Боль и безысходность

      Боль! Жуткая Боль! Да, именно так, Боль, с большой буквы. И хотя я — парень, хочется разреветься подобно маленькой трёхлетней девочке. Я знаю, ты остался сидеть там, в «приемной». Предатель! Я знаю, что ты будешь сидеть там и наслаждаться моими страданиями. Ждать от тебя помощи бессмысленно, ты сам меня сюда привел и отдал в руки этого садиста. Да ты и сам садист!       Меня подхватывают сильные руки, и я понимаю — вырваться возможности нет. Безысходность, именно это я чувствую глядя в глаза неизбежности. Меня усаживают в кресло. Но оно больше напоминает пыточный инструмент. Знаю, что это «для моего же блага», но расслабиться не получается. Садист стоит рядом. Его взгляд без малейшего интереса скользит по моей сжавшейся фигурке. Он явно не первый раз это делает. Мне страшно. И больно. И я понимаю, что будет ещё больнее.       Этот человек заставляет меня раскрыться и вторгается своими пальцами в глубину. Ощупывает. Заглядывает внутрь. Когда он вытаскивает свои пальцы — я выдыхаю с облегчением. Но тут он резко тычет в самое больное место. Я кричу, по моему лицу текут слезы. Закрываю глаза, чтобы не видеть ничего. Слышу, он говорит с тобой. До опаленного болью сознания долетает только фраза, сказанная с явным весельем в голосе: «Сейчас мы его вырвем!»       Пытаюсь вжаться в кресло, стать незаметнее. Не выходит. Боль, жуткая сильная Боль! Чувствую как что-то холодное дотрагивается до самого чувствительного и сокровенного места. В ужасе распахиваю глаза. Нет! Не может быть! Это происходит не со мной! И все же вижу и чувствую как он медленно и садистки тянет. Больно, как же больно всё это! Он всё тянет и тянет. С каждым мгновением всё больней и больней! Снова зажмуриваю глаза. Мне кажется, что я слышу с каким мерзким звуком отрывается моя плоть. Что-то потекло, теплое и вязкое. Кровь! Вдруг догадываюсь я. Осторожно приоткрываю один глаз и вижу как этот садист швыряет вырванную часть меня в миску. При этом с таким бесстрастным видом, будто не произошло ничего необычного, будто это не он сейчас лишил меня самой важной части тела. Затем он поворачивается ко мне с мерзкой улыбкой на лице и произносит: «Ну вот и всё, теперь тебе нельзя кушать пару часов».