А счастье всегда рядом

      Северус Снейп уже который час носится по комнате, продолжая нервничать, чуть ли не рвать на себе волосы от беспокойства и закрадывающегося в душу какого-то странного предчувствия беды. Невозможно успокоиться и начать трезво мыслить, невозможно даже помочь тому, кто дорог больше жизни, ничего нельзя сделать, а так хочется ворваться в соседнюю комнату и прижать мучающегося вздорного мальчишку к себе, только бы не дать ему исчезнуть из этого мира, не дать умереть.       Северус проклинал и винил только себя в том, что сейчас происходит с его мужем. С этим бестолковым созданием, которое влезло сначала в его дом, потом в его постель, а затем уже в сердце и душу. И в настоящий момент Поттер хочет вырвать это самое сердце, продолжая издавать эти ужасающие крики боли. А он, лучший зельевар Британии, магистр (с недавнего времени) зельеварения, человек, который смог занять высший пост в гильдии Зельеваров, ничего не может сделать, ничем не может помочь. Никак! Гарри умирает, там, за этой проклятой дверью, куда его не пускает Поппи, утверждая, что ему там не место, и мистер Поттер только расстроится его присутствием в момент, когда он так непозволительно слаб и немощен.       Мерлин, помоги ему, но Снейп больше не знал, что предпринять, чтобы ворваться в комнату, прижать к своей груди страдающего супруга и не выпускать из своих рук, пока все это не закончится. Хоть как-нибудь!       Сразу после победы над Темным Лордом, спустя каких-то два часа Снейп обнаружил себя в палате Святого Мунго. Рядом стоял колдомедик, смазывая его рану на шее каким-то жутко пахнущим зельем, а сам Северус не мог произнести ни единого слова. Хотя спросить хотелось столько, что слов могло и не хватить. Спрашивать не пришлось. Спустя час, после того, как Северус очнулся, в палату ворвалось лохматое чудо в очках-велосипедах, сверкая изумрудными заплаканными очами, нависло над своим ненавистным профессором и начало рассказывать все, что произошло. Поттер своих чувств никогда не скрывал, но в тот момент вся его душа была нараспашку больше, чем когда-либо прежде, его боль от потери близких людей виднелась в глазах, горечь из-за того, что пришлось убить, пусть не совсем человека, но все же, и еще там, в этих глазах, была бесконечная нежность к лежащему и не в силах произнести ни единого слова зельевару.       Спустя месяц Северус уже мог самостоятельно передвигаться, так как яд Нагини был полностью выведен из организма, он даже мог уже говорить. Не совсем чистым, скорее хриплым, с легким присвистом, голосом, но все же. А еще, он, наконец, смог вышвырнуть наглого мальчишку из своей палаты, который, решив, что это его долг — помочь своему профессору, поэтому приходил каждый день. Но одно слово, первое, после долгого молчания «ненавижу», и Поттер исчез из его жизни, вернее глаз, потому что главный колдомедик больницы утверждал, что парень продолжает приходить и спрашиваться о его здоровье.       Тогда Северусу так хотелось уверить себя, что он все еще ненавидит Гарри Поттера, что он сам себе поверил, утвердился в своем мнении и лелеял эту мысль, прокручивая в голове день за днем, пока мальчишка, едва профессор вышел из больницы, не исчез из его поля зрения окончательно. Впрочем, не только из его. Весь магический мир не знал, где находится их герой. Возможно, знали друзья Поттера, но они молчали, как Упивающиеся Смертью на допросе Аврората.       Прошло три года, за которые Мастер зелий, герой войны и прочее, и прочее добился огромных успехов, достигнув наивысшей квалификации, стал признанным магистром зелий, известным во всем мире. Но чего-то в его жизни все-таки не хватало, только мужчина не мог понять, чего именно, пока однажды, холодным зимним вечером, в день своего рождения не обнаружил за дверью, в которую никто так и не решился постучать, продрогшего Гарри Поттера.       Северус тогда долго раздумывал, стоило ли приглашать молодого мужчину в свой дом, но когда решился и приоткрыл дверь шире, понял, что назад пути нет. Потому что Поттер, если того желает, может добиться всего, что хочет. Именно поэтому, сначала был порог дома Северуса, потом прихожая, гостиная и кухня, позже спальня и, наконец, его душа, в которую юноша влез без спроса, как обычно, но и уйти оттуда не мог, да и не хотел. И что самое необыкновенное, Снейп не желал его оттуда выпускать. Никогда.       День, когда они поженились, был самым счастливым во всей жизни хмурого зельевара, о чем мужчина тогда прошептал на ухо уже спящего супруга. И вот, сегодня, это. Хотелось разбить кулаки в кровь об стену от безнадежности помочь, хотелось набить морду Рону Уизли, который сидит здесь и понимающе улыбается, а еще хотелось вышибить эту дверь, за которой мучился его муж, и ворваться внутрь, припасть ртом к сухим измученным губам и не выпускать ладони Поттера из своей. — Северус, прошу вас, успокойтесь, — в гостиную вошла Гермиона, ныне Уизли. — Вы не сможете ему ничем помочь. Там Поппи, она делает все возможное, чтобы… — Равнодушная стерва! — вырвалось из груди Снейпа, и он так прожег взглядом свою бывшую ученицу, что любой бы на ее месте уже сбежал бы отсюда. Гермиона же просто чуть приподняла бровь и гордо присела на диван. — Вам придется через это пройти, профессор, — отрезала она и уткнулась в книгу, которую принесла с собой. — Это очень…       Но молодую женщину прервала на полуслове открывшаяся, наконец, дверь, откуда донесся неимоверный крик, сразу же оборвавшийся тихим шепотом. — Северус, Гарри зовет тебя, — тихо позвала мадам Помфри.       Снейп так рвался войти все то время, что продолжалось это безумие, но именно сейчас не осталось на это никаких сил. Хотелось просто убежать отсюда, скрыться от всех и напиться огневиски, только бы не увидеть бледного и измученного лица Гарри Поттера. Отбросив малодушное желание, Снейп глубоко вдохнул и вошел в комнату.       Окинув помещение взглядом, Северус заметил тяжело дышащую мадам Помфри, а на кровати лежал его супруг, измученный, немного бледный, но на его лице проскальзывала улыбка. Мужчина замер на пороге, смотря в такие любимые глаза, боялся услышать что-нибудь ужасное. — Сев. Все хорошо, — прошептал Поттер, и Снейп, больше не раздумывая, подлетел к мужу, крепко сжимая его протянутые вперед руки в своих. — Ну что ты? — Гарри. Это я виноват! — О, Мерлин, Северус. Конечно, это ты виноват. Так же, как и я! Лучше взгляни сюда, — и парень наклонил голову Снейпа к себе поближе, показывая что-то, скрытое под одеялом. — Знакомься — Септимус Северус Поттер-Снейп, наш сын.       Завернутый в белоснежные пеленки, рядом с новоиспеченным отмучившимся отцом лежал их общий ребенок, который, стоило Снейпу отодвинуть край материи, открыл свои изумрудные глазки. — Он прекрасен, — Гарри улыбнулся и откинулся на подушки, все еще продолжая глубоко дышать. — Спасибо. Это второй самый прекрасный день в моей жизни. — А первый когда был? Я не помню, что слышал от тебя что-то подобное, — ухмыльнулся Поттер. — Первый был, когда я надел тебе на палец обручальное кольцо, мистер Поттер-Снейп. — Ах, этот день?! — озорно улыбнувшись и стрельнув глазами, Поттер дал понять, что полностью согласен с супругом. — Я люблю тебя, мой коварный змей. — И я люблю тебя, Гарри. Но, пожалуйста, не заставляй меня больше проживать подобный день снова. — О, не могу обещать. Всегда хотел большую семью.       Северус понял, что счастливых дней в его жизни будет еще много. Но сегодняшний кошмарно-прекрасный нельзя сравнить больше ни с чем.