ᴊᴀʏᴍᴇs ʏᴏᴜɴɢ — ɪ·ʟʟ ʙᴇ ɢᴏᴏᴅ
ɪ·ʟʟ ʙᴇ ɢᴏᴏᴅ﹐ ɪ·ʟʟ ʙᴇ ɢᴏᴏᴅ
ᴀɴᴅ ɪ·ʟʟ ʟᴏᴠᴇ ᴛʜᴇ ᴡᴏʀʟᴅ﹐ ʟɪᴋᴇ ɪ sʜᴏᴜʟᴅ.
ɪ·ʟʟ ʙᴇ ɢᴏᴏᴅ﹐ ɪ·ʟʟ ʙᴇ ɢᴏᴏᴅ
ғᴏʀ ᴀʟʟ ᴏғ ᴛʜᴇ ᴛɪᴍᴇs ᴛʜᴀᴛ ɪ ɴᴇᴠᴇʀ ᴄᴏᴜʟᴅ.
мое сердце пропускает сразу несколько мощных ударов, когда Хейл младший притягивает к себе Стилински и целует ее после долгого ожидания ввиду летних каникул. мы договорились встретиться в школе, но я решил найти ребят пораньше, ибо ужасно соскучился. пришлось выйти под дождь, но меня это мало волновало сейчас. увидев знакомую фигуру, я на радостях поспешил к ней, но Макс заставил меня застыть на месте своим действием. и в этот момент в мою голову невольно прокралась мысль, что стоило все-таки дождаться всех внутри. что я и сделал, ловко увильнув обратно в здание. мне сейчас очень не хватало Элли. я благодарно улыбнулся, когда Скотт написал ее инициалы рядом со своими, хотя этого было мало, чтобы я перестал скучать. это лишь значило, что о ней еще помнит кто-то, помимо меня. только и всего. вспоминается наш с ней разговор в машине о чувствах, которые испытывает влюбленная девушка, когда это взаимно. она так увлеченно об этом рассказывала, а мне лишь стало, как-то не по себе, ведь я такого никогда не испытывал. и даже не потому что являюсь парнем, а скорее из-за того, что ни разу на самом деле не любил взаимно. с этими мыслями я пришел домой, и, устало развалившись на кровати начал смотреть в потолок, будто пытался там разглядеть, что-то такое, за что мог бы зацепиться. ухватиться. с подобной точностью я любил смотреть людям в глаза, ведь это наше зеркало души. но, увы, я не видел там ничего, кроме собственного отражения. я присаживаюсь на кровати и замечаю, как лошадка внутри треугольной емкости с блестками и бусинками смотрит прямо на меня. подхожу к столу и беру подарок в руки, энергично трясу. золотые блестки начинают кружиться вокруг фигурки, а я чувствую, как слезы невольно подступают к глазам. ставлю предмет на место и провожу ладонью по лицу, пытаясь скрыться, убежать, оставить позади все воспоминания, что так терзают душу. — прости меня, Дженна....
школьные будни еле-еле успевают сменять друг друга. во время учебного года все происходящее всегда было слишком сумбурно. я будто бы и проживал эти дни, но в то же время ощущал, словно меня в них никогда и не было. с ребятами мы стали общаться реже, чаще по необходимости из-за новых произошедших проблем. я уже привык к тому, что наша жизнь состоит из череды кошмарных событий, но в этом году справляться со всем было сложнее. выпускной класс и все такое. я знал, что сдам экзамены хорошо и стану отличным врачом в будущем., но волнение не отступало. если честно, я уже даже не понимал, действительно ли мечтаю стать доктором и помогать людям. сейчас моим главным желанием было освобождение от сверхъестественного мира, что являлось, по сути, невозможным, ведь я банши. всё это так.. мгновенно навалилось на мои плечи, а поделиться было не с кем. недосказанность душит, но мне уже не привыкать к ее цепким рукам на своей шее....
в один момент я не выдерживаю, и меня словно вихрем уносит на улицу посреди ночи в одной рубашке, джинсах и кедах. на улице не больше десяти градусов, а я без куртки, но этот холод мне даже на руку, ибо так легче, так я могу вздохнуть глубже. сейчас я бы хотел заново научиться дышать. в последнее время я практически не ощущаю, что в мой организм поступает кислород. а, может быть, ворох мыслей просто-напросто заглушил слишком многое в моей жизни, я не знаю. из темноты доносится чей-то знакомый голос, и я невольно вздрагиваю. мне, и холодным качелям, на которых я уже успел приютиться, составила компанию девушка, чье присутствие для меня сейчас было тем самым кислородом. таким нужным и необходимым. — что ты здесь делаешь, Лидс? и почему так одет? дать свою куртку? — тараторит Стилински, а на моем лице автоматически появляется полуулыбка. — меня уже греет одна твоя забота. не нужно. так лучше, — проговариваю я, поднимая взгляд на небо, а правой рукой тереблю ее браслет. даже и не заметил, как взял его с собой, если честно. — ладно, но ты так и не ответил. время уже позднее и.. мне просто хочется знать. у тебя все нормально? а то я проезжала мимо, а тут ты. не ожидала увидеть, — улавливаю обеспокоенные нотки в ее голосе. мне так хочется раскрыться ей сейчас, но я не хочу добавлять очередной повод для волнения. на нас итак слишком многое навалилось. — всё в порядке. просто вспомнил… — о чем? — об Эллисон… о Дженне. о той жизни, которая была у нас раньше, — проговариваю и больно прикусываю нижнюю губу, ибо не хотел упоминать второе имя, но оно вырвалось, и уже ничего нельзя было поделать. я взглянул на девушку. она смотрела на меня таким теплым взглядом. в нем не было ни капли осуждения или жалости. мне нравился этот взгляд. — и что ты чувствуешь, вспоминая это? тебе грустно из-за того, что уже ничего нельзя вернуть? я не знаю, что на меня нашло, но слова начали вырываться из сердца, и я просто послушно открывал рот, действуя по воле своей души. наверное, мне это действительно нужно было сейчас. тем более, Стилински умела слушать. — моя чаша переполнена, знаешь, всеми этими чувствами, порой надуманными, сконструированными самостоятельно для создания иллюзии жизни. вбивать осколки стекла в самого себя и каждый раз покрывать своё сердце более прочным слоем, превращать его в сталь стало привычкой. привычкой, что слишком срослась с моим извечным «я». и это тяжело, постоянно наблюдать за тем, как твое сердце крошат, глядя тебе в глаза. как кто-то неизвестный врывается и забирает у тебя то, ради чего ты продолжал дышать, — выпалил я, и, продышавшись, добавил, — вот из-за чего я грущу. я гляжу на девушку и замечаю, что ее взгляд изменился. он не казался удивленным. скорее, благодарным каким-то. мы ведь никогда практически не говорили о своих чувствах. не были близки по-настоящему. — почему ты никогда не говорил, что чувствуешь себя.. так? — потому что никто бы не понял, и… — я понимаю. понимаю тебя, Лидс. потому что чувствую то же самое. может быть, и не совсем.. но в целом, я понимаю тебя, — она протягивает руку между качелями и накрывает мою, утвердительно кивая, — это все, что тебя мучает? и я был бы рад промолчать, сделать вид, что ничего не было. что пару секунд назад на самом деле не открывался этому человеку., но ее ладонь на моей руке послужила неким толчком, и я рассказал все, поспешно встав с качелей. — нет, это не все. знаешь, мне так о многом хочется забыть навсегда. было бы здорово, если бы я мог не брать во внимание то, что моя лучшая подруга умерла, а о ней уже практически никто не вспоминает. или вспоминает, но мне от этого не легче, потому что ее уже не вернуть. было бы здорово, если бы я перестал обращать внимание на все эти приевшиеся «я люблю тебя» от людей, которые меня не знают. было бы здорово не тосковать по прошлому, по единственному человеку, которого, как мне казалось, я любил. было бы здорово перестать хранить ее вещи. было бы здорово не обращать внимания на то, что другой человек увел у меня последнюю надежду на истинную любовь. было бы здорово не думать о том, что чувства к этой самой надежде перекрывают все мысли о том самом человеке, которого я любил. было бы здорово, если бы я не был так одинок. было бы здорово обо всем этом забыть, но я не могу. я пытался оставаться спокойным, ведь это уже было для меня обыденностью. но, оказавшись зажатым обстоятельствами, и получив возможность открыться человеку, который для меня дороже всех на свете.. я не смог сдержаться. мой голос дрогнул под конец этой небольшой тирады. внезапно я почувствовал прилив тепла на своем теле. это Стайлз уже обнимала меня, проворно вскочив с качели. ее тепло было приятным, и я крепко обнял девушку. я знал, что могу сделать так в любое время, но чувствовать ее объятия, когда ты продрог до ужаса.. это какое-то особое наслаждение. будто это становится, чем-то большим. будто ее тело оказывается спасительным. а ведь так и было. — я люблю тебя, Стилински. говорю те самые слова, которые хранил на протяжении двух лет и мне становится уже абсолютно все равно на последствия. я, наконец, чувствую себя свободным, и только это важно сейчас. в моей груди разливается приятное тепло, когда я слышу то же самое в ответ. я роняю браслет....
события той ночи затвердевают в мыслях, воздвигая нечто особое, памятное. ведь это время изменило все. я больше не чувствую себя загнанным в угол. больше не ощущаю себя одиноким. Стайлз рассталась с Хейлом уже на следующий день. я выбросил вещи, которые когда-то подарила она. а такое надоевшее «я люблю тебя», наконец приобрело смысл.