***
Для переживших Декаду это были самые счастливые дни. Целое десятилетие они выживали, как могли, боязливо прятались в домах, думая, как бы не подхватить болезнь. Моровые облака наводили страх на всех и каждого. И вот, всему этому пришёл конец, долгожданный, выстраданный и невероятно желанный. В честь такого знаменательного события Академия утвердила каникулы на целый месяц. Естественно, это обрадовало Оливера. На него тоже навалился груз, и уж не дайте соврать, намного тяжелее. Тот, который чуть было не разорвал его душу на тысячи частей, тот, который перевернул с ног на голову его мировоззрение. Несколько дней Оливер хотел посвятить исключительно отдыху, ведь он был измотан, не столько физически, сколько душевно. Даже с поддержкой Юлии ему всё ещё было тяжело. Невидимая стальная рука стискивала его душу и сдавливала до хрипа и слёз, душила его и бросала об землю, в грязные лужи бытия. А затем его вдавливал туда тяжёлый сапог и ломал ему хребет. Думаете, это пустые аллегории? Отнюдь нет. Просто для описания таких душевных страданий человечество ещё не придумало слов. После казни Кела и посиделок у сестры в старом доме у Оливера началась рутина. Вместе с Юлией они решили, что возвращаться к дом Кристиана для Оливера опасно — Орвуды могли подготовить для него ловушку. Предполагая его реакцию, она попросила Оливера не отчаиваться и обещала что-нибудь придумать. Ему были важны не столько оставшийся там гардероб или сбережения, сколько портрет матери - всё, что от неё осталось. Оливер мог иногда сесть, поставить его на полку и тихо заплакать. Но только наедине. Интересно, если бы об этом знала Дарина, что бы она тогда о нём думала? Лотнер и так-то не считала его за человека, хотя он чуть ли не пряжки на ботинках ей целовал. Да что там думать о ней? Крайне странная личность. Так вот, из-за недоступности дома пришлось закупить новую одежду, книги (большая часть райдеровской библиотеки — либо сугубо профессиональная литература для Дознавателей и Работников Ордера, либо женские романы), а также… обувь. Странный акцент, не так ли? Для Оливера нет. По неведомой причине туфли стали стоить в три раза выше, чем всего за пару недель до этого. Просить денег у Юлии означало для него пасть слишком низко, поэтому большая часть накопленных вещей вроде алтаря, рога, шкатулки и т.п. пошла с молотка. Да что там, Оливер нисколько не жалел об этом хламе, который только тяжелил ему сумку. Но в чём-то ему и повезло. По акции повреждённые телефоны меняли на новые. В итоге на третий день каникул Ветран сидел у окна, листал «Похождения короля протопраймалов» и доставал из картонной коробочки любимые леденцы. Особенность именно этих было то, что ни один вкус в коробке не повторялся. Могло попасться всё, что угодно, от шоколада и карамели до северных ягод и тропических плодов. За лакомствами и занимательным чтивом день протёк быстро и стал постепенно клониться к вечеру. Перевернув последний лист, Оливер поставил книгу обратно на полку и направился в чулан за очередной бутылкой рома. Там их были сотни. Откуда? А Чумной король его знает. Главное, что ром добротный, выстоянный. Похожий они пили с сестрой несколько дней назад. Тогда он помог Джинни снять доски с заколоченных окон и прибраться внутри. Но и это было не всё, как оказалось. Пришлось ещё оформить документы на дом, а также решить десяток рутинных и скучных вопросов. Солнце уже пряталось за Чумными Палатами (так иногда называли Башню), а Юлии всё ещё не было. В последнее время она стала приходить домой поздно, и с каждым днём всё более уставшая. На вопросы она отвечала, что всё нормально, но Оливер подозревал, что всё не так гладко, как кажется на первый взгляд.***
Над мрачным городом давно взошла луна. Где-где горели отдельные лампы и фонари. Большая часть Кройстхема пряталась в сетях глухих переулков и пустынных улиц. Настенные часы пробили два ночи, а Юлия всё ещё не вернулась. Беспокойство Оливера постепенно расло. Он ёрзал на стуле, ходил туда-сюда вдоль стен, в растерянности подбегал к окну и всматривался в мрачную паутину города, но никак не мог найти себе покоя. — Как бы не случилось чего, — где-то в подсознании мозг Оливера рисовал самые что ни на есть жуткие картины произошедшего. В итоге Вертран пришёл к выводу, что что-то определённо не так. Быстро накинув плащ, он вышел из дома. Пальцы на ходу заводили застёжки. Каблуки громко стучали, ступая по мощёным дорогам. Оливера охватывало сильное волнение. Он опасался самого скверного. Кто-то посчитал бы это ярым пессимизмом, но, как показывает практика, наихудшие варианты имеют чуть ли наивысшую вероятность. Не более десяти минут прогулки по ночному городу, и Оливер оказался около отделения Ордера. Лампы тускло освещали здание. Вокруг не было ни души и лишь отдельные птицы покрикивали, пролетая над мрачным городом, либо прячась на крышах зданий. Двери Ордера оказались наглухо запертыми, а в окнах не было не было видно ни единой зажжённой свечи. Вокруг только старая площадь, застланная влажным туманом. Оливер уже собрался было уходить, но его взгляд упал на осколки среди каменной кладки мостовой. Присмотревшись, он разглядел острые куски стекла. Но-видимому, остатки стеклянной бутылки. Рядом струйки тёмного вещества. Оно сильно смахивает на кровь. Хотя, возможно это плод возбуждённого воображения Оливера. Да и не факт, что эта ситуация связана с Юлией. Однако Оливер по своей природе привык рассматривать худшие варианты. Не сказать, чтобы он был пессимистом, но что-то подобное было в его характере. Совсем рядом располагался вход в тёмный переулок. Во тьме ночи Оливер не видел, что там. Но его манила неизвестность. Да и помимо того, это единственное укромное место на небольшой площади у главного входа в Ордер. Оливер преодолел свои страхи и двинулся во мрачный проход. Было так тихо, что он слышал даже собственное дыхание. Лишь стук каблуков нарушал идиллию. Это может показаться странным, но в ушах у Оливера словно играла некая одновременно мрачная и красивая мелодия. Она источала некую грусть. Оливер продвигался по суровым и мрачным проходам между стен домов старого Кройстхема. Вдруг раздался тихий, отдалённый вой. Призраки? Да нет, нет, всё это мифы — говорил он себе, продвигаясь в тумане ночи. Вой постепенно стал громче. Странно. Оливер вдруг споткнулся о булыжник. Опираясь о стену дома, рука окунулась во что-то вязкое. Юноша поглядел туда и вдруг резко отпрянул… О, Левиафан! Нет, этого не может быть… На стене кровью было написано: «Дети Мора». Оливер потупился и отступил назад. Что это может быть? Неизвестность в совокупности с гнетущей атмосферой нагнали на Оливера волну страха и отчаяния. Из оцепенения его вырвали лишь всхлипывания и жалобные стоны из-за угла. Юноша свернул туда и увидел тело в полумраке. Нет! Нет! О боги, нет! Как же так? К стонущей от боли девушке Оливер бросился немедленно. Этот зеленоватый блеск надежды в глазах. Не сомнений, это она. За что, боги? За что? Лежа посреди огромной лужи крови, Юлия ожесточённо пыталась закричать, но из горла вырывались лишь тихие хрипы. Одежды её были истерзаны и исполосованы, по-видимому лезвием кинжала. Из бесчисленного количества порезов текла кровь. Заплаканные глаза посмотрели на Оливера: — Оливер! Любимый, … это… ты? — прохрипела она. — Да! Да, я. Что это с тобой? Стража! Стража! Сюда! — Они не слышат, Оливер. Похоже, это финал. Я давно хотела тебе сказать… ОЛИВЕР! Вертран резко развернулся. К нему приближался закутанный в чёрное человек. Разобрать что-то в его образе было невозможно. И тут же длинный кинжал направился в грудь Оливера. В этот момент на него накатила неведомая сила. Вертран перехватил лезвие и выкрутил руку нападавшему. А затем вонзил лезвие ему в шею, пнул ногой и продолжал вонзать в этого ублюдка кинжал, снова и снова, пока тот не перестал дышать. Как он только посмел? Вдруг отовсюду послышался звон стали. Стражники с факелами уже были тут как тут. Всё было как в тумане… Какие-то люди звали врача… Оливеру было больно, и эта душевная боль была в стократ сильнее физической. Туман застилал всё и душил, перекрывал дыхание. Мир куда-то уходил, куда-то во мрак…***
Придя домой, Оливер схватил бутылку рома и осушил её до дна. Проклятье! Как же так? Судьба уже отобрала у него всё, и теперь хочет забрать последнее. Кто бы не стоял на всем этим, они больше не жильцы. Ветран решил, что найдёт всех этих ублюдков и уничтожит от первого и до последнего. В Кройстхейме хаос. Солдаты утроили патрули и следят за всем городом. Покушение на убийство сотрудника Ордера взбудоражило всю столицу. Люди боятся выйти улицу. Это всё ужасно. Несколько часов Оливера допрашивали, а затем отпустили. Обвинять его было не в чем, тем более Юлия сама подтвердила его невиновность. Был уже вечер. Вертран не мог спокойно сесть и почитать очередную книгу, поужинать или поспать. Его трясло от пережитого, он так боялся за любимую. Доктора выперли Оливера на улицу, сказав, что делать ему в госпитале нечего. Вот он и поплёлся домой. Рубашка была выпачкана кровью, одежда тоже, но ему было всё равно. Из размышлений Оливера вырвал резкий грохот у дома. Он резко открыл входные двери, и увидел… Юлию. Неужели она жива! В это мгновение Оливера наполнила невероятная радость. Юлия по всей видимости споткнулась и пыталась встать, вся в бинтах, но только стонала от боли. Оливер подбежал к ней и поднял на ноги. Девушка опёрлась на него и вдруг заплакала. — Оливер, это просто ужас! Помоги мне добраться до постели. Мне так плохо. Вертран подхватил Юлию на руки и внёс в дом. Затем положил на постель, снял грязные ботинки и больничный халатик. Одежду её по всей видимости выбросили из-за непригодности. Далее Оливер принёс охапку свежих бинтов и стал снимать старые. Таких страшных ран он ещё не видел. Глубокие порезы были на лбу, щеках, шее, груди, животе, боках и части ног. Девушка так сильно стонала, что пришлось вколоть обезболивающее. Благо, в аптечке было всё необходимое. Какая жестокость! Бинты быстро порозовели, так что пришлось добавить слой. Минимум четверть тела была в ранениях. Как она только выжила? Одним богам наверно только и известно. — Оливер, обними меня… прошу тебя. Тот выбросил весь мусор, спрятал аптечку и вернулся обратно. Юлия тихо постанывала от боли. Оливер оставил обувь у кровати, сложил одежду на стул и лёг рядом. Левая щека Юлии была цела и туда можно было целовать. Из глаз девушки до сих пор текли слёзы: — Знаю, ты привык видеть меня в ином виде, но я просто не могу… Больницу захватили повстанцы. — Какие это повстанцы? — Оливер встрепенулся. — Такие… Семьи из нижних палат Совета подняли бунт. Я… еле удрала оттуда… О, Левиафан! Какая ужасная боль! … О-ох! .. Тебе наверно интересно, что случилось. Меня так измотала эта работа. Сотни папок и тысячи листов. Я всё-таки взяла отпуск. На улице меня… о-ох… подстерегли эти уроды. Ударили об руку бутылкой. Помню кровь и грохот. Потом я убегала через переулки. Я их знаю, но меня окружили и… и… — девушка снова заплакала. Оливер обнял её и Юлия медленно уснула. Даже истерзанная, она такая красивая. Оливер несколько раз поцеловал её в шею и провёл ладонью вдоль тёплого тела. За окном был пасмурный день. Тучи застилали Кройстхем. Они как будто затмили мрачной завесой. И Башня. О ней нельзя было говорить, как о чём-то обычном. Она пронзала мир своим куполом, пронзала серый свинец облаков… даже Вселенная была словно расколота надвое.***
Юлия спала в постели, оправляясь от ран. Она попросила купить ей новый камзольчик взамен старого. Оливер направился в город. Помимо того он решил купить жидкость для выведения пятен. После ночной потасовки он долго пытался оттереть кровь с пиджака, но ничего не вышло. Завершив покупки, Оливер приобрёл свежую газету и зашёл в кафе на обед. Распахнув свежий выпуск «Вестника Кройстхема», он почувствовал сильный запах краски. Однако слова статьи поразили его ещё сильнее.БЕЗРОДНЫЙ КУИНСИ БЫЛ УБИТ ПРИ ПОКУШЕНИИ НА ДОЗНАВАТЕЛЯ ОРДЕРА
— Экий грязный выродок! — Оливер стукнул чашкой и намочил ладонь кофе. Накрахмаленный манжет приобрёл коричневатый оттенок. Вкусный обед уже не лез в горло. Оливер набрал Дарину. На удивление, она ответила довольно быстро. — Вертран, ты ли это? Вспомнил старую подругу? — сказала она непринуждённым голосом. — Ты хотела сказать бывшую подругу? — Почему же это? Ах да, мы связались с сучкой из Ордера, как я могла забыть, — Дарина явно насмехалась над Оливером. — Закрой свой поганый рот и слушай меня внимательно. Куинси хотел её убить и я своими руками отправил его на тот свет. Все эти «Дети Мора» отправятся вслед за ним, все до единого, тебе понятно? Я не сомневаюсь, что ты с ними связана, — Оливер уже не держал себя. — Оливер, ты о чём? Я не понимаю. Куинси пропал вообще. Я его не видела… В это самое время повстанцы штурмовали здание Совета. Впервые были применены пороховые мушкеты. Королевская армия понесла значительные потери из пригнанных неведомо откуда огромных пушек. В город стягивались все имеющиеся военные части.***
Спустя три дня Тара найдена мёртвой. На стене рядом было написано кровью: «Дети Мора». Тело Кристиана исчезло ещё спустя неделю. Ещё неделя — и восстание охватило весь Кройстхем и окрестности. Королевство было в огне.