Жизнь за жизнь

Перед моими глазами поистине страшная и прекрасная картина. Мне, как послу и единственной ученице, разрешили побывать на похоронах дракона. Ал был далеко не молод, он был стариком даже для таких долгожителей, как эльфы, нимфы и русалки. Учеником Ала был мой учитель, и он притащил меня в зубах, не смотря на протесты. Церемония эта таинственная, мне было не по себе среди гигантов, переживших все войны. Вокруг меня кругом стояли собратья Ала, чья чешуя сверкала, освещая пещеру. Умирающий дракон лежал недалеко от большого скопления драгоценных камней, значение которых мне не было известно. Драконы любят всё блестящее и дорогое, но вот так оставлять без присмотра не в их компетенции. Они редко бывают здесь, занимаясь доставанием предводителя оборотней или познанием мудрости. Древние ящеры не были против моего присутствия, они только посторонились, открывая место для учителя. Он нагло сел, продолжая держать в зубах ворот моего короткого платья. Кинжалы побрякивали, сталкиваясь с ногами, было немного больно. Ал единственный с интересом оглядел меня, и снова лёг, иногда шевеля длинным хвостом. Мне трудно находиться здесь, среди гордых и непоколебимых существ, не признающих многие человеческие слабости. Для них нет ничего важнее знаний, передаваемых из поколений в поколение и собственного потомства. Драконьи яйца появляются на свет редко, и это всегда большой праздник для драконов. Но они никогда не говорили, как вылупляются их детёныши. Ал тяжёло дышит, поднимаясь на свои лапы. Он двигается в сторону камней, ложась рядом с ними. Я сглотнула, спиной прижимаясь к учителю. Ноги дрожат, выдавая страх. Я его не скрываю, мне не место среди драконов. Почему они пригласили меня поглядеть на это событие? Ящеры вокруг внимательно следили за происходящим. От их зоркого взгляда не укрыться, он пронзает насквозь. В некоторых сказаниях говорили, что драконы чудовища, жаждущие драгоценностей и людских смертей. Это, конечно, не правда, да и в основном балуется молодняк, растущий очень медленно. Такое после не волнует, но всё может быть. Учитель подвигает меня ближе, удобнее перехватывая платье. Он знает, что при первой же возможности я дам дёру. Ал касается носом большого камня, сверкающего всеми цветами радуги. Мне кажется, или по твёрдой поверхности скалы пробежались трещинки. Драконы заводят песню на своём языке, она эхом разливается по всей пещере. Слова проникают в самую душу, вытаскивая на свет скрытое. Чистота души выходит наружу, принося гармонию и спокойствие. Учитель при начале песни опускает меня на пол, хвостом обвивая пояс. У меня нет ни единого шанса, остаётся только смотреть. Ал не поёт, он продолжает разбивать камень на осколки. Я не понимаю, что происходит, мне очень страшно. По спине льётся холодной пот, всё внутри переворачивается от ужаса. Это выглядит самым нормальным образом, уставший дракон прислонился к стене, и любуется блеском камня, всё хорошо. Но почему меня трясёт как ненормальную и хочется бежать без оглядки? Почему всё тело застыло, больше не повинуясь? Почему душа рвётся наружу, и хочется, забившись в угол, плакать? Рядом раздаётся шелест, и рядом с белоснежным драконом садится высокий мужчина в сером плаще. Его лицо закрыто, и вокруг него бешеная концентрация магии, по силе не уступающая той, что вокруг Ала и камня. Неожиданно на меня находит понимание. Хранитель. Меня прошибает током, и я поворачиваюсь обратно к Алу. Из горла появляется сдавленный крик, камень почти сломан. Сам дракон едва держится на ногах. Песня становится громче, она врывается в сознание ледяной водой. Всем мысли покидают меня, по щекам бесконтрольно текут слезы. Моя душа перевёрнута наизнанку, открывая всё то, что скрыто. Ал в последний раз вздыхает и растворяется, рассыпаясь пеплом. Его когда-то красивая зеленая чешуя исчезает, словно дракона и некогда и не было. Камень разлетается вдребезги, и на свет вылезает красивый оранжевый дракончик. Его синие глаза необычны, и сверкают ярче всех драгоценностей. Мне кажется, что в них отражается душа умершего. Мать берёт малыша в зубы. Драконы громко рычат, приветствуя малыша. Он тихонько вторит им, его голос слаб и быстро растворяется. Хранитель кивает чему-то и также быстро уходит. Учитель, наконец, отпускает меня, но нет сил, чтобы твёрдо держаться на ногах. Я падаю на колени, рыдания захлестнули меня с новой силой. Мой народ по-своему оплакивает, у нас собираются все знавшие умершего и провожают его в Храм, откуда несут на кладбище. Драконы не показывают своих чувств, словно и не хоронили друга. Они переговариваются, занимаясь своими делами, и не обращая внимания на меня. — Теперь ты знаешь, почему мы славимся своими песнями, — глухой голос учителя приводит меня в себя. — Мы сочиняем песню про умершего, рассказывая о нём. — Он отдал свою жизнь, чтобы разбить скорлупу маленького дракончика. Это… — Варварство? Нет, другое. Наша защита настолько сильна, что разрушить её может только чистая энергия жизни. — Почему я? — невольный вопрос вырывается прежде, чем я осмысливаю его. Щёки краснеют, я опускаю виновато голову. — Ты ушла из своего народа, пожелав стать послом и ученицей дракона. Долгих пять лет училась сначала простому, потом более сложному. Это одно из испытаний, проверяющих людей. Ты его выдержала, и отныне ты - дракон. Киваю, не поднимая взгляда. Меня всё ещё колотит от увиденного. Появление Хранителя, смерть существа, что живёт бесконечно, рождение маленького малыша. Всё это слишком много для одного дня, и меня накрывает спасительная тьма.