I'm fucking Asari and proud of it

Я не могла поверить в то, что я услышала. Сначала я молчала некоторое время, просто пытаясь переварить информацию, а после, когда первый ступор прошел, мой голос нервно просипел: - Ч-что?... - я в каком-то непонятном трансе опустила взгляд на свои руки, смотря на тело другими глазами. - Я... Я в теле твоей дочери??... Почему ты мне не сказала раньше?? Я же... О Господи... Я свалилась на колени, потому что трясущиеся ноги меня просто не держали. На меня буквально лавиной свалилось абсолютно все. Воспоминания того, как я себя вела, как относилась к Джезерит. Мне стало так стыдно, что я заплакала еще больше. У меня в голове пролетали бесконечные картины всех неясностей, которые, теперь, приобрели другой смысл... Вот почему Джезерит пила, вот почему она была так терпелива ко мне, вот почему она так по-первости за меня переживала... - Макс, - Джезерит притянула меня к себе, погладила меня по голове, отчего я только сильнее разревелась, от осознания всего того, что я сейчас узнала. - Почему ты не сказала раньше? - сипло спросила я. - Я же... Я же столько всего тебе наговорила... Натворила... Почему ты не сказала?... - Это не то, что тебе нужно было знать... - проговорила Джезерит, вытирая также свои слезы. -...по крайней мере, сейчас... Об этом знал Матриархат, потому они отдали тебя мне. Я же... Как только я поняла, что ты не она, то... Просто не хотела дразнить себя... Не хотела лишний раз напоминать себе, что ее больше нет... У меня украли ее шесть лет назад и... С тех самых пор я искала ее. Везде и всюду, подняв на ноги все службы... Моя маленькая Исида... - Но как?... Я ничего не знала об этом... Мне ничего никто не говорил... Неужели о твоей дочери нет никакой информации?... Почему никто не назвал меня Исидой?... Неужели по документам?.... - По нашим законам, - дети до своего совершеннолетия упоминаются лишь на некоторых бумагах, словно формальность. Это делается по той причине, что в силу своей долгой жизни - мы можем иметь много внебрачных детей. Существование дочерей могут скрывать очень долго, до самого совершеннолетия. Это очень удобно для тех, кто... Хочет скрыть своих детей. Поэтому... Исправить твое имя, биографию и все прочее - оказалось очень просто... - Что случилось с Исидой? - Я... - губы Джезерит задрожали, и она мучительно прикрыла лицо ладонями, опустившись рядом со мной и уткнувшись лицом в мое плечо. Я понимала ее, лишь обняла ее, пока она через минуту беспорядочного плача не прошептала: - Я не ценила то, что имела... Я потеряла ее только по собственной глупости... Я не любила ее так, как следовало... Я слишком сильно заботилась лишь о самой себе... - Что ты натворила?... - спросила я шепотом. - Ее «отец» - та самая, о которой я тебе когда-то рассказывала... Цветочница... Малуке... Мы любили друг друга. Точнее... Я любила ее... Любила той любовью, которой любить нельзя... Макс, я ужасна... И я так хочу искупить все то, что натворила.... Исида исчезла из моей жизни лишь по моей и только моей вине... Я удерживала Малуке своей беременностью, которой она не хотела... Она осталась со мной, но спустя пару месяцев - умерла... Я осталась одна... С ребенком, который был для меня лишь ничем иным, как способом удержать ее рядом... Когда она родилась, то я не любила ее так, как нужно любить своего ребенка. О ней больше заботилась Телами, чем я... Я лишь заботилась о самой себе... Я не ценила то, чего имела... Джезерит глухо зарыдала. И это были искренние слезы самого настоящего стыда за содеянное. Высшие силы, она действительно раскаивалась, и она рыдала так отчаянно, что я сама невольно заплакала от этого сильнее. Я обняла ее сильнее, чтобы хоть немного успокоить. - Когда у меня ее похитили, я поняла, что худшей матери, чем я, на свете нет... Все эти долгие шесть лет я искала ее, только чтобы потом... Извиниться, стать для нее настоящей матерью, какой я никогда не была... Я хочу вернуть ее... Мою маленькую девочку... Когда ко мне приставили тебя - абсолютно чужую внутри, но знакомую внешне - я не знала, что и думать... Когда ты... Вела себя так, то я думала лишь о том, что заслужила все это... Заслужила, потому что я не ценила того, что имела... Я хочу найти ее всем сердцем... Хочу искупить все свои грехи перед ней и стать ей той матерью, какой я должна быть всегда... Я полюбила тебя, Макс. Ты стала мне... Дочерью... Действительно дочерью... Я отдам за тебя все, но при этом я не могу остановиться искать Исиду... Этот грех висит на мне, и я должна искупить его любой ценой... Ты понимаешь, Макс?... - Да... Я понимаю... - я прижалась к ней сильнее, чувствуя, как что-то внутри меня сжалось и одновременно замерло в каком-то необыкновенном чувстве. *** Мы вернулись в дом давно затемно. Нас обеих немного трясло от пережитого, но это не помешало мне все-таки заварить нам чай и добавить туда немного успокоительных капель. Мы сели в гостиной, завернулись в один плед и пили чай. Молчали... Это молчание было просто необходимо... До поры до времени, пока успокоительное не подействовало и слезы не высохли на глазах... - Есть нечто, что я бы хотела тебе показать. - Подала голос Джезерит, выбираясь из пледа и уходя в свою комнату, после чего, вернулась обратно с прямоугольной фотографией в золотой рамке. - Это наша последняя с ней фотография... Ей исполнялось пятнадцать... На фотографии было двое: Джезерит и... Исида. Конечно, я видела саму себя, чуть менее высокую, и без узоров, но, конечно, не меня, а ее. Исида, кажется, счастлива, обнимая Джезерит с широкой улыбкой, на голове которой был размещен венок, а она сама снисходительно улыбалась в ответ, и обнимая ее также. Страшно представить, что испытывала все это время Джезерит... Осознающая свою вину, пытающаяся искупить все... Я словно вижу, как она пила то самое вино, смотрела на эту фотографию и плакала, коря себя за все. - Ты скучаешь по ней? - Да, - Джезерит приняла фотографию обратно, с грустной улыбкой предаваясь воспоминаниям. - Я помню, как она однажды ворвалась ко мне в кабинет, когда я обсуждала одну сделку, перепачканная вся в грязи, с цветами, которые она сорвала для меня. Я тогда обругала ее, но потом не убирала этих цветов до той поры, пока они не засохли вовсе. Она делала для меня оригами, оставляла на столике, где я обычно работаю. На каждой она писала: «Я тебя люблю». Мне жаль, что я так и не ответила ей ни на одно из этих посланий... - Перестань, - Я пододвинулась ближе к ней, обнимая вокруг талии и утыкаясь носом в ее шею. - Я уверена, что она не держала на тебя зла. Ты хорошая мать, просто стала ею не вовремя... Ты нуждалась в том, чтобы тебя любили... Ты сама была ребенком… Каждый ошибается... Главное, что ты поняла свою ошибку... И если мы найдем ее... Я вернусь в свое тело. Я не стану вам мешать... - Все может сложиться так, что мы не сможем этого сделать... - Давай не думать об этом... - тут же проговорила я, идя на смелость и целуя ее в щеку. - Знай, что ты хорошая мать. Действительно хорошая... Куда хуже, когда твои собственные родители бьют тебя и унижают, как было со мной... Я люблю тебя, Джезерит. Я рада, что встретила тебя... - Я тоже рада, Макс... Я тоже... - слезы все-таки скатились по нашим лицам уже в который раз за этот день... Но на этот раз слезы были уже счастливыми... *** - Эй, давай, тут недалеко! - я подбодряла идущую за мной Джезерит, которая с глубоким вздохом, наверняка, хотела сбросить куда подальше свой рюкзак, в котором лежали принадлежности для похода. Я еле вытащила Джезерит за собой, которая почти три дня и более приходила в себя после откровения со стороны нас обеих. Я больше не могла наблюдать за ее грустной миной и решила вывести на прогулку, решив, что свежий осенний воздух ее взбодрит. Осень на Тессии была похожа на осень Земли: на юг улетали птицы, животные набирали запасы и готовились к спячке, леса и трава окрашивались в золотистый цвет, где-то с севера начинал дуть менее приятный холодный ветерок. Почти вся планета изобиловала густыми зарослями джунглей, но в полосе, где мы с Джезерит проживали – имелся такой же лес, как в среднем, умеренном поясе Земли. Чего не было на Тессии, так это хвойных лесов, поскольку для них планета была слишком жаркой. Зима здесь была без снега, а лишь с унылыми пейзажами из голых деревьев, жухлой травы и приходящего в это время года муссона. Очень часто шли холодные дожди и грозы, которые по утрам превращались в белесый иней – единственную схожесть со снегом, к которому я привыкла. К сожалению, снег тут был также редок, как теплая весна в области заполярья Земли, и выпадал крайне редко, всегда знаменуя нечто нехорошее. Я была укутана в теплую безрукавку с меховым воротником у горла, под ней был теплый свитер, а на руках имелись удобные перчатки. На голове была теплая шапка, закрывающая мои отростки от лишнего холода, хотя, я надела ее, чтобы порадовать Джезерит, которая после произошедшего стала заботиться обо мне куда трепетнее. Наверное, она все еще винила себя, но я лишь покорно слушалась ее, дабы она снова не впадала в уныние. Даже утепленные штаны и ботинки я надела по ее прихоти. Сама я хотела пойти в простых джинсах и кедах, какие были тут распространены, кстати говоря. За спиной у меня висел такой же ранец с припасами и принадлежностями для похода, как и у Джезерит, которая с легким вздохом следовала за мной. - Макс, обязательно тащиться в такую даль? - Не будь занудой! – Я широко улыбнулась, махая ей и подбадривая. - Оглянись, как здорово! Ты знаешь, я всегда любила осень. Она казалась мне самым красивым временем года. Все становится красным и золотистым… Под ногами хрустят листья… в лесу стоит тишина или ветер воет. - Ты не была в долине «Поющих деревьев», - проговорила Джезерит, а я заинтересовалась и подошла ближе к ней, чуть притормозив собственный ход рядом с ней. – Это сад, выращенный одной музыкантшей-азари, которая очень любила духовые инструменты. Когда-то давно, она лежала и прислушивалась к ветру, вдруг заметив, что в некоторых местах он звучит совсем по-другому. Она потратила ни один век, чтобы с помощью талантливых садоводов вырастить такой огромный сад, в котором ветер звучал бы наподобие каких-то приятных мелодий. У нее получилось… Вот, с тех пор то место и называют «Долина Поющих Деревьев». Этому историческому памятнику так много лет, что птицы и животные, живущие там, лишь по одному звуку ветра определяют, когда им уходить в спячку, улетать на юг или же выводить потомство. - Так, чтобы напомнила мне обязательно посетить это место! – строго проговорила я, заворожившись ее рассказом. Мы шли еще несколько минут, пока я не присмотрела относительно приятную обстановку в виде красивой открытой поляны. Нас окружало небольшое кольцо леса, неподалеку находилось небольшое озеро, в котором плавали красивые и причудливые птицы, в чем-то похожие на лебедей, только не белые, а чуть зеленоватые и голубые с хохолком на голове. Они еще издавали смешные звуки, в чем-то похожие на кряканье, только глубже и немного звонче. Мы обосновались, поставили палатку, которая раскладывалась за два или три движения. Не понимала, как с ними только раньше управлялись. Убивали на это весь день, наверное… Мы также развели за пару минут костер, медленно готовились жарить на нем мясо. Жарили, кстати, по старинке. Это уже я настояла, потому что во всем остальном тогда терялся весь смысл – в чем же тогда смысл похода сюда?... Мы сидели возле костра, рядышком друг с другом, смотрели в пламя и каждая думали о своем. В какой-то момент я не выдержала тишины и тихо спросила: - Какими азари были в древности? Меня почему-то заинтересовало – были ли вы у вас ведьмы или еще что-то в этом роде. У нас, например, были самые разные легенды на этот счет. В средние века быть женщиной – уже считалось причиной быть ведьмой и их сжигали на кострах. - В нашей истории нет такой формулировки, как «ведьма». Однако, у нас всегда относились к этому с огромным почтением. – Охотно поведала мне она, а я приготовилась слушать. – Знахарки, шаманки… В древности мы были похожи чем-то на ваши корни… я не могу вспомнить название… там очень жарко… - Африканские? - Да! Наши древние предки собирались у костров, пели, восхваляли Богиню, танцевали… Некоторые охотницы обмазывали себя цветастыми узорами, делали себе маски из дерева Моту, которые потом украшали. Считалось, что чем маска была красивее и ярче, тем она была могущественнее. Знахаркам она даровала силу, охотницам удачу. В античности эта традиция приобрела более изящный характер и… ладно, я не думаю, что тебе интересен внеплановый урок истории… - Хех, - я поправила угли в костре, перевернула старые добрые шампуры, на которых были нанизаны кусочки мяса, что заманчиво зарумянились. Джезерит протянула ко мне горячий кофе, который я с большим удовольствием приняла из ее рук. – Слушай… а как у тебя с Йосуке?... - Все… - Джезерит чуть смутилась, что было видно сразу же по ее взгляду. – Все нормально. Она занята в последнее время и… говорит, что не хочет впутывать меня в это… ох, мы виделись в последний раз месяц назад… я скучаю по ней… а ты?... Как у тебя с Мирой? - Все… - ну, теперь смутилась я. Что ж, в этом была наша общая слабость – наши вторые половинки. – Все хорошо. Правда… я задумалась немного о грустном… стоит ли рассказывать ей обо мне?... и… - Макс, - позвала Джезерит, и я покорно умолкла, тяжко вздохнув. – Не надо пока говорить ей. Давай подождем… хотя бы еще года три… - А потом? Ты забудешь о ней? - Скорее сдамся… - Джезерит выпила горячий кофе, после чего, протянула: - Иди ко мне?... Я придвинулась ближе, пока она обняла меня за плечи и притянула к себе, положив подбородок на мое плечо и сковывая руки на моей талии. Она глубоко вздохнула, после чего, прошептала: - Я делала ужасные вещи, Макс. Я играла с чувствами, с жизнью… - начала она, а я лишь покорно готовилась выслушать все это, зная, что ей от этого станет легче. Ее хватка стала чуть крепче: - Я хочу найти Исиду, но правда в том, что я устала… я даже не подозревала о таком ужасе, как потеря ее разума и души, которое, теперь, покоится в чужом теле. Я очень хочу вернуть ее, дать ей все то, что она заслужила… но, что если я делаю это ради того, лишь бы просто не чувствовать себя последним чудовищем, что и допустило все это? Я не знаю, хочет ли Исида этого… я не знаю, что с ней… а что будет, если мы найдем ее, но переместить вас обратно уже не получится? Что если пройдет уже долгое время и… она уже станет достаточно взрослой, а твое тело так и вовсе будет старым и немощным?... я так устала, Макс… и мне стыдно за то, что я устала от поисков… - Мы не можем ждать и надеяться вечно, - подала я голос, пытаясь приободрить Джезерит как-либо, поглаживая ее по ладоням, которые охотно обхватили меня за запястья. – Я тоже думала об этом, и я искренне переживаю за нее… Я тоже не хочу уходить от тебя… Может, легче… просто отпустить ее?... Не сейчас, но попробовать со временем… Джезерит молчала, видимо, обдумывая мои слова. Я мягко высвободила одну руку, чтобы выпить кофе и когда я почти его допила, до меня донеслось: - Возможно, что ты права. Прошло так много времени без нее… Давай… подождем еще два-три года, после чего… - Джезерит было трудно, я видела это. И я искренне понимала ее состояние, отчего ласково погладила ее по ладоням. -…после чего мы прекратим поиски… - Хорошо, - согласилась я с ней, прижавшись к ней плотнее. - Я потеряла ее, но нашла тебя… И я искренне люблю тебя, - она стиснула меня крепче, поцеловав меня в голову. – Если я не найду Исиду, то сделаю все, чтобы стать тебе хорошей матерью… я… я не перехожу границы?... - Ты уже стала, - я широко ей улыбнулась, перевернув мясо на костре другой стороной. – И нет – не переходишь. Я тоже люблю тебя. Я наконец-то нашла свою настоящую семью…