацию, Бён Сунми, - кинул мужчина, и когда я подняла свои глаза на него, он уже принялся расписывать что-то на доске. Он отвлёк от меня внимание, и я обессилено выдохнула, вглядываясь в лицо одноклассника. Уголки губ Чонина поползли вверх, а я обиженно зашипела, пытаясь свалить вину на него. - Почему ты так делаешь? - смотрю однокласснику прямо в глаза. – Разве ты не слышал, что сказал Бэкхён? Всё же, есть в том, что все теперь знают правду, хоть один плюс. Теперь Бэк может спокойно приглядывать за мной и выручать, когда это требуется. - А что он сказал? – без особого интереса спрашивает Чонин, хватая в свои руки карандаш. Я растерялась на секунду, но вовремя взяла себя в руки. - Он не хочет, чтобы ваша компания вообще реагировала на меня, иначе Бэкхён может… - Оу, - одноклассник перебивает меня холодным тоном. – Хочешь секрет? Мне плевать. Я непонимающе уставилась на Чонина, в то время как тот поправлял свои тёмные волосы. - Для тебя, наверное, Бэкхён - лучший брат, - невольно киваю на слова одноклассника. - И, возможно, Чанёль послушает его в любой ситуации; возможно, Чен испугается его грозных слов. Но если ты думаешь, что это подействует на меня, ты очень ошибаешься. Я сам решаю, что мне делать можно, а что нет. Невольно я вспомнила слова, которые мне сказал Бэк в тот день, когда Чонин вернулся на родину. Брат утверждал, что Ким очень опасен, а когда я обещала отдать однокласснику листы с материалом для доклада, он подумал, что меня кто-то подослал. В последнее время я действительно начала считать Чонина менее опасным, пытаясь не бояться его. Но сейчас на моей спине от слов одноклассника появляются мурашки. - К тому же, если Бэкхён так против, - продолжает сосед по парте. - Это даже веселее.