Опять эти кошмары!

Бледный мальчик с черными волосами проснулся посреди ночи, поглядел в темноту и тихо позвал: — Нагайна! Нагайна, иди сюда. Под кроватью послышалось шуршание. Немного погодя оттуда показалась голова серой змеи. — Том? Что случилось, горе мое? Снова кошмары? — Мне страшно! Я опять видел Тот сон, про мальчишку со Шрамом! — Тише, Томми, ради Мерлина, не шуми, мы же снова в приюте, забыл? Миссис Коул разбудишь. Но могучий храп воспитательницы, как всегда, сотрясал все четыре приютских этажа. — Нагайна, я боюсь. — сказал Реддл. — Он такой страшный! И еще у него защита — не притронешься. Сразу как огнем жжет и руки чернеют. — Ты зря читаешь на ночь По, Том, — проворчала змея. — Так что опять с тобой сотворил этот зеленоглазый Дракула? — Он меня медленно убивает. Как будто бы по частям. Ужас. В прошлом сне он прочел мой дневник, и.... Понимаешь, я как будто немножко умер... — Со стыда, что ли? Что ж ты там такое писал секретное? О том, что трусы у тебя в горошек? Или про то, как ты на уроке ковыряешь в носу? — Нагайна! Да не ковыряюсь я! — Ну да, как же. Сто раз тебе говорила — не лазь в нос, отвалится. — Ничего я там такого не писал, — буркнул будущий Лорд. — Просто он этот дневник потом уничтожил. Хрясь по нему! И зачем-то клыком василиска проткнул — у меня сразу как кусок души оторвали. — Ох, Том, Том. А сам ты как с книжками обращаешься, а? Вот именно что "Хрясь!" и не то, что дневник, а целую сумку. Каждый день. Нечего удивляться. — Ты не поняла. Он ведь не только дневник изорвал — он берет очень ценные вещи. Все, что мне дорого — и Кольцо, и Медальон Слизерина тоже! А еще Чашу с Диадемой. — Ну, положим, Чашу с Диадемой ты и сам без спросу взял... — Это не было воровством! Если Слизерин был моим предком, наверняка и Кандида Когтевран с Пенелопой Пуффендуй мне кем-то, да приходились! — Ну да, ну да. А еще ты был в родстве с Дамблдором, Мерлином, Гэндальфом Серым и двумя хоббитами, имен которых история не хранит… Хватит выдумывать, Том. Осенью же верни все стыренное на место! А кольцо с медальоном здесь, никуда не делись, можешь проверить. Том насупился. — Но ведь должна же быть какая-то связь? Почему мне больно, когда разбивают вещи? А вдруг я какой-то особенный? Что это значит? — Жадина ты, Томми, просто жадина, каких свет не видывал, вот что это значит, —вздохнула змея.— Слишком трясешься над пустяковыми вещицами. А больше в тебе никаких "особенностей" нету. — А как же змеиный язык? Ведь я понимаю тебя, Нагайна. — Нашел, чем хвастаться — парселтанг он знает! Вот ежели б ты по-русски заговорил, или по-китайски, тогда да… Там такой язык, что никакой змееуст не выговорит! А ты, чем важничать, за книги бы чаще брался. — Я не такой, как все! Я просто не могу быть обычным! И эта боль из-за вещей тоже знак! — Знаешь, что? Если ты весь из себя такой особенный, возьми-ка завтра чайник, да тресни по нему кирпичом, и посмотришь, есть там знак какой или нету. Только ценных вещей не бери, а то опять от миссис Коул получишь на орехи. Идет? — Идет. А ты со мной пойдешь? — Ну нет уж. Это ты сам давай. Надоело мне от воспитательниц прятаться и шлангом в саду притворяться. Лучше под кроватью пока полежу. Все, спи давай. Сил моих больше нет. — Хорошо... Нагайна! — Да что ж ты будешь делать! Том, я тебя покусаю когда-нибудь. Что еще? — Не сердись. Мне просто приснилось… ну, в общем, там во сне был еще мальчик, другой, помощник Зеленоглазого. У него был Меч, и этим мечом тебя убили! А я не хочу! Ни за что! Если ты умрешь... — Чушь какая! — строго сказала змея. — Запомни, Том, меч — детям не игрушка. И спички тоже, и много чего еще. И если тот мальчик учится в Хогвартсе, у него, скорее всего, оружие отберет какой-нибудь строгий профессор. Отберет и по ушам навешает, чтоб не повадно было. А я еще сто лет буду жить и спасу тебя от всяких там Шрамоголовых, уж будь спокоен.