Понять Ноктюрнал было бы тем же, что отрицать её, сорвать покровы, которыми укрыт её мир тьмы. – «Призыв Азуры» Сигилла Парат
Снова неудача. Какое это уже по счёту проваленное дело? Морт уже сбился со счёта. В решающий момент всё шло наперекосяк: бесшумно прокрасться мимо хозяина? – именно в этот момент пуговица, верой и правдой служившая не один год, вдруг отлетит. Да так, что на треск нитки и задорный стук злосчастной деревяшки по половицам сбежится весь дом. В самом простом замке, где и новичок справится, Морт переломает десяток отмычек. А он не был новичком! Было, было время, когда он обчищал лавки и поместья играючи, а уж всякого вида запоры перед ним и вовсе трепетали – босмер мог терпеливо оттачивать своё мастерство на самых разных замках. Что же случилось теперь? Как же это омерзительно, когда даже самый завалящий воришка, с которым Морту выпало идти на дело, может с полным правом сплюнуть, сказав: «Едрить-даэдрить, как можно быть таким неумехой?» Его слава «неудачника» так прочно прижилась в гильдии, что задания ему выдавали более чем неохотно, а уж напарника и вовсе было днём с огнём не сыскать. Неудачник… А ведь и вправду, удачи-то и не было. Казалось, хоть чуточку везения, и всё наладится – перестанут ломаться отмычки, стража не станет подозревать тебя во всех грехах – совершённых и пока не содеянных, торговец не поймает твою руку в своём кармане… Успех, успех – куда подевался? Самое здесь противное, что Морт понимал, когда везение оставило его – окончательно и, похоже, бесповоротно.***
«Пчела и жало» была отличным местом, чтобы отдохнуть и узнать свежие сплетни. Сплетни стекались в таверну вместе с неиссякаемым потоком желающих выпить. Последнее дело прошло особенно удачно – аристократка и не заметила, как дорогущее ожерелье стащили у неё прямо из-под носа. На вырученный гонорар можно было не только обмыть работёнку, но и безбедно прожить пару недель. Морт блаженно вытянул под столом ноги и присосался к наполненной до краёв кружке мёда. Да уж, мёда там было хорошо, если половина – выпивку здесь разбавляли безбожно. Но не портить же отношения с трактирщиком из-за такой ерунды? Дверь распахнулась, и вор с вялым интересом поднял глаза на новоприбывшую. Странно, эту данмерку он раньше в городе не видел – приезжая, что ли? Миловидная довольно, только вот ряса эта коверкает всю фигуру – маг или жрица. В Рифтене редко увидишь гостей – никому не хочется стать очередной жертвой Гильдии. Девчонка оказалась жрицей – пуще того, проповедницей. Морт не слишком старательно прислушивался к её россказням, как, впрочем, и остальные в кормильне. Солнце закатывалось за горизонт, и многие уже приняли горизонтальное положение – кто в кроватях, а кто и прямо за столом. Сквозь шум разговоров и разноязыкую ругань отчётливо слышался смачный храп. Жрица, видать, тоже притомилась, притомилась, а потому заозиралась в поисках свободного места. Незанятых столов не было, и она, не долго думая, направилась ко мне. – Ну что, донесла свет веры до наших непосвящённых ушей? – от выпитого язык заплетался, а мысли путались. – До тебя, я смотрю, мало что дошло, – усмехнулась она и продолжила. – Я последовательница Ноктюрнал, Императрицы теней. Так что, вернее сказать, что я туманила ваши головы сказками о коварных даэдра. – А-а, да. Ты что-то говорила о великой удаче для каждого, кто сможет её коснуться. А я вот, – отъехал я на стуле, чтобы жрица могла осмотреть меня во всей красе, – говорю тебе, что безо всякого потустороннего благоволения обчищу не только любого здесь, но и саму эту твою госпожу. Жрица подняла брови и совершенно невозмутимо произнесла: – Что ж, великий вор, дерзай, – с вызовом посмотрела она на меня. – Без благословения Дочери сумрака. Служительница Ноктюрнал поднялась со своего места и, ни на кого не глядя, покинула таверну. Я смотрел ей вслед и чувствовал, что произошло что-то плохое. Однако выпитый мёд дал о себе знать, и я задремал прямо в зале, не удосужившись даже добрести до снятой комнаты. А проснувшись, обнаружил, что какой-то умелец срезал у меня с пояса кошелёк со всем гонораром.