Июньские мальчики

Из больницы Мимею не столько выпустили, сколько выгнали. Потому что как только она слегка очухалась от своего отравления – так тут же принялась наводить свои порядки. Они заключались в том, чтоб курочить все, что только под руку попадется (и функция защиты от детей и дураков была бессильна перед ее цепкими лапками), а на медиков рычать и шипеть, памятуя обо всех капельницах и уколах, что пришлись на ее долю. В дом Катце Мимея вернулась почти довольная, с трофейным неисправным аппаратом ИВЛ и с однозначной рекомендацией по содержанию: «Купите ей намордник, чтоб больше не смела кусаться! И в отдельную клетку лучше, чтоб не разнесла больше ничего!» Что там намордник и клетка, Рауль на своей служебной машине скатался с ней в торговый центр и ни слова лишнего не высказал, расплачиваясь за выбранные этой куколкой игрушки и шмотки. Два бластера (один она попыталась отжать у охранника и только на кассе удалось подменить добычу на такой же игрушечный) и пять одинаковых платьев: пять розовых балетных пачек. В сочетании с прогулочными сапожками, которые Мимея, абсолютно не церемонясь, называла «гавнадавы», все было забавно. Впрочем, танцевать в сапогах особо не потанцуешь: - Чижило! - Это и босиком так себе поначалу… Смотри, ноги надо ставить вот так, это называется – «первая позиция»… Станка в доме предсказуемо не нашлось, разумеется, но вот реквизировать из сарая кусок водопроводной трубы, приготовленный для ремонта - отчего бы и нет. Рауль с грустью отметил, что стал уже слишком крупным для классической хореографии, но что-то еще не забыл, и отмахнулся от присвистнувшего Катце: - Да ну, красиво, разожрался, блин, как беременная корова… Правда, тур шене по комнате прокрутил отменно, и даже умудрялся при этом перешагивать через брошенные игрушки. Усмехнулся на Рыжего, открывшего рот: - Физиология блонди способна на многое! Никто даже не подозревает, до какой степени… Ты, вроде, ремонт думал делать и что-то пристраивать – как насчет еще одной комнаты? Сделать зеркальную стену, вдоль нее – да хоть трубу пустить, и пусть эта розовая фея развлекается до полного обалдения, а заодно и под ногами не путается. Оказалось, в блондятнике кто-то пустил слух, мол, негодную питомицу Рауль-ботаник лично отвез в больницу на усыпление! Рауль даже не стал разбираться, кто такого хорошего о нем мнения, он просто выпустил Свинку немного побегать на воле. Кто там страдал от Гаденыша и его озорства? Кроме как кусаться и царапаться, больница ничему больше Мимею не научила, но две эти вещи она творила просто виртурзно, и к вечеру весь старший блок выстроился в медпункт за прививками от бешенства. Развлекуха закончилась только когда в боевом неистовстве Мимея попыталась покусать Исис. Она, Исис, слегка шлепнула питомицу Рауля по заднице и на руках отнесла, собственно, Раулю. Заодно прочла всем небольшую, на час где-то, нотацию о том, как опасно и неправильно безнадзорно выпускать таких… зверюшек. Блонди делали вид, что прониклись, кивали, в нужных местах дружно поддакивали: «Да, Маман!» и «Нет-нет, Маман!». Но потом отъехала входная дверь и в прихожей начали (точнее, наверняка продолжили, судя по интонациям) ругаться Дерил и припершийся следом за ним Баран. Эти не стеснялись в выражениях тет-а-тет, да и заодно получив втык от Маман, тоже не постеснялись прокомментировать (правда, сразу перестав орать друг на друга): - Апофеоз победившего феминизма! - Железная Леди! - Клара Цеткин! - Роза Люксембург! - А кто такие Роза и Цеткин? – заинтересовался Рики. Он в последние пару дней немного прихварывал, и теперь изнывал дома, доставая всех своих и пришлых. - Феминистки. Боролись, чтоб рабочие женщины создавали профсоюзы и чтоб был женский день. - У проституток были эти профсоюзы на самом деле! - А кто такие проститутки? - Ну… это всякие… работающие тети. Вырастешь – тогда поймешь! - А… значит, это как голые тети из того журнала, который у Ясона в ванной под корзинкой для белья заначен. А что за женский день? - Чтоб всех их поздравляли, дарили подарки, цветы и говорили, чтоб оставались такими же красивыми. Или умными. Ну или добрыми, если на рожу так себе и айкью как у морской свин... Свинка, а ну плюнь бяку! Плюнь, что взяла! - Это что, и Мимею тоже поздравлять и дарить ей? А если она мой плэйпад попросит?! - Рики, я люблю тебя! – слова про плэйпад Мимея прекрасно расслышала. Но идеями Рики загораться умел и любил. И добрым был. Разумеется, когда плэйпад от покушающихся на него прятал: - А давайте отметим этот день Люксембургского профсоюза! И поздравим маму Исис! А то у нее никакого праздника нет, а она работает-работает… Не проституткой, правда… Никто не воспринял поначалу эту идею всерьез, но внезапно оказалось, что у Дерила в комме постоянно открыта страница большой кулинарной энциклопедии, у Ботаника в оранжерее ускоренно выращивается особенный новый сорт роз, и Катце, как раз собиравшийся слетать по делам, командирован заодно еще и за подарком. А с отлетом Катце для Рауля веселье слегка закончилось: сначала от Рики заразилась Мимея, а следом от Мимеи заразился он сам. Свинка благополучно провалялась три дня с жаром и сыпью по всему телу, но потом – снова носилась резвым кабанчиком, а вот Ботанику повезло меньше. Причина наверняка крылась в слишком взрослом для пустяковой детской болячки возрасте: потому что, может, и без зашкаливающей температуры, но Рауля на неделю буквально размазало в кисель, потому что оказалось, что детские антивирусные таблетки не принимает элитный организм – совсем не принимает, все летит обратно, - а пятна, появившиеся по лицу и телу, хоть и почти не зудят, но и проходить не торопятся. Не мазать же их зеленкой было! Ох и веселую картину застал в итоге Рыжий по возращении. Строительство пристроя, идущее полным ходом, Мимея, скачущая среди строительного мусора в балетной пачке и Рауль, страдальчески обнимающий раковину в ванной. Детский парацетамол с его ароматом клубники тоже не прижился… - Не смотри на меня лучше, я выгляжу как кусок несвежего дерьма! - Э… Ботан, ты чего? – такого теплого приема Катце не ожидал. Рауль даже думал объяснить, что именно тут творится, но по пути – чуть не убился об мешки с штукатуркой, да вдобавок понял, что стоит такой весь в пятнах и едва оторвавшись от затошненной раковины, и в итоге только огрызнулся: - Все ты виноват! Они даже спать легли в разных комнатах. Ладно, комнат тут было всего две, спальня и отделенный от нее легко убирающейся занавеской кабинет с терминалом, вот диванчик в кабинете Катце и достался. Зла он не держал, а помывшись и перекусив – полез в сеть: узнать, как обстоят дела банковские и из-за каких заразных болезней появляются пятна по лицу, рвота и скверный характер… Еще полчаса спустя Очкарик Минк лично отпаивал Рыжего Катце вискарем, потому что психологическая помощь требовалась нешуточная: - …да еще и что я типа виноват! А я, между прочим, чистенький, как свежая бумажка в принтере! Я-то точно знаю! Да еще и про блондячью физиологию затирал! Так что, по всему выходит, он того!.. Беременный! В кухне что-то вдребезги уронил в кои-то веки прислушавшийся к окружающему миру Дерил. - Кранты тебе, Рыжий. Маман за такое тебе лично башку оторвет. Ну или не башку сначала, а то, чем ты думал, когда на Ботаника влез. Маман в последние дни сделалась вдруг перманентно ужасно занятой, но ради такого точно бы бросила свои дела. - А Рауль?! Ох и падла я… Так, Очкастый, где у нас самая крутая ювелирка? Элитная, и такая, чтоб от любой брюльки все от зависти в штаны делали? - Ты че задумал? - Я – честный гуманоид! - Это был сарказм и можно начинать смеяться? Мать тебя точно убьет. - Этот ваш феминизм победивший убьет меня при любом раскладе, а Ботанику я кольцо подарю. - Ситуация, мать твою… После этого вискаря накатили уже все - кроме Чернушки, разумеется. Чернушка обиделся и пообещал когда-нибудь отомстить. Словом, в праздничное утро все, кроме Рики, вид имели бледный и соображали вяло, поздравления Маме Исис бухтели хором на редкость нестройным… Разило от элитников, как от экскурсантов на спиртозаводе. Праздничный торт был слегка помятым и хранил отчетливый отпечаток пятерни Гаденыша, от открытки отклеились несколько бумажных розочек и в итоге поздравительная картонка радовала глаз только четырьмя цветочками. Но Маман внезапно расстрогалась и этим – и потому щедро накапала всем в праздничный чай алказельцера, и даже принарядилась в новое платье. Идиот Баран выбрал его на свой вкус и потому вместо скромной робы с белым воротничком на Маме теперь красовался вечерний бархат с здоровым декольте сверху и с разрезами до середины бедра сбоку. К чаю явился и Рауль. Бодрый, довольный и заметно посвежевший по сравнению с вечером. Мимея в резиновых сапогах и балетной пачке бойко трусила следом. - А я все равно не успел бы! Рауль был доволен неспроста – ведь оказалось, от детской сыпи отлично помогал самый простой детский крем. Катце мучился, стоит ли дарить кольцо при таком скоплении народа или решить таки дело по-тихому. Рики колупал цукаты с торта. Маман поглядывала на часы и явно собиралась вскорости всех вытурить из своей каморки. - Так у нее это, личный жизнь появился! Наверняка собрался припереться на рюмку чая! – объяснил всю тайну Гаденыш. – А общать с вами она его не хочет, потому что с вас кому угодно страшно станет, не то что простому андроиду! Впрочем, простой андроид оказался очень даже боевым; он пускал солнечных зайчиков своей полированной двухцветной броней, а когда снимал гермошлем, то еще и сверкал улыбкой во все тридцать два; да еще и стрекотал в двоичном коде, как на родном языке. - Пижон. - Пригнись, понты низко летают. - Да ладно вам, пусть личножизнит на здоровье, все равно ж улетит потом… С тем и разошлись кто куда. Этот-то андроид, явно косплея сказочного героя Супермэна, утащил Исис полетать на прыжковом ранце и, говорят, их видели вечером на крыше какой-то из высотных башен: весь такой герой и Маман – настоящая романтическая героиня, что в любое приключение отправляются на шпильках и при полном параде… У кого-то этот праздник явно удался, чтож. Катце вытащил из кармана коробку с кольцом. Идиот продавец, будто что-то чуял, долго и упорно пытался всучить розовую коробочку-сердце, больше похожую на задницу… - Рауль, я… Вот! - Э… Рауль до такой степени не понял юмора, что растерял все умные слова. - Ты меня ни с кем не попутал? День-то вообще женский… Потом, конечно, Рауль долго смеялся, да так, что даже мыльные пузыри изо рта пошли: - …и ты подумал, залетел?! - Кто ж вас, блонди, знает! На что способна эта ваша физиология! - А вот увидишь, - хищным шепотом пообещал Рауль. А потом… - Я тебе плэйпад только на поиграть дал, а ну, отдай, гадина розовая! – завопил Рики и в ответ завыла Мимея. Она не любила брать чужое, но свое была готова защищать до последнего, чьим бы оно ни было.