Losing dispute.(Проигранный спор)

Итак, сегодня я играю роль успешной, неунывающей красавицы-актрисы с великолепной улыбкой. И никаких разводов и депрессий у меня нет в помине. Что ж, Лара Пулвер – к бою! Я оправила платье и улыбнулась. Сейчас мне откроют дверцу машины, ослепят фотовспышками и засыпят вопросами: «Каково это – принимать участие в самом успешном телевизионном проекте последних пяти лет?» Вечеринка, посвящённая новому 2012 году, организованная ВВС, преследовала только одну цель – создание ещё большего ажиотажа перед выходом второго сезона сериала «Шерлок». Поэтому мы – участники создания волшебства под названием кино, дружно обнимались, улыбались и позировали фотографам. - Боже, когда это уже закончится, - прошептал Эндрю Скотт, обнимая меня за талию и улыбаясь во все 32 зуба. – Нет, серьёзно, - повернулся он к стоящей рядом Лу Брилли, повышая голос. – У меня уже скулы сводит от пятнадцатиминутного оскала. - Ну, ты можешь отдать все свои гонорары, полученные за Мориарти и уйти в Тибетский монастырь послушником. – Ответила я актёру, даря воздушный поцелуй одному из фотографов. - Или же уехать на северный полюс, заниматься научной деятельностью. – Лу весело подмигнула фотовспышкам. - Спасибо, девочки. Я знал, что вы меня любите. – Скотт громко рассмеялся не понятно кому и помахал толпе девчонок, которые с визгом тянули к нему руки. - А где Бен? - Лу сделала несколько шагов к лестнице. - Опаздывает, впрочем, как всегда. – Ответил материализовавшийся взлохмаченный Мартин. – Видимо, учась в школе Хэрроу, он прогуливал уроки пунктуальности. - Конечно прогуливал. – Я чмокнула Мартина в щёку. – Ведь он всё время проводил в театральной студии. Тут мы услышали бешеный вой с самого начала дорожки. - А вот и наш прогульщик. – Прокомментировала Брилли. Действительно так. У подъехавшей машины, под тёмным лондонским небом в искрах вспышек стоял Бен. Простите, Бенедикт Тимоти Карлтон Камбербэтч. Стильный чёрный костюм, переливающийся на свету, руки в карманах, обаятельная, скромная улыбка и 183 см чистой харизмы. Всё просто, как в английском пудинге. - Господа актёры, просим встать Вас поближе для общей фотографии! Мы скучковались и привычно осклабились, не при делах был один Бен, раздающий автографы. - Чёрт побери, - прошуршала Лу, - На улице холодно, если бы он приехал пораньше успел бы расписаться всему миру. Лара, позови его. Я махнула рукой: - Бен, поторопись! Секунду спустя, несносный британец был с нами. - Всем привет и прощу прощения, - привычно извинился он, пристраиваясь с краю группы и обхватывая меня за талию. Действительно холодно, я прижалась поближе к Камбербэтчу. Даже на каблуках я едва достаю ему до плеча. Чёртова каланча! От него пахнет теплом и дорогим парфюмом. Я чуть повернула голову к лацкану пиджака и вдохнула. Ничего себе! - Бенедикт, мисс Пулвер! Можно попросить Вас встать вдвоём, как на промофото к сериалу. Я заняла привычное место у плеча и тихо заговорила: - Вот уж не думала, что ты поклонник Dior. Признайся, хотел бы сниматься в рекламе вместо Джуда*? Бен улыбнулся: - Конечно, кто же не хочет кататься на дорогом автомобиле и кидать на плечо крутой пиджак. Я хихикнула, вспоминая рекламу и сексапильного Лоу в кадре. А Бен продолжал: - Не поверишь, я вымаливал место в этой рекламе, но оказался слишком хорош для неё. Джуду – ни слова. Смеясь, мы зашли в здание, где проходила вечеринка. *** Красная дорожка, фотосессия, пресс-конференция, выступление руководителей ВВС и вот, наконец-то – банкет, куда, Слава Всевышнему, нет допуска журналистам. - Неплохо. – Оценивающе произнёс мягкий баритон над ухом. Место для банкета представлял собой большой зал, со стоящими в нём столиками на троих с белоснежными скатертями, сцена, где вот-вот должны были заиграть музыканты и мягкое свечение ламп. Везде сновали официанты, наливая, подавая и выслушивая пожелания. - Да, не плохо. – Согласилась я. - Присаживайтесь, миссис Пулвер. – Бен отодвинул стул от одного из столов. Слово «миссис» неприятно кольнуло. - Мисс, - поправила я, опускаясь на стул. – Теперь уже мисс. Бен замер. - Прости, я не знал. – Он участливо коснулся рукой моего плеча. - Ничего, ты и не должен был. – Я накрыла его руку своей, показывая, что всё в порядке. Это было приятно. Чувствовать мягкое прикосновение тёплых пальцев. Это прикосновение говорило лучше всяких слов, как ему жаль и неудобно за свою случайную бестактность. И в этом весь Бен. Я чуть сильнее сжала длинные мужские пальцы и опустила руку. Он снова улыбнулся и сел рядом. Я заметила Мартина. - Мартин! Присоединяйся! - О, как удачно. – Мартин сел напротив меня. – А где Лу и Скотт? - У самой сцены с Рупертом. К нам подошёл официант: - Что будете пить? - Шампанское. - Виски. - Бренди. Я улыбнулась, сидящим со мной коллегам. Вечер обещал быть интересным. *** - А ты помнишь, как он запутался и упал в простыне? – Я захохотала – По-моему это самое комичное, что я видела в своей жизни! Уже два часа подряд мы только и делали, что смеялись. Нам было что вспомнить и обсудить. Мартин сыпал остротами, Бен поддерживал его в шутках, а я – просто наслаждалась беспечностью этих двух ребят. И почему я не вышла замуж за такого милого парня, как Мартин?... - Нет, было ещё одно комичное падение. – Запротестовал Бен. – Когда мы снимали самое начало «Скандала», сцена в театре, когда я надеваю ту самую шляпу. В тот день, оператор работал со стедикам и всё время терял равновесие. Мартин, ты помнишь, как он спотыкался? Они оба покатились со смеху. - И всё равно, даже это не сравнить с твоими катаниями по полу в помпезном зале, - Мартин отпил виски. – А самое смешное, что на тебе кроме простыни не было ничего. Голый король дедукции! Мы засмеялись ещё громче. Я схватилась за живот. Боже, сейчас заплачу! - Признаться честно, я сама боялась упасть, когда щеголяла в твоём пальто! Оно такое длинное. И это несмотря на то, что мне его подшили! Бенедикт прижал руку к разгорячённому лицу. - Прости, у меня слишком длинные конечности. - Да, Лара, прости. – Мартин сделал «супер крутое лицо». – У него слишком длинные конечности, и вообще – у него всё длинное и большое. На какую-то секунду мы втроём потеряли дар речи. Отсмеявшись и глотнув шампанского, я вспомнила: - У него не только длинные конечности и всё прочее, он не только король дедукции и супер сложных текстов. Он ещё и просто обалденный любовник! Мартин скорчил удивлённо-поражённую гримасу: - Да ну? - Правда, правда. - Я повернулась к хохочущему Бену. – Да, я прочитала то твоё интервью. Впечатлена, но разве можно быть таким не скромным? Камбербэтч сложил руки на груди и ответил: - Почему же не скромным? Честность – вот мой конёк. Я отмахнулась: - Все мужчины страшные хвастуны. Дай только волю и Вы все свои достоинства на два умножите - Не веришь? - Чтобы поверить, нужно проверить. – Я засмеялась. - Бен, умоляю, - Фриман прижал руку к груди. – Только мне ничего не доказывай, я верю тебе на слово. - А если я не поскромничал и сказал правду, что тогда я получу в честь выигранного спора? - Обещаю накормить тебя ужином в самом дорогом ресторане Лондона! - За мужскую честность и женскую искренность! – поднял бокал Мартин. Мы выпили. - Лара, я рассказывал тебе историю про Марка и Пола, когда они… Мартин начал рассказывать мне очередную байку и я была готова уже вся обратиться в слух, как вдруг… С меня соскочила туфля. С той ноги, которую я перекинула на другую. Странно. Но ещё более странным было другое. Чья-то рука коснулась моей ступни. Я вздрогнула и непонимающе захлопала глазами. Кажется, Мартин не заметил моей расстеряности. Кто-то подтянул мою ногу, и я слегка развернулась на стуле. Ближе к Бену. Я бросила на Бенедикта испуганный взгляд. Он даже не посмотрел в мою сторону, делая вид, что увлечён рассказом Фримана. Что делать? Откинуть скатерть и превратить всё в шутку или просто резко выдернуть ногу из странных тисков? Прикосновения тёплых, чутких пальцев. Проходили минуты, а я ничего не делала. Мужчина ещё чуть придвинулся ко мне. Дыхание стало размеренным, тело расслабилось, его массирующие движения неторопливые и такие нежные. Я посмотрела на моего случайного массажиста. Улыбка, чуть приоткрытый рот, лёгкий прищур небесных глаз и ниспадающая на лоб чёлка. Длинные ресницы. Бен, кажется ты мне… Руки скользнули к моей лодыжке, он положил ступню себе на колени. Телу стало не слишком удобно, но менять положение не хотелось. Мужчина крепко сжал ногу чуть выше лодыжки и медленно начал подниматься выше. Я подтянула скатерть ближе к себе. Не хотелось бы, что бы это кто-нибудь заметил. Боже, Бен ещё умудряется отвечать что-то Мартину. Я-то вообще не понимаю, что он говорит. Его руки замерли на моём колене. Пальцы нежно гладили изгиб ноги, а другая рука скользнула на внутреннюю сторону бедра. Я до упора прижалась к столу и судорожно сглотнула. Какие же у него пальцы, чёрт меня побери… - Господа, Вам добавить? – громом прогремел неожиданно появившийся официант. Я дёрнулась и с силой ударила ногой по столу так, что мой бокал с недопитым шампанским упал. Вскочила. Мартин недоумевающе посмотрел на меня. - Лара, ты что, заснула? - Я? Нет, просто задумалась. – Ответила я, нащупывая ногой туфельку. – Я сейчас выйду и вернусь. Боясь посмотреть на Бенедикта, я пошла подальше от столиков. - С ней всё в порядке? – Мартин обеспокоенно посмотрел на Камбербэтча. - Надеюсь, да. Ты посиди, а я посмотрю, что с ней, и помогу, если будет необходимо. - Ок. Договорились. *** Тема последующих частей: Фадеев Максим «Лети за мной» Боже мой! Я ворвалась в тёмную курительную комнату и чуть не упала на продюсера – Сью Верчу. - Лара! С тобой всё в порядке? - Да, прости. Всё хорошо. Просто захотелось побыть одной. – Я выдохнула. – Не одолжишь сигарету? - Ты ведь не куришь. – Сью протянула мне никотиновую палочку. - Крайне редко. – Ответила я, прикуривая. Спустя мгновение Сью ушла, а я осталась одна. Это замечательно. В комнате было открыто окно и не было освещения, кроме ночного фонаря, льющего свой свет с улицы. Мысли путались, а сердце билось. Что произошло? Холод успокаивал и приводил в порядок разгорячённую голову. Так, Лара, успокойся. Ты находишься в стрессе после развода. Ты не привыкла к отсутствию мужчины рядом и смотришь на каждого теперь заинтересованно. Ну же, Лара! Вспоминай слова своего психотерапевта! Дело не в Бене, дело в тебе. Бен здесь ни при чём. Просто тебе тяжело, и ты выпила. Немножко, но всё-таки. Тебе совсем не нравилось происходящее под столом. Тогда почему ты не убрала ногу? Всё, всё – надо успокоиться. У с п о к о и т ь с я… Хлопнула дверь, я обернулась. Темно и не видно, кто зашёл. - Кто здесь? - Это я. – Темнота ответила бархатистым вибрирующим звуком. Чёрт… - Бен, прости, я не понимаю, что там произошло. - Я не понимаю, за что ты извиняешься. – Статная фигура в стильном костюме замерла в паре метров от меня. Свет освещал его ровно по подбородок. Это хорошо, что я не вижу его лица, но… - Ты снял галстук? – Я стряхнула пепел с сигареты, пытаясь не смотреть на шею и ключицы, белеющие под блеклым светом фонаря. - Да, он меня душит. – Мужчина прислонился к раме. – Так за что ты извиняешься? - Я должна была остановить то, что происходило… Мужчина прервал меня смехом. - Тогда это я должен просить у тебя прощения. – Отхлебнул бренди из стакана, который держал в руках. – Разве ты куришь? - Из-за тебя опять начала. – Я фальшиво рассмеялась. – Давно бросила. - Я тоже. Прежде, чем я успела что-то сказать, Бен выхватил у меня из рук сигарету и затянулся. Он встал прямо передо мной в полосе света. Сигарета взорвалась искрами, которые отразились в прозрачных глазах мужчины, мой взгляд непроизвольно замер на его губах. Идеально подведённых, причудливо изогнутых и таких… порочных. Я чуть подалась вперёд, он откинул сигарету. Миллиметры расстояния, сжигающие остатки моего сознания и разума. Что происходит? Нет! - Чёрт побери, Бен! – Я отняла у него стакан. – Это неправильно, не логично, мы не должны, - я попыталась сделать глоток бренди, но не успела. Мужчина вырвал напиток из моих рук, попутно облив платье и шею. Отбросил стекло в сторону, где оно с грохотом разбилось. - Почему не должны? Что неправильного? Не так ли часто мы отказываем себе, подчиняясь глупым правилам? - Он подошёл вплотную и теперь горячо шептал эти слова мне в лоб. – И, в конце-концов, ты что, забыла? Мы же поспорили. - Поспорили? – пролепетала я, пожирая взглядом его шею. - Да, ты же не верила, что я хороший любовник. У меня не было сил ответить. - Ну вот, так я не закончил тебе доказывать это… Чужое дыхание обожгло мне висок и опустилось ниже, проигнорировав раскрытые губы. Горячие губы коснулись капель бренди на моей шее, покрыли поцелуями ключицы и опустились ниже, в покрытую мурашками ложбинку. Сильные руки обхватили меня за талию и поднялись выше – по спине к лопаткам, к вырезу. Одна рука нырнула под тонкую кружевную ткань и поползла к плечу, освобождая его от бретельки платья. С лёгким нажимом, оставляя за собой бегущие мурашки, мужские пальцы превращали моё тело в податливую глину. Губы продолжали мучительную пытку поцелуями, так и не накрывая мой рот, которым я, словно рыба, выброшенная на берег хватала воздух. На последнем издыхании я с силой потянула его лицо к себе. Блестящие глаза, о, как я могла называть их небесными! Глаза дьявола, варварские острые скулы и губы – бога сладострастия. Чёртов Казанова! Набросилась на него, жадно целуя. Кажется, я давно хотела сделать это – с нашей первой встречи, и как об этом можно не мечтать. Горько-сладкий привкус, запах табака и дорогого бренди, и сломанное пряное дыхание, которое заставляет терять сознание в объятиях этого… Человека? Нет, дьявола. Однозначно, дьявола. Мои трясущиеся руки пытались проникнуть под рубашку, и это произошло. Я просто оторвала несколько пуговиц и нырнула внутрь. Мои холодные пальцы и его тёплая, гладкая кожа. Разве можно быть таким тёплым, таким настоящим? Это не человек, это – батарея. Он что-то зашептал мне в ухо, целуя одновременно. Я не поняла, что он сказал, я потеряла возможность думать и мыслить. Только его хриплый от возбуждения голос имел значение, только эти неуловимые вибрации и обертона, которые миллиардами взрывов отзываются в мозгу. Гори всё синим пламенем! - Здесь кто-то есть? – Радостно завопил кто-то. Словно окатили холодным душем, как будто вырвали из сладкого предутреннего сна. Я забилась в тёмный угол, поспешно поправляя вздыбленную одежду. Бен застегнул пиджак, пряча осквернённую рубашку. - Бен, Лара? Это Вы здесь? Курите? Моффат даже себе представить не может, насколько близок он сейчас к убийству. - Да, мы уже уходим. – Ответил Бен. - Да, я замёрзла. – Подтвердила я. Скорее, скорее, уйти отсюда. Прочь от светлой залы, от скопища людей. Я чувствую сладкое дыхание моего безумия, которое жжёт спину. Я вела мужчину за собой, и он наступал мне на пятки. Дверь туалета. Обычно я не люблю, когда у мужчин и женщин совместный туалет, но сейчас я готова целовать руки человеку, который до этого додумался. Зеркало, светлый кафель, одна кабинка и тёмная деревянная дверь. Дверь быстро захлопнулась за нами, щелчок замка - и весь остальной мир остался в прошлом. Только ты – моё странное безумие. Только ты. Я не успела повернуться к нему. Сильный и мощный толчок – и я прижата к холодной кафельной стене. Его пальцы накрывают мои губы, бесцеремонно мнут их, размазывают помаду, вторая рука проскальзывает под платье к животу и ниже. Ниже… Кажется, я застонала. Но он тут же оставляет меня одну, беспомощно распластанную по стене. Я поворачиваюсь и смотрю на него, подпирающего дверь. Всё ещё в пиджаке, всё ещё в покорёженной рубашке. Всё ещё в штанах! Я смотрю прямо в его глаза и медленно поднимаю платье. Он следит за каждым движением, и этот взгляд, этот цвет… Я уже не понимаю, какие у него глаза - светлые, тёмные, небесные, дьявольские, или же это две тёмные воронки, засасывающие мою душу. Максимально задрав платье, я хватаюсь за трусики и медленно стягиваю их. Переступаю. Подхожу ближе. Он просто смотрит. Но периодически закусывает губы. Эти чёртовы губы. Я расстегиваю остатки пуговиц на рубашке, стягиваю с него пиджак. Медленно освобождаю руки от плена рукавов и смотрю на него. Белоснежная кожа, на которой отчётливо видны все жилки, вены. Упругие мышцы, скульптурные плечи. Бен, какой же ты красивый, как мраморная статуя – только живой и горячий. Растворяюсь в тебе. Провожу руками по груди, чувствуя напряжённые соски, опускаюсь ниже к рельефному прессу и ниже… Но тут статуя оживает, и теперь уже я прижата к двери. Лишь раз укусив мои опухшие губы, он падает на колени и задирает юбку. Я хватаюсь за крепкие плечи, стараясь не упасть, а он максимально разводит мои ноги в стороны. У меня сохнут губы от ожидания, Бен не делает ничего - просто смотрит, но я чувствую этот взгляд. Я громко вскрикнула, почувствовав внутри себя его пальцы. Дикое чувство стало ещё более необузданным, когда я представила себе эту картину. Горячая, влажная плоть и длинные, чуткие, о п ы т н ы е пальцы… Размеренные, чёткие, даже грубые движения заставляли стонать и беспомощно елозить руками по голове мужчины. Стоны переходили в крики, мне начало казаться, что я сошла с ума. Боже! Неожиданно всё закончилось. Я разочарованно выдохнула, как так можно! Мерзавец! На смену рукам пришли губы и язык. Движение было мгновенное, тут же испарившееся, но мне хватило и этого для вскрика. По моему телу пробежал озноб, словно моя температура резко поднялась до сорока, на лбу появилась испарина. Ноги задрожали. Это невозможно терпеть! Я запустила пальцы в волосы мужчины и резко дёрнула его вверх. Он, рыкнув, поддался моему движению. Силы отказали ногам, я вцепилась в мраморные плечи и начала исступлённо шептать: - Сволочь, дрянь, мерзавец, - я пыталась поцеловать его, но он не давал. Чёртова каланча! – Ненавижу тебя, слышишь? Он вцепился в шею и, заставляя смотреть себе прямо в глаза, произнёс: - Просто попроси меня. Попроси меня… - Fuck you! – выплюнула я ругательство, всё ещё пытаясь дотянуться до губ. - Просто скажи. Сил не осталось, я сдалась. - Я хочу тебя. Возьми меня, Бен, я хочу тебя, мистер Камбербэтч, самый сексуальный мужчина Британии… Он подхватил меня, я обвила его талию ногами. Каким-то образом оказалась сидящей на умывальнике. Он вошёл в меня мягко, почти нежно. И это было хуже любой самой страшной пытки. Я закусила губы. Медленно, бережно, изучая каждый сантиметр естества, как это было невыносимо! Я извивалась в его руках, пыталась увеличить темп, но он – мужчина, который сильнее меня в разы. И я ничего не могла сделать. - Бен, умоляю, быстрее. – Мне показалось, что это сказала не я, а кто-то ещё. Настолько хриплым и низким был голос. - Попроси… - Умоляю.. - Громче! - Быстрее! Я хочу чувствовать тебя, хочу, хочу, быстрее! Я начинаю чувствовать его, наконец-то. Всё ещё набирая темп, но становясь более властным, сильным, безудержным, заполняя меня до конца, сильнее и ощутимей. Эту пульсацию невозможно терпеть, я уже не я. А какое-то странное, безумное существо, живущее каждым горячим и возбуждённым движением мужчины внутри меня. Мир застилает пелена и теряет краски. Конец света, и единственное, что может меня спасти – его голос, который хрипло произносит моё имя: - Лара… Всё. Мир рухнул. *** Я поднялась с холодного пола. Камбербэтч всё ещё лежал рядом, закрыв глаза. Меня потряхивало, но по-другому и быть не могло. Ещё бы – после такого. - Наверное, нам надо идти. – Заметила я, поправляя платье и пытаясь водой стереть с щёк размазанную помаду. - Ты думаешь? – Он поднялся и посмотрел на моё отражение в зеркале. Довольная и смешливая улыбка. Я улыбаюсь ему в ответ. Сукин ты сын… - Полагаю, - ответила я, наблюдая, как он одевается. Перед выходом из «комнаты любви» он притягивает меня к себе: - Ну как? Я выиграл спор? Я улыбнулась. - Конечно, да. Ждёшь аплодисментов? - Нет, - он морщится. – Я же не в театре. - Бен наклоняется к моим губам. – Жду проигранного тобой ужина…. *Имеется ввиду реклама Диора, где снялся великолепный Джуд Лоу.