Весенним утром

Они познакомились весенним утром совершенно случайно: какой-то смешной рыжеволосый и нескладный паренек с разбегу плюхнулся на деревянную скамейку и поморщился (пару недель назад он поранил ногу, и несмотря на то, что она уже зажила, все равно при резких движениях колено неприятно ныло), попутно снимая рюкзак кораллового цвета в цветочек. Он был очень худой, со светлой кожей, рыжими веснушками и руки его были в мелких царапинах, похожие на следы кошачьих когтей. Солнце ласково освещало его лицо, пробираясь сквозь кроны деревьев, скакало разноцветными бликами на рыжих, аккуратно собранных в хвост волосах. Юноша щурился от приятного желтого света, прикрывая глаза руками и улыбаясь. Небо было голубое, с редкими и почти невидимыми облаками, словно перья, а воздух был ужасно свежим — настолько, что даже резал своим холодом легкие. Не смотря на это, он вдыхал его полной грудью — и улыбался. Голуби хлопают крыльями — этот звук он готов слушать вечно. Парень разбрасывает птичий корм, заботливо купленный в магазине (он знает, что булки — не лучшая пища для воробьев и голубей), Птицы весело галдят — в общем, полная идиллия. Он каждый вторник ходит в этот парк и садится именно на эту лавочку: это уже какая-то традиция. Он живет на съемной квартире: естественно, птиц (да и вообще каких-либо животных) завести ему нельзя, поэтому он, как говорит хозяйка квартиры, «выбрасывает деньги на ветер», подкармливая различных кошек и собачек. Но птиц он любит больше. Эту идиллию нарушает мужчина средних лет: он молча кивает на лавочку, мол, не занято? Юноша выкатывает и без того большие глаза (будто людей никогда и не видел), поднимает брови, но вскоре эмоции на его лице утихают и он улыбается одним ртом, отодвигаясь немного в сторону, предлагая сесть. Несмотря на то, что сейчас — почти конец марта, мужчина закутан от ног до головы, будто собирала его заботливая мать (а может быть, так и было). Рыжеволосый заинтересованно смотрит на соседа: большие руки с побелевшими пальцами (неужели ему холодно в этой одежде?), лицо, не выражающее никаких эмоций, темные волосы. Парень все еще кормит серых голубей и маленьких воробьёв. Они скачут по асфальту, подметая хвостами пыль, хватают маленькими клювами добычу и отлетают подальше, чтобы полакомиться ей в одиночку, чтобы ее не отобрали — и снова возвращаются. Откуда-то изнутри вырывается звонкий смешок: юноша, прикрывая лицо от солнца, заливисто смеется. Мужчина задумчиво скребет большим пальцем подбородок: он не может оторвать взгляд от этого молодого человека: от аккуратных черт лица, от длинного носа с небольшой горбинкой, от поблескивающей сережки в ухе и от медно-рыжих волос. Внезапно он встречается глазами с объектом разглядывания: тот смотрит удивленно (и в блестящих глазах промелькает что-то странное), поднимает высоко брови (чуть ли не открывает рот). Сидят они так, смотря друг на друга еще минут пять — и каждый не способен отвести взгляд. Первым тишину нарушает рыжеволосый — его голос немного дрожит, и он явно пытается это скрыть: — Как ваше имя? — Джордж Вашингтон (но вы можете называть просто Джордж), — говорит новый знакомый, молчит пару секунд и продолжает: — а ваше? — Жильбер Лафайет. Джордж пробует новое имя на вкус и вскоре решает: Жильбер — это мягкий и сладкий пирог со сливками, это созревшая малина с молоком и йогурт. Он молчит, разглядывая нового собеседника, словно что-то в нем изменилось (на самом же деле он таким и остался), и вскоре лицо Вашингтона растягивается в приветливой улыбке. Он смотрит на Жильбера ласково и немного снисходительно, как на ребенка (наверное, так и есть). Тот же ни чуточку на это не обижается: несмотря на то, что вместе они провели где-то полчаса, Вашингтон уже такой родной и свой, хотя и от него у Лафайета только имя. их молчание прерывает звонок телефона Джорджа: тот сбрасывает и тяжело вздыхает, поднимаясь с лавочки. Лафайет вскакивает тоже. — Мне пора идти. — Мы ведь ещё встретимся? — Жильбер вкрадчиво заглядывает в глаза Джорджу, приближаясь к нему невыносимо близко и хватая руками за плечи. — Конечно, мы встретимся. Мы обязательно встретимся! — Вашингтон снова улыбается и протягивает руку Лафайету: тот же ее игнорирует и чуть ли не кидается Джорджу на шею, утыкаясь носом в волосы и целуя в щёки.