Я не Старк

Джон Старк. Лорд-командующий попробовал это имя на вкус и в очередной раз убедился, как ломко и неправдоподобно оно звучит. Сладкая мечта зеленого мальчишки — вот что это было теперь. Он навсегда отказался от нее и сердился на себя даже сейчас из-за того, что думал об этом. Джон хорошо помнил, как бессонными ночами в Винтерфелле смотрел в темноту и представлял то, в чем долгие годы отчаянно нуждался. Его согревал вымышленный образ матери, нечеткий и размытый из-за отсутствия деталей, но он почти чувствовал прикосновение мягких, теплых рук и родной запах, который ему не дано было узнать. Он испытывал на себе совершенно особенный взгляд серых, полных любви глаз отца — так он смотрел на брата Робба, но теперь этот взгляд предназначался ему, Джону. Но всегда наступало утро. Был Робб Старк, наследник Винтерфелла, был бастард Джон Сноу и леди Старк, которая смотрела на то место, где стоял незаконный сын ее мужа, словно там никого и не было. «Не должно было быть». Джон давно считал своим домом Ночной Дозор и любил его так, как никогда не смог бы полюбить Винтерфелл, в котором бастарду не было места. Первое время он только и мечтал о возвращении в замок отца, но скоро сердце его перестало сжиматься при упоминании о нем. Слишком скоро. Но они не оставляли его ни на минуту. Джон помнил отца, который всегда был добр к нему; не оставляли его мыслей Арья, упрямая и взъерошенная, и мечтательный Бран, и малютка Рикон. Робб... Никто не вызывал в нем таких противоречивых чувств, как старший брат. Джон горячо любила Робба, соперничал с ним и завидовал ему. Реже всех он вспоминал Сансу, которая была во всем схожа с леди Старк. Однако сестра никогда не испытывала к нему ненависти, и в моменты, когда Джон больше всего на свете хотел увидеть родных, он думал и о ней. «– Джон, – сказала она. Он ушел бы, но леди Старк никогда не обращалась к нему по имени. Он обернулся и увидел, что она смотрела на него, словно бы впервые заметив. – Да? – проговорил он. – На его месте должен был лежать ты, – сказала она...» На месте покалеченного Брана должен был лежать Джон. Бастард должен был пострадать и, к великому облегчению леди Кейтелин, умереть. Эти слова мачехи он запомнил на всю жизнь. ...Все началось во дворе, где под надзором оружейных дел мастера Аллисера Торне он рубился с другими рекрутами. Здесь он получил первую кличку, которая в итоге стала его настоящим именем. Лорд Сноу, так его сначала насмешливо, потом по-доброму, в шутку, а затем и всерьез стали называть черные братья. «Тирион Ланнистер — тот, кто научил меня легко жить с тяжелым клеймом бастарда». А потом Эддарда Старка объявили изменником и обезглавили в Королевской Гавани. Наверное, это и должно было случиться, чтобы Джон наконец-то понял, кто он. Черные братья и Мормонт вразумили его. «— Поэтому я требую от вас ответа, лорд Сноу, и я получу его именно сейчас. Кто ты: Брат Ночного Дозора… или мальчишка-бастард, который решил поиграть в войну? Джон снова распрямился, глубоко вздохнул. «Простите меня, отец, Робб, Арья, Бран, простите меня… я не могу помочь вам. Он прав. Место мое здесь». Лорд-командующий выпрямился. Плечи были как свинцовые под грузом горького прошлого, трудностей настоящего и страшного будущего. Он дышал холодным, трескающимся от мороза воздухом и знал, что Зима близко — а чтобы понять это, не нужно быть Старком. Его место здесь, на Стене. Джон поклялся, что отдаст свою жизнь Ночному Дозору, и чувствовал это всем своим существом. И он заранее знал, что ответит Станнису Баратеону. «Я — щит, который охраняет царство людей. Я отдал свою жизнь и честь, честь бастарда Ночному Дозору среди этой ночи и всех, которые грядут после неё». Разве мог он дать иной ответ?